скачать книгу бесплатно
–Не-а, не поеду,– я замотал головой, и умоляюще глянул на отца, однако тот был с головой занят разговором с врачом.
Макс, про которого я совсем забыл, вдруг вручил мне в руки небольшой термос, и подмигнул.
–Сладкий чай. Или как альтернатива – часа полтора под капельницей.
Не совсем понимая о чем он говорит, я хлебнул порядком подстывший чай, едва не поморщившись от того, сколько в нем было сахара. Однако не мог не согласиться, что уже через несколько минут мне на самом деле стало легче.
–Спасибо,– я вернул пустой термос охраннику, только сейчас вспомнив из-за чего я грохнулся в обморок. Тут же вспомнились слова Дориана и Сурима, что если смерть выбрала себе жертву, то она с пустыми руками не уйдет. А если кому-то из моих близких угрожает смерть…
–Парень, ты в порядке?– Макс оперся о капот своей служебной машины, и так внимательно стал наблюдать за мной, что мне стало не по себе.
–Устал. Максим, я вот не понял. Как скорая приехала так быстро? Или я…?
–Я же говорил что клиента привезли. Один одаренный пытался стянуть медикаменты из машины скорой помощи.
Не совсем поняв что именно он имел ввиду, я все же кивнул.
–Пап, поехали домой. Я есть хочу,– махнув на прощание Максиму, я сел рядом с Саньком, все это время тоже с интересом следящим за мной.
–Джейк, ты точно в порядке? Ты бледный как труп.
–Просто отвык от такой суеты. А Игорь где?
–Да его почти сразу отпустили, как только ты подтвердил что с ним у тебя не было никаких конфликтов. Я слышал как он с Катькой говорил,– Сашка нахмурился. –Она реально из него веревки вьет, как из тебя прежде.
–Что?– от возмущения я даже выпустил из рук сумку, и та скатилась на пол машины.
–Вот только не говори, что ты не старался исполнить любое ее желание. Катя хочет в кино, пожалуйста. Катя хочет в кафешку сходить, мороженого поесть – ты разве что не руках ее несешь. Ты кроме нее никого прежде не замечал! Во все свои поездки только ее звал, даже в поход когда ходили, только с ней сюсюкался!
Я выдохнул, и вдруг улыбнулся.
–Санька, ты что, ревнуешь?
Я со смехом разве что не выскочил из машины, прикрываясь от наигранного гнева Санька.
–Сань, ну прости. Дураком был! Обещаю исправиться. Хочешь, на каникулы к нам на дачу рванем или к моим в деревню? Пап, ты же не будешь против?
Не слишком довольный взгляд отца мне не понравился, но он не сказал нет, а значит Санька теперь мне все уши прожужжит чем мы займемся на каникулах. Хотя нет, еще надо месяц доучиться, попытаться догнать потерянную четверть, решить вопрос с Игорьком, и тогда все будут и каникулы, и отдых, и сон до обеда. Красота!
Домой мы конечно поехали не сразу. Отец завез нас поужинать в ресторан, и оставив нас в нем, умчался на работу. А уже через пол часа я орал в телефон как сумасшедший, требуя что бы отец убрал от меня двух телохранителей. Орал так, что нас чуть не выгнали из ресторана.
–Папа,– я все же немного успокоился, когда понял что Роксалан хохочет мне в ухо, кому-то пересказывая то, что вызвало его смех. Ладно, потом спрошу с кем он там меня обсуждает. –Мне не нужно что бы за мной ходили этих два… телохранителя! Это уже перебор!
–Хорошо, я одного отпущу,– отец вздохнул, и я услышал как он перелистывает какие-то бумаги. Эх, его работа, забота о маме, обо мне… Все таки отец прав. Ему надо заботиться о маме, о бизнесе, о проблемном сыне, а ведь он не железный.
–Лучше к маме его приставь. И она будет под присмотром, и журналисты ее перестанут осаждать.
–Не умничай! Я уже пробовал, она не далась.
–И я не дамся! Сбегу от них…
–Джейкоб!– отец буквально заорал в трубку, от чего я ее разве что не бросил. Ого, вывел отца!
–Ну папа, пожалуйста! Они отпугнут от меня тех единственных, с кем я еще общаюсь!– я был готов разреветься для того, что бы папа поверил мне и отослал этих громил. Хотя есть еще один вариант. –Но если ты найдешь мне такого неприметного телохранителя, вроде Макса, то я согласен на одного.
–Макса?– голос в трубке был полон непонимания.
–Ну этот охранник из ГБР. Ты еще с ним в отделении разговаривал. Пап, он хоть в глаза не бросается в толпе, а судя по его реакции, у него неплохая подготовка. Насколько я знаю, у него пятый или шестой разряд, раз он с оружием работает. И лицензия…
–Хочешь сам себе телохранителя выбрать?– отец усмехнулся. –Ладно, позвоню в это агентство. Может смогу с ними договориться. Как ты говоришь его зовут?
–Максим. Я слышал его позывной. Тридцать пятый, если не ошибаюсь.
–Хорошо, я сейчас же свяжусь с их фирмой. Но, Джейкоб, в любом случае, сегодня я достать его не смогу. Так что постарайся смириться с этими двумя телохранителями, хотя бы на вечер.
–Ну папа!
–Джейкоб, он на смене!
–А ты постарайся,– я оперся на стол, подмигнув ошалевшему Саньке, поедавшего свой ужин. Лениво насадил на вилку кусок мяса и отключил телефон. Бросил его на стол и поманил официанта. –Хочу молока и что-нибудь из выпечки. Только что с печки.
–Простите, но у нас нет такого в меню. Есть множество холодных десертов,– официант неуверенно покосился на телохранителей. –Но я уверен, что шеф повар что-нибудь придумает. А вы, молодой человек, то же желаете молока и десерт?
–Нет, спасибо,– Сашка уверенно затряс головой, окинув взглядом заставленный едой стол. –Джейк, ты чего это на молоко переключился? Здесь столько всего…
–Не хочу. Слушай, Сань, мне надо немного подумать. Ты не будешь против, если я минут десять… покопаюсь у себя в голове?– я повернулся к телохранителям. –А вас я могу попросить отойти от меня хотя бы на пару метров? Мне неприятно когда вы стоите надо мной. Это нервирует.
Они послушались меня только лишь из-за того, что я уверенно произнес свою прихоть. Ну еще немножко, возможно, от того, что я смотрел на них тем взглядом, что не выдерживали люди. Отступили к выходу из ресторана, и уже от туда стали следить за мной.
–Джейк, не бесись. Твой отец прав. Катька же не простит того, что ты ее так опустил на всю школу. Да еще и ответный иск в полицию.
–Сань,– я вскинул руку, останавливая друга. –Десять минут тишины.
Мальчишка пожал плечами, и увлекся ужином, исподтишка следя за мной. Мне же было уже не до него.
Откинувшись на спинку дивана, я прикрыл глаза, и позвал Роксалана.
–Вижу, тебе полегчало,– маг был явно чем-то встревожен.
«Роксалан, я вновь… я снова это почувствовал. Как тогда, перед смертью Хогарда».
–Если бы ты не закрылся от меня, я бы то же это почувствовал,– Роксалан обреченно вздохнул. –С кем оно связанно?
«Не знаю. Но не со мной, это точно».
–О ком думал в тот момент?
«Думал? Представил что Макс будет моим охранником… а потом словно… вкус крови на языке и меня затошнило. Проклятье, я должен остановить отца! Он не должен просить Макса присматривать за мной!»
Я схватил телефон, но Роксалан как-то враз парализовал руку, и не дал даже дернуться. Я увидел как Санька вскинул голову, с беспокойством глядя на меня. Как напряглись телохранители.
–Не смей! Ты что, хочешь что бы смерть забрала кого-то другого? А что, если это будут твой отец или мать? Или сестренка? Ты вообще в своем уме? А что если она заберет тебя!
Телефон выпал из руки, а я разве что не стоном схватился за голову. Застонал, и прикусил губу так, что стало больно.
–Джейк?– Санек уже стоял надо мной, и тряс за плечо, а телохранители обеспокоено двинулись к нашему столику.
–Проклятье, где мой заказ?!– громко завозмущался я, поняв что слишком поддался эмоциям. –Официант! Если я сейчас грохнусь здесь в обморок от голода, ваш ресторан можно будет закрывать!
–Прошу,– официант уже спешил с моим заказом, разве что не на ходу наливая из графина молоко в большой резной стакан. –Свежайшие маффины, только что из печи.
–Спасибо,– стараясь расслабиться, я полностью переключился с Роксалана на Сашку, и дальнейший ужин прошел без эксцессов. Внешне вполне довольный жизнью, а разве что не выл от боли в сердце, и Роксалану приходилось прилагать усилия, что бы успокоить меня.
Мама сразу поняла что со мной что-то не так, и устроила мягкий такой допрос. Я всячески пытался сгладить опасные стороны сегодняшнего дня, но, даже не вдаваясь в подробности, довел маму разве что не до обморока. Прижимая руку к животу, она села на диван, и я обнял ее.
–Со мной все в порядке, мама,– я заправил ей за ухо прядь волос, гладя пальцем ее возле ушка. Мама всегда любила когда я вот так гладил ее, и возможно именно по этому ни секунды не сомневалась что я все еще ее маленький и несмышленый сыночек. –Ты же меня знаешь. Я такой же как и ты. Если я знаю что я прав, то буду стоять на своем. И как и ты, выиграю.
–Малыш, иногда надо отступить, что бы выиграть.
–Я знаю, мама,– я улегся на диване, стараясь не замечать телохранителя, выглянувшего из отведенной им комнаты, и прижался головой к маминому животу. –Но не в этот раз. Если я отступлю, то это… уничтожит меня. Сломает. Мама, я не могу сейчас отступить.
Мама стала гладить меня по голове, запуская пальцы в волосы, и я почувствовал как начинаю проваливаться в сон.
–Джейкоб, я вот все хотела спросить у тебя,– мама задержала пальцы на небольшом шраме на виске, а потом осторожно погладила неровную полосу на скуле. –Кто такая Розалин?
Я резко открыл глаза, и полный ужаса, сел. Испуганно смотрел на маму, едва не задыхаясь от волнения.
–Ты каждую ночь зовешь ее. Что-то говоришь еще, но я не смогла понять ни слова. А ее ты зовешь,– мама потянула меня к себе, и снова уложила мою голову себе на колени. –Я чувствую в тебе такую тоску, когда ты ищешь ее во снах. Ты даже плачешь, когда…
Мама вдруг отвела глаза, и я увидел в них стоящие слезы.
–Я слышала твой разговор с отцом в ту ночь, когда ты вернулся. И я знаю о том, что ты не хочешь мне показывать,– она погладила мое плечо, и я уткнувшись в ее ноги, понял что вот сейчас сам разревусь.
–Мама, я… я пытался о ней забыть. Не думать, не видеть, не чувствовать. Но я не могу,– я прижался щекой к ее животу и почувствовал как по ту сторону живого тела, меня толкнула маленькая ножка. –Мама, я не знал что это так больно, расстаться на всегда. Такое чувство, словно что-то оборвалось внутри.
Я уже не скрывал слез, да и мог ли я их сейчас скрыть от мамы? Прижимался к будущей сестренке, и она словно слушала вместе с мамой.
–Расскажи мне о ней,– мама гладила меня по щеке, совершенно не обращая внимания на мое уродство.
–Она… она прекрасна, мама. Гордая, сильная, абсурдная и способная на все. Она,– я сглотнул и закрыл глаза, проваливаясь в воспоминания. –Мама, она бы тебе понравилась. Она умеет не только слушать, но и слышать. Она… я был готов остаться с ней навсегда, но она… Мама, она понимает, что тогда бы я не смог простить ни себе, ни ей, то, что оставил вас.
–Ты любишь ее,– мама вздохнула, и я открыл глаза. Мама смотрела на меня с таким пониманием, что мне стало невмоготу.
–Я люблю ее, мама. Любил, люблю и буду любить всегда. Она вот здесь,– я прижал руку к сердцу. Порывисто сел, и подобрав с пола брошенный планшет, открыл фотографию Розалин. С какой-то гордостью протянул его маме, и стал следить за ее реакцией.
Мама пару минут рассматривала Розалин, чему-то чуть улыбаясь, а потом протянула мне планшет, все еще не отводя глаз от изображения.
–Она красивая. И такая… настоящая. Она мне нравится.
Я кивнул, и вздохнул.
–Я тоскую по ней, мама,– даже закрыв глаза, что бы не видеть родное личико Розалин, я все еще видел ее перед собой. Словно она была рядом со мной, смотрела на меня, думала обо мне. –Я тоскую по той жизни.
Мама с какой-то болью смотрела на меня, и я не смог вынести ее этого взгляда.
–Я знал что вы… похоронили меня, и не мог простить себе этого. Не мог простить себе того, что дал вам винить себя в моей смерти. Когда я был там, я мог думать только о вас. А сейчас я думаю только о том мире, о друзьях, о Розалин, о… Мама, я предал вас. Я предаю себя каждый день, и вас, потому что допустил то, что привязался к чужой семье как к своей. Позволил им считать себя своим сыном, и сам воспринимал их как вас.
Сев на диване, я покрутил на руке браслет.
–Я и сейчас думаю о них о всех как о своей семье. И я не могу так больше. Я разрываюсь на части. Я хочу быть и с вами, и хочу вернуться туда, что бы быть с ними.
–Тебе там было хорошо?– мама даже не дрогнула от моих слов, все с такой же любовью смотрела на меня, а я расклеился как мальчишка.
–Я был там… на своем месте, мама. А здесь я словно чужой. Я не хочу сказать что вы стали мне чужими. Я про мир вокруг. Мама, я не могу с ним сражаться. Все вокруг такое чужое, враждебное. Люди смотрят на меня как на урода, разве что не маньяка, готового убить или изнасиловать. Какое им дело где я пропадал и что делал? Так надо было. Они видят всех и хотят знать все о них, но на себя не смотрят. Возьми хоть эту Кати. Вот что я ей сделал? Она решила что мы больше не можем быть друзьями, а я и не настаивал. Но нет, она за что-то решила мне мстить. Что я ей сделал? Мама, она хоть раз спрашивала у вас обо мне?
–Нет.
–Вот, она даже не пыталась узнать что со мной, и как. А теперь словно я виноват в ее каких-то проблемах. Я вчера был так культурен, что самому было противно, но они зациклились на том что я страшный. Мама, я три месяца не чувствовал себя таким уродом, как сейчас.
–Ты не урод, Джейк. Ты очень красивый и умный мальчик. Я горжусь тем, что ты мой сын,– она притянула меня к себе, и слабо поморщилась, когда ребенок снова пнул ее ножкой. Или это была ручка? –Все у нас будет хорошо. Расскажи мне о тех людях, что заботились о тебе. Я вижу что ты хочешь поговорить о них. Я обещаю, что никто про них не узнает.
–Эх, мама, мама,– я с тоской прижался к ее руке, даже не сомневаясь что мама поймет меня. А мне на самом деле было уже невмоготу все держать в себе. –Там была девушка, красивая и такая же как ты, все понимающая. Она спасла меня, мама. Спасла, когда я был на волосок от смерти. Она… она не дала мне умереть когда я разбился. Я просил ее отпустить меня, дать умереть. Мама, мне было так страшно, когда я понял что со мной случилось. Но она не отпустила. Она боролась за меня, буквально спорила со смертью. Я никогда не расплачусь перед ней за то, что она тогда не отпустила меня. Она даже не знала моего имени, для нее я был просто ребенок, который ранен и ему нужна помощь. Я до сих пор чувствую что она переживает обо мне, как о своем ребенке, хотя у нее его еще и не было. А ее отец,– я хотел отвернуться, спрятать в раз хлынувшие слезы, но мама не дала. Продолжала гладить по волосам, проводить пальцами по шраму, и слушала. Просто слушала, не встревая, и не перебивая. –Мама, в нем было все то, чего мне не хватало от отца. Это сейчас папа слышит меня, беспокоится. Но раньше…
–Я знаю что тебе его не хватало. Я видела как ты хотел быть с ним, но у него была работа.
–Мама, он верил мне. Он доверял мне так, что я не мог позволить себе разочароваться ему во мне. Мама, я видел как ему было больно, когда мне было совсем плохо. Мама, он молился за меня как за своего сына, которого он потерял.
–Он потерял сына?– мама дернулась, но успела себя взять в руки и не показать своей паники.
–Мы нашли его. Я нашел. Я нашел его потому, что они верили в меня и в то, что я смогу его найти. А я… я просто не мог уйти от них прежде, чем найду мальчишку. Я знал что оставил вас одних, и вам больно. Я не мог сделать и им больно, оставив их одних, когда уйду. Его жена тогда сказала…
Я прижал руку к сердцу, отозвавшемуся болью. Казалась что шрам на груди вновь только лишь затянулся, и ноет тянущей болью.
–Сказала, что лучше знать что с твоим ребенком все в порядке, пусть он и далеко, чем знать что его больше нет. Я до сих пор чувствую как они думают обо мне. Я чувствую их тоску. Мама, я не думал что она будет меня воспринимать как своего сына, не хотел занимать его место. Но она… мама, она посидела, когда я… пропал на несколько дней. Я думал что вернув ей сына, она перестанет переживать обо мне, но я ошибся. Мама, я ошибся. Мама, она сказала что я для нее второй сын, которого у нее не может быть.
–А мальчик? Что стало с ним?– мама прижала ладонь к животу, сдерживая разбушевавшуюся дочку.
–Он… Мама, я считал его братом. И он ненавидел меня за то, что я, его брат, должен уйти. Понимал, но не мог смириться. А я не мог не вернуться к вам. Мам, прости меня. Я здесь, с вами, но мое сердце… оно осталось там.
Мама отрешено посмотрела на включенный телевизор, на который никто не обращал внимание.
–Я знаю, малыш. Я это сразу почувствовала.
Вставать и уходить не хотелось, и я позволил себе и дальше лежать у мамы на коленях и принимать от нее эту маленькую ласку, когда она перебирала пальцами волосы, гладила по щеке, и думала о чем-то своем. Да и сестренка немного успокоилась, перестав пинаться, и я медленно стал сползать в сон.
Меня разбудил очередной приступ боли во всем теле, и я разве что не задохнувшись в панике, резко дернулся к ноге, словно вновь умирающей и сводящей с ума.
–Что случилось?– мама была обеспокоена.
