Принесённая направлениями

– Моук, – коротко ответил тот. Герцогиня не знала, сказал ли он только что настоящее имя или соврал, но сейчас любое подходило просто для того обращаться к наёмнику хоть как-то.

– Я и Моук будем ждать от тебя вестей. Прошу, поторопись.

– Сделаю всё, что смогу. А теперь идите. Исинэра, если что, ты просто приходила познакомиться, – строго сказала Эранир.

– Поняла.

Встав из-за стола, пара молча покинула башню придворного мага. Стоило им спуститься обратно во дворец, как Моук моментально исчез в тенях, а Исинэра направилась в свою комнату.

– «Недели? Месяцы?! Если мы так и останемся связаны, я не смогу покинуть это место ещё долгое время. Хорошо, что не стала говорить Оудэку о том, что собираюсь уехать. Во что я только влипла?! И что теперь делать? Пытаться адаптироваться? Ха! Легче сказать! Да они уже меня здесь все ненавидят, не дав даже шанса! А эта притворная вежливость Оудэка… Фу! Но делать нечего. Теперь выбора у меня попросту нет. Придётся снова встретиться с судьёй и выслушать его. Вряд ли мне удастся всё это время просто мирно просидеть в своей комнате».

По возвращении в покои Исинэра не стала медлить и позвонила в колокольчик для вызова прислуги. Через несколько минут в комнату вошла Кирса.

– Ваша светлость?

– Помоги мне собраться. Пора по-настоящему познакомиться с судьёй Оудэком.

Глава 5. Знакомства

Исинэра уверенной походкой шла по коридорам дворца Кэстур. Одетая в оранжевое платье с широким красным поясом, она аккуратно поправляла постоянно распадающийся на голове пучок, собранный впопыхах. Перед выходом Кирса настаивала на том, чтобы герцогиня позволила ей создать аккуратную и сложную причёску, подчёркивающую высокий статус Исинэры, однако девушка раз за разом отказывалась. Она не видела смысла тратить больше часа на то, что, по её мнению, всё равно не имело значения. Причёска, какой бы она ни была, не изменит её положения, а потому герцогиня считала это пустой тратой времени.

Подойдя к знакомым массивным дверям кабинета судьи Оудэка, Исинэра ненадолго остановилась перед ними, собираясь с мыслями. Два рядом стоящих стражника недоумённо переглянулись.

– Пропустите меня к судье, – приказала Исинэра, набравшись смелости.

Стражники вновь переглянулись, не зная, как поступить. Они медлили, и герцогиня уже собиралась возмутиться, как вдруг дверь кабинета открылась изнутри. Из помещения вышел сам Оудэк, держа в руках толстую стопку каких-то бумаг. Заметив Исинэру, он остановился, на лице мужчины возникло выражение искреннего удивления.

– Ваша светлость?

– Господин Оудэк, я бы хотела извиниться за утреннюю встречу, моё поведение было крайне недостойным. Скорее всего сказались непривычная атмосфера и бессонная ночь. Предлагаю начать знакомство с начала, что скажете?

Было видно, как судья хотел ответить девушке какой-то грубостью, поставить её на место, однако сдержался, решив сохранить гордость. То ли перед стражниками, то ли перед самим собой.

– Согласен, я прекрасно понимаю вашу ситуацию. Как я уже говорил, мне было поручено объяснить ваши обязанности. Но перед этим… как насчёт небольшой экскурсии по дворцу?

– С удовольствием.

Во время экскурсии судья во всех деталях рассказывал Исинэре про историю здания, его связь с городом, показывал тайные уголки дворца, огромную библиотеку, под которую было выделено целое крыло, а также небольшой нейтральный храм, в котором представитель почти любой религии мог помолиться своему божеству. Оудэк также познакомил Исинэру с некоторыми важными слугами, советниками и придворными. Герцогиня старалась сохранять лицо и производить максимально приятное впечатление на всех, с кем встречалась, но это было совсем не просто, ведь ни один Оудэк и Управляющая, с которой, к слову, Исинэра вновь пересеклась во время экскурсии, имели предубеждения по отношению к человеческой девчонке, приехавшей «всем здесь заправлять» без единого согласия хоть кого-то из Сивитата. Примерно на середине экскурсии Исинэра решила больше не тратить энергию на притворные улыбки и фальшивые комплименты, всё равно их никто не оценивал.

Во время перерыва на чай в дворцовом саду Оудэк довольно поверхностно посвятил Исинэру в её обязанности как временной правительницы. Вся власть в Сивитате была исторически сосредоточена в руках верховного судьи, которого всегда назначал на должность сам король Нелата. Основными задачами правителя было проведение судов, вынос решений по разным делам, аудиенции с подданными, выслушивание просьб и контроль за их исполнением. Более мелкими задачами обычно занимались советники, подчинённые судьи, назначающиеся им самим.

Исинэра ещё до приезда знала о церемонии передачи власти, и стоило девушке только начать об этом говорить, как Оудэк ловко уводил беседу в другом направлении. Герцогиня понимала, что без этой церемонии она не считалась правительницей региона, и ей следовало бы надавить на Оудэка, однако пока она этого не делала. В конце концов, Исинэра надеялась уехать, как только Эранир снимет с неё заклятие. Ей уже не хотелось ни управлять противным и диким народом, сразу невзлюбившим девушку, ни решать его судьбу. Она была здесь не нужна, и поведение Оудэка это лишь в очередной раз доказывало.

– «Да без разницы! Пусть продолжает управлять Сивитатом!» – думала герцогиня. – «Сейчас меня действительно волнует только вопрос о том, как отсюда поскорее уехать обратно на остров. Уж лучше буду сгорать от позора дома, чем страдать тут!»

Тем не менее, к удивлению Исинэры, в конце экскурсии Оудэк пригласил девушку принять участие в ближайшей аудиенции с подданными, которая должна было состоятся на следующий день. Герцогиня чувствовала, что в этом приглашении должен был быть какой-то подвох, но Оудэк слишком настаивал, чтобы отказать. Девушка в итоге всё же согласилась посмотреть, как проходили эти слушанья, и принять в них участие.

По возвращении в свои покои Исинэра осознала, что давно не видела Моука. Она чувствовала, что всё это время он находился где-то недалеко, где-то во дворце, но подобные его исчезновения, разумеется, всё равно беспокоили. Пусть юноша и не мог причинить ей вред напрямую, но что мешало ему, например, подговорить кого-то из слуг? Хотя нет, Моук не поступил бы подобным образом. Но Исинэра так считала не потому, что была слишком хорошего мнения о нём. Просто ей казалось, что для юноши было принципиальным сделать это самому. Это будто задевало его «честь наёмного убийцы», если такая вообще существовала. Но всё же кто заказал убийство? И не попробует ли он снова нанять кого-то, узнав о том, что девушка до сих пор жива? Может, Эранир была права, и стоило всё же сообщить Оудэку?

До следующего утра Моук так и не появился. Из-за беспокойных мыслей Исинэра совсем не спала, и только утренняя ванна помогла ей хоть немного взбодриться.

Надев вчерашнее платье, Исинэра принялась ждать Кирсу, чтобы та помогла ей с волосами. Служанка всё же смогла уговорить герцогиню попробовать создать какую-нибудь сложную причёску, которую полагалось носить каждой придворной даме во дворце. Причёски были очень важны в Сивитате. По рассказам служанки они традиционно отображали статус и значимость женщины, а потому их создание было очень важным и даже необходимым ежедневным процессом в жизни любой знатной дамы региона.

После третьего звонка в колокольчик Кирса наконец дошла до покоев Исинэры, но не успела герцогиня и возмутиться её странной задержке, как мгновенно замерла, увидев в чьей компании пришла её служанка. Позади как всегда улыбающейся Кирсы стоял Моук, одетый в белую форму слуги.

– Что… – только и смогла удивлённо произнести Исинэра.

– Ваша светлость, не удивляйтесь. Позвольте представить – Корлей, мой новый помощник. Он только вчера устроился во дворец в качестве слуги, но его физическая сила, ловкость и усидчивость просто восхищают! После долгого спора с Управляющей я смогла заполучить его в качестве своего помощника. Вы ведь не против, если он будет со мной? – воодушевлённо говорила Кирса.

– Я… – Исинэра вновь перевела взгляд со служанки на Моука. Уложенные чёрные волосы, умытое лицо, аккуратная чистая одежда – таким он производил гораздо более приятное впечатление, чем когда был в каких-то грязных чёрных обносках. Достойный высокий юноша с привлекательными острыми чертами лица и манящей загадочностью – таким его сейчас видела Исинэра.

– Ваша светлость, – с сильным акцентом произнёс Моук и низко поклонился.

– Простите, он ещё плохо говорит на силинском, но мы уже нашли ему учителя. Как каждый приличный слуга, он вскоре будет способен говорить не только на нелатском.

– Это… радует. Да, да, пусть остаётся.

– «Решил притвориться слугой, чтобы не приходилось постоянно прятаться? Неплохо».

Пока Кирса с ловкостью и мастерством создавала замысловатую косичку на голове Исинэры, Моук стоял рядом, внимательно наблюдая за каждым движением служанки. Роль скромного и безобидного слуги исполнялась юношей настолько безупречно, что даже Исинэра, зная его истинную сущность, временами забывала о том, кто он на самом деле. Моук подавал Кирсе заколки, шпильки и другие инструменты с такой покорностью и благоговением, что казался действительно не более чем скромным слугой. Таким Моук Исинэре нравился гораздо больше. Возможно, то было связано с ложным чувством безопасности, которое возникало у неё, когда наёмник был вынужден притворяться и следовать определённым правилам, чтобы не быть раскрытым.

Закончив с причёской, Кирса немного подкрасила Исинэру по её просьбе, после чего троица направилась в Главный зал дворца, где верховный судья традиционно принимал посетителей. Это место было сердцем и душой всего Сивитата, аналогом тронного зала в королевском дворце, символизировавшим величие и власть правителя над землями.

Как только Исинэра переступила порог зала, её сердце тут же забилось быстрее. Перед ней открылась завораживающая картина: по обе стороны помещения возвышались роскошные ряды резных мраморных колонн, украшенных позолотой и инкрустированных драгоценными камнями, переливающимися белыми и жёлтыми оттенками. Длинный голубой ковёр, словно река, тянулся от входа до мраморного трона, расположенного в противоположном конце зала. Высокие белые стены были украшены картинами, гобеленами, и всё это великолепие освещалось огромной золотой люстрой, усыпанной сотнями кристаллов.

– «Как здесь вычурно… Даже дома подобные залы я видела лишь пару раз. Как правило, у тех, у кого совсем отсутствовало понятие вкуса».

В зале находилось действительно много народа – от дворян до простых обывателей и слуг. Некоторые были одеты в пышные платья, другие – в холщовые скромные одеяния. Представители разных слоёв периодически перекидывались презрительными взглядами, стоя в противоположных частях помещения.

Стоило Исинэре сделать пару шагов вперёд, как взгляды всего зала мгновенно устремились к ней. Девушка почувствовала, как сотни глаз буквально впиваются в неё, изучая и оценивания. Герцогине стало неприятно – она никогда не любила такого рода внимание, особенно когда оно было столь явно пропитано недоверием и настороженностью. Но отступать было некуда. Собрав всю свою волю, Исинэра продолжила идти вперёд, стараясь держать голову высоко. Периодически до неё долетали отрывки из перешёптываний на нелатском:

– И это та самая девчонка?

– Все люди такие уродцы?

– Посмотри на её платье! Какая безвкусица.

– Ну хотя бы над причёской немного постаралась.

– И ради неё нас всех заставили носить эти ужасные неудобные одежды?

– Это для неё был реконструирован дворец? Как же безвкусно он теперь выглядит.

Подойдя к трону, Исинэра нахмурилась, не понимая, где ей сесть. Оудэк сразу же заметил её ступор и указал глазами на неприметный деревянный стул, стоящий по левую руку от него. Это не было ещё одним троном или хотя бы приличным креслом. Это был просто стул.

– «Что за унижение?» – подумала Исинэра, но всё же без раздумий или видимых возмущений села, чтобы ещё больше не разозлить и так напряжённый народ, собравшийся в зале.

Прозвучали фанфары, что, судя по всему, означало начало аудиенции. Довольно организованно желающие поговорить с судьёй выстроились в длинную очередь, а остальные же, просто пришедшие посмотреть на мероприятие, разошлись по углам комнаты.

От множественных взглядов Исинэре всё ещё было не по себе, но девушка всё равно старалась сохранить достоинство и уверенность, присущие герцогине. Выпрямив спину и натянув на лицо вежливую улыбку, она с любопытством рассматривала подходящего к ним высокого мужчину средних лет, явно принадлежавшего к высшему сословию. Исинэре почти сразу бросились в глаза его оленьи рога тёмного цвета.

Глубоко поклонившись судье Оудэку, он заговорил с ним на нелатском, полностью проигнорировав присутствие Исинэры:

– Высокопочтенный судья Оудэк, приветствую вас! Благодарю, что готовы выслушать сегодня моё прошение. Помните ли вы Соула Доста?

– Конечно помню, господин Лдорн, – спокойно ответил судья. – С ним что-то случилось?

– С ним, к счастью, всё в порядке. Видите ли, с господином Достом у нас не так давно произошёл один разговор. Он считает, что нашему, не побоюсь этого слова, уникальнейшему городу с глубокой историей не хватает музея, в котором мы бы могли выставить на показ все те художественные, архитектурные и магические шедевры, которые были созданы в нашем чудном регионе на протяжении многих столетий. Признаюсь, он заразил меня этой идеей, и я пришёл к вам, чтобы предложить её. Да, в нашем прекрасном городе, да как и во всём регионе, уже долгое время проводятся… «реформы». Что-то появляется, что-то забывается, но я считаю, что некоторые вещи не могут быть просто так забыты, особенно…

– Господин Мирэл, прошу ближе к делу.

– Да, конечно, судья. Я разработал проект по открытию музея, в котором будут представлены различного рода культурные достижения нашего региона. Это бы увеличило число гостей из других частей королевства, да и в целом подняло бы дух жителей. Особенно, если бы мы сосредоточились на магических экспонатах. Они, как правило, привлекают больше всего внимания. Я также пообщался с другими дворянами нашего города, и все они как один поддерживают эту инициативу. Можете сами у них спросить. Нам лишь необходимо около сорока тысяч золотых, что, согласитесь, совсем небольшая сумма, а также ваше разрешение.

На какое-то время в зале повисло напряжённое молчание. Подумав над словами Мирэла, Оудэк наконец прервал неприятную тишину своим низким и властным голосом, раздавшимся по всему залу:

– Это очень интересная инициатива, господин Мирэл, однако я вынужден отказать. Открытие музея, посвящённого прошлому региона, напрямую противоречит нынешней политике королевства. «Мы не будем бессмысленно тратить ни секунды на размышления о связи с прошлым, которое ныне утратило всякое значение. Нашему королевству настала пора вступить в новую эру, свободную от всего устаревшего и ненужного. Только решительно отвергнув тени прошлого, мы сможем достичь величия, процветания и успеха, освещающих путь в будущее». Помните ли вы эти слова короля Кайсона?

– Но, судья Оудэк…

– На этом всё, господин Мирэл. Моего одобрения вы не получите. Решение окончательно. Всего наилучшего, – властно и довольно жёстко постановил Оудэк.

– «Я слышала об этих «реформах» в Нелате, но не думала, что всё настолько жёстко…»

После ответа судьи улыбка Мирэла ослабла, а взгляд помрачнел. Он расстроенно поклонился и поспешил удалиться из зала вместе с какой-то девушкой, так ни разу и не взглянув на Исинэру.

Следующим в очереди был пожилой мужчина, одетый чуть ли не в лохмотья. Медленно шагая к трону с низко опущенной головой, он что-то напевал себе под нос. Наконец подойдя к судье и Исинэре, старик замолчал и, насколько мог, поклонился, после чего поднял голову, и Исинэра увидела огромный шрам, проходящий через всё его лицо. Кошачьи глаза с узкими зрачками сначала обратились к Исинэре, а после к Оудэку.

– Судья Голубого Феникса… – начал говорить старик хриплым голосом.

– Господин, ко мне так больше не обращаются, – резко произнёс Оудэк, перебив его. – Отныне мой титул – «Четырнадцатый судья Эпохи Третьей Луны». Можете обращаться ко мне просто «судья Оудэк».

– Так глупо. Заменить символ своей судьбы на простой номер, – тихо произнёс старик, покашляв.

– Вы не имеете права осуждать законы и новые правила Нелата, господин. Будьте аккуратнее со своими словами.

– Это всё глупость! Нелат теряется, тухнет. Сивитат был последней надеждой. Но теперь всё пропало. Из-за подобных ей! – воскликнул старик и указал своим тонким костлявым пальцем на Исинэру.

– Да! – внезапно громко сказал кто-то из толпы. – Что она вообще здесь делает?!

По залу пошли недовольные перешёптывания.

– Тишина! – выкрикнул Оудэк, заставив всех разом мгновенно замолчать.

– Приезд человека – решение короля Кайсона. А потому никто из вас не имеет права возмущаться её пребыванию здесь!

– Кайсон – идиот, принимающий одно неудачное решение за другим. Он недостоин быть королём! Он не один из нас! – проговорил старик, после чего весь зал ахнул.

– Достаточно. Стража! Схватите его и выпроводите из дворца немедленно! – выкрикнул судья, поднявшись с трона.

– Я скоро умру, мне не страшно за себя. Мне страшно за молодых ребят, которых в недалёком будущем подобные ей сделают своими рабами! – кричал старик, когда его насильно выводили из зала. Слова лангерна сильно повлияли на всех присутствующих, и пусть никто не посмел обмолвиться и словом о произошедшем, но неприятный осадок присутствовал в помещении до самого конца мероприятия.

За всю аудиенцию Исинэра так и не смогла полноценно ответить ни одному обращающемуся. Несколько раз она попыталась, однако её слабые разговорные навыки в нелатском лишь поставили девушку на смех, из-за чего до самого конца мероприятия она предпочла больше не разговаривать.

Когда долгая и изматывающая аудиенция, длившаяся несколько часов, наконец закончилась, Исинэра решила не задерживаться в зале. Ей здесь больше нечего было делать. Девушка поднялась со стула и уже собиралась направиться к выходу, как вдруг судья резко схватил её за руку. Его пальцы сжались с неприятной силой, заставляя остановиться. Оудэк незаметно наклонился ближе и прошептал прямо на ухо:

– Всё ещё думаешь, что от тебя здесь будет хоть какая-то польза? Не трать ни наши, ни свои силы и поезжай домой.

Исинэра ничего не ответила и быстро покинула зал, на выходе лишь едва кивнув стоящему неподалёку Моуку.

– «Иди за мной».

По дороге в свои покои Исинэра постаралась усмирить нарастающую панику, чтобы не показаться наёмнику, с которым ей предстоял разговор, совсем уж слабой. Хотя, в конечном счёте, всё это не имело значения. Важно было лишь снятие заклятия, после которого герцогиня моментально планировала отправиться домой. Исинэра не могла больше находится на этом материке. В тот момент она была готова отдать что угодно, чтобы вновь оказаться на Силине.

Вернувшись в комнату, она дождалась Моука и заговорила с ним на силинском, держась на расстоянии:

– Как я понимаю, ты времени зря не теряешь. Прошу, скажи, что ты смог что-то найти. Сегодня ночью я осматривала покои, как просила Эранир, но ничего странного не нашла.

– Не спросишь, почему я стал слуга? – удивился Моук.

– Догадалась.

– Нет, не смог. Здесь ничего. Слишком сложно искать ответ в роли слуга. Но теперь я могу перемещаться и не скрываться.

Исинэра тяжело вздохнула и села на край кровати.

– Не могу больше ждать… Как долго всё это вообще может длиться?..

– Нужно делать, а не ждать. Нет время. Если узнают, что я не убил, придёт за тобой и мной.

– «Узнают»? Кто узнает?

– Сильные.

– Ох, ну за что мне всё это! Какое-то проклятое место! Стоило ступить на вашу землю, как меня преследуют одни проблемы!

Внезапно в дверь покоев кто-то постучал. Моук среагировал моментально и бесшумно скрылся в соседней комнате.

– Входите! – крикнула Исинэра, встав с кровати. На удивление, её побеспокоил не кто-то из слуг. В покои скромно вошла юная девушка с оленьими рогами. Возрастом она казалась чуть младше самой Исинэры.

Присмотревшись, герцогиня узнала её. Эта девушка сопровождала того господина, желавшего построить музей. Поклонившись, она заговорила с акцентом на силинском:

– Ваша светлость, приветствую вас. Меня зовут Акемия Лдорн. Простите, что нарушаю покой, но я не смогла догнать вас в зале, когда вы уходили. Не могли бы вы уделить мне немного своего времени?

– Я? – удивлённо спросила Исинэра. – Ну, наверное? Прошу, присаживайтесь.

– Ваша светлость, – начала Акемия, аккуратно садясь на край дивана вместе с Исинэрой. – Я знаю, что вы совсем недавно приехали и многого не знаете. И скажу честно, вы пользуетесь далеко не самой хорошей репутацией как у знати, так и у обычных жителей.

– «Удивила!»

– Тем не менее, я считаю, что ваше прибытие может нам действительно помочь.

– Помочь? Помочь в чём?

– В возрождении нашей культуры!

– Чт…

– Прежде чем отказываться, прошу, выслушайте.

– Хорошо.

– Король Кайсон уже давно на престоле, и с самого восхождения он проводит политику так называемого «улучшения и развития» нашего королевства за счёт обезличивания культуры всех регионов, а в некоторых аспектах – её полного уничтожения. Он желает, чтобы все регионы следовали одному стандарту, были похожи друг на друга и казались единым целым. Кайсон считает, что только забыв про прошлое и про наши различия, можно стремиться к будущему. Но что за глупость?! Эта политика слишком радикальна и не нравится почти никому, но перечить воле короля невозможно. Всего десятилетие назад Сивитат был совершенно другим: ярким, запоминающимся, по-настоящему чудесным регионом. Он всегда считался наиболее… чтущим традиции местом. Вероятно, что поэтому-то Кайсон и назначил вас управлять именно Сивитатом. Он хочет показать всем подданным, как далеко могут заходить его «реформы». В течение последних нескольких лет с помощью своих сильнейших магов он приводил наш регион, в особенности столицу, к его новому «стандарту». Судья ничего не смог с этим поделать. Лишь пообещал нам, что твоё прибытие здесь не продлится долго. Он говорил, что это поможет вернуть всё, как было, но лишь дураки в это поверили. Без независимой фигуры наше положение будет лишь ухудшаться. И этой фигурой можете стать вы. Пока все видят в вас угрозу, но ещё не поздно изменить их мнение и показать, что реформы Кайсона могут обернуться против него!

Исинэра задумалась.

– Ваши речи определённо вдохновляют, Акемия, но вы не говорите о том, как я вообще это сделаю. Без поддержки судьи я здесь никто, у меня нет ни власти, ни сил.

– Судья вам для этого не нужен. Помощь вы сможете найти у… – девушка перешла на шёпот. – Алиры.

– Алиры? Кто это?

– Хранительница этих земель, изгнанная более десяти лет назад одними из сильнейших магов Кайсона. Благодаря ей мы так долго берегли традиции, и именно благодаря ей вы сможете восстановить наш регион.

– Я не понимаю…

– Алира – одна из высших лангернов. Она настолько могущественна и сведуща в магии, что обрела чуть ли не бессмертие. Многие годы она была нашим незримым защитником. Хоть Алира и никогда не вмешивалась напрямую, её присутствие ощущалось повсюду. Сивитат не может существовать без своей Хранительницы. Мы знали, что она здесь, что её сила оберегает нас. Кайсон тоже об этом знал и однажды послал магов убить Алиру, однако она успела скрыться и затаиться.

– Откуда вы знаете?

– Её последователи рассказали о произошедшем во всех краях Нелата. Не все поверили им, но я всегда знала, что Хранительница Сивитата не была способна бросить своих детей.

– Я не понимаю, разве высшие лангерны не просто легенда?

– О нет, поверьте, Алира реальна. Она – самая мудрая из мудрейших этого мира, и именно с её помощью и силой, я верю, что вы сможете нам помочь.

Исинэра задумалась.

– «Какой же бред она несёт».

– А с чего вы решили, что я вообще хочу вам помогать?

– Мой брат Мирэл в вас не верит, но я… Мне кажется, что вы – хороший человек и хотите сотворить добро. Прошу, вы – наш последний реальный шанс что-то изменить, пока не стало слишком поздно.

Исинэре хотелось поскорее спровадить помешанную чудачку, но что-то всё же не давало ей этого сделать. То ли красивая сказка Акемии, то ли её взгляд, направленный на Исинэру. Он был полон надежды и искренней наивности, что человек издалека сможет им помочь. Это взгляд будто на секунду смог что-то пробудить в Исинэре. Она мягко выдохнула и ответила:

– Хорошо. Предположим, что Алира реальна и жива. Почему же тогда она сама не помогает вам?

– Она не может.

– Почему?

– Мы… не знаем.

– То есть она всё же может быть просто мертва?