Книга Тьмы

Мы часто видим в фильмах, когда измученный боец падает без сил на ринге. А затем, отчаявшись, поднимается и выигрывает. Зритель тут же фыркает: «второе дыхание открылось!». Обывателю кажется, будто все это режиссерские хитрости, дабы внести интригу в сюжет. Но такие хитрости заложены самой природой – организм животного запрограммирован на аккумуляцию энергии и высвобождение ее в критической ситуации. Эту энергию я и называю «личным светом», потому что это единственный вид энергии, которым невозможно поделиться с другим человеком. Для его использования необходимо открыть некий «клапан», за что отвечают сильные эмоции. Такие меры предосторожности не случайны: если израсходовать весь неприкосновенный запас, человек погибнет. Страх благороднейший из «открывашек» второго дыхания. Но есть и лютая злость. Именно она и помогла мне.

Я не собирался сдаваться просто так. Я годами шел именно к этому стадиону и именно к Вике, и теперь она меня услышит. Хочет она того или нет.

Собрав всю волю в кулак, я заставил музыкантов продолжить игру. Полумертвая песня воскресла и зазвучала с новой силой. Публика простила внезапный конфуз уже через несколько аккордов. Мы восстановили прежний объем энергосферы, но этого было недостаточно. Чтобы накопить больше силы, я вытягивал свой личный свет, который в десятикратном размере оседал на светящемся клубке. Я мог управлять той сгенерированной энергией, она переполняла грудь, но понимал – свою личную силу, неприкосновенный природный запас, мне никогда не удастся вернуть.

Рухнувшая на город ночь развязала руки мастерам fire-show. Сцену осветили танцующие факелы, шесты и целый арсенал всевозможных горящий приспособлений. Весь мир сузился до размеров стадиона, в центре которого, как Солнце, ярко горела сцена.

Сила надувала меня, будто воздух – резиновый шар. Я рос. Я мог бы проломить «крону» софитов над головой, если бы увеличивался в физическом теле. Спустя несколько секунд уже и стены стадиона были по колено. Раньше я осознавал себя в Тени как нечто блеклое и мерцающее, а теперь моей тело наполнялось и источало ярчайший свет. Астральный, энергетический – называйте как хотите – я превращался в гиганта. И продолжал расти.

Энергосфера сорвалась с цепей удерживающего ее диапазона звука. Этот феномен был сродни отмене гравитации на планете, преодолению скорости света. Я видел с высоты, как все приборы, имеющие динамик, попадая под клубок, начинали транслировать нашу музыку. Во всем городе – дом за домом. Телефоны, телевизоры, ноутбуки, радио – «Седьмую тропу» услышала каждая квартира. Добралось ли мое послание до Вики? – я надеялся, что да.

Но вскоре это перестало иметь значение. Город пропал из виду. Сознание будто транслировало запись с камеры улетающей ракеты. Сначала показался мутновечерний ландшафт кубанской долины, затем проявились географические черты Северного Кавказа. В ночи среднеазиатская часть Восточного полушария казалась куском золота, украшенным морями-топазами. Солнцебокая Земля спешно сдувалась, пока не превратилась в скромный шарик, повисший в кишащем жизнью мраке. В эти минуты стремление отомстить показалось мне ничтожным, неинтересным и почти забытым, будто желания совершенно другого, мерзкого, подлого человечка. Я снова был тринадцатилетним пацаном, лежащим на поляне среди космических фонарей, и с восхищением, предвкушением глядел на Тьму.

Вдалеке блестели гордые звезды, мерцали тихие планеты. Я мог бы дотянуться до них. Не сразу, но со временем добраться до какой-нибудь звезды и посмотреть – что там. А затем отправился бы еще дальше – путешествовать. Галактики, созвездия, скопления, туманности… Черные дыры, квазары – столько чудес! И, возможно, однажды отыскал бы где-нибудь свой настоящий дом. Было желание улететь в мерцающие дали, где я не смог бы встретить ничего знакомого. На голубой шарик я глядел с умилением, как на родного, калеченого котенка. Я взял его на руки, чтобы проститься, и осторожно гладил сияющую атмосферу…

Это шоу весь мир запомнил надолго. Сотни камер, оторвавшись от сцены, направили внимание на северное сияние в небе. В движении разноцветных огней камеры фиксировали четко выраженную форму ладони. Миллионы телезрителей прильнули к экранам, не веря своим глазам. Уже через час явление стало главной темой в программах новостей и соцсетях. Этот факт вошел в историю под названием «Божественное Касание».

Я отпустил планету и, будто легший на спину пловец, отдался на волю течению. Землю уносило все дальше вниз по реке Вселенной, а я готовился грести в сторону неизведанных миров. Что в это время происходит с моим телом, дышит ли оно и существует ли теперь вообще – было совершенно неважно.

Но тут в поле внимания попал какой-то объект, приближающийся к Земле. Огромный космический кусок камня и льда, хищно выпустивший длиннющий хвост, готовился атаковать беззащитную планету. Комета Николаева после миллионов лет блуждания в черном пространстве наконец-то добралась до Земли. Радуйтесь, фанаты Апокалипсиса!

Падение кометы могло привести к глобальной катастрофе. Передо мной встал выбор: попробовать спасти планету или позволить разрушиться всему живому в месте, котором я много лет называл своим домом; населенный людьми, которых величал я друзьями и близкими. В первом случае шанса повторить свой «полет» у меня уже не будет, ибо я никогда больше не смогу получить столько энергии. Но крысой покидать тонущий корабль было ниже моей чести. Пусть даже это чужой корабль, и немало шрамов осталось на сердце после встречи с его обитателями, я понимал – кроме меня им никто не поможет.

В голубом свечении Земли на какое-то время проявились темные силуэты: гуманоиды огромных размеров, появляясь из пустоты, выстраивались на пути у кометы, смыкали ряды. Я с надеждой глядел на это действо: может, у них получится и мне не придется возвращаться обратно?.. Неизвестные образовали собой живой щит, готовый встретить удар. Но комету такое сооружение не остановило. От столкновения щит разлетелся вдребезги, воинов разметало по космосу как щепок. Путь на планету был снова открыт.

Тьма, дай мне совет! – взмолился я.

Твой советчик – твоя совесть.

Выбора не оставалось. Я пикировал обратно так быстро, насколько это было вообще возможно. Звезды превратились в серебряные полосы, прямо по курсу вырастал горящий в первых слоях атмосферы ледяной камень. Вся энергия, что осталась мне после музыки, нацелилась на это полыхающее копье. Когда поверхность кометы заслонила собой остальное пространство, яркая вспышка затмила мое сознание…

В небе над стадионом взошло солнце. Острые сине-серебряные лучи пробивали ночную мглу и поливали светом округу. Земля и воздух дрожали. Огромный белый шар уверенно и лениво пересекал небосвод, вызывая благоговение и едва ли не ощущение счастья в людях. Это были фантастические декорации для концерта. Музыканты, закрывши глаза, ничего не видели и невозмутимо продолжали играть. Однако общее настроение публики передавалось и им – музыка наливалась торжественными нотами, что еще больше придавало красочность происходящему.

Когда комета достигла зенита, траектория ее движения вдруг изменилась – вместо того, чтобы упасть в горизонт, небесное копье начало стремительно отдаляться. Белый шар сужался в размерах, пока не превратился в оранжевую точку в звездном небе. Спустя несколько минут комета пропала из виду.

Музыка стихла. На трибунах и поле царило молчание. Даже свет на сцене как будто потускнел. Шоу, полное чудес, закончилось. Публика не требовала продолжения – она была потрясена, выпита счастьем досуха. Сил продолжать рок-н-рольное буйство ни у кого не осталось. В эти минуты люди хотели любить и создавать добро. Может быть, каким-то внутренним чутьем все они понимали, что сегодня получили в подарок возможность продолжить свое существование.

А я – был совершенно пустым. Ничего не осталось внутри материального костюма человека. Вдохновение, энергия – все это куда-то пропало. Я чувствовал себя все тем же гигантом, держащим в руках Землю, но теперь был не в силах поднять и соломинку. Сцена казалась мне чуждой. Это был великий концерт. Такого не повторит больше никто. Я отдал людям последнее, что у меня было, – и больше у меня ничего не осталось.

– Спасибо, – устало произнес я в микрофон. – Спасибо… это был чудесный вечер. Любите друг друга. Пока!

Мы покидали сцену под «Дьявольскую сонату» Тартини. Полиция соорудила для группы проход в толпе и, окружив, повела на выход.

– Хорошо хоть «черепаху» не сделали, как во Франции, – смеялся Дима по пути. – Я себя реально легионером тогда почувствовал.

Звук человеческого голоса показался мне в тот момент самым противным на свете.

Команду сразу повели к стоянке, где ожидали шесть одинаковых «меринов» – точно таких же, на каких привезли «Седьмую тропу». Покинуть стадион участники коллектива должны будут только в одном из них, остальные – ложные цели. Никаких интервью до завтра, пресс-конференций, автограф-сессий. Команду пересадят в обычный автомобиль и вывезут из города в деревню, где буквально вчера некая пожилая пара сняла себе саманную хатку… В таком вот виде протекала жизнь мегазвезд. Большинство людей, вовлеченных в нашу конспирологию, даже не понимали смысла задач, ради которых нанимались.

Проникнуть в Тень я не смог. Какой-то барьер останавливал мои жалкие потуги. Я даже попробовал переместиться, используя свою настоящую тень, но лишь тщетно врезался лбом в твердый асфальт. Коллеги смеялись и пытались втолковать мне, что время для намаза уже прошло. Тогда я выхватил ключи у одного из водителей, прыгнул в микроавтобус и дал по газам. Охрана бросилась врассыпную, хлипкие ворота во временном заборе вылетели из петель.

Я гнал, куда глаза глядели. Не разбирая поворотов и не ориентируясь на местности. Фонари сливались в рыжие полоски, пешеходы в ужасе шарахались с дороги. Я плевал на знаки, правила и других участников движения. Никаких разделительных полос, тротуаров и светофоров не существовало. Вся моя злость, все разочарование, все отчаяние свалились на педаль, и пока эти чувства не иссякли, я продолжал давить.

Когда я пришел в себя, вокруг не было ни людей, ни машин, ни зданий, ни фонарей. Подсознание вывело меня к единственному убежищу – реке. Я покинул машину и вышел на берег.

Что мог испытывать человек в моем положении? Человек, лишенный всего. Человек, взлетевший выше всех, и, ударившись об потолок, свалившийся в преисподние. Человек, жаждущий любви – настоящей, человеческой, доверительной, – но осознавший, что играет в одни ворота…

Я не испытывал ни-че-го. Пустоту. Даже мои волки прекратили вечную грызню и теперь устало лежали друг перед другом, сложив головы на мохнатые лапы.

Почему именно я?

Кто-то ведь должен быть тобой. Ты прикоснулся к звездам – об этом никто даже не мечтал. Твоя жизнь была лучшей из всех возможных.

Неужели это все? В этом и было мое предназначение, Тьма?.. Мне трудно даже дышать. Я истратил весь свой личный свет, никакого желания жить больше не осталось. Я ничего теперь не хочу. Я чувствую себя легким и слабым, как перышко. Я больше не могу влиять на окружающий мир. Не могу и не хочу поднять даже камушек, чтобы бросить его в воды реки и смотреть, как расходятся волны от этого действия.

Твои нити Судьбы ломаются. Связь с этим миром обрывается, как у спасенной тобой Юлии. Очень скоро ты захочешь убить себя, чтобы не чувствовать больше пустоту внутри. Ты понимаешь, что тебя почти уже нет.

Меня и не было. Я всегда был здесь чужим. Пришельцем без единого родного существа. Мне некому было доверить свои мысли, планы или целую жизнь.

Была Вика.

Во мне была половина ее, а в ней – половина меня. Это Ты! Ты забрала ее у меня! Вика была платой за мою славу, за силу, которую я никогда больше не верну!

И ты заплатил эту цену. Сам.

Темная река прохладно журчала под ногами. Непроглядные стены деревьев по обоим берегам надежно защищали этот маленький мирок от внешнего каменного мира. Стоя по колено в воде, я проклинал внешний мир, подаривший мне все, но забравший в одночасье – с процентами.

Если и умирать, подумал я, то здесь. Все, что меня отделяло от смерти – холодное дуло пистолета, направленного в нёбо, и палец, замерший на спусковом крючке.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

С древних времен люди верили, что Солнце – нечто более важное, чем все остальные объекты земли и неба. Солнце всегда выделяли в сознании, боготворили и поклонялись ему. Солнце – Свет Творца, проектор вселенной. Оно не просто освещает или греет, оно создает: мир, людей, животных, леса, горы… Древние люди были правы, когда считали звезды гвоздями, удерживающими небосвод.

Все, что ты называешь плоским словом «вселенная», является Действительностью. Действительность бесконечна и создается непрерывно. Непрерывность достигается благодаря двуполярности бытия: минуса и плюса. Эти минусы и плюсы хорошо известны: свет-тьма, добро-зло, электрон-позитрон, прошлое-будущее, холод-огонь, друг-враг, низ-верх, достоинства и недостатки и прочее. Чередование этих полей создает импульс, колебание, движение. Чередование левой и правой ноги создает ходьбу человека. Давление или отсутствие давления на клавишу рояля создают музыку. Процессы в левом и правом полушарии мозга создают мышление. Преступление и наказание создают судебную власть. Мужчина и женщина создают потомство. Бесконечность выглядит именно так – двумерно. Иллюзию многомерности можно объяснить лишь наличием «оттенков», на которые распадаются полярности. Однако каждый «оттенок», в свою очередь, так же имеет антипод.

Взаимодействие полюсов так же имеет двустороннюю характеристику: Борьбу и Сотрудничество. Борьба проявляется в том, что критерии существования противоположной фракции абсолютно чужды обоим полюсам, попросту отталкивают друг от друга. Как столкновение движущихся навстречу автомобилей. Точка столкновения – это точка сингулярности, сквозь которую проходят противоположные полюса и как бы меняются местами в пространстве Действительности. Здесь полюса проявляют свое Сотрудничество.

Сотрудничество заключается в том, что отсутствие жизнеутверждающих характеристик для полюса А в полюсе Б воспринимается им как пустота, и тогда полюс А стремится занять пустое пространство. Как воздух, устремляющийся в вакуум. Как вода, наполняющая стакан. Только определить, где пустой стакан или вакуум невозможно, вернее – полюса являются и тем и другим одновременно, зависит, опять же, от того, с точки зрения какого поля смотреть на это. В этот момент и возникает самое сакральное во вселенной – Движение: полный стакан наполняет пустой и становится порожним. Полюса поменялись местами. И так без конца.

Вселенная имеет свою противоположность. Хаос. Вывернутый наизнанку Порядок. Отсутствие всего, что тебе известно. Полностью заполнен тем, что тебе неизвестно. Попасть туда значит перестать быть. Полностью утратить материю и сознание. Превратиться в ничто.

Если говорить о зарождении того, что ты называешь Вселенной (я имею в виду тот клочок доступного человеку макромира – Действительности), то описать этот процесс довольно просто. По аналогии с вакуумом в сосуде: воздух (вселенная), проходя через узкое горлышко сингулярности в область вакуума (Хаоса), в первые мгновения контакта (мгновения, конечно, условные) создает взрыв энергии (именуемым Большим), обусловленный маленькими размерами точки сингулярности и большим объемом проходящего через нее воздуха. Постепенно, по ходу заполнения сосуда, давление в нем повышается, и воздух заполняет сосуд с меньшей скоростью, что снизит объем энергии, проходящей через сингулярность – Большой взрыв будет угасать, пока весь воздух не заполнит сосуд. Одновременно с этой точкой сингулярности возникает другая: в сосуд, где до «перекачки» находился воздух, будет поступать вакуум (здесь нам придется отбросить известные физические свойства вакуума, т.к. он служил лишь в качестве примера) из третьего сосуда, и вакуум этот будет выдавливать остатки воздуха в его новое вместилище, будто поршень. Когда воздух перестанет проходить через точку сингулярности, она захлопнется. Дальше, при создании необходимых условий, воздух будет перекачиваться в сосуд четвертый. И так без конца.

Наличие сосудов в этой системе предполагает и границы для вселенной и Хаоса – этими границами служит разность между «агрегатными» состояниями вселенных, то есть их мерности. Эти параллельные вселенные не могут быть Хаосом, но и на нашу они тоже не похожи, что и создает своего рода границы. Бесконечное множество параллельных вселенных подразумевает наличие бесконечного количества сосудов с Хаосом – разделить его на подгруппы, определить его «мерность» или попытаться хоть как-то классифицировать по примеру вселенных невозможно по вполне понятным причинам. Поэтому для нас он – всегда один и тот же Хаос. Таким образом, можно определить форму доступного нам фрагмента Действительности (увидеть макромир большего масштаба невозможно, как молекуле невозможно разглядеть галактику): это своего рода цепи бесконечности, где каждое звено – чередование вселенных и Хаоса, но взаимосвязаны они бесконечным числом точек сингулярности. Если рассматривать эту цепь в трехмерном пространстве, то получится, что все вселенные и весь Хаос собрались в одной точке Действительности. Но Действительность многомерно вытянута в бесконечную гармошку.

Реальность отличается от Действительности тем, что является лишь твоим способом адаптации в Действительности. Это приблизительный набросок вселенной, основанный на познаниях и данных, получаемых с органов чувств и от других людей. Для другого существа, даже человека, Реальность может иметь совсем иную «визуализацию» в то время как Действительность для всех одинакова, но никто не способен ее узреть. По этой причине никакое существо не может увидеть действительный облик Тьмы. Все, что ему доступно – это обнаружить взрывы бессчетного числа микроскопических точек сингулярностей разного рода, которые будто точечный рисунок соединяются линиями причинно-следственных связей, изображая тем самым Реальность.

Откуда берутся параллельные вселенные?

Представь себе Действительность как полотно картины. Это статичное изображение, лишенное Движения. Но когда полюса сталкиваются, изначальная картина искажается – какой-то фрагмент ее становится другим. Это Движение провоцирует цепную реакцию на всем полотне. Но тот момент (не путай с обозначением времени), когда картина была еще цела – он никуда не делся, он остался там же, где и был, но теперь не участвует в представлении. И каждый другой момент, предшествующий Действию, остается на прежнем месте. Таким образом, появляются слои, каждый из которых не похож на предыдущий. Любой новый слой – это и есть отдельная вселенная. Человек, гуляющий по бульвару, пересекает бессчетное количество вселенных – будто проходит сквозь выставленные в ряд полотна картин.

Но ведь человек сам – деталь картины.

Правильно. А сама для себя деталь всегда статична. Изменяемы только декорации.

Значит, не существует другого меня?

Конечно, нет.

Князь Тьмы вышел из медитации и впервые за долгое время увидел свет – бледный луч луны проникал в специальное отверстие на потолке и круглым пятном ложился у ног Князя. Кроме этого тусклого света Храм ничто больше не освещало. Стены и колоннады прятались во мраке. Князь покинул лунный круг и направился в темноту. Эхо от его шагов раненной змеей металось по Храму.

Хаос скоро будет здесь.

К чему мне готовиться?

Будь готов ко всему.

Впереди скрипнули старые створки, узкая полоса пробежала по мраку. Ворота распахнулись перед Князем, впустив в Храм волну горного воздуха. Далекий гул прогнал тишину и наполнил стены святилища. Князь Тьмы переступил порог, и взору его открылась окруженная скалами долина. А посреди долины – сорок тысяч копий, обращенных к небу. Сорок тысяч черных шлемов при лунном свете расплывались в квадратное море. Сорок тысяч беспокойных коней нетерпеливо переставляли копытами, оглашали каменную долину фырканьем и ржанием.

Князь спускался вниз по грубой лестнице, вырубленной прямо в скале. Внизу его ожидали двое – Михаэль и Константин, воеводы армии Стражей.

– Воины готовы, Князь, – донесся бас из-под глухого шлема. Старик Михаэль в доспехах выглядел внушительно: пропала старческая сутулость, седая борода как будто исчезла. Крепкая ладонь уверенно сжимала рукоять черного меча, висевшего на боку.

– Что думаете делать? – спросил Князь Тьмы, глядя куда-то поверх армии.

– Тьма показала нам две кометы, – ответил Михаэль. – Предлагаю разделиться на два равных отряда. Так же следует попробовать сузить сингулярный тоннель, чтобы обрезать избыточную силу Хаоса и не дать ей полностью проникнуть на планету.

– В прошлый раз такой маневр оказался безуспешным, – напомнил Константин. – Давление было слишком велико.

– Щит получился слишком плотный, – объяснил старик. – Сейчас мы попробуем пропустить Его через себя. Стать более гибкими.

– И увеличим поверхность, – кивнул Константин.

– Михаэль, бери двадцать тысяч и отправляйся сюда, – в информационном коммутаторе воеводы между словами командира появились координаты. – Константин, ты с отрядом – сюда. Я последую сразу за тобой.

– Константин, не трать много энергии в высоких слоях, – напутствовал Михаэль своего ученика. – Страж слабеет, когда находится далеко от Земли.

Воевода кивнул и, не теряя больше времени, умчался собирать свое войско.

– Князь, я благодарю Тьму за то, что Она послала тебя к нам в этот трудный час, – произнес старый воин. – Я провел немало битв и с каждым разом одолеть Врага становится все тяжелее.

– Хочешь сказать, конец близко?

– Я не стал бы говорить это Константину.

– Думаешь, он сам не осознает этого?

– Стражи понимают все, – кивнул Михаэль. – Но, даже не смотря на всю свою уникальность, воину необходимо поддерживать боевой дух. Если говорить открыто о таких вещах, гнет обреченности переломит нас раньше Хаоса. Пусть уж они надеются на положительный исход.

– Страж исполняет свое предназначение. Никакая надежда не изменит твердости его стремлению противостоять Врагу, – решительно заявил Князь.

– Ты забываешь одно: Стражи не всегда являются Стражами. Когда бой закончится, воины вернуться к человеческой жизни. И тогда предательские чувства поработят их разум. Они сильнейшие из людей, но – все-таки люди. Многие из них попросту не выйдут на следующую битву.

– А ты? Разве на тебя не действует удручающе…

– Я стар, – перебил старый воин. – Мне терять уже нечего. А ты – Князь… у тебя ничего и нет, что ты смог бы потерять в этой войне, – с этими словами Михаэль направился к воинству.

Действительно, Князь Тьмы остался равнодушен к предсказанию воеводы. Но с тем же равнодушием он встретил бы и победу.

Монолит рядов армии дрогнул. Перестраивались десятки, сотни и тысячи, отделялись от общего воинства и создавали новый строй. Копыта коней застучали по твердой почве – две долгие полосы всадников сорвались в галоп и пропали в серой дали где-то за скалами.

Князь остался с десятком тысяч Стражей. Кроме двух воевод у него не было командиров. Вся армия поделена на четыре равные части, именуемые войском. Каждое войско делилось на сто сотен, каждая сотня – на десять десятков. Но ни сотников, ни десятников Стражи не имели. Все команды могли отдаваться одновременно каждому воину или отдельной группе. Что такое совесть, долг и ответственность братству Стражей не требовалось повторять.

Как только угроза приблизилась к Земле, Стражи оставили все свои дела и прибыли на место сбора. В обычной жизни эти воины вели отнюдь не обычную жизнь. Многие из них выбрали путь отшельника, они селились в безлюдных живописных местах, на фермах, в деревнях, рыли землянки в глухой тайге, жили в общинах вдали от цивилизации. Другие, хоть и были приверженцами пути отшельника и стремились разрушить в себе социальную блокировку, использовали знания Тьмы в повседневной жизни, поэтому нередко из таких воинов получались писатели, музыканты, ученые и даже президенты. Исключение составляли только Михаэль и Князь Тьмы. Старый воевода полностью посвятил себя братству, он несколько десятилетий не выходил из Тени, проводил Посвящение и занимался обучением Искателей. Его необычный способ получения энергии компенсировал необходимость организма в пище и сне. Князь Тьмы, сколько он помнил себя, жил всегда в Храме. Ничего другого рассказать о себе он бы не смог.

Сотканный из нитей Судьбы перед Князем возник конь. Это не было животным, скорее – функцией, призванной помогать воину в передвижении. Так же как и меч Стража в действительности не являлся мечом. Конь рванул с места, приглашая за собой остальных всадников; гул копыт снова разбудил долину. Впереди Князь создавал проход – точку сингулярности, пронизывающую пространство и открывающую доступ к другому уголку планеты. Воронка, со свистом тянущая в себя воздух, расширялась, сила ее крепла, пока не грянул настоящий ураган – мощный ветер отрывал копыта коней от земли и поочередно бросал Стражей в темный зев телепорта.