Линии на руке

Вариантов также было два – увеличить время действия на стандартные две секунды или скрыть татуировку от посторонних глаз.

В этот момент в мозгу что-то щелкнуло – а ведь я еще никому не показывал второй знак на руке и про часовню в лесу не рассказывал. Даже в разговоре с Ершовой данный факт не упоминался, а раз так, то почему бы не приберечь этот козырь? Не знают люди о моем втором перке, ну и пусть не знают.

Отбросив всякие сомнения, я выбрал второй вариант улучшения. Запястье немного защипало, а когда я украдкой взглянул на него, то заметил, как изображение, похожее на рыболовный крючок, медленно исчезает, будто растворяясь в воде.

На все про все у меня ушло буквально несколько секунд. Борис и Настя задержались чуть дольше, и пока они замерли истуканами, пытаясь разобраться во внутренних ощущениях, я занялся обработкой раны на ноге. Царапина не выглядела опасной, да и не болела почти. Обмотав ногу чистыми тряпками, перевязал ее бечевкой и на этом закончил лечебные мероприятия. По-хорошему, не мешало бы обработать рану, но такого богатства как антисептик в деревне не нашлось. Оставалось надеяться на то, что к завтрашнему утру все повреждения, затянутся сами собой.

Еще через несколько минут Настя и Борис все-таки разобрались со своими перками, ожидаемо выбрав уменьшение времени перезарядки, и готовы были двигаться дальше.

Мои опасения, что Куликова после драки с рапторами попросится обратно в деревню, не оправдались. Девушка хоть и выглядела бледной копией себя же, но держалась достойно. Молодец. Не ожидал.

Лучше всех чувствовала себя Ершова. Перед тем как покинуть поляну, Маша без особых сантиментов подошла к тушке вожака пернатых и вырвала у него из загривка несколько крупных перьев. Зачем? Ответа не знал никто, даже сама Ершова. Ну захотелось человеку взять трофей на память, что теперь?

Пока использованные умения находились в откате, я решил дальше в лес не соваться и вернуться в безопасную зону. Испытывать на себе остроту когтей и зубов пернатых хищников мне как-то не хотелось. К тому же час ничего не решал. По факту у нас сегодня была разведывательная вылазка, предназначенная испытать людей и дать ответы на некоторые вопросы, связанные с прокачкой и разнообразием местной фауны.

С другой стороны, сидеть без дела я не привык, поэтому отведенный час потратил вместе с Мельниковым на заготовку дров. Топора у нас, правда, не было – не догадались взять, но Ершова любезно поделилась своим оружием. Заодно собрали немного фиолетовых фруктов. Тушенка и каша уже в горло не лезли, хотелось как-то разнообразить меню.

– Максим, – обратился ко мне Мельников, когда час, отведенный на откат умений, вышел. – Вы, случаем, не заметили, что после преодоления определенного расстояния от деревни меняется структура леса?

– В каком смысле? Единственное, что я почувствовал – опасность.

– Это я тоже почувствовал, но помимо прочего меняются растения. Когда пойдем обратно, обратите внимание, что кусты и деревья в разных зонах, хоть и очень похожи друг на друга, однако имеют существенные различия по форме листьев и оттенку. Причем граница этого изменения достаточно четкая, что в природе встречается очень нечасто.

– Интересное наблюдение.

– Дело тут не в наблюдении. Заметьте, хищники напали на нас сразу после пересечения этой условной границы. Вполне возможно, что таких зон будет несколько.

– Понял. Борис Игоревич, если вы заметите похожие изменения, обязательно сообщите об этом.

– Непременно, – кивнул старик.

Следующая стычка с пернатыми хищниками произошла буквально через две сотни метров от той поляны, где упокоились их сородичи. На нас напало восемь особей, и пусть двигались они все так же быстро, но теперь мы знали, чего от них ждать. Бойня получилась быстрая и достаточно кровавая.

В этот раз роль защитника выполнял Мельников. Борис не растерялся и его “щит” без труда отразил прыжок самой крупной твари. Умение не нанесло животному хоть какого-нибудь урона, зато немного оглушило его, чем тут же воспользовалась Ершова. Молниеносный удар, и зубастая голова, покрытая короткими перьями, отделяется от туловища.

Бой длился недолго, но и ожидаемых результатов не принес. Умение не апнул никто. Хотя, и без положительных моментов не обошлось. Настя уже спокойнее реагировала на смерть животных. Ей конечно было очень жаль пернатых созданий, но после того, как одна такая зверюшка едва не вцепилась ей в ногу, девушка немного пересмотрела свои взгляды.

По итогу двух стычек на моем счету оказалось шесть тварей, Маша справилась лучше, завалив семерых. Грязная и кровавая работа, а самое главное – непонятно, всё ли мы делаем правильно? Что, если уничтожение местной фауны больше не имеет смысла? Получили свое единоразовое улучшение и достаточно.

Естественно, ответа никто не знал. В итоге, перед нами встал выбор: продолжить рейд, или возвратиться в деревню. После короткого совещания было решено двигаться дальше. Из четверых человек, только Настя робко заикнулась, что хотела бы умыться и ей немного страшно. Остальные изъявили желание найти еще одну стаю пернатых. В Мельникове проснулся азарт, замешанный на детском любопытстве, Маша просто хотела подраться, ну а я надеялся все-таки получить еще один ап.

Еще одна часовая передышка и мы вновь пересекаем условную границу между двумя ареалами.

К нашему общему разочарованию, встретить новую стаю очень долго не получалось. Может перебили всех?

Как партизанский отряд в тылу врага, мы осторожно пробирались сквозь густой подлесок, прислушиваясь к любым подозрительным звукам. Иногда Мельников просил нас остановиться. Борис с искренним удивлением мог зависнуть, наблюдая за редкими в этих лесах насекомыми. Один раз он даже выругался, когда увидел какую-то особо странную зверушку. Такое поведение было совершенно нехарактерным для интеллигентного старичка, что заставило нас обратить внимание на насекомое, вызвавшее бурную реакцию.

– Ну и что тут такого, таракан какой-то, – Маша с подозрением разглядывала крупного жука, сидевшего на мясистом листе растения, похожего на папоротник.

– Лапки посчитайте, – тихо произнес Мельников.

– Четыре, – тут же сказала Настя, – ой, а это неправильно да? Может ему остальные оторвали.

– Очень в этом сомневаюсь, – Борис попытался ухватить жука за хитиновый панцирь, но шустрое насекомое решило, что к столь близкому знакомству оно не готово и, оттолкнувшись задними лапками от листа, скрылось в неизвестном направлении.

– То есть, – Маша взглянула на Мельникова, – пернатые хищные крысы, ну или кто они там, вас не удивили, а какой-то таракан чуть в ступор не ввел?

– Наверное вы правы, – кивнул старик, – надо привыкать, что здесь не Земля. Но вы только представьте, какие перспективы открываются для науки!

– Для начала не мешало бы выжить, – прервал я намечающуюся дискуссию, – Борис Игоревич, надо идти.

Мельников с видимым сожалением согласился покинуть интересное место.

По моим прикидкам от деревни мы отошли совсем недалеко – метров на восемьсот. Смешное расстояние, но идти в глубь леса я еще опасался. Не исключено, что помимо рапторов, нам могут повстречаться куда более опасные противники. У меня до сих пор были свежи воспоминания о том, как окровавленные зубы озлобленного монстра рвут мою плоть. Пусть я возродился, но смерть была весьма болезненной.

В итоге, отойдя от деревни приблизительно на километр, но так никого и не встретив, мы приняли решение двигаться обратно. Для первого раза было достаточно, а испытывать судьбу на прочность я как-то не горел желанием.

Тем не менее, добраться до дома без стычек не получилось. Какая-то залетная стая видимо наткнулась на наш след и решила показать, кто тут главный. Ну и земля им пухом. Хотя, стоит отметить, некоторые проблемы они нам все же создали.

Шорох, раздавшийся за спиной, заставил меня резко остановится. Ершова шум тоже услышала и оттеснила назад Настю, уберегая ее от возможной опасности. Мы едва успели сориентироваться, как из травы на меня бросилась первая тварь. Проткнуть ее копьем не получилось – не хватило скорости, и хищник вцепился мне в руку, сжав ее будто слесарные тиски. Пришлось, игнорируя боль в раненой конечности, выхватывать кинжал, а следом уже показались новые противники.

Чтобы убить вцепившегося хищника, пришлось несколько раз буквально проткнуть его насквозь. Как тренированный бульдог, тварь до самой смерти сжимала челюсти, не давая мне полноценно участвовать в драке. В это время на спину прыгнул еще один раптор. Он явно стремился добраться до шеи, цепляясь когтистыми лапами за одежду. Опасение за свою жизнь вынудило меня активировать “каменную кожу”.

Две секунды неуязвимости – слишком мало. За это время я успел разве что ухватить верещавшего хищника за хвост, и пока тот безуспешно пытался откусить от меня кусок плоти, стянуть его на землю. Мгновение спустя кинжал поставил точку в этом противостоянии.

Пока я разбирался с атаковавшими меня тварями, остальные пытались отогнать взбешенных животных. Настя беспорядочно махала копьем, не особо понимая, что делает. Судя по дымящейся неподалеку земле свое умение она уже использовала. Мельников справлялся чуть лучше и уже проткнул особо неповоротливого хищника. На боку мужчины расплывалось кровавое пятно, но рана не выглядела слишком серьезной.

Лучше всех дела обстояли у Ершовой. Девушка выжидала, когда какой-нибудь раптор прыгнет на нее и останавливала его ударом клинка. Во все стороны летела кровь, а под ногами Маши лежали уже три мертвые тушки.

Оставшихся двух противников мы уничтожили уже без особых проблем. Предсмертный визг огласил лес, когда я все-таки подцепил наконечником копья спину последней живой твари. Жесткие перья не спасли от заточенной стали, оружие пришпилило хищника к земле.

– Ну наконец-то, – Ершова, глядя на нас, счастливо улыбалась, – Улучшение получила.

– Рад за тебя, – криво улыбнулся я. Рукав куртки пропитался кровью, а сама конечность дико болела. Пернатая сволочь неплохо так ее пожевала. Хорошо хоть сухожилия и вены остались целы.

– Вероятно, здесь действует геометрическая или арифметическая прогрессия, – заметил Мельников.

Старик осторожно прикладывал чистые тряпки к ране на боку. Выглядела она не опасной, но кровоточила весьма обильно.

– Ну и отлично, – сказал я. – Хватит на сегодня, у меня уже тряпки заканчиваются. Ни у кого, случайно, обезболивающего нет?

Конечно же, такой роскоши, как лекарства ни у кого не нашлось. Разве что Мельников откопал откуда-то пластинку, абсолютно бесполезного в данный момент валидола.

Забавно, но за весь рейд ни единой царапины не получила только Настя. Причина, скорее всего заключалась в том, что мы осознанно или нет, но максимально оберегали девушку. Куликова хоть и храбрилась, однако была совершенно не приспособлена для подобных вылазок в лес, и это понимал каждый из нас.

По пути в деревню захватили часть заготовленной древесины и фрукты. Ранения не позволяли взять сразу весь запас, к тому же в руках приходилось нести оружие. Впрочем, у нас оставались пять человек, которые вполне могут закончить начатое. Вряд ли они заняты чем-то серьезным.

Оказавшись за стеной, все мы заметно расслабились. Все-таки человеку нужно место, где он может чувствовать себя в безопасности. Пусть даже эта безопасность весьма условна. Несмотря на пережитый в лесу стресс, люди выглядели довольными. Даже Настя начала улыбаться.

Наше хорошее настроение как ветром сдуло, едва мы приблизились к центральному костру, где собрались остальные жители деревни. У Гуляева вообще лицо было таким похоронным, что я сперва подумал, будто кто-то умер.

– У вас несварение что ли у всех? – Ершова без особых церемоний подошла к Ваську. – Чего такие кислые?

– Мы дневник нашли, – очень тихо ответил парень.

7 Глава

– И что, оценки плохие? – преувеличенно серьезно спросила Маша.

– Какие оценки? – Вася, кажется, вообще потерялся.

– Ну в дневнике.

– Да, нет, это другой дневник, там какой-то Артем записывал, что с ним происходило.

– Короче, – ко мне подошел Федос, держа в руке небольшую записную книжку, – на почитай, впечатлись.

Стоило только выцветшему, потрепанному временем блокноту попал ко мне в руки, как за спиной тут же пристроились Мельников и Ершова. Читать в такой обстановке было не слишком удобно, поэтому я пообещал любопытствующим отдать книжку чуть позже, а сам удалился к себе в хижину. Конечно, мне очень хотелось заняться ранами и сменить пропитанную потом одежду, но откладывать знакомство с важным источником информации не следовало.

Тусклый свет, льющийся из единственного окна, падал на кривые строчки рукописного текста. Некий человек, называющий себя Артемом, вел достаточно хаотичные записи, описывая события, происходящие в его жизни.

Первую половину блокнота я пролистал практически не глядя, задерживая взгляд лишь на отдельных фразах. Вряд ли бы мне пригодились телефонные номера незнакомых людей, списки покупок и корявые стишки, написанные, видимо, в приступах вдохновения. Однако ближе к середине книжки я начал понимать, почему Васек и остальные отреагировали на этот потрепанный блокнот столь эмоционально. На засаленном, пожелтевшем листе была выведена дрожащим почерком одна надпись: “Где я?”, после которой начались описания злоключений Артема в этом мире.

Как и мы, автор записей вместе с группой людей проснулись в хижинах, совершенно не понимая, где они и как тут оказались. Десять человек, мечтающих вернуться домой.

Первые несколько дней Артем описал очень подробно, но из той простыни текста, что он накатал, я почти ничего нового для себя не почерпнул, разве что убедился в безопасности местной растительности – какой-то индивидуум объелся до отвала фиолетовыми грушами, после чего прекрасно себя чувствовал, не получив несварения и прочих радостей жизни.

Люди получили умения, обнаружили стену, и даже планировали снарядить туда экспедицию. В целом все шло неплохо, но проблемы все же не заставили себя долго ждать. На седьмой день деревню атаковали. Со стороны леса пришла волна животных, окруживших поселение. В основном там присутствовали мелкие твари, похожие по описанию на рапторов, но были и серьезные звери, способные перебраться через стену.

В результате нападения выжить не удалось никому, но когда люди один за другим воскресали, то оказалось, что волна животных схлынула.

Из-за пережитого ужаса у некоторых людей началась паника, вспыхнуло несколько конфликтов, двое мужчин схватились за оружие, в результате чего один из них погиб.

Артем подробно описывал кто, почему и как нагрубил друг другу, но меня больше интересовал куда более важный вопрос – упомянул ли он тот факт, что убийство одного человека дает дополнительную жизнь другому? Оказалось, что да, упомянул. Мало того, он несколько раз подчеркнул эту запись и чуть ли не кружочком обвел для самых невнимательных, а учитывая тот факт, что блокнот уже побывал в руках Федоса и остальных, это означало только одно – теперь каждый житель деревни знает, как легко и просто можно увеличить свои шансы на выживание.

Тихо выругавшись, я продолжил чтение.

Пережив первую волну и кое-как уладив внутренние конфликты, люди все-таки смогли организоваться и снарядили экспедицию к стене. Они не дошли. Из пяти человек не выжил никто. Преодолев середину маршрута, группа нарвалась на очень сильную тварь, которая буквально растерзала отряд. Вероятно, это была тот самый хищник, что загнал меня в древнюю часовню.

Деревню охватила паника. Люди не видели выхода из ситуации. Опять конфликты, опять взаимные обвинения. К счастью среди этой вакханалии нашелся человек, способный взять ситуацию под контроль. Началась подготовка к новой экспедиции. Георгий, так звали новоявленного лидера поселенцев, сформировал две группы, которые принялись усиленно прокачиваться.

Выяснилось, что вся территория леса, разделена на зоны опасности. Возле деревни условно безопасный круг, затем на протяжении пяти или шести километров встречаются только мелкие и не самые опасные хищники, а чем ближе к стене, тем смертоноснее становились противники. Причем, если поначалу звери не спешили выходить на дорогу, ведущую из деревни, то потом на эту условность они уже не обращали внимание.

Что интересно, животные разных зон не заходили на территорию друг друга, и единственным исключением являлись хищники, покрытые зеленой чешуей. Вероятно, речь шла про ту самую тварь, которую мы с Машей встретили в первый день пребывания здесь. Данные существа могли спокойно курсировать от деревни до стены, появляясь в совершенно неожиданных местах и создавая людям массу проблем.

На четырнадцатый день пришла новая волна. К этому времени люди немного освоились, так что погибли не все, однако у Артема и части поселенцев осталось всего по одной полоске на руке. Через какое-то время один из таких однополосочников погиб в лесу и больше не возродился. Тело его исчезло.

Чтобы не допустить новых, безвозвратных потерь, было принято решение повторить экспедицию к стене. В нее снарядили четверых – тех, кто имел в запасе по две жизни. Неудача. Даже усиленная прокачка не позволила преодолеть последние километры пути. Люди уже видели стену и ворота в ней, но удача им не улыбнулась.

Последняя запись в дневнике гласила, что наступил двадцать первый день пребывания Артема в деревне:

“В обед придет волна. Никто уже не сомневается в этом. Если кто-нибудь найдет этот текст, знайте, я не пережил сегодняшний день. Боже, как же страшно”.

Следующие страницы были пусты.

Отложив в сторону дневник Артема, я еще минут пять просто сидел, молча глядя в стену. Если все, что он написал – правда, то нас ждет незавидная участь. Волны, приходящие на седьмой день недели, рано или поздно уничтожат деревню. Судя по описанию, каждое новое нападение было сильнее предыдущего и единственным шансом выбраться из ловушки, в которой мы оказались, мне виделась стена. Нужно обязательно добраться до нее. Любой ценой.

Едва я вышел из хижины, как Маша разъяренной фурией налетела на меня и буквально вырвала записную книжку из рук.

– Где вы нашли его? – пока Ершова изучала блокнот, я подошел к Васе.

– В одной из хижин, под лежанкой. Мне скучно было, вот я и решил еще раз осмотреть все постройки.

– Понятно. Потом, когда все прочитают, положи его обратно. Думается, мы здесь не первые и не последние обитатели, может пригодиться еще кому-нибудь.

– Ну че, хана нам всем, – от разговора с Васей меня отвлек голос Федоса, – а мне самому первому. Нажился на мне, да? Может вернешь полоску?

– Обойдешься, – устало ответил я.

– Так я же первый сдохну! – начал заводиться мужчина. – Ты ведь читал, скоро на деревню нападут и всех порешат! А потом еще раз!

– Федос. Мы можем отбиться от нападения, а потом добраться до стены. По одному нам не выжить, это понятно, но, если перестать тянуть одеяло на себя, то есть шанс выбраться отсюда. До первой волны четыре дня. Вполне достаточно времени, чтобы подготовиться.

– В жопу засунь себе эту подготовку! – брызгал слюной мужчина, – Ты у меня жизнь украл!

Федос еще долго упражнялся в красноречии, но к более решительным действиям не переходил, что меня в общем-то устраивало. Пусть выговорится, от меня не убудет. Объяснять что-то этому человеку, я не собирался, но и бить его еще раз не видел смысла. Зачем?

Через несколько минут Саня выдохся. Злоба его никуда не делась, но, вероятно, словарный запас кончился. Плюнув на землю, Федос направился к Эдуарду.

Пока записная книжка ходила по рукам, я смог наконец заняться собой. Снял пропитанные кровью тряпки, промыл кипяченой водой раны на руке и ноге, сменил порванную одежду. За три дня пришлось выбросить уже второй комплект. Такими темпами склад с одеждой вполне может опустеть за несколько недель. Другой вопрос, а проживем ли мы это время?

Пусть я и не подавал виду, но пораженческое настроение, как холодный кисель, обволакивало меня, лишая надежды на спасение и желания сопротивляться. Какой смысл что-то делать, если финал един для всех? Рано или поздно новый мир угробит нас.

Чтобы окончательно не скатиться в уныние, пришлось сделать над собой ощутимое усилие. Пока мы живы, надо барахтаться. Если у кого-то не получилось, это совсем не значит, что тебя постигнет та же участь. Артем, который вел свой дневник, мог чего-то не знать, или, как вариант, он погиб, но остальные выжили. Нельзя просто опустить руки и идти на дно. Пока можешь плыть – плыви. В моей жизни стартовые условия тоже были не самыми радужными, однако я не сдох от передоза, как многие мои знакомые, не спился и не превратил свою жизнь в помойку.

Дневник Артема сильно ударил по эмоциональному состоянию людей. Кто-то держался лучше, кто-то хуже, но настроение упало у всех. Даже Эдуард, который, казалось бы, знал ответы на любые вопросы, сейчас молчал. Тяжелее всех ситуацию переживали Настя и Василий. Девушка опять принялась рыдать, убежав к себе в хижину, а Гуляев вообще впал в некую прострацию, практически не реагируя на внешние раздражители.

Самым бодрым из нашей команды смертников выглядел, наверное, Мельников. Борис, не делая исключений, подходил к каждому, пытаясь успокоить и дать надежду на лучшее. Он даже с Федосом хотел поговорить, но был послан в грубой форме.

В конце концов мне надоело смотреть на это уныние. Пусть я совершенно не стремился брать ответственность за собравшихся здесь людей, но нужно было что-то делать. Я бы с большим удовольствием свалил от них в лес и занялся прокачкой, пытаясь параллельно найти новые алтари или обходной путь к стене, но в текущей ситуации так поступать было просто неразумно – одиночке здесь не выжить. Я нуждался в этих людях. Причем нуждался в каждом. Некоторые, такие как Ершова и Мельников, уже приняли правил этого мира, а остальных, видимо, придется уговаривать. Боятся они или просто не хотят, но умения нужно прокачивать, нужно получать опыт противостояния с местной фауной, иначе первая же волна смоет нас.

– Народ, – крикнул я, привлекая к себе внимание, – общее собрание. Маша, приведи пожалуйста Настю, а то она скоро затопит тут все слезами.

Девушка, секунду подумала, выполнять ли мою просьбу, но все же отправилась за Куликовой. Впрочем, она и сама понимала, что кроме нее Настя никого слушать не будет.

Минут через пять Ершова вернулась, ведя за руку заплаканную подругу.

– Вы все читали дневник, – громко, чтобы слышал каждый человек, начал я, – Мы не можем с уверенностью сказать, правда там написана или нет…

– Через четыре дня мы все сдохнем и лично это узнаем, – со злобой в голосе перебил меня Федос.

– Половина из вас меня сильно не любит, – я проигнорировал выкрик мужчины, – плевать. Сейчас это не имеет значения. Я хочу выжить и в идеале вернуться домой. Но это потом, для начала нам нужно отбить первую волну, если она все-таки нагрянет. Затем будем думать о том, как добраться до стены. А для этого необходимо улучшать те умения, что выдал алтарь. Мы с Машей уже видели тварей, которые могут напасть на деревню. Обычным оружием их очень сложно убить.

– Что ты предлагаешь? – спросил Эдуард.

– У нас четыре дня. Если не считать сегодняшний, то три. За это время каждый из нас должен улучшить умения. Я не знаю, как это все работает, но убивая местную живность, вы получаете… ну пусть будет опыт. Мне не нравиться это слово, но оно сейчас полностью отражает суть происходящего. Убиваешь одного – получаешь улучшение, убиваешь еще десять – следующее. Сколько нужно для дальнейшей прокачки я не знаю, но не думаю, что меньше. Будем пока прочесывать округу двумя группами. Артем писал, что лес поделен на несколько зон, пока не вижу смысла отходить далеко.

– А если я не хочу? – не унимался Федос. – Я может этот, как их там – гринписовец, зеленый.

– Синий ты, – громко сказала Маша, – ты Федос, сдохнуть хочешь побыстрее? Как баба ей богу. Предложи вариант получше, или только и можешь, что ныть?

– Да пошла ты! У меня этот урод жизнь украл!

– Не надо было членом размахивать!

– Тихо все! – мне пришлось гасить зарождающийся конфликт. – Еще раз повторяю, мы все – в одной лодке. Можем перегрызть друг другу глотки и уйти на перерождение к радости местных хищников, но я предлагаю хотя бы на время забыть о любых претензиях и работать сообща. Итак, вы за?

Маша и Мельников, естественно, поддержали мое предложение, но за них я и так не переживал, ожидая, что скажут остальные. Настя в итоге тоже согласилась, а спустя несколько минут бурного обсуждения ко мне подошел Эдуард. Именно его делегировали выразить общее мнение их компании.

– Мы согласны – сказал Вишняков.

– Кто мы?

– Я, Александр, и Елизавета.

– Лиза, ты уже ходила в часовню?

– Да, – будто плюнула, ответила Кузнецова, – получила две секунды ускорения.

– Отлично, а ты Эмма, что решила? – я повернулся к женщине.