скачать книгу бесплатно
– Дайка мне глянуть на окрестности, – толкнул он в ногу пулеметчика, по пояс стоявшего в люке.
Пыльное облако на горизонте ему тоже очень не понравилось.
– Не нравится мне все это. Следи за тылом, – поручил он пулеметчику, спустившись назад и пробираясь на свое место мимо жены, игравшейся со сфинксом через прутья клетки.
– Ты прав. Пыль эта очень нехорошая. Если есть возможность, то давай ускоряться. Нам до реки еще десяток кластеров проскочить надо.
Пулеметчик заметил тварей через двадцать минут, истошно заорав об этом внутрь кунга. Твари появились не сзади, где их ожидали, а слева от дороги, выскочив из-за яблочного сада, занимавшего холмистый кластер.
«Кусач» и пара «топтунов», сильно опередив большую стаю, мчались наперерез их машине. Довернув ствол ПК, пулеметчик двумя очередями заставил «кусача» кубарем пролететь по земле, но «топтуны», лихо перескочив через подранка, быстро сокращали дистанцию. Этих неожиданно увертливых тварей удалось уложить, потратив половину ленты.
А потом твари повалили толпой. Оказалось, что большая часть орды длинным «языком» вырвалась вперед по низинным и ровным кластерам, на которых не было естественных преград. Теперь, привлечённые шумом гружёных машин, они рванули в направлении трассы.
Оба охранника, открыв заслонки на боковых амбразурах, били короткими очередями по тварям, которых не успевал сдерживать пулеметчик. Мурчела вела наблюдение за противоположной стороной.
– Дальше нас перехватят, Торшер! – крикнул водитель, показав на тварей, уже почти добежавших до дороги, где от них с плохими перспективами отстреливались экипажи впереди идущих машин.
– Сворачивай на просёлок. До реки должны успеть. Хрен с этим мостом! Нам главное в воду успеть сигануть.
Проселочная дорога шла под уклон, но была извилистая, а ехать напрямик машина не могла из-за громадного количества достаточно высоких холмиков, нарытых тут кротами. Твари, выскочившие на трассу, тут же бросились за ускользавшей от них добычей. Им вниз бежать было легче и расстояние быстро сокращалось.
– Мурчела, – крикнул внутрь кунга Торшер, – доставай кота. По команде бросай в заднюю дверь.
Кошка черепахового окраса, упав на грунтовую дорогу, тут же рванула в сторону ближайших кустов, уведя за собой десяток тварей.
Но новые преследователи, не заметившие это лакомство, сразу же сменили выбывших из гонки лидеров.
Охранники по очереди выпускали короткие очереди в самых близких людоедов.
– Торшер! У меня половина ленты осталось. Потом нам кранты настанут, – сообщил пулеметчик.
– У нас тоже БК на исходе.
Автоматчикам командир бросил два своих магазина, но их на долго не хватит.
– Экономьте патроны по максимуму! Мурчела! Отбиваемся котами.
До реки было совсем чуть-чуть и Торшер рассчитывал, что отловленных кошек им хватит для спасения. Но не все коты оказались такими проворными, как первая кошка. Два следующих, упав на дорогу не смогли сразу оправиться от падения и тут же были проглочены удачливым «кусачем», который даже не снизил скорости, чтобы подхватить лакомство. За следующим, белым и пушистым котом, он бросился в сторону, «подрезав» несколько бегущих за ним тварей, от чего они сбились в одну кучу, перейдя из лидеров гонки в аутсайдеры.
Сфинкса Мурчела достала из клетки последним. Она до последнего надеялась сохранить этот экземпляр и не потому, что он был дорогой. Сфинкс совершенно не выглядел способным к тому, чтобы спастись бегством.
– Прости, лысый! – женщина чмокнула кота между ушей и передала охраннику.
Выбросить «предпоследний шанс рейдера» он не успел. «Рубер», не имевший никакого отношения к орде, находился на своей территории и терпеливо дожидался в засаде, когда добыча сама приедет к нему. Выскочив из куста перед капотом машины, он своим появлением вынудил водителя резко вывернуть руль. Машина слетела на поле и опрокинулась. Первыми он сожрал Торшера и водителя, легко разворотив кабину. Потом погибли охранники, сильно раздражавшие «рубера» выстрелами в упор. Сфинкс исчез в его пасти, на несколько секунд продлив жизнь Мурчелы, которой он доверился, выбравшись из дома через открытую форточку.
Насытившийся «рубер» зло осмотрел собравшихся вокруг тварей. Это были его охотничьи угодья. Но тут Зов Орды проник в его разум и подчинил себе. Развернувшись, «рубер» побрел на восток за собратьями, оставшимися голодными.
Сентябрь 2023.
Рассказ написан для сборника «Кисляк» и впоследствии переработан в главу в романа «Ярость Стикса».
Институт
Мужчина достал телефон и набрал номер, подписанный у него как «Муза». Последние два месяца они созванивались каждый день. Современная дружба. Знакомство в интернете, где они зависали на одном сайте, переместилось в общение по телефону, и всего несколько раз общались при помощи видеосвязи.
Что общего у них? Только литература. Возраст с громадной разницей. Он «кошатник», а она… любит всех животных. Расстояние такое, что вряд ли кто-то из них отважиться, бросив работу и семейные обязанности, лететь через несколько часовых поясов, чтобы встретиться лично.
Обычно их общение по телефону длилось минут десять – пятнадцать. Обсуждали общие литературные темы, погоду. И никогда семью или политику.
Но были исключения в их размеренном общении – когда «накатывала тема». В такие дни они каждую свободную минуту писали продолжения своих очередных книг. В такие периоды всё общение сводилось к утренним смайликам «Привет» и вечерним «Хорошей ночи». Оба творили, и оба заметили, что такие периоды творческой активности в одно и тоже время «накрывали» не только их двоих, но и других коллег по творчеству. Писательский застой сменялся выплеском громадного количества произведений, появлявшихся на литературных платформах.
Наконец-то она ответила: – Привет.
– Привет. Как спалось?
– Ровно!
– Ничего «не наспала»? – он всё время так ее спрашивал, хотя найти сюжет во сне, это был его, а не ее конёк.
– Что-то смутное. Не запомнилось. А у тебя как?
– Тишина. Выдавил пару рассказов, но с нашей темой они никак не связаны. Сегодня еще раз вычитаю, и залью на сайт.
– Котики?
– Один о них, второй – воспоминания. Мозг явно взял паузу по нашей вселенной. Ладно. Не буду отвлекать. Хорошего дня.
– И я по домашним делам пошла. Буду ждать следующую вспышку на Солнце. Пока!
***
Меня назвали Клопом. Сразу после вонючего тумана, начавшаяся головная боль заставила меня раздеться и укутаться в тёплое одеяло. Недомогание, которое я связывал с магнитными бурями и своей метеозависимостью, всегда старался пережидать в горизонтальном положении, желательно и в тепле.
Там меня сонного и обнаружил мой крёстный, имени которого я не знал, и оно мне до сих пор не ведомо.
– Смотри какой сонный экземпляр! – кто-то наглый, с грубым голосом, откинул с меня одеяло. – Прямо, как постельный клоп! Пакуйте свежака в машину.
Пара военных, забросив за спины автоматы, ничего не поясняя, стянули мои запястья за спиной пластиковым хомутом и выволокли в одних трусах на улицу, где совершенно не церемонясь, зашвырнули в кунг грузовика.
– Принимайте клопа.
Так у меня появилось имя. Как я тут же узнал, таким «счастливчиком» я был один. Все остальные пленники, находившиеся в машине, записывались в журнал под номерами. А было нас тут собрано уже под дюжину.
– Сюда ложись, – военный, ведший записи, указал мне пальцем место на полу, между стеной и полной женщиной, на которой, кроме бюстгальтера другой одежды не было. Я подчинился, стараясь улечься аккуратно, чтобы не доставить неудобство соседке. Но военному моя медлительность не понравилась, и он пихнул меня ногой в зад.
Падение вышло неуклюжим и прямо на женщину. Она всхлипнула и издала глухой стон. Когда я перевернулся на бок, то увидел, что один ее глаз заплыл от синяка, а на губе была запёкшаяся кровь.
– Где мы? – шёпотом спросил я у подруги по несчастью.
– Молчи, – еле слышно прошипела она мне в ответ, – а то бить будут.
После меня пленники не добавлялись. Вскоре машина тронулась. Пол кунга был сырым и холодным, и я довольно быстро замёрз. Рефлекторно прижимался к телу женщины, жалея, что не попал между двух людей.
Кто-то попросил пить, но получил пинок и сразу замолк. Через какое-то время женский голос попросил охранника остановить машину и вывести ее по нужде. Такой же пинок, сопровождался матерщиной, которую я воспринял, как рекомендацию для всех испражняться под себя. Судя по запаху, некоторые пленники так и сделали.
Мне такой позор не грозил совершенно. Я был инвалидом первой группы. Почки не работают. Уже два месяца я три раза в неделю отправляюсь в областной центр, где прохожу курс гемодиализа – подключив аппаратуру, врачи чистят мою кровь.
Домой из больницы я вернулся как раз перед тем мерзким туманом.
Когда машина прибыла в конечный пункт, нас пинками подняли и вытолкнули наружу.
Оглядевшись, я заметил, что выгружалось три машины. Пленников, подгоняемых пинками ног и ударами прикладов, погнали в сторону металлического ангара. Мне тоже пару раз «прилетело», но не сильно.
Прежде чем загнать нас в ангар, была проведена санитарная обработка: разрезав стяжки, чтобы мы могли сами снять одежду и руками обмыться, двое конвоиров стали поливать нас водой их шлангов.
Несколько человек, наверно стесняясь своей наготы, замешкались в снятии одежды и тут же получили «ускорение» – конвоир стал их бить куском резинового шланга.
– Урри, не переусердствуй с мясом, – придержал его руку коллега, – сдача материала ожидается через день. Синяки не пройдут так быстро.
Закончив помывку, нас загнали в ангар.
– Отсыпайтесь, доходяги, – охранник запер ворота, а мы остановились всей группой, не зная, что делать дальше. Ангар был очень большой и тёмный.
Из глубины помещения появился мужчина. Он, как и мы, был голый.
– Меня зовите Староста. Эти меня так назвали, – он кивнул в сторону ворот. – Коротко о правилах. Кормят раз в сутки. В полдень. Утром и вечером по пятьдесят грамм живуна. Отхожее место в на другом конце помещения. Там несколько выварок с крышками стоит. Обитаем все в центральной части, а сюда только за обедом и живуном в очередь выстраиваемся. Вот и все правила. Проходите.
– А где мы? – спросил Старосту молодой, высокий парень, но тот отмахнулся, буркнув: – Иди. Там есть, кто любит болтать. Просветят.
В ангаре было больше сотни людей. Большинство из них устроились на кучах зерна и только некоторые бесцельно бродили, что-то бормоча, разговаривая сами с собой.
– У этих «кукуха» поехала, – увидев, что я рассматриваю бродивших, пояснил мне парень. – Перенос и информация о том, что нас тут ждет, сдвинули их шифер.
– А что ждет?
– Разделка на органы. Слышал, наверно, что нас мясом называли? Тут среди нас двое пленников есть, старожилы этого мира. Они нас и просветили, где мы оказались, у кого в плену, и что нас всех в конце концов ожидает.
«Новички», услышав его слова окружили парня с расспросами. Так мы и узнали об Улье, переносе в него осколков нашего мира, монстрах, живуне, внешниках и мурах. А еще о том, что долго пользоваться этими знаниями не сможем. Передача «оптовикам» ожидается если не завтра, то послезавтра точно.
– А дальше? – дрожащим от предчувствия плохой информации спросила молодая девушка.
– А «дальше» у нас не будет. Все пойдем на разделку. Уложат тебя, красавица, на стол, и вырежут все, что сочтут для себя полезным. Сердце, селезенку, почки. У меня яйца, а у тебя матку, если еще не рожала. Мы все тут – доноры. Мясо!
Через два дня за нами приехали покупатели.
Их старший со скучающим выражением лица ходил вдоль шеренг, в которые нас выстроили, рассматривая товар.
– И сколько тут собрали?
– Сто восемьдесят три.
– Возьму сто пятьдесят. По горошине за нос.
– А остальные? Возьми хотя бы за три спорана каждого.
– Нет. У меня места больше нет. Я, в отличие от вас, к товару отношусь бережно. Перевожу в комфорте. Сидя, а не так, как вы, насыпом. Мне, чтобы «внешникам» их сдавать, надо красоту навести. Как машине перед выездом на авторынок. Сто пятьдесят и всё!
– Может, хотя бы бутором возьмешь?
Оптовик, остановившись как раз рядом со мной, задумался.
– Глянуть надо, остались ли спецконтейнеры. А это что за хрень? – он ткнул в меня пальцем, показывая на следы от уколов на руках. – Наркоман?
– Нет. Только из больницы.
– Сто пудов, что брешет! – оптовик повернулся к старшему муру. – Этого при любом раскладе убирай. И фаршем его не возьму. «Внешники», по законам подлости, при выборочной проверке материала на него наткнуться, и забракуют всю партию.
Меня вытолкнули из строя, присоединив еще к пятерке парней и двум девушкам, которых забраковали чуть раньше.
Так мои неработающие почки спасли мне жизнь в новом мире.
Через час я и другие «счастливчики» таскали в грузовики выпотрошенные тела тех, кого не взяли покупатели живьём. Я перетаскивал и свою соседку по машине, и Старосту ангара, и экскурсовода, имени которого даже не спрашивал.
Когда покупатели уехали, старший отряда муров распорядился, чтобы нас использовали на хозяйственных работах: – До следующей партии пусть трудятся. Может жирок нагуляют и приглянутся.
Но долго «нагуливать» не пришлось. Уже этим же вечером прибыл еще один купец. Странный купец.
Мур, который перед первым покупателем только заискивал, этого боялся.
– Я ж не виноват, Доцент. Кто ж знал, что ты будешь в наших краях. Знал бы, оставил самых лучших для выбора. А так, только эти доходяги.
– Забираю всех. По два спорана.
Мур не стал оспаривать назначенную цену.
Таким образом, за три дня нахождения в Улье, я совершил головокружительную карьеру от «мяса» до сотрудника Института.
Если кто-то не в курсе, что из себя представляет Институт, то просветить эту тему, не ко мне. Не мой уровень, чтобы осознать всю величину и мощь данной структуры. Знаю только то, о чём мне успели поведать коллеги.
Институту есть дело до всего, что происходит в Стиксе, и ему пофиг на всё что тут происходит.
Вот такое философское единство и борьба противоположностей.
Институтским всё равно, кто с кем и за что дерется. Если им надо, они примирят на время даже стронгов с мурами. Или наоборот столкнут лбами стабы союзников.
Институт изучает мир. Он зримо и незримо присутствует повсюду, где есть иммунные. Даже если в стабе нет официального представительства, все равно кто-то, имеющий отношение к этой конторе, найдется.
Ходит такой анекдот, что один иммунный – это один иммунный, а если их двое, то один из пары, точно агент Института.
