скачать книгу бесплатно
– Знаю. Платова рассказала про больницу, про гипноз. Ты заставляешь видеть то, чего нет. Я очень прошу, покажи братишку. Ты ведь не такая чёрствая, какой кажешься, – он осторожно коснулся пальцами локтя Алёны.
Она ощутила тепло его руки, вздохнула, вспомнив, как выглядит голограмма брата Арно. Мальчик словно только что прибежал с улицы, улыбается во весь рот, кажется, вот-вот сорвётся и ускачет дальше – это станет ударом для одноклассника.
– Я хотела тебя наказать, но больше этого не желаю. С меня хватит Садовниковой. Чуть не угробила её.
– Железная Мышинская решила исправиться, – процедил Арно. – С чего вдруг? Не очень верится.
Алёна, услышав свою кличку, не стала обижаться. Понимала, он провоцирует её. Злит специально. И всё же у неё кольнуло в сердце. Она сбросила руку Саши.
– Мне плевать, веришь ты или нет.
– Прошу тебя, – теперь он смотрел умоляюще.
Алёна покачала головой.
– Не стоит.
– Это моё дело, – он схватил её за плечи и выдохнул прямо в лицо. – Пожалуйста. Алёна. Прошу тебя.
Она сглотнула слюну. Арно назвал её по имени, лишь бы она согласилась. Ей стало обидно и больно.
– Чёрт с тобой. Встретимся после занятий в парке.
– Ты не пойдёшь в студию на урок рисования?
Алёна пожала плечами.
– Один раз можно и пропустить.
У Саши округлились глаза.
– Что-то новенькое. В студии все готовятся к конкурсу, можешь проиграть.
– Велика важность.
– А как же твоё знаменитое: я во всём лучше всех.
«Вот и вернулся прежний язвительный Арно», – подумала Алёна и хмыкнула:
– Я лучше всех умею вовремя отступить.
Она выглянула в окно, низкие серые тучи, набухшие снегом, казалось, задевали верхушки елей и сосен в парке напротив школы. Алёна застегнула куртку под самое горло, заправила форменные брюки в сапожки. Дорожки в парке чистились редко, и ей не хотелось набрать снега в сапоги.
Саша уже ждал на центральной аллее. Алёна молча проследовала мимо него вглубь парка, чтобы укрыться от случайных свидетелей. Арно так же молча пошёл за ней. Проваливаясь по колено в снег, она добрела до трех разлапистых елей, создавших укромный уголок. Из-за пасмурного неба здесь было сумрачно и удивительно тихо. Алёна нажала на кнопку голографа и направила луч в промежуток между собой и Сашей.
– Смотри туда, – показала она на крупную шишку, упавшую неподалёку от самой высокой ели.
Арно недоверчиво уставился на указанное место. Появление брата в шортах и клетчатой рубашке с короткими рукавами прямо среди снега ударило его в сердце.
Серёжа смотрел на них, его светлые волнистые волосы шевелил ветер, глаза искрились от смеха, а на розовых губах играла улыбка. Он ещё не избавился от детской миловидности, у него были пухлые щёки и крошечный нос пуговкой.
У Саши промелькнуло в голове, что и никогда уже не избавится. Он жадно смотрел на живого брата, словно губка впитывая родные черты.
– Братик, прости меня. Считал тебя совсем маленьким и редко играл с тобой. Прости меня, пожалуйста. Я так скучаю, если бы мог всё отдал, лишь бы ты остался жить, – Саша говорил быстро, захлёбываясь, голос его дрожал. Он вытер слёзы рукавом, шмыгнул носом. – Серёжа-а-а.
Алёна не выдержала накала боли одноклассника и выключила голограф. Чужое горе ледяными иглами кололо душу. Глаза горели от сдерживаемых слёз.
– Верни его! Верни!
Крик Саши стегнул Алёну по нервам.
– Хватит! Его больше нет. Он услышал тебя. Ты же видел ему там хорошо. – Она ругала себя, что согласилась устроить эту жуткую встречу Арно с его виртуальным братом.
– Верни ещё на одну минуту. Я попрощаюсь с ним.
Алёна включила голограф и отвернулась, чтобы не видеть слёз, текущих по щекам Саши.
– Братик, прощай. Я всегда буду помнить и любить тебя, – пробормотал Саша. Он старался запомнить Серёжу таким, как сейчас: весёлым и улыбающимся. Саша никак не мог наглядеться на брата. Он не замечал слёз, замерзающих на щеках, не чувствовал крови из прокушенной губы.
Алёна выключила голограф, ей хотелось сломать прибор. Она вытащила из кармана носовой платок и, приблизившись к Арно, стоящему столбом, вытерла ему лицо. На белой ткани заалели пятна крови.
– Не нужно было этого делать. Я лишь добавила тебе переживаний.
В глазах Саши, потемневших от боли, промелькнула досада.
– Нужно. Я попрощался с ним. – Арно отвернулся от неё и побрёл к выходу из парка.
Алёна осталась стоять у елей, глядя ему вслед. Голова втянута в плечи, спина согнута, будто старик, а не мальчик брёл по дорожке по заснеженному парку. Впервые всей душой ей хотелось облегчить чужое горе. Неожиданно Саша повернулся и помахал рукой.
– Спасибо, – прошептал он одними губами.
Алёна поняла его и кивнула. С верхушки ели сорвался снежный пласт, рухнул вниз, засыпая девочку толстым слоем. Пока она отряхивала шапку, куртку, Арно скрылся из глаз.
Домой Алёна вернулась замёрзшая и расстроенная. Перед глазами всё ещё стояло лицо одноклассника с глазами, полными боли и тоски. С трудом впихнув в себя тарелку супа, она отправилась в свою комнату.
Глава 8
Прошло два дня с отъезда матери и отчима на отдых, а она так и не выбрала время, чтобы отправиться на Тарию. Всё время что-то мешало: то нужно написать реферат по истории, то подготовиться к олимпиаде по химии. Случай в парке затронул её душу даже глубже, чем Алёна подозревала. На конкурс «Зимнего пейзажа» она принесла небрежно написанную картину. Прошлась по выставке, машинально отмечая: у Садовниковой получилось лучше всех. На этот раз точно выиграет она. Картины у Платовой и Даниловой недалеко ушли от её собственной мазни. Неплохо получилась опушка леса у Елизаровой, с Ольгой также могла конкурировать и Славская Аня из параллельного класса. Её щенок, гоняющийся за снежинками, поражал живостью и экспрессией. Алёна покосилась на свою картину, подошла к ней и решительно порвала на кусочки.
Руководитель студии возмутился:
– Лазарева-Доская, что ты себе позволяешь?
– Убираю плохую работу.
– Это не тебе судить.
Ученики, присутствующие на выставке, с любопытством следили за перепалкой. Платова даже сняла наушники.
– Мне. Исправляю ошибку. Непонятно зачем я впустую потратила столько лет. Ни умения, ни дара к живописи у меня нет, художник из меня никогда не получится. Впрочем, из них тоже, – Алёна обвела рукой ребят. – Если уж честно талант имеется только у двоих: Славской и Садовниковой. Остальные такие же посредственности, как я. Зачем собственно заниматься тем, что плохо получается.
Лицо руководителя сделалось красным, он судорожно расстегнул ворот рубашки.
– Какое ты имеешь право судить других! Занятия живописью развивают личность и художественный вкус.
– На здоровье. Пусть развивают, а я ухожу из студии.
– Но ты ведь так усердно занималась.
Алёна покачала головой.
– Не тем, чем нужно.
Платова захлопала в ладоши.
– Приятно удивила, сдалась без боя, сдулась, будто воздушный шарик.
Алёна слышала возмущённые возгласы, понимала, ребята не простят, что она обозвала их бездарностями. Только её это мало волновало. Выбросив в мусорную корзину разорванный пейзаж, закрыла дверь студии. Чувствовала она себя так, словно сбросила часть ненужного груза.
На следующий день после занятий, присутствуя на распределении ролей в новую пьесу, ощутила уже знакомый зуд бесполезности происходящего.
– Алёна, ты слышишь меня? – донёсся до неё голос Ильи Константиновича. – Возьмёшь роль младшей сестры, из-за твоего роста ты будешь казаться моложе. Платова будет старшей сестрой, Елизарова – средней.
Алёна очнулась от дум.
– Илья Константинович, а я, – завопила Маша Данилова. – Я опять служанка или горничная?
– В следующий раз тебе достанется роль больше, – сморщился режиссёр от слишком высокого голоса Маши. – Алёна, ты чего молчишь?
– Илья Константинович, извините, но я решила уйти из театрального кружка. Можете отдать мою роль.
– Когда ты решила?
– Только что. Мне собственно никогда не нравился театр…
Илья Константинович откинул со лба волосы, с негодованием произнёс:
– Если не нравился театр, зачем посещала студию?
– Из вредности, – хмыкнула Алёна, надевая куртку. – А теперь надоело.
Платова присвистнула. Руководитель студии бросил на неё испепеляющий взгляд, потом посмотрел на Алёну.
– Подумай хорошо. У тебя неплохо получалось. Я считаю, у тебя есть актёрские способности. Ты и Арно иногда просто великолепно играете.
– Да уж. Притворяться мы умеем. Хотя… – она обвела глазами студийцев. – Этой способностью многие обладают.
Илья Константинович покачал головой.
– Не притворяться, а перевоплощаться в другого человека на самом деле умеют не все. Всё-таки подумай.
– Спасибо за добрые слова, но я твёрдо решила покинуть студию, – Алёна заметила удивлённый внимательный взгляд Саши Арно. – Всем удачи.
Она шла по коридору школы, а ей казалось, летит: за спиной, будто крылья выросли. Теперь свободна от нудных занятий живописью, скучных и неинтересных чтений и разборов пьес. Жалела только о том, что потратила кучу времени на эту ерунду.
– Алён, подожди! – остановил её полёт знакомый голос.
Она обернулась. Звал ученик из параллельного класса Денис Геленов, с которым она общалась только во время подготовки к олимпиаде по химии.
– Я нашёл пару новых решений к задачам.
– Не может быть.
– Точно. Приготовился долго ждать тебя, в своём театральном вы по три часа копаетесь.
– Больше копаться не буду, я бросила и театр, и рисование.
Денис поправил стильные очки, одобрительно кивнул:
– И правильно. Зачем тебе это надо, ты же химией увлекаешься. Пошли в лабораторию, на опыте покажу решение задачи.
Алёна замерла, тряхнула головой.
– Геленов – ты гений, а вот я не смогла найти ответ.
– Так кардинально я бы себя не называл, но умным считаюсь.
Алёна засмеялась.
Глаза Дениса и так большие, от удивления расширились ещё. Он ни разу не видел её смеющейся.
– У тебя ямочки на щеках.
– Всегда были, ты Геленов рассеянный человек.
***
Алёна отзвонилась матери, позавтракала, на всякий случай сообщила соседке, что собирается позаниматься в библиотеке. Потом замкнула дом изнутри, поставив перед собой маятник, уселась на пол. Переход на Тарию произошёл быстро, словно она уже проторила дорожку в параллельный мир. После заснеженной улицы странно смотрелась пожелтевшая трава, чуть колыхающаяся от слабого ветерка. Солнце стояло прямо над головой.
– Неркан! – позвала Алёна.
Шелест травы и больше ничего.
– Неркан – крикнула она громче.
Вспомнив, откуда он выбрался в последнюю их встречу, направилась туда. Проходя мимо камня, похожего на все остальные, она так и не научилась разбираться, где спящие тарийцы, а где настоящие камни, дотронулась до него. Валун шевельнулся. Алёна с визгом отпрыгнула.
– Это ты, Неркан.
