Королевство

– Теперь довольна? – Фиона сложила руки на груди и обиженно надула губки.

– Так это все эффект неожиданности, а что мы будем делать в контактном бою? – осторожно спросила я, видя, как бандиты яростно достают длинные клинки из ножен и направляются к нам.

– Блин, тебе, что ли, подробно это описать? – Фиона вынула из маленьких ножен еще два клинка, с лезвиями попроще, и взяла их в обе руки.

– Знаешь, а я читала, что человек не может эффективно использовать оба клинка, что это вроде показушничества…

Фиона быстрым движением оттолкнула меня, потому что я по своей неопытности вряд ли бы успела увернуться. Буквально в сантиметрах от моего плеча просвистела острая сталь. Я сумела удержать равновесие, но Фиона уже не могла мне помогать – она была занята смертельным танцем с двумя бугаями, которые безнадежно пытались дотянуться до нее своими длинными мечами. Им явно не хватало скорости…

Я почувствовала, как нечто тупое вонзилось в мое солнечное сплетение. Боль была настолько сильной, что заполоняла все сознание. Похоже, скорости не хватало и мне самой.

Кто-то сильно оттянул меня за мои длинные волосы с такой грубостью, что я подумала, что с меня сейчас снимут скальп. Я закричала, но сопротивляться было бесполезно – стало бы только хуже.

– Чот ты больно смелая, девка. Безоружной прийти сюды, думая, шо твоя подружка всех нас порешит. Да ты…

Он не успел окончить своей фразы, потому что, видимо, почувствовал нечто острое в своей голени. Я действительно не умела управляться ножом, но оружие ведь для того и создано, чтобы даже новичок мог причинить боль, так?

‘Итч почему-то решил, что негоже отпускать королеву с таким ненадежным оружием, как обычный острый кинжал. Поэтому он и Шарлотта передали мне разработанные ими специальные сапоги, в которых можно было спрятать парочку кинжалов, смазанных тем самым ядом, который ‘Итч решил проверить на бедном пареньке Федии. Я чувствовала себя крайне неудобно в таких высоких сапогах, постоянно представляя, как кинжал выскочит из пазов и вопьется мне в ногу, чтобы потом кто-то нашел мой хладный труп на дороге, но ‘Итч уверил меня, «шо етто апшшолутно бешопашно». У меня же почему-то складывалось впечатление, что он и Шарлотта попросту хотели протестировать их изобретение на мне. Безумные ученые, что тут еще скажешь.

Но бандит все же совершил роковую для себя ошибку, оставив мои руки свободными. Все же в чем полезность образования, так это в том, что все необразованные люди почему-то считают тебя беспросветно тупым и ничего не смыслящим в жизни. Парадокс, однако.

Сначала я испугалась, что яд не подействовал, что бандит сейчас от ярости свернет мне шею, но через секунд десять я почувствовала, как хватка на моих волосах слабеет, а затем и вовсе исчезает. Следующим положительным кадром было для меня то, как бандит отлетает в сторону на пару метров и с тяжелым ударом ложится на землю.

– Все в порядке, ваше величество? – спросил мой альтернативный спаситель, который оказался трактирщиком.

Все же приятно осознавать тот факт, что даже если бы ты сам не справился, то тебя бы все равно подстраховали. Жаль, что в жизни так редко происходит.

Я оперлась на галантно протянутую руку мужчины и поблагодарила его.

– Спасибо, – хрипло произнесла я.

– Практически все переведены в ваш замок, ваше величество. Остались лишь только люди на этой площади.

Я взглянула в сторону Фионы и облегченно вздохнула. Она уже покончила со своими ребятами, деловито вытирая кровь с клинков об их одежды. Тот изящный клинок, которым она убила первого разбойника, уже находился в ее ножнах. Почувствовав мой взгляд, она привстала и приветливо помахала мне рукой.

Она что, хотела, чтобы я прошла боевое крещение, чтобы стать ко мне ближе? Вот дура.

Тут я услышала вблизи от себя не самый приятный звук в своей жизни. Трактирщик крайне звучно выругался и указал на боковую улицу, которая шла от площади.

К нам бежали еще несколько бандитов. И, судя по шуму, из других боковых улочек также шло подкрепление.

– Надо отступать, – приказала я трактирщику. – Помоги встать тем людям. Быстрее!

– Но мы… – начал протестовать трактирщик.

– Скажи всем отрезать кусочки ткани и закрыть нос и рот, понял? Не смотри на меня так, просто верь мне!

Фиона подошла ко мне и присмотрелась к мешочку у меня на руках. Затем она отрезала от своей рубашки здоровый кусок, которым плотно обмотала всю свою голову, оставив лишь щелочку для глаз. Получилось несколько эксцентрично и даже сексуально, благо надрезанные края рубашки теперь наглядно демонстрировали ее гладкий тренированный живот.

Трактирщик, к счастью, намек понял и побежал к стонущим людям, придавая им пинками и ругательствами верное направление. Вскоре все они представляли из себя парад огородных пугал с неровными дырами по всей одежде. Кто-то даже в приливе энтузиазма разрезал себе штаны.

Я, заранее подготовившись, повязала себе на лице широкий фиолетовый шелковый платок, который отдал мне Оман. Затем я храбро вышла на центр площади, куда уже подбегали первые группы бандитов. Некоторые из них заметили убегающих во главе с трактирщиком крестьян и приготовились ринуться в погоню.

Я подождала еще немного и…

– Давай! – крикнула Фиона.

Я с размаху кинула мешочек на землю, и через мгновение плотный белый дым заполнил собой всю площадь.

У меня неприятно заслезились глаза. Черт бы побрал этих ученых, они вообще проверяли эту штуку?

Фиона подбежала ко мне сзади и схватила меня за руку. Повсюду раздавались вопли чихающих и кашляющих людей, которые катались по земле, как будто пытаясь сбросить с себя этот противный дым. Но он уже был внутри них, сопротивляться было бесполезно.

Я почувствовала, как мягкая рука уводит меня назад, к безопасности, и позволила Фионе вести себя.

И расслабилась. Слишком рано. То ли я споткнулась о треклятого бандита, который держал меня за волосы и, видимо, даже после смерти пытался мстить мне, то ли сообразившие, в чем дело, бандиты, стоящие за первой группой неудачников, бросились в погоню. Я почувствовала на своих ногах неприятный давящий вес, как будто кто-то обхватил меня сзади, а тепло держащей меня руки куда-то делось, когда я упала. Я в панике ударила каблуком сапога голову держащего меня человека, и он ослабил хватку, не в силах сражаться одновременно со мной и с окружающим слезоточивым дымом.

Я встала, тяжело дыша и осматриваясь, но, конечно, это не принесло никаких положительных результатов. Тогда я побежала, не понимая куда, потеряв всякое понимание об ориентировании, на боковую улочку и дальше, и дальше. Дым здесь уже рассеялся, поэтому я с ужасом осознала, что выбрала неправильную сторону, отличную от той дороги, что вела к трактиру. Но делать было нечего, надо было бежать дальше, потому что возвращение назад сулило верную смерть.

Я сопоставила свое текущее местоположение с мысленной картой у меня в голове. Да, точно, впереди лес, а если забежать в него и сойти с тропинки, то можно затаиться, спрятаться… да, надо бежать в лес, он тут буквально рядом, ведь…

Буквально рядом со мной раздался оглушительный рев одного из бандитов. Да кто они такие вообще?! Это и не люди вовсе, никто не может так быстро оклематься от этого дыма!

Я прибавила ходу, чувствуя, что сердце уже готово выскочить из груди.

Выбежала из города. Надо бежать дальше, не останавливаться. В боку неприятно кололо, но я знала, что если бежать дальше, то боль исчезнет. Все равно эта боль была откровенно ничтожной, по сравнению с той, которая постигнет меня, если я остановлюсь.

Да, останавливаться нельзя. Ни за что. Надо бежать. Быстрее. Еще быстрее.

Нет, я так задохнусь. А что делать? Сдаться без боя? Так не пойдет!

Рядом со мной раздался неприятный свист. Они что, стреляют в меня? Придурки, однозначно. И зачем я им так нужна? Они же пришли сюда развлекаться, зачем гнаться за мной через весь город? Это же совершенно невесело!

Вот она, кромка леса! Наконец-то! Интересно, если я выживу и дам себе обещание после этого случая постоянно заниматься спортом, сдержу ли я его?

Вряд ли. Я же себя знаю.

Отлично, вот я и у…

Стрела вонзилась в кору дерева, расщепив ее, буквально в шаге от моей головы. Я шарахнулась от нее, и другая стрела пролетела рядом. Я от ужаса пригнулась, а мои ноги запутались на ровном месте, и я грохнулась на землю.

Ко мне уже подбегали бандиты. Все же я оторвалась от них на приличное расстояние, благо мои легкие одежды давали мне некоторую фору по сравнению с их жирными телами, облаченными в тяжелые кольчуги. Зачем вообще так одеваться, если ты идешь на простых крестьян? Или это было не развлечение? Возможно, это… геноцид?

Ухмыляющиеся рожи были совсем близко. На бег у меня не осталось более энергии и духа, особенно когда я увидела пару лучников, которые не стреляли ровно по той причине, что я оставалась на месте. С живой девушкой можно больше позабавиться, так?

Моя рука скрылась в сапоге и сжала оставшийся клинок с ядом. Прошлый я оставила на площади, но, может, с этим мне удастся забрать парочку засранцев с собой? Потому что если я вообще не буду сопротивляться, то моя смерть будет крайне унизительной и долгой.

Да, верно, надо…

Тут из лесу до нас донесся нечеловеческий вой. Я невольно заткнула уши, убрав свою руку со смертельного клинка. Что за…

Я скорее почувствовала, чем увидела пролетающее у меня над головой коричневое нечто, которое с яростью вонзилось в неровный строй бандитов, расшвыривая их в стороны. Удары этого существа были настолько быстры и смертоносны, что бандиты разлетались в разные стороны, более не пребывая в качестве единого целого.

Кто-то даже пытался дать отпор, полетели по нелепой траектории неверные стрелы, но все было тщетно.

Буквально через минуту существо покончило с бандитами и повернуло свой кровожадный взор в мою сторону. С его раскрытой пасти, смешиваясь со слюной, падала свежая кровь.

Мое сознание, наконец, смогло достучаться до меня, вежливо предупредив, что мой лимит сильных впечатлений на сегодня уже превышен.

Я криво улыбнулась, помахала чудовищу ручкой, тихонько засмеялась и с облегчением упала в обморок.

10

Яркий свет буквально ослеплял мои закрытые глаза.

Где я? Возможно, это потусторонний мир, о котором мне рассказывали дома?

– О, Эвелинн, вы проснулись, – в ушах раздался мягкий голос.

Так, насколько я помню, эти самые потусторонние миры, согласно современным теориям. представляют собой своеобразные мультивселенные, поэтому душа человека может спокойно кочевать из одного мира в другой. Некоторые жрецы, правда, спекулируют этой мыслью, заявляя, что грешные души обязательно попадут в те миры, где ты каждый день вынужден есть одну гречку, а праведным душам будет разрешено есть сыр.

Если принимать во внимание только необходимую мне сейчас информацию о возможности души перемещаться между мирами, то надо немного подождать и выяснить, как мне попасть в тот мир, где меня не спрашивают, проснулась ли я, а ласково просят поспать подольше. И где есть сыр. Много сыра.

– Эвелинн, я же вижу, как у вас ресницы трепещут. Ну же, не будьте ребенком, просыпайтесь.

Ага, сейчас, разбежался. Только проснешься, так все и начнется – все начнут бегать, суетиться, что-то просить, требовать… нет, лучше продолжать спать.

– Эвелинн!

Блин, как же он меня достал! Еще голос такой неприятный! Кто ж знал, что в потустороннем мире меня встретит такой занудный проводник.

– Отстаньте! Нельзя разве девушке немного отдохнуть?

Вот тебе мой самый грязный гендерный приемчик, получай! Конечно, не очень вежливо вешать на незнакомого мужчину чувство вины, но он ведь сам напросился, так?

Мужчина рядом вдруг мягко рассмеялся.

– Эвелинн, но ведь вы не девушка, а королева.

Я резко открыла глаза, о чем вскоре пожалела, так как резкий свет тут же не преминул отразиться на моих сетчатках. Зажмурившись, я попыталась слегка повернуть голову, но ничего не вышло – все тело словно не хотело слушаться меня.

Я сдалась увидеть моего собеседника.

– Я устала. Даже королевы устают, знаете ли, – сонным голосом произнесла я.

Королевы? Постойте…

– К тому же, – лукаво произнесла я, – я никакая не королева. Если я королева, то где же моя корона?

Все верно, ведь корону я отдала трактирщику перед тем, как идти с Фионой. Это была слишком драгоценная вещь, чтобы ее потерять, ведь она символизировала… символ? В общем, он должен был передать ее Оману или кому-то другому в замке, поэтому сейчас ее на мне не было.

Но мой собеседник снова рассмеялся. Что ж он такой веселый-то?

– Эвелинн, вам не нужна корона на голове, чтобы быть королевой. Вы не просто являетесь королевой в данный момент, вы ее олицетворяете.

Олицетворяю? Звучит довольно угрожающе.

– Ну хорошо, – сказала я. – Если уж я такая вся из себя королева, то приказываю тебе, жалкому смертному, подчиниться моей воле и дать мне немного поспать.

Да, я снова резко перешла на «ты». Это уже становилось чем-то вроде привычки.

– Но вы и так слишком долго отдыхали.

Вот нахал!

– Как ты смеешь, о раб моей воли, сметь оспаривать мой приказ? Как ты смеешь оценивать мое состояние и говорить, что я уже достаточно отдохнула?

– Я бы и не смел, Эвелинн, но твое королевство в опасности.

Опасность? А, он про этих бандитов? Да ладно, какая уж там опасность…

– Ты тоже решил перейти на «ты»? – решила я его запутать резкой сменой темы.

– Да, я вижу, что тебе так проще. Но давай не отходить от темы.

Черт, не вышло! Интересно, а если я не буду вставать специально, то бросит ли он свои попытки и перестанет ли донимать меня?

– Если ты, Эвелинн, захочешь лежать здесь весь день, то твое королевство может погибнуть, хотя окончательный выбор все равно за тобой, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Но честно тебе скажу, что мне не очень выгодно держать такую ленивую девушку, как ты, у себя дома, поэтому оставшийся день ты можешь поспать в холодном лесу на своем королевском ложе из сухих листьев.

Жестоко! Сначала приютил, а затем выгоняет! Изверг!

– Постой, – произнесла я, задумавшись. – Почему ты сказал «погибнет»? Как королевство может погибнуть? Ты имел в виду «исчезнет» или «будет разрушено»?

– Нет, Эвелинн, – возразил незнакомец. – Это королевство не исчезнет и не будет разрушено. Разбойникам вряд ли нужны камни, из которых состоит крепость или сама крепость. Также маловероятно, что они заинтересуются одной из многочисленных книжек в библиотеке.

Так, значит, он знает про Устав. Хорошо, что дальше?

– Поэтому эти слова не подходят, Эвелинн. Нет, если ты не встанешь с кровати, то королевство именно что погибнет. Ведь королевство – это прежде всего…

– Люди, – вздохнув, закончила я за него мысль.

Мужчина одобрительно хмыкнул.

– Верно. И поэтому я и сказал, что тебе не нужна корона, Эвелинн, что ты и без нее королева. Потому что ты помнишь то, про что многие правители сейчас забыли.

– Хотя Оман не любил, когда я ее снимала… – задумчиво произнесла я, пытаясь осторожно выведать у собеседника больше информации.

Но тон его голоса подразумевал, что он раскусил меня, и я почувствовала себя маленькой девочкой, которая пытается обмануть профессионального шулера. Впрочем, как я поняла, он не имел стремления скрыть от меня все.

– Оман всегда был педантичен в этом вопросе. Насколько я его помню, – собеседник словно ушел мыслями в далекое прошлое.

Я, невольно заинтересовавшись, оперлась на локоть и привстала. Боль скрутила мое ослабевшее тело, но в целом я чувствовала себя нормально. Как будто по мне прошлась стая кабанов. А так нормально. Вполне даже.

– Осторожно, Эвелинн, не так резко. Ты еще до конца не восстановила силы. Вот, выпей это, – он, аккуратно придерживая меня, подал мне дымящуюся кружку.

Я неловко взглянула на кружку, и он, видимо, поняв, взял маленькую ложечку и стал аккуратно поить меня с нее. Теперь я действительно почувствовала себя маленькой девочкой, но делать было нечего – уж очень было приятно, когда после трудного дня о тебе так заботились.

– Так вы знаете его? – спросила я, стараясь растянуть этот момент участия и заботы.

– О да. И довольно долгое время.

С каждой ложкой я все больше чувствовала разрастающееся по всему моему телу тепло. Оно невиданным способом не только согревало меня, но и придавало силы. Возможно, это был какой-то наркотик, который кратковременно заряжал энергией, а затем оставлял человека без сил на неделю? Не знаю, но ощущение все равно было слишком приятным, поэтому я решила оставить такие мысли на границе сознания.

К тому же, мне надо было еще кое-что узнать у моего странного собеседника. Я, наконец, повернула к нему голову и заметила, что его одежды очень похожи на форму, которую постоянно носил Оман, если не по внешнему виду, то, по крайней мере, по стилю. Думаю, что они вышли из моды даже не сотню лет назад, а все пятьсот, хотя сейчас выглядели очень хорошо, пусть и странно. На вид он был даже моложе Омана, я бы могла дать ему лет сорок, хотя если бы он сбрил свою аккуратную бородку, то еще пять лет спокойно можно было бы сбросить со счетов.

– Как тебя зовут? – решила начать я издалека, хотя обычно этот вопрос вежливые люди задают первым.

– Зигмунд. Так, осторожно, не пролей, мы почти допили, – сказал мужчина, протягивая мне ложку с напитком.

Я послушно выпила и задумалась. Имя мне ничего не говорило, кроме того, что Оман и Зигмунд были явно не из здешних краев. Оман как-то упоминал, что он с севера, но… хотя какая разница? География никогда не была моей сильной стороной.

– Зигмунд, а можно я задам тебе один вопрос насчет Омана? Пусть и странный?

– Эвелинн, ты очень умело манипулируешь словами, я вынужден признать. Такой человек, как ты, очень редко смущается, чтобы задать какой-либо вопрос, потому что твоя любознательность и жажда знаний всегда берет вверх. Но ставя вопрос таким образом, ты достигаешь эффекта, что собеседник невольно хочет помочь тебе, ведь ты как будто заранее извиняешься за свой вопрос, поэтому человек хочет ответить на него, чтобы избавиться от чувства неловкости. Браво, Эвелинн.

Он с довольно улыбкой по-отечески посмотрел на меня. Блин, нашлись тут еще лесные психологи, только их не хватало.

– Прости, Эвелинн, что ты хотела спросить? – невинно спросил он, используя тот же прием, что и я.

– Я хотела спросить, – сказала я, игнорируя его выходку. – Правда ли, что Оман настолько силен? Просто по его внешнему виду не скажешь, но…

Брови Зигмунда медленно поползли вверх.

– А ты крайне наблюдательна, Эвелинн! К тому же с виду твой вопрос кажется абсолютно пустячным, но каким-то образом ты умудряешься приближаться к истине так близко, насколько это возможно. Отвечу тебе, Эвелинн, да. Он действительно очень силен.

– Тогда если в замке остались он и Фиона… – начала я.

– Фиона? – недоуменно произнес он.

Похоже, про нее он не знал.

– Да, одна моя знакомая воительница. В общем, если они остались в замке, то они вполне могут организовать оборону, а затем…

– Оман ничего не станет делать без тебя, – мягко перебил меня Зигмунд.

Теперь настал мой черед удивляться.

– Как так? Просто еще раньше он отказался выполнять мой приказ, когда я сказала, что нам необходимо пойти в город вместе.

– Все верно. Понимаешь, Эвелинн, Оман лишь может действовать в соответствии с твоими приказами в твоем королевстве, которое, как ты сама уже знаешь, ограничивается границами замка. Он не может влиять на окружающий королевство мир согласно… другому приказу.

– Тогда кто отдал ему такой приказ? – я приподнялась с кровати.

– Этого я не могу тебе сказать, – спокойно ответил Зигмунд.

В принципе, я особо на это и не рассчитывала. Хотя было и слегка обидно.

– То есть, если я вернусь, то Оман будет подчиняться мне в пределах замка? И если бандиты зайдут в замок, то…

– Именно, – подтвердил мою гипотезу Зигмунд.

Я устало рухнула на подушку. Как же все сложно. И почему именно я? По той нелепой причине, что сказал Зигмунд? Что я помню то, что другие правители забыли? И некто хочет помочь мне взойти на престол? Тогда получается, что я…

– Я просто марионетка… – устало произнесла я.

Зигмунд аккуратно приподнял меня, чтобы я могла облокотиться спиной о стену. Затем он принялся растирать мне ноги быстрыми движениями, разгоняя кровообращение. Было немного неловко, но в то же время приятно.

– Мы все марионетки, Эвелинн, – задумчиво произнес Зигмунд. – Или правильнее будет сказать, что мы все кому-то подчиняемся. А мудрые люди понимают, что подчинение идет по циклу, ведь народ подчиняется своему правителю, так же как и правитель своему народу. Ты знала, что в некоторых античных государствах именно народ признавался правящим. Они называли такую форму правления демократией.

– Да, – кивнула я. – Власть большинства. Но это лишь утопия, ведь огромное скопление народа не может ничем управлять. Это лишь своего рода манипуляция, чтобы заставить поверить людей в их собственную важность.

– А людям разве не нужна эта вера, Эвелинн? – мягко возразил мне Зигмунд. – Ведь манипулируют все друг другом без исключения. Это основа жизни. Даже такое явление, как ложь, подтверждает, что мы живые существа со своими желаниями и амбициями.

– Это софистика, Зигмунд, – зевнув, сказал я.

– Скорее философия, Эвелинн. Подумай над этим на досуге. Я просто хотел сказать, что мы все в итоге управляем друг другом. Можешь называть всех марионетками, если угодно, ведь у каждого человека есть нити, которые связывают его с окружающим миром – его правитель, его желания, его семья… но прошу тебя, Эвелинн, не называй марионеткой себя, мне это больно слышать.

– Почему? – удивленно спросила я.

– Потому что марионетки движутся в этой жизни навстречу импульсам, которые их тянут. Ты же движешься сама по себе, независимо ни от кого. Если говорить проще, то если бы меня попросили поспорить о твоем возможном будущем, то я бы воздержался.

– Все люди имеют неопределенное будущее! – возразила я. – Зигмунд, не надо вешать мне на уши фаталистическую чепуху!

– А я и не собирался, – сказал он, хитро взглянув на меня. – Но тогда ты только что доказала, что ты, как и многие люди, не марионетка. Ведь только у марионеток можно безусловно предсказать дальнейшие действия, ведь так?

Я гневно воззрилась на него. Не люблю проигрывать в философских спорах. Вдруг мой нос уловил вкусный запах готовящейся еды. Похоже, это было вареное мясо.

– О, да ты тут еще и обед решил приготовить! – с энтузиазмом произнесла я, забывая про наш философский диспут.

В первый раз за время нашего разговора Зигмунд замялся.

– Да, но это не я… кхм, это Рестар. Тот, кто тебя спас, если быть точным.

Я с ужасом посмотрела на Зигмунда.

– Постой, то есть ты хочешь сказать, что в соседней комнате в этом тихом деревянном домике у тебя…

– Эвелинн, ты неправильно все понимаешь…

– МОНСТР?!

– Эвелинн, не надо, пожалуйста. Рестар такой же человек, как я и ты… по крайней мере, сейчас он выглядит таковым. Послушай, ведь именно он спас тебя от этих бандитов, поэтому…

– Зигмунд, он съедал людей живьем!

– Возможно, он был немного голоден? – он натянуто улыбнулся.

– Голоден, ага, – кивнула я саркастически. – Теперь я понимаю, почему я вся в синяках да ушибах. Если этот зверь тащил меня всю дорогу, то…

– Да, возможно, пару раз ты падала, – задумавшись, произнес Зигмунд.

– ПАРУ РАЗ? Да я сама на себя не похожа!

– Зато ты жива, Эвелинн, – Зигмунд сделал отчаянную попытку усмирить мое возмущение.

– Ага. Жива, чтобы и далее выполнять незримые приказы вашего незримого начальника. Просто супер!

– Эвелинн… – опять завелся мой собеседник.

– Не хочу ничего слышать! Ладно, давай сюда вашу мясную похлебку, и я пойду в замок. Пойду! Ты понял? Никаких больше поездок верхом на чудовищах!

– Эвелинн, кхм, боюсь, что я не смогу тебя угостить… понимаешь, я сам обычно не ем, что готовит Рестар, хотя, надо признать, что повар из него отменный. Просто, понимаешь, его вкусы, как бы тебе сказать, не совсем… кхм…

– То есть он любит острую пищу? Это нормально, я сама люблю поперчить, – вальяжно произнесла я, осторожно сползая с кровати на пол.

– Тут дело не в пряностях, Эвелинн. Понимаешь… давай я так тебе попробую объяснить. Вот ты, как человек, ешь мясо коровы, иногда лося, можешь не побрезговать свининой или крольчатиной. Верно?

– Зигмунд, ты так расписываешь, что еще больше есть захотелось. Давай к делу!

– А теперь давай попробуем перевернуть с тобой пищевую цепочку… если бы ты была кроликом, то что бы ты ела?

– Траву, – недоуменно сказала я, ощущая себя немного идиоткой.