Нам по пути

Мне хватило секунды собраться с духом, и я ответила:

– Думаю, я заблудилась.

– Да это немудрено в таком дурдоме. Мы тут жестко поспорили по поводу ванной в наших краях. Ты можешь пойти за нами.

Его добродушие и веселая беззаботность заставили меня немного расслабиться.

– Ребята, у вас было клевое выступление.

– Думаешь? Заку потом было немного не по себе, – ответил он.

Джесси вышел из ванной.

– Нам нужно вернуться, если мы хотим… – он запнулся, увидев меня. Шагнув назад, показывая в сторону ванной, парень спросил:

– Тебе сюда?

– Она потерялась, – сказал Росс, не оставив мне шанса для ответа. – Застряла в бесконечных коридорах.

Следуя за Россом к гримеркам, я пыталась найти тему для разговора с парнями. Я поэтому и пошла за кулисы пораньше. А сейчас никак не могла сообразить, что сказать, чтобы не выглядеть их фанаткой. Кем, по большому счету, я и была.

– Кейтлин говорит, что ей понравилось наше выступление, – заявил Росс, глянув через плечо на нас с Джесси. – А я сказал ей, что Зак недоволен.

Джесси взглянул на меня:

– Милашка.

– Ей правда очень понравилось, – выдавила я наконец. – Ну и ничего, что запнулись вы, ребята, пару раз, все равно ваше выступление она считает классным.

– Еще и говорит о себе в третьем лице, – добавил Росс.

– Без косяков не бывает, – засмеялась я. – Было прикольно.

– Зак упорно считает, что это самое отстойное шоу из всех, что у нас были, – сказал Росс. – Может быть, дашь ему свою пятибалльную оценку?

Не думаю, что смогла бы сказать что-то внятное в присутствии Зака Мэттьюза.

– Кейтлин! – Мама шла по коридору нам навстречу. – Я переживала за тебя! Ты где была?

– Отлично! Мы пошли, – обрадовался Джесси. – Счастливо!

Парни рванули в свою раздевалку, быстро захлопнув за собой дверь.

– Я заблудилась, – к большому разочарованию мамы, промямлила я.

– Говорила тебе – звони!

– Связи не было.

– Счастье, что с тобой все в порядке, – облегченно вздохнула она. – В следующий раз напиши мне до того, как пойдешь за кулисы. Я на выходе тебя встречу.

– Где Коннор? – шагая нога в ногу с мамой, спросила я.

– Общается с публикой.

– Как его рука?

– Перелома нет, возможно, растяжение, – пояснила мама. – Стул срочно убирают из постановки. Посмотрим, что нам делать, чтобы на следующем концерте с ним все было в порядке. Крис не спешил радоваться.

– А что говорит Коннор по этому поводу?

– Он согласен.

Она посмотрела на часы.

– Нам нужно вернуться в отель собрать вещи. И вечером, после того как шумиха стихнет, поедем уже. Обсудим это позже, когда твои отец и брат освободятся.

* * *

Двери автобуса открылись, и вошли Коннор с отцом. Брат переоделся в спортивные штаны и гастрольную футболку. Его волосы были влажными то ли от пота, то ли после душа. Я очень надеялась на последнее.

Мама крепко обняла Коннора.

– Отличное шоу, дорогой!

Он быстро обнял ее в ответ и рухнул на диван рядом со мной.

– Как рука? – поинтересовалась я.

Брат вытянул руку, сжав кисть несколько раз.

– Туго сгибается. Но нет опухоли, кости целы. Переживу.

– Без того стула, – добавила мама.

– Ты бы не вмешивалась в мою хореографию, – проворчал Коннор. – Сам разберусь.

Пока они спорили, у меня начали закрываться глаза, в теле почувствовалась тяжесть.

– Сколько времени? – зевая, спросила я.

Коннор показал мне часы – было за полночь.

– Будет вечеринка. Я переодеваюсь и двигаю. Идешь?

– Думаю, это не совсем для меня.

Он вскинул брови, игриво улыбаясь.

– А если Зак будет там?

– Во всех журналах, в которых я читала о ««Скайлайн»», пишут, что Зак не ходит на вечеринки.

Коннор заметно огорчился.

– Так ты не идешь?

– Давай сделаем вечеринку перед шоу. Тогда будет не так поздно.

– Хорошо, бабуля.

Потянувшись и зевнув еще раз, я встала.

– Спокойной ночи.

Мама чмокнула меня в макушку.

– Спокойной ночи, родная.

Наши кровати стояли в три яруса. Мое место посередине. Я пробралась внутрь и упала головой в подушку.

Странно было думать, что, когда проснемся, мы будем уже в другом городе. В другом штате. Мои глаза были закрыты, но я не могла выбросить из головы разговор, состоявшийся в другой комнате, в десяти футах от меня. Не говоря уже о дорожном шуме, который, казалось, весь сосредоточился в моей койке. И шум воды в туалете, когда папа туда ходил.

Конечно, к этому надо было привыкнуть.

Глава 6

ПОРТЛЕНД, штат ОРЕГОН

На стойке в маленькой автобусной кухоньке я оставила для мамы записку, что я на утренней пробежке. Судя по всему, ехали мы чуть больше трех часов. Автобусы уже стояли у следующей арены, рабочие разгружали их, чтобы подготовить все к сегодняшнему шоу.

Спать в автобусе было, мягко говоря, непривычно – я всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь улечься поудобнее. Тот жесткий кирпич, который они называют матрасом, совсем не похож на мой домашний матрас. Вечером после шоу был перерыв, и мама написала, что мы переночуем в отеле и поедем в Сан-Франциско утром. Я бы в любом случае предпочла кровать в отеле автобусной койке.

GPS в телефоне показывал, куда бежать. В Портленде мы остановились в Районе Искусств Альберта, пропитанном эксцентричной, хипстерской атмосферой. Вдоль улиц тянулись дешевые кафешки, в которых бурлила жизнь. Стены были расписаны привлекающими взгляд разноцветными фресками.

Репутацию яркого города, в котором жизнь бьет ключом, имеет Лос-Анджелес. Но атмосфера Портленда проще, чем в Голливуде, более непринужденная. И мне это понравилось. Утренняя пробежка взбодрила мое измученное тело, и в автобус я вернулась более отдохнувшая.

– Хорошо побегала? – спросила мама, когда я вошла.

– Я как новенькая. – Она дала мне бутылку воды. – Душ работает?

– Папа все предусмотрел, он поселил нас на ночь в отеле. Там больше места и напор воды лучше.

– Прекрасно.

– А завтра вечером мы отдыхаем? Есть команда, которая хочет, чтобы ты играла с ними. «Сан-Франциско Вайперс».

Мое лицо расплылось в улыбке:

– Правда?

– Тренер сказал, что их свипер собирается в отпуск, не знаю, что это значит, и они очень хотели бы, чтобы ты ее заменила.

– Потрясающе!

– Ты знаешь, кто такой свипер?

Хоть мама всегда старалась поддержать меня, она ничего не понимала в футболе.

– Свипер – это «подметальщик». Это защитник, который играет там, где есть опасность для ворот. Это я, мам.

Она охнула:

– Точно!

– Все нормально, мам. Спасибо, что это устроила.

– Конечно, дорогая. Я хочу, чтобы ты добилась в футболе таких же успехов, как Коннор в пении. Я люблю вас обоих.

И на какое-то мгновение я позволила себе поверить, что это правда.

* * *

Отец оставил мой ключ на стойке регистрации, и я смогла принять полноценный горячий душ. Нежась в удобной постели, я подскочила от телефонного писка.

Пойдешь с нами на арену? Коннор вот-вот встанет. Люблю, мама.

Я сделала себе кофе, обдумывая имеющиеся варианты. Идти на арену с Коннором или остаться в своей комнате. Кроме как смотреть видео в интернете или слушать музыку, делать здесь было нечего.

Встретимся там.

Я быстро подобрала волосы и оделась.

Через несколько минут мой телефон прожужжал снова.

Мы внизу в вестибюле, заказали кофе для Коннора. Присоединяйся. Люблю, мама.

– Нам пора идти, – сказала мама, когда я спустилась к ним. – В первую очередь тебе нужно настроить звук.

– Почему это я должен идти вперед ««Скайлайн»»? – спросил Коннор.

– Потому что ты – гвоздь программы, – объяснила мама в тысячный раз. – Тебе настраивать звук первым.

– А может гвоздь программы в этот раз настроить звук попозже? – проворчал он.

– Сама скромность, – сказала я.

* * *

Мама толчком открыла служебный вход на арену, придержала дверь для нас обоих.

Пока мы пробирались по лабиринтам коридоров, группа Коннора уже начала саундчек. В гримерке Коннора уже были приготовлены костюмы для вечера, а перед зеркалом выстроились средства для волос и плойка.

– А люди думают, что это все натуральное, – я подергала его за локон.

– Ах, если бы они только знали, – шутливо простонал он.

В дверь постучали, вошел отец и за ним еще какой-то человек.

– Классно, – Коннор поставил свою кружку с кофе. – Он здесь, чтобы перевязать меня?

Отец кивнул:

– А потом ты должен выйти на сцену.

– Перевязать тебя? – спросила я, пока мужчина открывал свою сумку. – Твое запястье?

– Нет, я хочу повязку вокруг головы, – невозмутимо ответил Коннор. – Хочу попробовать новую фишку.

Он усмехнулся, потом поморщился, когда бинт затянул больное место.

– Простите, – виновато сказал медик.

– Все нормально. – сказал Коннор.

– Он тот еще артист, – добавила я. – Вы привыкнете.

Коннор недовольно посмотрел на меня.

– Тебе никуда не нужно идти?

Я встала.

– Пойду, пообщаюсь с Дженикой.

– Передай ей от меня привет! – крикнул Коннор мне вслед.

– Даже не надейся! – бросила я через плечо.

* * *

Слушая, как Коннор работает со звуком, я сидела в коридоре и листала свои страницы в соцсетях. Я пыталась пообщаться с Дженикой, но связь была отвратительной, поэтому я подошла к боковой двери арены в поисках хорошего сигнала. Как только я открыла дверь, тут же поняла свою ошибку. Снаружи стояла группа девчонок, пестревшая майками и плакатами с изображением Коннора Джексона.

– О боже! – завопил кто-то из них. – Это Кейтлин Джексон!

Они рванули ко мне и окружили, так что бежать было некуда.

– Ты, типа, в жизни хорошенькая, – улыбаясь, сказала одна девочка. – А Коннор какой?

– Как… человек?

Девчонки захихикали, а я попыталась пробраться чуть дальше.

– Девушки, простите, – сказал кто-то.

– Господи, это Зак Мэттьюз! – завизжала одна из девчонок.

Зак здесь? Прямо сейчас? Я повернулась и увидела, как Зак выходит из такси. Наши взгляды встретились.

– О, э… Зак, – я отчаянно старалась – но не могла – говорить непринужденно.

С лукавой улыбкой он подошел к нам.

– Простите, друзья мои. Но мне придется украсть у вас Кейтлин на встречу. – Он взял меня за руку. – Очень важную встречу, неотложную.

Он знает мое имя он знает мое имя о боже он знает мое имя.

Уверена, мои глаза были так же широко открыты, как у всех остальных, пока он легонько подталкивал меня обратно к двери.

– Надеюсь, что вы понимаете, друзья мои, – сказал он, открывая дверь и впихивая меня внутрь.

У меня по рукам побежали мурашки, я изо всех сил старалась успокоиться. Рядом со мной стоял Зак. Мэттьюз. Он был само совершенство. Скажи что-нибудь, Кейтлин.

– Спасибо, – сказала я. Мой голос был необычно тонким.

Он прислонился к внутренней стороне двери, лукавая улыбка по-прежнему играла на его губах:

– Все в порядке. Эти фанатки слишком навязчивы. Я стараюсь держать их на расстоянии, – сказал он.

Фанатки, которые кричали ему вслед, умоляя обратить на них внимание. Смешно. Не то что я, которая стояла на ватных ногах и пыталась сказать хоть что-нибудь вразумительное в его присутствии.

Он был близко, на расстоянии вытянутой руки, так близко, что я ощущала запах его дезодоранта. Я посмотрела на него, и у меня перехватило дыхание. По его щекам рассыпались веснушки, он был невероятно привлекателен. Я чувствовала жар во всем теле, когда его глаза встретились с моими. Я никогда даже не мечтала оказаться так близко к Заку Мэттьюзу.

Он поднял руку и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Я потянулась было, чтобы пригладить их, но вовремя спохватилась.

Хватит таращиться, Кейтлин. Я обвела глазами коридор, тщетно пытаясь придумать, что бы еще сказать.

– Нам лучше пойти в раздевалку, – сказал Зак. – А то мои братцы пошлют за мной поисковую группу. И твоя мама наверняка тебя ищет.

Мои щеки вспыхнули.

– Ты слышал ее вчера вечером?

Зак засмеялся, и его смех заполнил все пространство вокруг нас. От его низкого, с хрипотцой, смеха по моей груди разлилось тепло.

– Она заботится о тебе, – сказал Зак.

Я услышала жужжание и быстро проверила телефон. Ничего.

Зак взглянул на свои смарт-часы, его губы слегка сжались, когда он увидел сообщение. Когда он поднял руку, чтобы прочитать это сообщение, я не могла не заметить полустертые стихи, написанные у него на руке.

– Что это за песня? – спросила я.

Он проследил за моим взглядом и перевернул руку:

– Второй куплет «Ритма ночи».

Его голос стал немного грубоватым, и я поняла, что задела за живое.

– Мне безумно нравится соло ударных в этой песне, каждый раз восхищаюсь Россом.

– Было бы еще лучше, если бы я каждый раз не лажал с текстом. Я каждый день репетирую, но чувствую, что не получается.

Он описал то, что чувствует любой спортсмен каждый день. Господи, я обнаружила точку соприкосновения.

– Что ты делаешь, когда чувствуешь, что можешь забыть текст? – спросила я.

Лично я, когда чувствовала, что играю не в полную силу, жестом просила поддержки у Дженики. И она жестом показывала «дай пять». Это было глупо, мы придумали это, когда в детстве играли на противоположных концах поля. Но это всегда повышало мою уверенность в себе.

– Смотрю на руку, – сказал Зак, – и надеюсь, что текст не стерся.

Наверное, Заку нужен был свой собственный ритуал.

– У тебя есть маркер? – спросила я. Он нырнул в карман спортивных штанов и выудил оттуда перманентный маркер.

– Я держу его, чтобы давать автографы. Тебе где писать?

Я взяла у него маркер и потянула к себе его руку:

– Доверься мне.

Он подчинился без вопросов. Я нарисовала знак остановки под его большим пальцем. Он был довольно маленьким и незаметным, но достаточно большим, чтобы увидеть, если присмотреться.

– Что это? – спросил он. Он нахмурился, изучая знак. – Я не понял.

– Когда ты почувствуешь, что забыл текст, возьми паузу и подумай секунду, – сказала я. – А если тебе нужна поддержка, подними руку. Твои зрители знают твои тексты. Они подхватят.

Я не успела больше ничего объяснить, нас прервали.

– Эй! – Джесси шел по коридору, на его лице застыло непроницаемое выражение. – Ты забыл, как пользоваться телефоном?

– Расслабься, – сказал Зак. – Я уже иду.

Увидев меня, Джесси резко остановился.

– Просто… иди на сцену. Мы, как всегда, опаздываем.

– Увидимся позже? – спросил меня Зак.

Зак хотел увидеться со мной снова. Мне хотелось кричать.

– Ага, давай.

Он позволил Джесси увести себя на сцену. Я, все еще улыбаясь, смотрела, как он уходит, и он, улыбаясь, умчался прочь.

Джесси немедленно устроил ему допрос, но пока на него не надели микрофон, я не слышала, о чем они говорят. Сумасшедшей фанатке внутри меня определенно нужно было время, чтобы успокоиться.

Но не раньше, чем я все-все расскажу Дженике.

* * *

– …не понимаю почему.

Я пыталась отключиться от голоса Коннора и заставить себя снова уснуть.

– Говори потише, – сказал отец. – Мать спит, и Кейтлин, наверное, тоже.

Слишком много всего, чтобы снова заснуть. Я взглянула на часы: три ночи. Может быть, холодная вода поможет. Когда я отважилась выйти из своей комнаты, папа и Коннор стояли в кухне.

– Завтра у меня свободный день, – сказал Коннор. – Я не хочу торчать в этом автобусе весь день.

Он скрестил руки на груди, зубы сжаты. В комнате повисло ощутимое напряжение.

– Можно мне воды? – спросила я.

Он стоял перед холодильником, загораживая проход.

– Конечно, – Коннор сделал шаг назад. – Все для Кейтлин.

Грубость Коннора застала меня врасплох.

– М-м-м… спасибо?

Когда я взяла бутылку, напряжение охватило мой позвоночник и растеклось по коже.

– Что-то случилось? – спросила я.

Отец отрицательно покачал головой:

– Ничего из того, что невозможно решить.

– Будь добр, просвети меня, – сказал Коннор, упираясь руками в стойку. – Почему мы уезжаем в семь утра?

– Чтобы отправиться в Сан-Франциско, я уже объяснял, – с тяжелым вздохом сказал отец.

В чем же подвох? Следующий пункт турне – Сан-Франциско, в десяти часах езды отсюда.

– Это мой свободный день, – повторил Коннор. – Напомни, почему мы загружаемся так рано.

Когда я поняла, к чему он клонит, мой желудок сжался в комок:

– Это из-за моей игры?

– У меня не так уж много свободных дней, Кейтлин, – резко сказал Коннор. – Было бы хорошо отдохнуть хоть денек от автобуса.

– Коннор, гастроли только начались. Мы пробыли в дороге только два дня, – сказала я.

– Я уверен, мы сможем придумать что-нибудь, – сказал папа. – Чтобы все были счастливы.

На сей раз я сжала челюсти:

– Слушай, Коннор, ты сейчас серьезно? Я оставила все свои дела на лето ради турне на автобусах. Я бросила команду, друзей, общение в сетях, вообще все. И у тебя хватает наглости жаловаться, потому что мама организовала одну игру среди твоего расписания?

Я все повышала голос, и мой гнев, несмотря на все мои старания, вырвался наружу.

– Я тоже не хочу кантоваться по автобусам, Коннор. Я не хочу быть твоей компаньонкой на все лето. Но у меня просто нет выбора!

А потом я захохотала. Неконтролируемо. Все мое тело, охваченное гневом, горело. Я широко раскинула руки:

– Милости просим всех на шоу Коннора Джексона! Где мы все являемся лишь фоном для истории его успеха.

– Это несправедливо… – начал было отец, но я оборвала его.

– Папа, когда ты последний раз был на моей игре?

Он не ответил, и мой гнев снова прорвался смехом.

– А ты, Коннор? Потому что я могу сказать, когда я смотрела твое выступление: несколько часов тому назад. Когда ты последний раз проявлял интерес хоть к чему-нибудь, что я делаю?

Коннор промолчал.

Я схватила бутылку с водой со стойки.

– Пожалуйста, оставайся здесь завтра. Наслаждайся видами. Наслаждайся свободным днем. Конечно, я не хочу, чтобы ты гробил свою жизнь ради меня.

Они оба молчали. Да я и не ждала ответа.

Когда я вернулась в свою комнату, меня всю трясло. Пошел к черту этот Портленд. Не могу дождаться, когда уберусь отсюда к чертовой матери.

Глава 7

САН-ФРАНЦИСКО, штат КАЛИФОРНИЯ

Из-за недосыпа прошлой ночью уснуть в автобусе оказалось как никогда легко. Я спала до обеда, мои тело и разум были совершенно расслаблены. Мама читала, сидя на крошечном диванчике.

– В чайнике есть кофе для тебя, – сказала она, не отрываясь от книги.

Я налила себе кофе и села возле нее.

– Сколько мы уже едем?

– Пару часов. Нам нужно спешить, чтобы успеть на игру вовремя. – Она улыбнулась мне. – Но, думаю, мы успеем.

После ночной стычки отец согласился остаться с Коннором и прилететь на завтрашнее шоу самолетом. А мама поехала со мной автобусом, поэтому мы успевали к игре. Коннор, как обычно, поступил по-своему.

Мы молчали. Я достала телефон и листала соцсети, число подписчиков росло с каждым шоу. При таком внимании выкладывать неновые шутки и обзоры мемов было страшновато. Чтобы сохранить мой аккаунт актуальным, я выбрала коротенькую gifку.

А потом я решила посмотреть страницу Зака в «Твиттере». Он пользовался социальными сетями нечасто, но я на всякий случай проверила, нет ли чего новенького.

– Он милый, не так ли?

Я оглянулась и увидела стоящую надо мной маму.

– Что ты делаешь?

– Я хотела спросить об этом тебя.

Я попалась, мне нечего было ответить.

– Мам, ты, кажется читала книгу.

– Меня эта романтическая история интересует гораздо больше.

Я вспыхнула, чувство неловкости росло.

– Лучше бы я дальше спала.

Мама продолжала смеяться:

– Я люблю тебя, родная.

– Не могу сказать, что это взаимно.

* * *

Как и предполагала мама, мы приехали на игру «Вайперс» вовремя.

Я была одета в форму моего клуба, но знала, что на игру они дадут мне свою. Другие девушки уже разминались на поле. Они взглянули на меня, когда я подошла, но разминку не прервали.

– Ты, должно быть, Кейтлин Джексон, – сказала какая-то женщина, когда я подошла к скамейке. – Очень приятно познакомиться! Я тренер Николь.

Она выглядела лет на двадцать пять, не больше, и у нее была легкая улыбка.

– Рада знакомству, – я пожала ей руку.

Она вручила мне фирменный командный рюкзак.

– Здесь футболка, шорты и носки.

– Спасибо.

К нам подбежала другая девушка. Поджав губы, она окинула меня беглым изучающим взглядом:

– Это она?

– Это Кейтлин Джексон, – улыбнувшись, сказала тренер Николь. – Иди, одевайся, игра начнется через сорок пять минут.

Я зашла за скамейку запасных, чтобы быстро переодеться. В своей команде я была номером два, а в этой получила номер двадцать шесть. К счастью, под шортами у меня было трико от Limitless, и процесс переодевания прошел гораздо быстрее. Натянув белые гетры на щитки, я сунула ноги в фирменные бутсы от Limitless, все еще обмотанные изолентой.

– Ты с этой командой раньше играла? – спросила тренер Николь, показывая фото «Снейкс».

– Моя команда играла с ними в турнире пару недель тому назад. – Я собрала волосы в хвост. – Мы их разбили.

– Их прославленный форвард, Марси Адамс, шустрая.

– Как молния, – согласилась я, возвращая ей сумку.

– Оставь у себя.

– Спасибо. – Я поставила ее рядом с собой. – Но я столько раз брала над ней верх, что можно больше не доказывать мое преимущество.

Тренер Николь кивнула. Мои нервы были на пределе, когда я присоединилась к разминке. Я не была уверена, что смогу играть с этими девушками на равных. Через несколько минут я почувствовала, что привыкаю и успокаиваюсь. Неважно, где играть, в конце концов, это все тот же футбол. Чистосердечно признаюсь, это единственное, что у меня получается хорошо.

– Значит, ты – Кейтлин Джексон? – обратилась ко мне все та же девушка.

Я кивнула и плеснула в рот немного воды.

– А ты?

– Венди.

– Приятно познакомиться.

Я не могла сказать, присматривается она ко мне или от природы дружелюбна, поэтому я сохраняла легкий тон беседы и ждала, куда она поведет разговор.

– Что ты делаешь в нашем городе? – спросила она.

– Мы с семьей здесь из-за брата и его работы.

Терпеть не могу упоминать имя Коннора в разговоре, потому что тема разговора сразу резко меняется. Наверное, я эгоистка, но мне хотелось, чтобы несколько следующих часов были только моими.

– Ты очень хорошо ведешь мяч. Кажется, никто не умеет обводить так, как ты.

Она все-таки оценивала меня.

– Спасибо, – сказала я. – Ты тоже, у тебя хороший удар.

– Я знаю. Спасибо.

Ее уверенность достойна восхищения.

Нашу беседу прервала проверка. Судьи посмотрели наши щитки и бутсы. Нас вызывали одну за другой для проверки личных карточек. А меня они должны были зарегистрировать как гостевого игрока.

– Десять минут до начала, – сказал судья тренеру Николь. – Пригласите капитанов.

– Мы играем на этой половине поля, – вернувшись к скамейке, сказала капитан. – Они начинают игру.

– Это хорошие бутсы, – сказала вратарь, когда я заняла свое место на поле. – И даже заклеенные скотчем.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Предупреждаю, – сказала Зельда. – Джейд не играет в защите, и если ей не нравится ее место, она будет тянуть резину, пока Николь ее не заменит. Энджела играет хорошо, но вряд ли забьет. Каролайн – это скала. Мяч словно притягивается к ее руке.

– Голкипер, готова? – крикнул судья Зельде.

Она подняла вверх большой палец.

Прозвучал свисток, и я уже знала, какой будет игра. Такой же, как всегда, когда мы играли против них. Их страйкер[1] стремительно бежала вперед, а остальные игроки пасовали ей в надежде, что она убежит от защитников и быстренько забьет гол.

– Они пойдут на тебя, Джейд! – крикнула я.

Противник предсказуемо начал атаку по левому краю. Как и говорила Зельда, Джейд их преспокойно пропустила. Левый полузащитник передала мяч на середину поля, но я заставила Марси ударить по мячу в полсилы и головой отправила мяч вправо.

– Не ожидала увидеть тебя здесь, – пробурчала Марси.

– Мне нравится держать тебя в тонусе, – парировала я.

– Я не проигрываю дважды, – она сплюнула и побежала обратно к средней линии.

Поскольку защита выдвинулась к средней линии, я улучила момент, чтобы взглянуть на места для родителей. Там были ряды походных стульев, несколько раскладных; опытные родители футболисток припасли солнцезащитные навесы и подставки для ног. Мама тоже сидела там. Мы не брали на гастроли лишних вещей, поэтому она расстелила на земле одну из толстовок Коннора и села на нее.