скачать книгу бесплатно
Тряхнув головой, я выдохнул, и уставился на шрамы на руках от мечей и от своей несдержанности.
–Остальное просто порезы.
–А этот?– отец кивнул на звездочку, и я машинально прикрыл ее ладонью.
–Этот от ножа.
–Но…
Я отвернулся, давая понять что не стану рассказывать как его получил. Да даже если бы смог рассказать, то не стал бы этого делать. Не смог бы признаться отцу, что променял его на другого человека. Простите меня, Комоло, я не могу ему рассказать о вас. Я должен вас забыть. Даже не так, не забыть, а научиться жить без вас.
–А спина? Что со спиной? Это ожоги!
–Нет,– я лихорадочно затряс головой. – Это просто розги.
Посмотрев на отца, я вдруг отшатнулся, испугавшись. На него было страшно смотреть. Он в раз как-то словно постарел, осунулся, и в его глазах стояли слезы.
–Прости меня, папа, я не хотел пугать тебя,– поднявшись, я подобрал рубашку и, натянув ее, молча поплелся в свою комнату. Рухнул в кровать и тоскливо уставился на слабый отсвет луны. Господи, как же я буду здесь жить дальше? Это там я мог появиться и никто не стал бы удивляться моему появлению вообще, никто не пытался выяснить что у меня за шрамы и от куда, кто я был раньше и что делаю там-то или там-то. Было все безумно просто, хочешь жить – борись! А здесь за само то, что я буду бороться – меня уже не оставят в покое.
В комнату вошел отец, и я поднял голову.
Бросив на стол новую рубашку, он уставился на меня.
–Я попытаюсь сделать так, что бы они оставили тебя в покое. У меня есть кое-какие связи и я воспользуюсь ими, что бы избежать медицинского освидетельствования, но потом нам придется переехать.
–Зачем?
–Что бы ты мог с чистого листа идти в новую школу.
–Мне осталось учиться всего год, папа. Потом институт.
–Джейкоб, я…
–Папа, мне плевать что они подумают обо мне, и что я могу напугать их своим лицом. Я не собираюсь из-за этой царапины терять друзей и полностью менять свою жизнь.
–Тебе будет тяжело, сынок.
–Не сломаюсь,– отвернувшись, я прислушался к слабому шуму на улице. – Там кто-то приехал.
Отец заскрипел зубами и выглянул в окно.
–Журналисты. Уже пронюхали.
–Пошли их куда подальше. Я слишком устал что бы сейчас с ними разговаривать.
–Тебе нельзя вообще с ними говорить. Они хуже ищеек.
–Вот и пошли их к чертям. Вызови охрану, если они будут настаивать. Пап, я правда устал.
Последовавший за этим месяц был самым ужасным, что я вообще мог себе придумать. Поездки в полицию и соцслужбы, казалось, не кончатся никогда. Допросы комиссии по делам несовершеннолетних, журналисты, которые караулили меня и на улице, и в подъезде, и даже возле школы, куда я один раз приехал с отцом, что бы он разобрался в обратном зачислении меня в класс. Даже переключая каналы телевизора, я едва не хватался за волосы, когда разве что не в каждых новостях упоминалось мое имя, и не показывали как я либо выхожу из машины, либо захожу в какое-нибудь здание. Смотрел на эти кадры, и был ужасно собой недоволен. Сам заметил, что совершенно не похож на четырнадцатилетнего ребенка, а уж каким полным ненависти взглядом смотрел на этих самых журналистов, так вообще не мог найти себе оправдания.
Интернет так вообще выдал мне разве что не всю мою биографию до исчезновения, но и целую историю того, где я был все эти три месяца. Оказывается, нашлось разве что не полсотни свидетелей, которые якобы видели меня, но просто не узнали, а поэтому и не сообщили об этом в правоохранительные органы. Я улыбался, читая комментарии в фейсбуке, и качая головой, смотрел на то, как мои школьные товарищи с энтузиазмом общаются с журналистами. Н-да, никто из этих самых одноклассников ни разу не попытался даже прийти в гости к нам. Вот вам и друзья! Будь здесь Отто или Розалин с Жулет, то я бы уже думал как выпроводить их восвояси.
Поморщившись, я закрыл ноутбук и поднялся. Согласно решению комиссии, я должен был посещать психолога раз в неделю, отмечаться каждый месяц в прокуратуре, и если они посчитают что я нормальный, то возможно в скором будущем, оставят меня в покое. Что ж, сегодня у нас по плану психолог. Довольно неприятный человек, с невыразительным лицом, который, казалось, был больше меня озабочен тем, как я буду жить дальше с таким шрамом на лице.
–Простите, а почему я должен смущаться его?– спросил я его, когда тот целых пол часа нес какую-то чушь о детской психике и тому подобной ерунде. – Кому не нравится, тот может и не смотреть.
–Но внешность подростка…
–Да мне все равно, что он не красит меня. Я не собираюсь претендовать на место красавчика в школе или еще где. Ну есть он, ну и что? Или я тупым стал из-за него?– я спокойно сидел в кресле и невинно хлопал глазами. – Я вас не понимаю. Вы что, хотите что бы я стеснялся его? Прикрывал руками? Не позволял людям рассматривать себя? Что вы на нем зациклились? Я понимаю если бы я вдруг стал лысым и стеснялся этого. Но мне нечего прятать от людей! Да, он есть. Да, он меня не красит. Но я не воспринимаю его как увечье. Что вы от меня хотите?
Интересно, если бы он увидел остальные отметины на груди, почти сведенные мною на руках шрамы, чему я был безумно благодарен чудо средству той алисандрийки, он бы сам побежал к психологу успокаиваться, или стал бы параноикам? Однако я не мог не признать, что поведение этого человека мне помогло. Помогло понять как мне теперь вести себя с окружающими. Понял, что если там меня прикрывала надменность, то здесь она не поможет. Это только больше наделает вопросов. Лучшая политика в этом отношении была насмешка!
–Все в порядке?– отец ждал меня в машине, как всегда холодный и надменный. Однако вопреки моим ожиданиям, он был таким только на людях. Я видел как ему тяжело все это переживать вместе со мной, и старался не только поддержать меня, но и отгородить маму от лишних беспокойств. В этом он очень изменился за эти месяцы.
–Да,– я усмехнулся и пристегнулся. Однако мне становилось все тяжелей притворяться перед отцом, и он все больше хмурился, заставая меня в те минуты, когда я уходил в воспоминания. – Хочу уехать от сюда. Хотя бы ненадолго. Полиция же может отпустить меня на пару дней на дачу?
–Может к бабушке на недельку в деревню?
Я задумался.
–Не думаю, что она…
–Я поеду с тобой.
Я улыбнулся и кивнул.
Однако что бы я не ожидал от этой поездки, но явно не того, что вышло на самом деле. Кроме того, что пришлось вызывать бабушке скорую из-за подскочившего давления, так еще и совсем плачевное состояние деда, почти прикованного к кровати болезнью, съедающей его изнутри, были для меня невыносимы. Я почти два часа просидел перед окном, тупо глядя на далекую реку и жалея о том, что вообще согласился сюда ехать. Крутил в руке браслет Роксалана, боясь его одеть, и разглядывал свое отражение на стальных полированных пластинах.
–Что это?– отец сел рядом, и дернувшись, я попытался спрятать браслет. Однако отец его уже увидел.
–Подарок,– я нерешительно протянул браслет отцу. Тот с интересом рассматривал побрякушку, однако стоило ему коснуться камня пальцами, тут же получил разряд тока. – Ой, прости. Забыл предупредить,– я подобрал с пола браслет и, краснея как рак, виновато спрятал его в кармане. -Это от воров. Новые технологии и все такое. Как бабушка?
–Отдыхает,– он тяжело выдохнул и тоже уставился в окно.
–Пап, что-то тошно мне здесь,– обстановка давила разве что не реальным грузом на плечи.
–Сейчас уже поздно возвращаться. Джейкоб, давай хотя бы пару дней побудем здесь. Видел же, бабушка переживает. Если сейчас же и сбежим, она еще больше волноваться будет.
–Я могу попытаться помочь ей,– раздалось у меня в голове, и я судорожно дернулся. Уставился испуганно на отца, и чисто машинально нащупал в кармане браслет. Сжал камень и выдохнул панику.
–Пап, я это… Пойду погуляю.
Рванув на улицу, я остановился, понимая что буквально взмок от волнения. Судорожно нацепил браслет на руку и, откинувшись спиной на деревянную стену, закрыл глаза.
«Роксалан! Я думал…»
–Рад что ты наконец отозвался. Я думал что ты потерял браслет, и потому молчишь.
«Я пытаюсь вернуться к прежней жизни».
–Не чувствую уверенности в тебе.
«Я справлюсь. Как у вас дела?»
–Все хорошо.
Я усмехнулся.
«Не чувствую уверенности. Роксалан, я… Боги, я так по вам всем соскучился!– по щеке побежала слеза. – Как там Маришь?… Король? Рохард?»
–С ними все хорошо. Тоскуют вот только сильно. Хочешь, я позову короля? Я уверен, он прервет совет что бы поговорить с тобой.
«Я еще не готов, Роксалан».
Легкая волна тепла растеклась по руке, успокаивая готовое выскочить из груди сердце.
«Скажи ему… скажи, что я помню его, и скучаю».
–А ей ты ничего не хочешь сказать?
Я сполз по стене, закрыв голову руками.
«Роксалан, не надо… Мне больно ее вспоминать. Я и так каждую ночь вижу ее перед собой! Ей надо жить дальше. Роксалан, ты правда можешь помочь моей бабушке?»
–Напиши ее имя у нее на руке, что бы я мог за что-то зацепиться. Я попробую.
Поднявшись, я только сейчас заметил что отец стоит в стороне и наблюдает за мной.
–Джейкоб, с тобой все в порядке?
Кивнув, я одернул пиджак. Не слишком любя их прежде, я теперь просто не мог заставить себя одеть спортивную одежду или просто джинсы. До такой степени привязался к рубашкам и строгим брюкам, что одевая новую одежду постоянно отдавал предпочтение именно этому стилю. Правда постоянно ловил себя на желании положить руку на рукоять меча, но вроде бы никто кроме меня этого не замечал. А если кто и заметил, то точно не поняли что это за жест.
–Пойду, с бабушкой поболтаю.
–Она спит. Ей врачи укол поставили.
–Тем лучше. Она не поймет что за чушь я буду нести.
Она спала на своем любимом диванчике, и что бы тихо подкрасться к ней и написать на руке ее имя на том, родном языке, много ума не потребовалось. Сжав старенькую руку, я закрыл глаза, и прислушался к голосу мага.
–Что за ерунда? Джейк, я не понимаю! Как она вообще еще жива? Все так запущенно!
«Роксалан, ты можешь помочь?»
–Не все и не за раз. И еще, мне понадобятся твои силы. Я не могу пробить тот барьер, что между нами, но могу направить твои силы в нужное русло.
«Действуй. Только… давай без слепоты. Мне нужно будет встать и выйти от сюда своими ножками».
Ногами своими я конечно ушел, но раз пять чуть не рухнул, пока добрался до своей кровати, и упав на нее, сразу вырубился. Успел лишь махнуть отцу, что все в порядке, а потом провалился в самый глубокий и беспокойный сон за последний месяц.
–Джейкоб,– кто-то тряс меня за плечо, но я устало отмахнулся и натянул на голову одеяло.
–Отстань, Нуэ. Я спать хочу,– пробубнил я и зарылся под подушку. Замер, и резко сел. Надо мной стоял отец, и ошарашено смотрел на меня. Я только сейчас сообразил что обратился к нему на совершенно другом языке. –Прости, папа. Я это… сон приснился странный.
–Сон говоришь?– он сдернул с меня одеяло и недовольно уставился на мятый костюм. –Ты бы хоть пиджак снял. Пошли, баба Соня ужинать зовет.
–А? Она уже проснулась?– сон как рукой сняло.
–Да часа три уже по дому летает. Ты что, не слышал? Она раз пять приходила будить тебя. О чем ты с ней разговаривал, Джейкоб? Она словно молодость вспомнила!
Я улыбнулся и сел, растирая затекшую шею.
–Ужинать, говоришь? Пошли, а то меня уже тошнит от этих фастфудов.
–И не мудрено, что тошнит,– встрял Роксалан, и я удивился как он вообще понимает другой язык. –Я просто слушаю тебя. Прости, но ты думаешь по-нашему. А теперь вставай и тащи свою тощую задницу ужинать, а то я отцу нажалуюсь!
«Роксалан!»
–И помогать больше не буду! Быстро я сказал!
Баба Соня на самом деле разве что не девочкой бегала по дому, забыв и о тросточке, с которой не расставалась последние пару лет, и о ревматизме. Буквально затискала меня за те пять минут, что я шел к столу. А потом еще час пыталась меня накормить на убой.
–Это что с ней?– спросил меня отец, сбежав вместе со мной из дома, и нервно расхаживая вдоль гаража, курил. –Еще утром врачи говорили что она почти того,– отец многозначительно посмотрел на небо. –А теперь…
Я пожал плечами и мысленно погладил Роксалана по голове. Тот засмеялся, но ничего не сказал.
–А мне она такой больше нравиться. Еще бы дед пришел в себя, и тогда бы все было совсем хорошо. Пап, а можно я на лошади покатаюсь?
Отец окинул меня уничижительным взглядом, зная мою любовь к крупной скотине.
–Ты?
Я хмуро насупился.
–Ну пап, пожалуйста.
Папа не разрешил, и я с гневом сжал кулаки. Обругал Роксалана, тут же снимающего с меня ярость, и, быстро умывшись, залез в приготовленную кровать.
Ночью я проснулся от того, что кто-то словно погладил меня по голове, и, не открывая глаз, постарался представить человека которому могли принадлежать такие чувства. Сразу показалось что рядом со мной сидит король, и из под закрытых век тут же побежали слезы.
–Папа?– тихо спросил я и разве что не почувствовал его рядом
–Я с тобой, сынок. Я всегда буду с тобой!
Свернувшись калачиком, я сжал подушку и разве что не задохнулся в немом крике.
–Тише, малыш. Ты сильный, ты все выдержишь.
