скачать книгу бесплатно
Тетя Марина сразу понравилась ему, поэтому он сделал исключение. Взялся за такое мелкое дело. А потом ему понравится и Макс. Он сказал отцу, что влез в драку, потому что пострадавший парень спросил, трахал ли он свою мать. Макс не понял шутки и едва не убил идиота.
И хоть я поддерживала этого в его возмущении, все же считала Макса неуравновешенным придурком. Он сумел обмануть всех вокруг, но я видела его насквозь. Я чувствовала, что он таит в себе, и хоть после того случая он ни разу не сбросил маску, я знала, что это всего лишь вопрос времени.
Я тяжело вздохнула и посмотрела на лежащее на моей кровати платье. Оно действительно было прекрасным – тетя Марина была профессиональной швеей и мастером своего дела. Шифоновые складки на груди поддерживал нежный бант, завязывающийся сзади на шее. Абсолютно голая спина, на талии замысловатый атласный пояс, который совершенно не утяжелял силуэт. Высокий разрез должен был красиво приоткрывать одну ногу.
До праздника у папиного партнера оставалось не так много времени, поэтому после душа я сразу приступила к сборам. Бюстгальтер под такое открытое платье я не надевала, из белья выбрала только черные же трусики. Волосы оставила прямыми, только две передние пряди слегка подкрутила не столько для красоты, сколько чтобы не падали на лицо. Глаза накрасила черным, решила, что под такой наряд это вполне допустимо. Когда меня позвал отец, я уже успела взгромоздиться на высокие каблуки черных невероятно красивых босоножек.
– Лера! – воскликнул отец, увидев меня на лестнице. – Да ты просто красавица!
– Действительно! Я так рада, что ты сегодня в нем, – обернувшись, расплылась в улыбке тетя Марина.
Этот тоже удостоил меня своим вниманием. Он смерил меня скучающим взглядом и вновь уставился в телефон.
– Макс, – позвала его мать. – Посмотри, какая красивая у тебя сестра.
Наши взгляды схлестнулись, но мы оба не решились высказать, что думаем по поводу этого родства. Серые глаза демонстративно провели линию от моей ноги, выглядывающей в разрезе, до груди, спрятанной за драпировкой легкой ткани, прошлись по ключицам, чуть задержались на губах и вернулись к глазам.
От такого изучения, как на ярмарке, жар бросился мне в лицо.
– Да, – глядя мне в глаза, сказал он. – Очень красивая.
Сам он тоже был, надо признать, вполне ничего. Волосы в кои-то веки уложены, узкие брюки наглажены, а это уже немаловажный факт. Тетя Марина даже умудрилась засунуть его в светло-серый пиджак, рукава которого он, правда, все равно закатал. Единственное, с чем не удалось справиться стойкой женщине, так это кеды, которые этот категорически отказывался менять на более презентабельную обувь. Но даже они с этой одеждой смотрелись стильно и независимо.
– Пойдемте, – позвал отец. – Мы уже опаздываем.
Когда мы вошли в просторный холл дома Соколенко, отец сразу потянул будущую жену приветствовать хозяев. Мы же еще за завтраком решили, что нам с этим вполне можно избежать этой участи.
– Присмотри за сестрой, – бросила тетя Марина Максу и растворилась вслед за папой в достаточно плотной толпе народа.
Когда они ушли, я вдруг почувствовала себя совершенно незащищенной. Так, словно прямо здесь, при людях этот может нанести мне удар. Он заметил это в два счета.
– Ты меня боишься? – он даже не взглянул на меня, лишь немного склонил голову в мою сторону.
– Пф… – только и смогла ответить я.
– А чего дрожишь? – насмешливо отозвался он.
Я бросила взгляд на свои дергающиеся пальцы и сцепила их в замок, пытаясь скрыть то, что уже стало явным.
– Брось, – он достал руку из кармана, попытался дотронуться до моего плеча, но я отпрянула. – Тебе просто нужно выпить.
– С тобой я уж точно пить не буду, – почти выплюнула я.
– Брезгуешь? – его улыбка стала недоброй.
– Оставь меня в покое, – посоветовала я и поспешила к Артему Соколенко, который замаячил на другом конце холла.
Мы с ним были знакомы с самого детства. Наши отцы вели вместе бизнес и сначала у нас не было выхода, кроме, как общаться друг с другом, а после мы так привыкли, что оставались дружны, даже когда наши родители на некоторое время расходились во взглядах.
– Как я рад, что ты пришла, – Артем приобнял меня и по обыкновению чмокнул в щеку. – Без тебя я бы тут со скуки подох.
– Я не переживу твоей смерти, – засмеялась я, прижимаясь щекой к его плечу.
– Пошли поздравим Мишель, а потом нормально оторвемся, – предложил друг.
Праздник, собравший почти всех уважаемых людей нашего города, посвящался младшей Соколенко. Мишель исполнялось пять лет, и ее родители не придумали ничего лучшего, как пригласить на мероприятие кучу неприятных взрослых и ни одного приятного ребенка. Девочка в своей комнате смотрела мультики и нашему приходу не особенно обрадовалась. Невнимательно выслушав мои куцые поздравления, она отпустила нас на все четыре стороны, чему мы были несказанно рады. Хотя, признаться, Мишель мне было жаль.
Комната Артема находилась на том же этаже, что и комната Мишель. Там нас уже ждала пара бутылок шампанского и блюда с нарезанными фруктами и сыром, которые друг раздобыл на кухне.
– Мы не собираемся спускаться? – уточнила я, разглядывая забитый столик.
– А ты что, уже соскучилась по своему новому братцу? – съязвил Артем и откупорил первую бутылку.
– Отвали, – пробурчала я.
Друг подал мне бокал, лучезарно улыбаясь и подмигивая, как бы говоря: «Расслабься, здесь ты свободна от всего». Пузырьки шампанского щекотали нос, а цвет напитка был точь-в-точь как цвет волос Артема. Мы хохотали и танцевали. С каждым выпитым бокалом я все больше забывала про этого, и все веселее мне от этого становилась. Ровно до тех пор, пока в моем клатче не зазвенел телефон.
– Где ты пропала? – грозным голосом спросил отец. – Макс обыскал весь дом в поисках тебя.
– Я с Артемом, пап, – отрапортовала я. – И зачем это он меня искал?
– Потому что я попросил, – отрывисто ответил папа. – И он, в отличие от тебя, хотя бы пытается сделать вид, что мы семья.
– Нужно идти? – разочарованно протянул Артем. – Прямо сейчас?
– Да, извини, – я надела босоножки и с ужасом поняла, что для таких каблуков слишком много выпила. – Иду нянчить братишку.
– Давай я с тобой, – поднялся друг, но я остановила его жестом.
– Это мой бой, – пафосно возвестила я, и, хихикая, вывалилась в коридор.
Макс стоял возле двери в гостевую спальню, прислонившись к стене и опустив голову. Его взгляд сразу нашел меня, как только он услышал шум моих неточных и смазанных манипуляций с дверью. Он молча ждал, пока я подошла и стала напротив него. Алкоголь притупил мои инстинкты, и я была смела как никогда.
– И почему ты тут стоишь? – сложив руки на груди, спросила я.
– Ты шатаешься, – заметил он, продолжая меня рассматривать.
– А тебя это не касается.
Он еще секунду смотрел на меня, а потом вдруг молниеносно придвинулся, приподнял за талию, втолкнул в пустую комнату и закрыл за нами дверь. Я полетела прямо на кровать, но тут же вскочила на ноги.
– Я сейчас закричу, псих! – предупредила я, но мои угрозы его абсолютно не напугали.
– Кричи, – пожал плечами этот. – Посмотрим, сколько людей на этой вечеринке тебя услышит.
– Что ты собираешься делать? – я почувствовала, как мой голос дрогнул, и обхватила себя за плечи, чтоб не дать этой дрожи распространиться по телу.
– Ничего из того, чего бы ты не захотела, – он сделал шаг ко мне, и я действительно заорала.
ГЛАВА 6
Первая
Она не бежала. Больше не могла. Ноги были изодраны камнями и ветками, колени разбиты – она падала так часто… Где-то рядом скулил зверь, и она не сразу поняла, что этот зверь – она сама. «Как хочется жить», – думала она совсем недавно, а теперь ей уже ничего не хотелось. Только чтобы все закончилось как можно скорее.
Она не услышала его шагов, Монстр умел ходить так тихо, будто сама земля, листва и мох скрывали его, прятали. Хотя, конечно, нет. Никто его не прятал. Он не подстерегал ее. Она сама пришла к нему. Значит, сама хотела. Именно так он и сказал: «Ты ведь сама этого хочешь».
– Вот ты где, – Монстр стоял прямо над ней. – Я так рад, что нашел тебя. Нам будет хорошо вместе. Ты же сама знаешь.
Она знала. Она уже очень хорошо знала, поэтому, когда он начал наклоняться, она заскулила громче, попыталась отползти. Он был быстрее. Сразу схватил ее за ногу, потянул к себе, резко и сильно. Что-то острое (может, кусок стекла) врезалось ей прямо в спину, и она застонала громче. Пусть все закончится…
Она не слышала, как зашуршала молния его брюк, только вновь почувствовала боль, когда он снова осквернил ее тело. Он двигался, как животное, не зря она назвала его Монстром, он им и был. Каждое его движение взрывалось волной боли внизу живота. Его ладони накрыли ее горло, сдавили сильнее, чем обычно, и она почти сразу поняла, что скоро все закончится. Этот раз последний. Воздух не попадал в ее легкие и не выходил из них. Она уже не чувствовала, что это ее руки дергаются в конвульсиях, ее ноги свело вечной судорогой. Монстр навалился на нее, зарычал ей в ухо, вколачиваясь в нее снова и снова, но она уже не услышала.
Закончив, Монстр поцеловал ее в остывающие губы, с улыбкой стер слезу, одиноко вытекающую из ее остекленевшего глаза, взвалил ее на плечо и, насвистывая, пошел обратно. Если бы он знал раньше, насколько счастливее он станет, когда сделает это, она бы точно не была первой. Не стоило, конечно, делать это прямо здесь, но она сбежала, чем только распалила его еще больше. Она бы не бежала, если бы не хотела этого сама. Ну ничего, теперь он отнесет ее домой.
Теперь он знает, что делать, теперь у него все будет хорошо.
ГЛАВА 7
Лера, ноябрь 2021 года
Пока я позвонила в ритуальные услуги и уладила вопрос с приведением в порядок разгромленного участка, доблестных стражей порядка уже ветром сдуло. Центральная улица Крестовского кладбища пуста и безмятежна. Только Антонина Петровна, удобно расположившись на лавочке, все еще переругивается с несчастным дядей Семой.
– Когда ж ты пить бросишь, а? – увещевает женщина. – Ты посмотри на себя, ты ж весь черный уже от водки этой поганой.
– Так жизнь у меня какая, баб Тонь? – разводит руками сторож. – Кто ж не запьет с такой жизнью-то?
– Ой, ой, знаю я вас алкашей, – машет рукой Антонина Петровна. – Вечно страдаете. А другие люди, по-твоему, не страдают? А? Бесстыдная твоя морда!
Игорь неожиданно отпускает меня и усаживается между представителями двух непримиримых идеологий.
– Так другие страдают без души, – выдает он. – А кто душевный человек, тому водка нужна.
– Вот! – радуется дядя Сема, обретя неожиданную поддержку в лице Гордеева. – Душа у меня, баб Тонь, а ты…
– Во-о-от, – вторит ему сыщик, и я совершенно не понимаю, к чему этот диалог.
– Игорь, пойдем, – зову я, но он отмахивается от меня, как от назойливой мухи.
– Да подожди ты, Лер. Дай с хорошим человеком поговорить.
Я закатываю глаза и отхожу в тень раскинувшей свои ветви рябины.
– Эх, так мало сейчас хороших людей, правда, Сема?
– Не то слово, дружище! – дядя Сема вытирает скупую мужскую слезу. – А у тебя на бутылку не будет? Я так, здоровье подправить.
– Лер, дай хорошему человеку на бутылку, – кивает мне Игорь.
– Хороший человек чуть не подох пару часов назад, – напоминаю я.
– Ну тебе жалко, что ли? – супится Гордеев.
Я психую и, порывшись в сумке, протягиваю сыщику завалявшуюся банкноту.
– Вот спасибо, Лерочка! – сияет страдалец, глядя на купюру в руке Игоря, как на сокровище.
– Тьфу, алкаш проклятый! – выражает свою точку зрения Антонина Петровна.
– Вот видишь, – Игорь хлопает дядю Сему по плечу. – Хорошая она у меня все-таки. Понимающая.
Мужик кивает, не сводя взгляда с денег.
– А много тут понимающих ходит? – вопрошает Гордеев. – Не-е-ет. Она одна у меня такая.
– Что?.. – не успеваю спросить я, как дядя Сема выдает:
– Еще один есть тут. Тоже хороший, понимающий.
– Понимающий? – сомневается сыщик.
– Я тут болел на днях, консервами отравился, – делится наш герой. – А он мне лекарство принес. И потом еще приходил.
– Тоже с лекарством? – я уже понимаю, к чему клонит Игорь.
– Да, – с готовностью кивает дядя Сема. – Говорю ж, понимающий.
Антонина Петровна бурчит себе под нос что-то по поводу отравлений консервами, но я ее не слушаю.
– И вчера приходил? – спрашиваю я.
– И вчера, – подтверждает сторож. – Прям перед закрытием.
– Какой молодец, – кивает Игорь. – А как выглядит, помнишь?
– Ну… – задумался дядя Сема. – Такой… Как ты.
– А как я?
– Ну… Молодой, глаз хитрый, как и у тебя, морда смазливая. Думал сначала, мажор какой-то, а он, ишь, понимающий оказался.
Я пытаюсь внять логике и не представлять на месте смазливого хитрого мажора Макса, но у меня не выходит. Есть еще… Но ему нет до меня дела. Он такого бы не провернул из-за меня. Я всем своим нутром чувствую, что это Макс принес отравленную водку, чтобы быть уверенным в том, что дядя Сема не помешает ему.
– А куда приходил понимающий? – поднявшись, спрашивает сыщик.
– Ко мне, – дядя Сема жадно хватает протянутые деньги.
– А до тебя, куда на кладбище приходил?
