скачать книгу бесплатно
Смотреть и нюхать, конечно, хорошо, но ведь пора уже перейти к самой приятной части – испробовать. Но никаких маленьких глоточков! Набираю в рот большой объем напитка и держу его несколько секунд, возбуждая все рецепторы. И вот только теперь глотаю. Но это еще не все! Тут же подношу бокал снова и не останавливаясь делаю шесть больших глоткой. Вот теперь бокал можно ненадолго поставить на стол.
Поводив языком по нёбу, наслаждаюсь карамельным послевкусием. Хорошо! До готовности рульки еще десять минут. Отправляюсь на веранду, чтобы взять сигарету. Сигаретка и допивание бокала как раз скрасят ожидание.
Взять сигарету я не успеваю. Наоборот, быстро бросаюсь к входной двери и закрываю на замок. У меня во дворе дерутся два жутких монстра! Две твари с сероватой кожей, обтягивающей мощные выпирающие мускулы, лупцуют друг друга, нанося размашистые удары длинными руками-лапами.
У меня не было никакого желания наблюдать за этим поединком. От страха я действовал только на рефлексах. Бежать мне было не куда. Дверь одна, а на всех окнах добротные металлические решетки. Дом оказался для меня западней. Я прыгнул внутрь шкафа-купе, срывая в нем зимние куртки, которыми укрылся с головой, стараясь походить на кучу тряпья.
Ждать в полной темноте и духоте было страшно. Звуки драки стихли через несколько минут, и я молил Бога, чтобы победитель отправился куда угодно, главное, чтобы подальше от меня.
Высунув голову из-под куртки, я немного отодвинул дверцу шкафа.
Увы, но мои мольбы не были услышаны. Улица у меня густонаселенная и очевидно таких заявок в этот момент было очень много. Монстр смотрел в комнату не шевелясь, обводя ее только глазами. Я закрыл глаза, надеясь, что это мне поможет остаться незамеченным.
Но их пришлось открыть, чтобы понять, что происходит. Оказалось, что монстр выламывал оконную решетку, вцепившись в нее двумя лапами. Но это был не ширпотреб, а сделанная по заказу моим кумом-слесарем, добротная вещь, которая не только была сама по себе крепким изделием, но и хорошо была вмонтирована в кирпичную стену.
Существо нервничая что-то бурчало себе под нос, но усилия, судя по грохоту, только возрастали. Судя по звуку, крепления таки не выдержали насилия, а казавшаяся надежной от воров преграда, грохнулась где-то во дворе, отброшенная сильной тварью.
И тут до меня донеслись сначала шаги, а потом обычный человеческий голос, который я никак не мог ожидать в такой ситуации.
– Как думаешь, где в этот раз будет?
– Так вариантов не много. Шкаф, под кроватью или в чулане под оцинкованной ванной в позе зародыша.
– Так и в шкафу такая же поза.
– Да мне пофиг на его позы. Главное посмотри, из-за чего перлись через половину поселка, да еще и драться с «лотерейщиком» пришлось.
– Я, кстати, на него ставил. Бицепсы у него лучше прокачались, чем у тебя.
– Но победил я.
Голос победителя был громким, но каким-то с присвистыванием.
– Победил ты, но не честно. Ты ведь даром его от себя оттолкнул, а уже потом смог опрокинуть на спину и клевцом добить. А на кулаках он тебя додавил бы.
– А ты и рад, Повар.
– Конечно. Теперь добычу пополам делить надо.
Я весь обратился в слух и тут услышал характерный скрип открывшейся духовки.
– Вот это аромат, Кок. Как же я люблю это творение.
– Согласен. В стабе у Кнопы такое не получается почему-то. Вынимай рульку.
– Блюдо возьми в буфете. И нож большой.
– А пивасик он сегодня начал пить чуть раньше.
– Вряд ли. Скорей всего сделал больше глотков при пробе. О, Улей! Какой запах!
Запах от освобожденной из рукава рульки наполнил весь дом, а мой рот слюной. Не смотря на опасность ситуации, организм отреагировал именно так.
– Хозяину оставим? – спросил второй, не свистящий голос.
– С какой это стати? После переноса право собственности утрачивает свою юридическую силу. Кто первый схватит, тот и хозяин. Если не очканет выйти, так уж и быть, еще бокал пива ему выделим.
Диалог сопровождался причмокиванием – «гости» пожирали мое кулинарное творение, и как я уже понял, догадывались, где я могу прятаться, и теперь издевались.
Не то, чтобы мне захотелось пива, хоть жажда действительно требовала утоления, но я решился, и отодвинув дверцу, выбрался в комнату.
– Я же говорил, что в шкафу! – заявил монстр, ткнув в мою сторону костью рульки на которой еще оставались мясные фрагменты.
– Ты не говорил, что именно там он будет ныкаться. Ты только перечислил места, где он мог быть.
Второй «гость» был обычным человеком. Такой же рост как у меня. Фигура, скрытая армейской камуфлированной курткой, поверх которой была разгрузка с короткими автоматными магазинами, тоже не как не выделялась. Небольшая рыжеватая борода. Человек как человек, только общающийся с каким-то рептилоидом.
Рептилоид тоже был в форме защитного цвета, со множеством обвеса на ремнях. Тут было все: магазины к автомату, гранаты в отдельных подсумках, большой кинжал в закрепленных на груди ножнах, крюк на длинной рукоятке в поясной петле.
Два штурмовых автомата лежали на дальнем от меня краю стола, немного скрываемые блюдом с почти исчезнувшей рулькой.
Аромат сочного мяса, специй и легких ноток жаренных грибов, уже не моего блюда, ударил в нос.
Гости, не прекращая тщательно пережёвывать мясо, развернулись ко мне.
– А скажи-ка нам дружище, сколько будет двенадцать умножить на двенадцать? – спросил ящер, начав после вопроса обсасывать кость.
– Легко. Сто сорок четыре. Это…
– Двенадцать во второй степени. Я же знаю, что ты это знаешь. Голова болит, сухость во рту, слабость присутствуют?
Я соглашаясь просто кивнул.
– На, вот, – он протянул фляжку, – глотни чуток для знакомства.
– Думаешь, Кок, что Эдик иммунный?
– Так кластер наш самый быстрый во всей округе, – Кок глянул на часы. – Уже полчаса прошло после переноса. Девяносто девять процентов уже урчат полным ходом, а вот Эдик даже математику не забыл, да и на пиво взгляд косой бросает. Хотел бы урчать, на твое мясо смотрел, а не на пиво.
– Ну, иммунный, так иммунный. Выходит, что третьим будет.
– Это поглядим еще. Если дар бесполезный, зачем нам в команде балласт?
– И то верно. Опять же, рульку делить на три не очень и выгодно.
– Была бы возможность как-то отсемафорить в наш мир, чтобы Эдик теперь не одну, а две рульки запекал.
– Три!
– Ну, или так! – ящероподобный пододвинул к краю стола блюдо, на котором сиротливо лежали сморщившиеся от температуры грибы. – Вкуси чуток своей стряпни. Дорога хоть и недальняя, но живот бурчать будет, как у «медляка». Только быстро, не смакуя особо. Уже выходить пора.
Дальше все вновь развивалось стремительно. Улица, грузовая машина, обшитая листами железа с шипами, снующие вокруг люди с оружием, трупы соседей на дороге вперемешку с трупами монстров. Команда на погрузку и выдвижение в стаб. Автомат, который мне небрежно ткнули, заставив прижать его к груди. Потом тоненькая брошюра, которую я, офигиевая от текста, читал, подставляя страницы под тусклый свет лампы кунга.
Потом был стаб. Проверка у суровой тетки, которую называли Мамочка. На двери ее кабинета было начертано синим фломастером «Ментант», а какой-то озорник, тоже фломастером, но красного цвета, под надписью очень качественно изобразил две женские груди.
Вечером я, Кок и Повар сидели в кафе «Набитое брюхо жрача».
– Ты так и не понял, Эдик, кто мы такие с Коком? – начал Повар, отправляя в рот первую порцию копченых колбасок, которые сразу запил большими глотками тёмного пива.
– Неа. Брошюрку всю трижды перечитал.
– Не в ней дело. А в нас троих. На Кока не смотри. Он, как ты понял, кваз. На меня внимательно посмотри.
Я смотрел на лицо Повара. Уши, слегка прикрытые рыжеватыми волосами. Нос с едва заметной горбинкой и чуточку сдвинутой в сторону переносицей, как и у меня, пропустившего в юности удар кулаком в дворовой драке. И глаза такие же.
– Дошло? Ты, я и наш серокожий друг, мы все – один и тот же человек. И наш родной дом прилетает стабильно раз в год в Улей, когда в зале на настенном календаре третье сентября, а хозяин устраивает праздник для себя любимого, готовя рульку в духовке. Год за годом, сначала Кок сам, а потом со мной, мы отправляемся в родной кластер, чтобы отведать своей рульки, которую никто из нас тогда не смог попробывать.
– То есть, Кок тут два года, а ты год?
– Кок в улье десять лет. Я восемь. Просто все остальные переносы приносили не иммунных Эдиков, и нам приходилось их упокаивать. Мерзкая, скажу тебе, процедура.
– Короче, юноша, – вступил в разговор кваз. – Ты уже определился: на стаб горбатишься или с нами Улей топтать, как вольные рейдеры?
– С вами, разумеется!
– Как окрестим новенького? – сразу спросил повар. – Может, пусть Рулька будет?
– Рулька – это святое. Ее только мы едим, а этого любой «кусач» сожрать может. А зачем «кусачу» рулька? Будет Кондитером.
– Ну, Кондитер, так Кондитер! – согласился Повар, и тут же крикнул в сторону стойки. – Кнопа! Солнышко наше! Где же рулька? У нас тут крестины или мы тупо нажраться пришли?
31.12.23.
Для сборника «Кисляк-IV».
Кошатники
Этот кластер был прямоугольной формы. Кусок какого-то города, название которого никому не было интересным, прилетал в Улей стабильно в полночь каждые двадцать восемь дней.
Этот кластер мог служить примером мирного сосуществования для всех иммунных. Расположенный на одинаковом расстоянии от стабов Тортуга и Малина, он постоянно «окучивался» как организованными мародерами из этих образований, так и группами, причисляющих себя к «вольным рейдерам». Однажды, в самом начале «окучивания» этого кластера, столкнувшись на соседнем кластере в ожидании перезагрузки, все участвующие в будущем разграблении города, провели переговоры, которые и закрепили основные принципы мародерства.
Как выяснилось, но групп, которые едут «за всем подряд», было всего две. Остальные специализировались на каких-то определенных направлениях: продукты, алкоголь, строительные материалы, одежда.
Кластер быстро был разделен по зонам мародерства, а со временем, когда городок был изучен всеми вдоль и поперек, у всех появились карты с обозначениями, кому и какой объект принадлежит. Взаимодействие дошло до того уровня, что, когда группа из Тортуги, которая специализировалась на форменной одежде и обуви, обнаружив на площадке перед своим магазином фуру с дорогим алкоголем, тут же сообщила об этом коллегам из Малины, специализирующимся на таком товаре.
У отряда Торшера было редкое направление деятельности. Они специализировались на кошках и у них не было ни границ сферы деятельности, ни конкурентов. Все мародеры согласились с тем, что коты этого кластера принадлежат Торшеру и его команде.
Раньше Торшер занимался охотой на несильно развитых тварей, обеспечивая себе норму живчика и проживание в стабе Малина. Охота была рискованным и малоприбыльным предприятием, связанным с постоянным риском для жизни. Все изменилось, когда он нашел на одном из кластеров свою будущую жену – Наташу, которую после проявления у нее дара сам и окрестил в Мурчелу.
Мурчеле верили все коты и кошки. Зашуганные перезагрузкой и последующими испытаниями, когда за ними гонялись все твари, начиная только что переродившимися хозяевами и заканчивая пришедшими на откорм монстрами, коты и кошки всех пород и окраса, моментально откликались на «кис-кис-кис» девушки, когда она включала свой дар.
Они выбирались из своих схронов, грязные и голодные, и с опаской озираясь на каждый шорох, шли на призыв, веря, что этот человек их не обидит. Мурчела их и не обижала.
Всех котов помещали в специальные клетки, снабженные поилками и кормом, которые стационарно были укреплены в кунге грузовика.
Кроме супругов в отряд входили еще четыре человека: водитель и три охранника, которые работали за фиксированную плату, но имели возможность дополнительного заработка при потрошении убитых ими тварей, если это никак не отражалось на безопасности группы.
Коты, а также шиншиллы и кроли, особо ценились не только в стабах, где их любили покупать жены состоятельных людей, но и среди рейдеров. Их часто называли «предпоследний шанс», когда надо было избавиться от преследования сильной и опасной твари. Кота просто выбрасывали, и он уводил преследователей за собой. Еще не было известно случаев, чтобы твари проигнорировали кошаков, предпочтя им людей. А «последним шансом» называли пистолет, из которого рейдеру стоило застрелиться, чтобы не погибать в пасти монстра.
Твари также реагировали и на собак, но с теми в рейдах было больше сложностей. Во-первых, они часто могли залаять, почувствовав опасность или скулили. А лишний шум на кластере всегда приносил опасность. Во-вторых, они воняли псиной, а еще не известно, что хуже в рейде – шум или запах.
Таким образом, коты, шиншиллы и кролики, отправляясь в рейд, далеко не всегда возвращались из него.
Но коты стоили дороже. Кроли и шиншиллы были слишком уязвимы для монстров. Они могли дать рейдеру совсем небольшую фору, чтобы оторваться. Коты же, благодаря своей скорости и маневренности, отлично уводили тварей и могли долго заставлять зараженных гоняться за собой. А если котику удавалось взобраться на верхушку толстого дерева, то на его вопли в это место стягивались абсолютно все твари, имеющие слух.
Так что бизнес у Торшера и Мурчелы процветал. Иногда, когда в Малине товар «залёживался» и начинал накапливаться, они отдавали излишки «под реализацию» торговцам, направляющимся в другие стабы, но по розничным ценам, установленным в Малине. Торгаши накручивали на котиках в богатых Цитадели и Тортуге две, а то и три цены.
Торшер даже как-то предложил самим оставить опасные выезды, а нанять для этого ловцов, передав свои угодья, и заниматься только оптовой торговлей, выезжая в другие стабы, но посчитав, что без дара жены количество товара снизится, отказался от этой затеи.
Сегодня у них был урожайный день. Еще ни разу они за один выезд не отлавливали сразу девять котов. Рекордом было поимка семерых лохматых. И все коты были именно такими, какие ценились больше всего. Восемь, не откормленных до ожирения и лени, домашних любимцев, изнеженных «Наташками», а настоящих убийц всего летающего и бегающего по дворам и по норам. Эти были способны не только задержать преследователей, но и скрыться от них. Девятым был морщинистый сфинкс, с миндалевидными янтарными глазами, несуразными ушами-лопухами, одетый хозяйкой в оранжевый свитер. Редкая порода, за которую Мурчела рассчитывала получить в двое больше, чем за другие пойманные экземпляры.
Постепенно мародёры покидали кластер, затарив свой транспорт нужным им товаром. Все чаще в эфире, на общей тут для всех радиоволне, звучали слова прощания и пожелания удачи.
Из Малины в этот кластер прибывало как правило четыре группы, кроме Торшера. Но в этот раз одна группа не появилась. В обратный путь раньше старались ехать одной колонной, что повышало безопасность. В этот раз Торшеру и его компании пришлось немного задержаться. Девятый кот, привлечённый даром, подал о себе знак, прыгая на подоконнике пятого этажа. Теперь Торшер возился с настоящей бронированной дверью, матеря хозяев квартиры за их расточительство на дорогую и качественную защиту от воров. Попутчики ждать не стали и покинули городок сами. Возня с дверью стала для группы Торшера спасением от гибели в компании со своими земляками.
Мурчела, держа девятой экземпляр на руках, спускалась следом за мужем. Выйдя из подъезда, они подошли к машине, где охрана их дожидалась с большим нетерпением. Еще час задержки, и можно не торопиться в обратную дорогу. До наступления ночи добраться до Малины, даже без учета возможных осложнений в пути, было нереально и придется устраиваться на ночлег в городе. Торшера это также не устраивало – лишний день в рейде, это увеличение расходов на оплату охране.
В этот момент ожила рация в кабине автомобиля.
– Торшер, это Азимут. Если слышишь, гоните в другую сторону. Здесь громадная стая. Скажи всем…
Передача оборвалась на середине фразы. Командир группы сразу понял серьезность ситуации. Он не стал вызывать Азимута, чтобы что-то уточнять, понимая, что тому, если он еще жив, сейчас не до разговоров. И так ему спасибо, что предупредил об опасности.
– Все в машину. Уходим.
– Куда? – уточнил водитель, запустив двигатель.
– Давай пока на северо-восток. Там река с целым мостом. Переждем. Если стая будет в эту сторону продвигаться, мост можно подорвать. У нас есть, чем это сделать.
Выбираясь из города Торшер по рации сообщил всем мародёрским отрядам о полученной информации. Все рейдеры, которые не торопились и планировали еще задержаться в городе, подтвердили, что тоже будут уходить в противоположную от Малины сторону.
– Как думаешь, Торшер, Азимут далеко от нас был, когда на связь вышел? – уточнил водитель, в очередной раз скосив глаза на зеркало заднего вида.
– По времени с момента их ухода, они не больше десяти километров от кластера могли уйти. А что?
– Да не нравиться мне пыль за спиной, – переключив коробку на пониженную скорость, он обогнал две фуры с алкоголем, которую на затяжном подъеме в гору тащили их коллеги. Это был не их профиль, но на сегодняшнем мародерстве этого товара было слишком много и по договоренности с «профильным» мародёром Азимутом, эти парни прихватили излишки себе.
В зеркале Торшеру было плохо видно то, что насторожило водителя, и он перебрался в кунг.
