Королевство

Шарлотта, в свою очередь, отдала мне небольшой мешочек, завязанный каким-то крайне хитроумным узлом. Его она попросила открывать только в крайнем случае, а также кратко рассказала инструкцию по использованию. Его я тоже приняла – изобретения безумных, хоть с виду и миловидных ученых, также никогда не бывали лишними.

Но последний и самый важный дар был от старого ‘Итча, который он передал мне еще несколько дней назад. Этот подарок был незримым, неосязаемым, но от этого не менее ценным. Это была информация, без которой я бы вообще не стала высовывать носа из замка. Не поймите меня превратно, но судьба жизни многих людей меня мало интересует, если у меня самой крайне малые шансы на выживание. Не полезу я в горящий дом, чтобы спасти малыша, нет, даже не просите. Даже плакать над ним не буду, зачем? Я ведь его не знала.

Нет, тут расчет был совершенно иной. Если многие жители этого городка и признавали меня королевой, то какой смысл мне терять столько подданных в самом начале правления, если их потеря не принесет пользы ни мне, ни тем более королевству. Людские ресурсы должны быть использованы рационально, хоть это и звучит довольно холодно и бесчувственно. Но я давно заметила, что все те люди, которые на словах пекутся и заботятся о других, на деле выжимают из остальных все соки, чтобы исполнить свои мелкие тщедушные желания. Человек очень редко может заботливо и с любовью относиться к людям на словах и на деле – обычно выбирают что-то одно. Да и сами люди чаще всего злоупотребляют оказанным доверием, тут без жесткого порядка никак…

Но это неважно, это лишь философия. Важно было то, что я, сломя голову, мчалась вниз по обрыву прямиком к городу, потому что я хотела и могла спасти находящихся в городе людей. Поверьте, всякая философия и теоретизация летят к черту, когда у вас появляется стойкое желание что-то сделать. Логические объяснения своим действиям, как ни странно, придумывают после.

Я сумасшедшим вихрем вбежала в нужное мне здание, которое представляло собой ту самую таверну, где меня приютили после долгой дороги. Я ошалело, тяжело дыша, посмотрела по сторонам – народу в зале было много, видимо, из-за раннего завтрака. Краем глаза я приметила знакомую фигуру, которая сидела в самом углу и что-то оживленно рассказывала своим внимательным слушателям. Хорошо, это может пригодиться. Наверное.

Хозяин, стоявший, как всегда, за стойкой, сразу же приметил меня и приветственно поднял руку.

– Эй, ваше величество, прошу вас, не стойте в дверях, заходите! Выпейте чего-нибудь холодненького, на улице ведь такая жара!

И правда. Пот тек с меня ручьем, неприятно застилая глаза и покрывая противным жидким слоем всю спину. Но у меня не было времени даже отдышаться. Я заметила, что громкое приветствие трактирщика привлекло внимание всех сидящих в зале людей. Что ж, хорошо.

Я выпрямилась, прошла чуть вперед, закрыв за собой входную дверь.

– Приветствую всех. Не отвлекайтесь, пожалуйста, на меня. Также очень прошу никого не покидать это помещение, буквально через пару минут мне нужно сделать всем вам крайне важное заявление.

Все еще чувствуя на себе любопытные и озадаченные взгляды, я быстрым шагом подошла к трактирщику, обошла стойку, за которой он стоял, и взяла его под руку.

– Покажи мне, где у тебя подвальные помещения, только быстро! И не задавай лишних вопросов, пожалуйста, – прошептала я ему.

К счастью, он не стал задавать лишних вопросов, а лишь скорчил недоуменную мину и проводил меня в маленький погреб, где в прохладных условиях хранились несколько бочек с пивом. Когда он зажег факел, который тускло осветил помещение, я, не дав ему успеть опомниться, сунула в руку листок бумаги:

– Держи. Можешь найти место, отмеченное на схеме?

Этот листок бумаги передал мне ‘Итч, и на нем был представлен довольно точный чертеж погреба трактира, но у меня сейчас не было никакого желания разбираться в нем. Главное правило в управлении людьми – если можешь переложить дело на плечи профессионала, то зачем делать все самому?

– Я не пони… – пытался возразить хозяин заведения, но я оборвала его.

– Не надо понимать. Просто найди здесь место, которое на схеме обозначено крестиком. Это же не очень большое помещение, и ты здесь бываешь чаще, чем я.

Трактирщик еще раз посмотрел на карту своего погреба.

– Ну, если так, то вот оно… наверное.

Он подошел к участку стены, рядом с которым рядком лежали на специальных подставках бочки с драгоценным напитком.

– А конкретнее? – решила уточнить я.

– Вот эта область, но я до сих пор не…

Я не слушала его. Так, здесь, получается. Но одна бочка загораживает часть стены, поэтому… или так специально сделали?

– Эту бочку можно подвинуть? – спросила я, указав на мешающийся мне предмет носком сапога.

– Да можно, она сейчас пустая, но…

Я уже начинала терять терпение, поэтому я обхватила бочку руками и притворилась, что напряглась.

– Блин… я, что, должна сама ее поднимать? – сгоряча спросила я у стоящего рядом мужчины.

Ненавижу пользоваться такими гнусными приемчиками, но сейчас времени было совершенно в обрез. Эта простая манипуляция заключалась в том, что… какой бы привести пример… допустим, один мужчина подходит к другому и просит помочь перенести пару ящиков с каким-то добром. Наш экспериментальный объект отказывается, ссылаясь на лень, но тут к ним подходит девушка и гневно говорит что-то вроде: «Да давай я помогу, это ж плевое дело, развели тут обсуждение! Пойдем!». В девяноста процентов случаев тот мужчина, которого попросили о помощи, резко встанет и понесется таскать ящики в одиночку, чтобы только девушка не пошла сама и не рассказала потом всем о случившемся. А девушка, чтобы придать этакий толчок и привить чувство вины мужчине на весь оставшийся день, может напоследок ввернуть что-то вроде: «Вот мужчины пошли в последнее время…».

Ситуации могут быть разными, но общую концепцию вы, надеюсь, поняли. Работает безотказно, можете ради эксперимента попробовать сами, желательно только, чтобы кто-то третий посмотрел на ситуацию со стороны. Именно этот сторонний человек и заметит, что мужчинами в таких случаях движут некие молниеносные инстинкты, привитые, думаю, с воспитания, когда им говорят об уважительном отношении к противоположному полу. Конечно же, это открывает безграничный простор для гнусных манипуляций, которые с удовольствием используют многие девушки. Некоторые мужчины пытаются перевоспитать себя, чтобы противодействовать таким женским ухищрениям, но это, поверьте, делает ситуацию только хуже.

Я сама, правда, не особо люблю прибегать к таким приемам, а если вы девушка, то и вам не советую – замечено, что повторение таких действий оказывает ровно тот же эффект на организм, что и алкоголь, и наркотики, то есть деструктивное. Все-таки природой задумано так, что если один человек сознательно унижает другого, то страдают от этого оба участника действия. Это я тоже называю системой, благо тут есть четкая мера наказания за совершенные действия – униженный человек теряет достоинство и самоуверенность, а вредитель становится крайне несчастным и одиноким в будущем, потому что видит в людях лишь слабаков, не достойных его внимания, не понимая, что если ты метафорически колешь в другого человека острым предметом, то при любом раскладе пойдет кровь.

Да, я понимаю, что я слишком долго оправдываюсь, но тогда у меня и правда не было иного выбора. Трактирщик, наконец, отбросив все условности и недомолвки, решительно оттолкнул меня от бочки и одним резким движением переставил ее дальше от стены. Я поблагодарила его и начала прощупывать холодную стену в поисках чего-то… ага!

Я нажала на выступающий от стены блок и…

– Слушай, – сказала я трактирщику, вытирая пот со лба, – можешь еще раз помочь? Пожалуйста?

Наконец, мы управились, и перед нами предстал секретный подземный проход в замок, о котором трактирщик явно не знал, судя по его раскрытым на пол-лица глазам.

Да, именно про этот проход и сказал мне в свое время ‘Итч, но мне почему-то казалось, что это лишь малая часть всех секретов, которые кроются в стенах этой крепости на возвышенности. Она действительно была необычной. Надо будет, когда время выдастся, почитать про ее историю – возможно, где-то она упоминается?

Так, почитать, конечно, можно, но сейчас приоритетной задачей было просто выжить. От трактирщика все еще раздавались странные булькающие звуки – я его понимаю, не каждый день обнаруживаешь в своем доме, в котором ты живешь не один год, такую вот скрытую конструкцию – но времени у меня было в обрез, поэтому я его хорошенько встряхнула и кратко объяснила про надвигающуюся на город опасность.

Объяснять долго не пришлось – похоже было на то, что про местную так называемую организацию местные знали куда больше, чем я. И их ненависть к ней была настолько высока, что он понял меня с полуслова.

Оказывается, что их также называли сборщиками налогов или просто налоговиками, что для меня очень хорошо отражало их подлинную темную сущность. Налоговики действительно были мерзкими людьми наравне с экономистами и бухгалтерами, только в отличие от последних они творили свои темные дела на передовых линиях, а не за кулисами. Хуже всех этих людей могли быть только аудиторы, но их я практически не видела.

Далее без каких-либо лишних слов и движений хозяин трактира вернулся в общий зал и поведал всем посетителям о сложившейся ситуации. Видимо, трактирщик у местных представлял своего рода авторитет, поэтому мне оставалось только сесть в дальний угол да наблюдать за нескончаемой вереницей людей, которые входили в трактир, а затем исчезали в глубинах погреба, перебегая, таким образом, под относительную безопасность крепостных стен.

В самом начале люди разбежались по разным концам города, призывая к себе близких, родных, друзей и знакомых, а затем вся эта разношерстная толпа вбегала в трактир, где трактирщик громким криком и вескими подзатыльниками выстраивал из них организованную колонну по двое и провожал в подземелье. Почему-то невольно складывалось впечатление, что многие люди уже ранее подсознательно готовились к такому дню, что сейчас достаточно лишь было какого-то слова-сигнала, чтобы все организованно начали бежать. Возможно, так оно и было, а этот трактир и был точкой сбора мини-революционного движения, где простые граждане обсуждали несправедливость сего мира. Поэтому для меня все вышло крайне удачно.

Я решила немного понаблюдать за нашей импровизированной спасательной операцией со стороны, сев за стол рядом с той знакомой фигурой, которую я заприметила в самом начале. Ее собеседники уже исчезли в секретном проходе в замок, поэтому мы фактически остались вдвоем.

– Значится, королева, да? – лукаво спросила Фиона, любопытно наклоняя свою изящную головку.

Да, это была моя старая знакомая попутчица, с которой я имела честь ехать в торговом караване.

– А ты, значится, стражница, которая почему-то не захотела уезжать из этого города вместе с караваном, хотя согласно уговору наемники должны были сопровождать его туда и обратно? – контратаковала я.

– Хмм, уела, однако! – хитрая улыбка все не сходила у нее с лица. – И как там поживает твоя больная мать, Эвелинн?

– А как там поживает твой малый возраст и странный деревенский выговор, который ты в пути словно насильно из себя вытягивала?

Мы злобно и с прищуром посмотрели друг на друга.

– Я вообще-то из деревни, – обиженно произнесла Фиона, откидываясь на спинку стула.

– А я вообще-то принцесса, – я также откинулась на спинку стула и слегка расслабилась.

Глаза у Фионы загорелись фанатичным блеском.

– Правда? Самая настоящая? А можно потрогать? – она протянула ко мне свои руки.

Странно, но в ее тоне не было ни капли сарказма, лишь ребяческий энтузиазм. Я протянула ей одну руку, и она живо обхватила ее своими ладонями.

– Хмм… а на ощупь ничем не отличается… – Фиона даже высунула язык от любопытства.

– А чем должно отличаться? – спросила я, смеясь.

– Интересно, а правда ли у людей королевской крови голубая кровь? – спросила она с энтузиазмом, не обращая на мои слова внимания.

– Хочешь проверить? – сказала я и тут же застыла от ужаса.

В ее руках откуда ни возьмись появился крайне острый нож. Я попыталась высвободить свою руку, но хватка была чрезвычайно крепкой.

– Проверить мне всегда хотелось, Эвелинн, всегда, – ее взгляд неожиданно сменился с задорного на убийственно серьезный. – Ведь вы только пьете из народа кровь, ничего не отдавая взамен.

Она резко отпустила мою руку. Я краем глаза заметила бледные отметины у меня на ладони, которые постепенно приобретали розовый оттенок, когда кровь вновь начала поступать к моим онемевшим пальцам. Какая же сила была заключена в этом женственном и маленьком теле?

– Эвелинн, ты можешь сказать мне, зачем ты это делаешь? Зачем спасаешь людей? Никто из королевского рода на твоем месте такого бы не сделал…

Я смотрела на нее невидящим взором, все еще разминая пальцы онемевшей руки. Что-то в том, что она только что сказала…

– Постой! – воскликнула я. – Так ты знала?..

Фиона крайне недоуменно посмотрела на меня.

– Знала что? Про нападение? Хей, я вообще сначала думала, что это ты заодно с ними, поэтому все удивлялась, почему никто из бандитов не ходил в ту крепость. Но сегодня…

Я уже не слушала ее. Судя по ее озадаченности, хоть она и была прекрасным актером, но ей можно было доверять. Это был один из моих любимых психологических приемов – резкая перестройка разума таким образом, чтобы ввести оппонента в заблуждение. Дело было не только в том, чтобы спросить, знала ли она про нападение, но и уверить себя, что ты точно знаешь, что она знала, и поэтому очень боишься. Тон вопроса также играл большое значение. Если не поняли, то не заморачивайтесь.

– Да, сегодня ко мне приходил один из этих бандитов, чтобы собрать ежемесячную дань. Я ему отказала, – объяснила я ей.

– Вот оно как, – Фиона задумчиво погладила подбородок. – А, может, ты сейчас ведешь всех жителей в замок, чтобы затем пытать их в своих личных казематах?!

Я закатила глаза.

– И зачем мне убивать всех этих жителей? – резонно спросила я.

– Потому что ты королева. А все королевичи крайне кровожадные сволочи, – резонно ответила она.

Мы снова злобно взглянули друг на друга.

– Фиона, – в знак примирения я подняла руки, – твое субъективное восприятие этого мира не определяет его настоящую сущность, понимаешь?

– Чо? Попроще можно? – Фиона раскрыла глаза и надула губы, словно выброшенная на берег рыба.

– Короче, незачем мне убивать этих людей, – опустив руки и сдаваясь, тихо произнесла я.

– Но и незачем спасать, верно? Поэтому мы и возвращаемся к вопросу о…

Но тут наш крайне философский диспут неожиданно прервали. Какой-то мужик с выпученными глазами ворвался в зал и закричал словно резанный, задыхаясь на каждом слове.

– Там… заперли наших… эти педерасты пришли…

Собравшийся народ, который еще не успел смыться, окружил этого деревенского гонца, посадил его на стул, а кто-то даже налил ему кружку пенистого пива. Вот как несчастье сближает людей!

Я подождала, пока все успокоятся, и подала голос.

– Сколько там людей? Насколько они хорошо вооружены?

Мужик ошалело взглянул в мою сторону, словно не веря, что женщина может интересовать подобными вопросами. Но тут трактирщик положил свою огромную лапу, которую он называл рукой, на плечо мужика и сказал:

– Отвечай, о чем тебя спрашивает королева. Без этой дамы многие из нас отсюда не выбрались бы живыми.

Огромная рука стиснула плечо бедняги для большей доходчивости, и мужик поведал нам факты, а не экспрессивные домыслы. Судя по его словам, там было всего четыре вооруженных бандита, которые, видимо, первыми добрались до города. На самом деле много людей и не нужно, если у них есть оружие и они умеют его использовать. Да и операция, исходя из слов пойманного мною паренька в замке, была сугубо развлекательного характера – ну, там парочку мужчин сжечь, парочку женщин изнасиловать, ничего такого серьезного. Если всех людей убить, то кто будет работать? Но дисциплина у них все равно хромала, если такое началось твориться ровно в тот момент, когда их начальник решил уехать.

Я повернулась к Фионе и посмотрела ей в глаза.

– Им надо помочь, – твердо сказала я.

– Да? – дурашливо спросила Фиона. – И как ты это сделаешь? Умеешь пользоваться оружием?

– Нет. Но я думала, что ты… окажешь содействие.

– Я? – Фиона начала смеяться, но, посмотрев на меня, перестала. – Ты, что, серьезно?!

– То есть ты только что говорила, какие плохие люди сидят в замках, что они никому не хотят помогать, а сама…

– Эй-эй, ты тут не переводи стрелки! Я имела в виду, что из-за вас сейчас житья нормального нет, но про то, что я обожаю делать бесплатную и смертельно опасную работу, речи не было!

– Ты наглая врунья, Фиона, и эгоистка. Ты даже про свой возраст соврала. Вот сколько тебе лет, мне интересно?

– Ну, восемнадцать, но какое это имеет…

Я заметила, что вокруг нас собралось приличное количество зевак. Любой деревенский человек скорее умрет, чем пропустит интересное зрелище.

– Господа! – обратилась я к собравшимся вокруг меня людям. – Эта прекрасная воительница наполнена опытом жарких сражений, а ее многочисленные шрамы на прекрасном и утонченном теле говорят о бесчисленных славных победах! И в сей крайне неблагодатный для нас час она отказывает нам в предоставлении своей силы, чтобы разрубить финансовых злодеев, которые преступили своими грязными ногами порог этого достопочтенного города!

Вышло немного сумбурно, но общее впечатление, похоже, все уловили. Смысла в моем высказывании совершенно не было, но народ правильно уловил настрой.

– Какая же бесстыдница, вы только посмотрите! – высказал свое авторитетное мнение один.

– Действительно! В мое время молодежь всегда старалась помогать старшим, – сухой старческий голос добавил масла в огонь.

– Что может быть хуже, когда друзья оказываются настоящими предателями по сравнению с врагами, – третий немного загнул, конечно, но направление все равно было верным.

– Эй, вы что, тут все с ума посходили! Стоят тут здоровые лбы и рассуждают про то, как девушка должна идти на бойню с четырьмя разбойниками! – пыталась возразить Фиона, но это уже было бесполезно, благо против гласа народа хрен поспоришь.

– Да мы же, енто, не профессионалы, барышня. Мы, енто, простые мужики, только землю умеем возделывать, войны не про нас, – загундил один мужик, а его начали подхватывать остальные.

Фиона в смятении и ярости снова посмотрела на меня, а я ей лукаво подмигнула.

– Как насчет этого, Фиона? Я могу и заплатить, – тут я подняла руки, подавая всем знак умолкнуть. – А точнее заплатят эти достопочтенные граждане, всем своим видом показывающие, как они хотят помочь своим товарищам! Давайте, ребята, не стесняйтесь, с каждого по монетке, так и соберем!

Народ, мигом осознав, что на них откровенно бесчестным образом перевели стрелки да еще и принудили платить за внезапно разыгранное представление, начал под всякими благовидными предлогами направляться в сторону погреба. Некоторым удалось смыться, но через несколько секунд у погреба встал трактирщик, который всем своим видом недвусмысленно показывал, как несправедлив может быть мир, когда все перед тобой прошли бесплатно, а именно тебя заставляют платить. Но делать было нечего и поэтому на стол вскоре посыпались монеты разного достоинства, причем каждый участник принудительных поборов зорко высматривал, чтобы никто другой не увильнул от уплаты. Эдакая саморегуляция системы в действии.

Фиона ошарашенно смотрела на сыплющийся на стол водопад монет, а я ловко разделяла монетки по кучкам, поэтому в конце девушку окружал пустынный зал, аккуратные стопки монет на столе и моя язвительная улыбка в качестве бонуса.

Фиона бездумно начала сгребать монеты в свой мешочек, а затем облокотилась руками на стол, словно задумалась. Через минуту она ожила и посмотрела на меня со странным видом:

– Ладно, дорогая моя королева, твоя взяла. Я сделаю это. Но только с одним условием.

– С каким? – с улыбкой промурлыкала я, уже ощущая сладость яркой победы.

– Ты пойдешь со мной, – сказала Фиона, резко хватая меня за руку.

Моя улыбка погасла, а сладость яркой победы приобрела странный неприятный привкус, как будто песок застрял на зубах.

– Давай, выйдешь на минутку из комфортного замка, где о тебе все заботятся, и попробуешь на вкус дерьмо настоящего мира, которое мы едим каждый день. Пойдем, королева, будет весело, хе-хе.

И почему мне было вовсе не смешно?

9

Я действительно сошла с ума. Насчет Фионы давно все было понятно – у девочки явно были не все дома, – но почему я решила присоединиться к ней?

Куда я попала? Зачем я сюда попала? Что я делаю так далеко от дома? Я, человек крайне образованный и с крайне деликатными взглядами на жизнь, пошла на поводу у каких-то странных и мутных людей, чтобы остаток жизни прозябать в этой дыре? Куда смотрели мои родители, когда они отдавали, пускай и не совсем любимую, но все же дочь, на волю судьбе?

И если отбросить все эти пустые измышления, то какого черта я делаю здесь, на рыночной площади, среди рыдающих и испуганных людей, которые сжались в маленькие комочки у стены одного из пустых домов, словно пытаясь раствориться в стене, спрятаться от жутких бандитов, которые самодовольно и самозабвенно избивали ногами очередного мужичка?

Еще раз: что я тут делаю? Что мне сделать с этими бандитами – раздавить их своим интеллектом? Направить на путь развития, когда у них в голове осталось меньше мозгов, чем у моллюска?

Нет, мне все это порядком надоело. Правда. И я не дрожу. Нисколечко. Просто ветер подул.

– Ладно, я здесь, – яростно прошептала я Фионе. – И что дальше? Мне просто постоять и повосхищаться, пока ты будешь убивать этих негодяев?

– Нууу, – девушка очень мило положила пальчик себе на губы. – Знаешь, Эвелинн, я не уверена, что я справлюсь.

– То есть как? – удивилась я. – Какие-то четыре бандита? Это же пустяки!

– Давай тогда сама попробуешь! – обиженно возразила Фиона. – Это только в книжках воины разрубали по десять человек за раз! В реальной жизни клинок попросту застря…

– Да-да, хорошо, – нетерпеливо перебила я ее. – Но еще раз давай вернемся к главному вопросу. Какого. Черта. Я. Делаю. Здесь. Может, тебе по слогам сказать?

– Так весело же, – хихикнула девушка.

Нет, действительно, меня окружают одни сумасшедшие. Незачем было даже стараться привнести в ее несчастное сознание зерно рациональности.

Но наша яростная перепалка все же возымела свой эффект, пускай и не самый для нас благоприятный – нас, наконец, заметили. Четыре ухмыляющиеся рожи отвлеклись от избивания давно уже мертвого селянина и обратили свои похабные взоры на нас.

– Эй, ты только посмотри, – один разбойник ткнул другого в бок. – Девки пришли.

– Ага, – хмыкнул другой. – Эй, бабы, вам, чо, мужика настоящего не хватает? Оно и понятно – где тут найдешь нормального среди этого сброда, – он для подтверждения своих слов еще раз изо всех сил пнул мертвеца.

Со стороны раздался жалобный вопль. Наверное, это была жена или дочь лежащего на земле крестьянина. Не повезло им, однако.

Теперь надо быстро сообразить что-то полезное, чтобы мне повезло больше.

– Эй, вы там, заткнулись быстро! – один из бандитов подскочил к группке сжавшихся у стены людей и рявкнул на них, угрожающе замахнувшись рукой.

Вопли прекратились, сменившись всхлипами.

– То есть ты не сможешь с ними справиться? – продолжила я шепотом допытывать свою боевую спутницу.

– Да что ты ко мне пристала! – капризным тоном воскликнула Фиона. – Как можно предсказать исход боя заранее?

– Совместив вместе все имеющиеся на руках факторы, – уверенно заявила я.

– Ну, так и совмещай, раз такая умная! – она, похоже, обиделась.

– Эй, девки, шо вы там балакаете! Идите сюда, мы вам окажем хороший прием, хе-хе! – сострил один из бандитов.

– Заткнись, мешаешь! – практически в унисон сказали я и Фиона.

Бандиты крайне озадаченно посмотрели на двух миловидных и хрупких девушек, стоящих перед ними.

– Так как я могу что-то соединять, если я не имею представления о твоих возможностях! Слишком много вариантов, которые нужно рассмотреть из-за такого недостатка информации, понимаешь? – пыталась достучаться я до своей несообразительной собеседницы.

– Так давай сократим эти варианты, вот приставучая, а! – раздраженно закричала Фиона, плавно доставая из пазухи изящного вида клинок.

Следующим резким движением он полетел прямиком в лицо ближайшего бандита, где и окончил свой прелестный полет. Бандит через несколько мгновений тяжело рухнул на землю, на лице его так и застыла мерзкая гримаса вожделения.