скачать книгу бесплатно
– Оттуда, – спокойно ответил старик. – У нас эту историю из поколения в поколение передают. Ты можешь сказать, что это просто легенда…
– Конечно, легенда, – фыркнул Логан.
– Ты, Логан, человек пришлый, в Мангерсте недавно, – подала голос Аннабель. – А у нас эту легенду не только знают, но и есть доказательства, что если не всё, то многое в ней чистая правда.
Аннабель взяла с полки глиняную кружку и села рядом с Маклейном.
– Плесни и мне, – попросила хозяйка.
Старик набулькал ей настойки, не жалея. Она сказала:
– Светлая память тебе, пьянчуга.
Перекрестилась, закатив глаза в потолок, и выпила залпом. Все, кто сидел за столом последовали её примеру.
– Лет пятнадцать назад, Логан, – продолжила она, вытирая выступившие то ли от горя, то ли от самогонки, слёзы, – сюда приехали археологи из Эдинбургского университета. На островах Фланнах они нашли братскую могилу, и в ней останки пары десятков людей, вперемешку. Были там и женские кости, и детские. И самое удивительное, что черепа лежали отдельно, одной кучей. И на костях на самом деле нашли следы зубов. Так что, Логан, не всё, что говорится в легендах и сказках – выдумка.
Логан открыл рот, чтоб возразить, но Аннабель прервала его взмахом руки, ненамного меньшей, чем у него самого.
– Что касается Хозяина… Ты можешь в него верить, можешь не верить, но лучше верь, чтобы не терять бдительность. Дон МакАртур тоже не верил, и старый Нэрн не верил, и где они сейчас? Шхуна Нэрна теперь принадлежит тебе. Теперь смотри, чтоб и судьбу его в наследство не получить.
– Острова Фланнах не зря наши предки называли "Семь охотников", – подхватил Маклейн. – Всё потому, что хозяин всегда отбирает себе семерых охотников, добывающих ему еду. Ровно столько, сколько убили шотландцы. И ещё… – старик замолчал, будто решая, говорить или нет. Посмотрел в уставившиеся на него глаза своих собутыльников и не удержался. – Я видел Дона МакАртура… Прошлой ночью.
Настала такая тишина, что стало слышно, как с края крыши падают капли. Все замерли, не донеся кружки до удивлённо разинутых ртов.
Да, на дворе просвещённый двадцатый век, и где-то за проливом, люди могут разговаривать друг с другом по проводам, дома освещают электрические лампочки, а по дорогам ездят экипажи без лошадей, но это там, в безопасной толчее цивилизации. Здесь, на пустынном северном острове, между человеком и природой нет защитных стен, и жизнь в Мангерсте сейчас мало отличается от жизни их далёких предков. Свет всё так же даёт огонь, повозку тянет лошадь, а расстояние между собеседниками ограничено остротой слуха и силой лёгких. Для жителей большой земли мангерстцы – суеверная деревенщина. Ну что ж, пусть приедут, поживут на лысеющих скалах посреди океана, повытаскивают хлеб свой насущный из морских глубин в крошечные судёнышки, погуляют под луной, когда тень от проносящейся тучи легко спутать с привидением давно умершего прадеда, а там поговорим и про суеверия, и про научно-технический прогресс.
Аннабель со стуком поставила кружку на столешницу, и морок сошёл: рыбаки опрокинули настойку в пасти, облегчённо зашевелились, а она строго спросила у старика:
– А ты не заврался, Маклейн?
– Нет, Аннабель, – покачал он головой, – мне бы очень хотелось, чтобы это было сном. Меня часто мучает бессоница, и прошлой ночью тоже. Я вышел на кухню заварить чаю с ромашкой. Пока разжигал примус, выглянул в окно, и там его и увидел.
– За окном стоял?.. – тихо спросил бледный, как брюхо камбалы, молодой Хэмиш.
– Нет, – покачал головой Маклейн, – увидь я его за стеклом, вы б сейчас меня поминали. Я просто заметил, как какой-то человек поднялся над краем утёса напротив дома Роя Броди. Он пошёл к дому, и мне его походка показалась знакомой. Сначала я подумал, что это Рой решил выйти до ветру, но потом вспомнил, что он уехал в Сторновей, и Шинейд с Шоном остались там одни. Я кинулся в сарай, достал гарпун, натянул макинтош. Когда добежал до угла, человек шёл из дома к обрыву, и опять мне его походка показалась знакомой. А когда Луна вылезла из-за туч, я понял, что человек голый. Он дошёл до края и повернулся. Луна светила ему в спину, и лицо я не разглядел, понял только, что это высокий и крепкий мужчина. Он помахал мне рукой… Я подумал, что мне, и от страха совсем оцепенел. Клянусь, мне никогда так страшно не было, и я не боюсь в этом признаться. А потом я услышал из-за угла тихое: "Я буду ждать тебя, деда!". Я заглянул за угол, а на крыльце стоял Шон Броди в одной пижаме. Как только он ушёл в дом, человек спрыгнул с утёса. И в этот момент я понял, почему мне знакома эта походка. Дон МакАртур всегда ходил так: задрав подбородок и выбрасывая вперёд ступни, как будто это он земной шар своими шагами крутит. Вот и всё срослось.
– Что срослось? – Хэмиш сглотнул и сунул нос в кружку. Ему стало не по себе.
– Маклейн хочет сказать, что Дональд МакАртур стал морским охотником, – ответила Аннабель. – Я не особо верю в легенду о хозяине, но всё-таки надо проверить.
Рыбаки заволновались, некоторые вскочили с места, но Аннабель поставила на стол ещё одну бутылку.
– Нечего сейчас, посреди ночи, людей пугать. Завтра утром сама схожу к Шинейд и разузнаю, как всё было.
* * *
Когда Шон проснулся, его голая пятка коснулась чего-то мокрого. Он резко сел, вдруг впомнив события прошлой ночи, и не понимая ещё: где сон, а где явь. Под одеялом в изножье, посреди мокрого пятна, лежала большая золотистая жемчужина, простынь испачкана грязью с его ног, на стуле – мокрое пятно. Шон понял, что это не сон: его дедушка Дон приходил к нему прошлой ночью. И он жив, потому что даже дети знают: привидения не оставляют мокрые пятна на сиденьи стула и не пахнут свежеразделанной рыбой.
День тянулся бесконечно долго. Шон носил жемчужину в кармане и никак не решался показать её маме. Он чувствовал, что если покажет, будут расспросы, и он может нечаянно выдать деда Дональда, а если это произойдёт, ему будет грозить опасность. Наступила ночь, и он сидел в кровати, боясь уснуть, всматривался в небо за окном, втягивал носом воздух, в ожидании неприятного запаха, который теперь говорил о близости любимого деда. Он ждал, пока явь не смешалась со сном. Как сонный щенок, он упал лбом в подушку и заснул крепко-крепко. Дед так и не появился.
Следующим утром мальчик понял, что больше тянуть нельзя: он дал деду слово. Стиснув жемчужину в кулаке, он выбежал из комнаты. Мамы не было ни в спальне, ни на кухне. Шон высунулся во двор. Шинейд, придерживая рукой развевающиеся по ветру медно-красные волосы, разговаривала о чём-то с миссис Ганн. Он увидел, как мама расхохоталась и беспечно взмахнула рукой, а Аннабель, напротив, нахмурилась. Она перевела взгляд на приоткрытую дверь дома и подозрительно посмотрела на Шона. Мама обернулась и подала ему знак, чтобы не выходил. Шон закрыл дверь и опустился на пол. Он прижал ухо к щели, откуда сквозил холодный воздух с моря.
– Маклейн не просыхает круглые сутки, тебе ли не знать? – услышал он мамин ехидный голос. – Если даже поверить, что охотники существуют, то как мы с Шоном пережили ту ночь?
– Не знаю, Шинейд, не знаю, – ответила ей Аннабель. – Если это и правда Дон, он мог пожалеть вас.
– Да? А зачем приходил тогда?
– Сама ломаю голову. Ты осматривала Шона? Укусов нет?
– Ни укусов, ни акульих зубов, ни перепонок между пальцами, – уверенно ответила мама. – И у меня тоже.
Они замолчали, и Шон слушал только шум ветра да гул разбивающихся о камни волн, а потом Аннабель сказала:
– Ты не будешь против, если я расспрошу Шона о той ночи?
– Буду, Аннабель, буду, потому что не хочу забивать ему голову бреднями про морских охотников и их хозяина. Пусть спит по ночам спокойно и без кошмаров.
Шон услышал, как скрипнула ступенька под маминой ногой и кинулся в спальню. Сунул жемчужину под подушку, сам с сочинением господина Жюля Верна плюхнулся на ещё влажный стул. За миг до того, как открылась дверь, натянул одеяло на грязную простынь. Мама подошла и поцеловала его в макушку.
– Что читаешь?
– Таинственный остров, – ответил Шон, закрывая книгу.
– Таинственный… – сказала Шинейд, – прям, как наш. Сынок! – Она опустилась на его кровать, расправила одеяло, и у Шона перехватило дыхание. – Позапрошлой ночью, когда папа уезжал в Сторновей, ты ничего подозрительного не слышал?
– Нет, мам. Шторм был и сильный дождь, это всё. А что?
– А кроме этого? Какие-то посторонние звуки?
– Нет, мам, ничего не слышал. Почему ты спрашиваешь? – Мама испытующе смотрела ему в глаза, и Шон почувствовал, как кровь приливает к его ушам. Он очень любилу маму и совсем не хотел ей врать, но и сказать о том, что ночью к нему приходил дед, а потом, у него на глазах, прыгнул с утёса в море, он тоже не мог.
Шинейд заметила, как покраснели его уши, как появились красные пятна на его щёках. Заметила и ничего не сказала.
– Читай, сынок, – похлопала она его по колену. – Я сейчас приготовлю завтрак.
Она пошла к двери и остановилась в проёме, тревожно глядя на макушку сына. Он почувствовал её взгляд и обернулся.
– Мам, а где папа? – спросил Шон.
– Папа рано утром ушёл в море. Логан наткнулся на большую стаю макрели, сейчас все наши рыбаки там.
Шинейд поставила перед Шоном тарелку с жареными яйцами и тремя кружками сторновейского пудинга. Взъерошила русые волосы. Пока он расправлялся с завтраком, зашла в его комнату и откинула одеяло. Колени у Шинейд ослабли и она тихонько опустилась на стул. Когда через несколько минут притихший Шон вошёл в комнату, она так и сидела на стуле, невидящими глазами глядя на море за окном.
– Мам, – тихо сказал он.
Шинейд не пошевелилась. Шон обнял её за плечи и уткнулся носом в её густые волосы.
– Прости, – шепнул он виновато.
– Значит, это правда? – Шинейд накрыла руку сына и прижалась щекой. Ей никогда не было так страшно. – Кто приходил к тебе той ночью, Шон?
– Дедушка Дональд, – признался он.
Шон больше не мог скрывать, он рассказал маме всё, от начала и до конца. А потом достал жемчужину и протянул ей, и перламутрово-золотистый шарик стал последней каплей. Слёзы брызнули из глаз Шинейд. Она обняла сына так крепко, что ему было трудно дышать, положила голову ему на плечо и разрыдалась, а он гладил её по голове, совсем как взрослый.
* * *
Лодка Роя была слишком мала, а улов обещался большой. Когда Логан предложил ему идти на его шхуне, а улов потом поделить по справедливости, Рой согласился, не думая. Они вышли в море на рассвете, полдня тянули сети и ссыпали улов в трюм.
Небольшую часть сгрузили в лодку Аннабель Ганн. Она сама подхватывала огромные корзины, гружёные живым серебром, и опрокидывала себе под ноги. Хватит, чтобы засолить целую бочку, и останется ещё гора для коптильни, а остальное – пожарит. Улов богатый, вечером рыбаки придут в её паб, и про их жён Аннабель тоже не забудет. Сегодня весь Мантерстад будет гулять.
Когда трюм шхуны заполнился почти доверху, Логан похлопал Роя по плечу:
– Шабаш, Броди! Я пошёл на Сторновей, сдам рыбу. Как вернусь, рассчитаюсь. Или хочешь, пошли со мной? – он подмигнул Рою. – Спрыснем в кабаке удачный день, девок пощупаем.
Рой посмотрел на утёс, над краем которого едва выступал бурый конёк крыши их домика и махнул рукой:
– А пошли! Развеемся.
Он перегнулся через борт, в паре кабельтовых от их шхуны на волнах качалась синяя шлюпка, кто-то в плаще с натянутым капюшоном ковырялся на дне, перебирая улов.
– Эй, на борту! – зычно крикнул Рой, сложив руки рупором.
Рыбак поднялся, откинул капюшон. Это был молодой Хэмиш. В руках он держал здоровенного омара.
– Ого! – расхохотался Рой. – С уловом!
– Спасибо, мистер Броди! – крикнул он в ответ. – С вашим не сравнить.
– Да, брат, не говори… Ты не мог бы зайти ко мне домой по пути? Скажи Шинейд, что я с Логаном ушёл в Сторновей сдавать улов, ему нужна моя помощь. Хорошо?
– Да, – кивнул Хэмиш и чуть вместе с омаром не рухнул за борт, когда его шлюпку качнула набежавшая волна. – Скажу. Жалко, что вас не будет вечером у Аннабель.
– Ничего, вернусь – наверстаю, – Рой козырнул по-военноморскому и пошёл выбирать якорь.
Ветер им совсем не помогал. Пока тащились вдоль западного побережья, дул Норд-Ост. Возле северного мыса, не зря носящего гордое имя Задницы Льюиса, он усилился и шхуну упрямо сносило к прибрежным скалам. Мастерством бывалых моряков и Божьей помощью, Логану с Роем удалось выгрести к порту Несс, но там пришлось бросить якорь и переждать пару часов, пока ветер немного не стихнет.
Когда шхуна Логана вошла в бухту Сторновея, был поздний вечер. Мангерстцы сунулись к складам, но нашли только запертые створы и угрюмого сторожа. Он тряс в воздухе древней "Смуглой Бесс" и обещал немедленно пустить её в ход, если "проклятая деревенщина" не уберётся восвояси. Как ни чертыхались Логан с Роем, а пришлось убираться.
– "Деревенщина"! – бурчал под нос Логан. – Тоже мне лондонский денди выискался!
Они свернули на улочку, поднимавшуюся от пакгаузов вверх по склону. Логан позвонил в дом рыботорговца, и тот, благоухая ароматом виски, заявил, что до утра никого своих сотрудников не поднимет, В доме раздавались возбуждённые голоса. Кто-то не слишком искусно пытался подобрать на пианино новомодные "Фиалки" миссис Эллен Райт, юный девичий голос подпевал, путая слова. Логан вздохнул с немалой долей зависти и дёрнул Роя за рукав. Они двинулись к порту, и торговец с видимым облегчением захлопнул дверь.
Деньги для портового кутежа пока лежали в трюме в виде серебристых тушек, обильно пересыпанных каменной солью. Мангерстцы пересчитали наличную мелочь и горестно вздохнули. В лавке на набережной Логан купил бутылку самого дешёвого островного виски. Оставшейся мелочи едва хватило на две койки в ночлежке. Они завалились в похожие на гробы деревянные короба, которые тут заменяли кровати. Большое помещение с двумя десятками постояльцев освещала одна керосиновая лампа. Набитый соломой тюфяк и дырявое шерстяное одеяло – вот и все удобства.
Рой представил свою тёплую, мягкую жёнушку, её густые волосы, которые он так любил перебирать когда-то. Он уже пожалел, что пошёл с Логаном на Сторновей. Взял бы тот с собой юнца Хэмиша, ему всё равно по ночам делать нечего. Деревнный стук отвлёк его от грустных мыслей. Это Логан хлопнул донышком открытой бутылки по стенке «гроба» Роя.
– Пойло дерьмо, но согревает, – хриплым шёпотом сказал Логан, и Рой приложился к горлышку. Мощный сивушный дух ударил в нос, но свою роль виски выполнил, прогнал горячую волну по жилам, и жизнь показалась Рою уже не такой тоскливой. Под завистливое бурчание соседей, они прикончили бутылку и захрапели, не опасаясь, что их обворуют, потому что воровать у них было нечего.
Утром похмельный торговец рыбой принял у них улов. Логан торговался долго и ожесточённо. Пока сошлись в цене, пока грузчики перетащили рыбу на холодный склад, солнце перевалило невысокий зенит и отправилось освещать Исландию. К родным скалам Мангерста шхуна Логана подошла в кромешной темноте. Рыбаки спустили шлюпку и погребли к берегу.
Наверху появился огонёк, он то исчезал, то вновь появлялся. Когда шлюпка зарылась килем в песок, вниз, на пляж сбежал молодой Хэмиш. Фонарь болтался в его руке, то выхватывая из темноты смертельно перепуганное лицо, то милосердно пряча его.
– Мистер Броди, – закричал он. – Беда! Там… Ваш сын…
Не добежав несколько шагов до застывшего Роя, парень рухнул на колени и разрыдался.
* * *
Аннабель присела всего на минуту, положила на колени натруженные руки. Она прислушалась к боли в пылающих от перенапряжения мышцах, и под их воображаемое гудение чуть не заснула. Как только подбородок клюнул шею, она подскочила и кинулась снимать копчёную макрель. В коптильне потемнело, она глянула через плечо.
– А, Шинейд, привет! Придёшь сегодня вечером? – спросила она.
Шинейд тряхнула гривой.
– С радостью б, но Рой ушёл с Логаном в Сторновей, а оставлять Шона одного я не хочу.
– Ясно, – кивнула Аннабель. – Сейчас.
Она спустилась в погреб и вернулась оттуда с двумя пинтами Берсерка в чёрных бутылках.
– На держи, скрасишь одинокий вечерок, пока Роя нет. И рыбки возьми.
Аннабель завернула три рыбины в кусок вощёной бумаги.
– Держи, держи, – улыбнулась она, протягивая Шинейд свёрток. – Эту рыбу твой муж выловил. Ну, что с тобой?
Аннабель вышла из коптильни и заглянула ей в глаза.
– Ты чего, детка?
Шинейд отвела взгляд и, не сразу, но призналась:
– Мне страшно оставаться там с Шоном, без Роя. А вдруг это правда?
Она заглянула в глаза Аннабель и добавила торопливо:
– Я не суеверна, но…
Она замолчала и Аннабель взяла её за локоть.
– Я тоже не суеверна, дорогая моя, но лучше тебе с Шоном будет переночевать у меня в доме. Садиться за стол к нашим пропойцам не обязательно, ложитесь в мою спальню. Мне всё равно до рассвета не спать.
Шинейд нерешительно оглянулась на свой домик на краю обрыва.
– Давай-давай, иди за мальчиком, нечего тут думать.
