Двенадцать Месяцев. Декабрь

Грозно усмехнулась первая Баба-Яга и на хозяина дома посмотрела.

– А ты, Дмитрий, сводил бы Настю завтра на ярмарку, что в Стюжеве будет. Князь Борислав завсегда веселые гулянья устраивает. Нигде я еще таких не видывала. А за заслоном мы приглядим.

– А ведь и правда! – воскликнул мужчина, обрадовавшись доброму совету. – Забыл я совсем про нее. Настенька, хочешь посмотреть, как наш люд простой гуляет?

– Конечно, хочу! – Настя задорно улыбнулась, не подозревая, что всем очевидно: холод в душе ее позиции сдает. – Это же должно быть так весело!

– Значит, на том и порешим, – и Дмитрий направился к выходу, чтобы гостей своих проводить.

Выйдя вслед за всеми в холл, Настя кивнула Снежу, показывая, что уже можно прибраться в столовой. Затем тепло попрощалась со Стражами и клятвенно заверила Горыныча, что не забудет про обещанные статуи.

Довольный тем, что его просьбу выполнят, трехглавый дракон вышел на улицу. Приняв свой облик истинный, легко оттолкнулся от земли, взлетел и исчез в голубом небе. А Настенька еще долго смотрела туда, где он пропал, раздумывая, каково это будет – полет на таком звере могучем?

– И мне пора, заждались оболтусы мои, – хмыкнул Черномор. – Совсем что-то разбаловались они. Только и знают, что за русалками гоняться да за хвосты их щекотать. Теперь-то не особо и побалуют! Делом охранным займутся.

– Ты не сильно строжи их, – рассмеялась Олеся. – Хлопцы-то молодые да ладные все. Эх, им бы жен хороших, так ведь не могут подолгу на суше находиться.

– Милая моя, вот самый наш балагур да забияка Ратмир женат как раз, – хохотнул Страж.

– Это как? На русалке, что ли? – удивилась ведунья, с интересом на Черномора посмотрев.

– Нет, самая обычная девушка жена его. Он ее лет шесть назад заприметил, когда по суше гулял. Пять лет уж как женаты. Он с ней четыре дня на суше живет, а потом на месяц в море уходит. И Катерина его ни разу не пожаловалась на судьбу свою. Жаль только, деток у них нет и не будет.

– Это почему же? – поинтересовалась Настя. – Неужто ваш Ратмир детей не хочет?

– Хочет, Настенька, ой как хочет, – нахмурился Черномор да за бороду себя дергать начал. – Только ведь не получится у него с простой девушкой ребеночка. Ему такая же, как и он, необычная нужна. Вижу, что гложет его это сильно. Катерина еще годков сорок проживет да за Грань уйдет, а Ратмир так молодым и останется.

– Почему же он ее не отпустит, чтобы она семью нормальную завела, детишек да внуков понянчила?

– Когда встретил Катерину, не думал об этом. А потом уж и она сама не захотела, – пояснил Страж, как-то виновато в ответ глянув на девушку. – Сказала, что уж лучше так, чем без него свою жизнь провести.

А Настя в который раз уж подумала, что не все так сказочно в этом мире. В чем-то мир магический проще да простодушнее ее современного, а в чем-то гора-а-аздо труднее! Заботы, хлопоты, печаль и горе встречаются много чаще, чем того хотелось бы.

– Не все так просто в жизни складывается. Часто и совсем не сказочно, – заметив хмурый вид девушки, добавил Кощей. – Чем раньше поймешь это, тем лучше для тебя будет.

– Я подумаю над словами вашими, – согласилась Настя.

Словно дитя она малое, которому все разжевывать надобно.

«Хотя, если по правде рассудить, я и есть такая, – усмехнулась про себя девушка, глядя, как в порталах исчезают Стражи. – Первые шаги в мире сказочном делаю».

– Не принимай близко к сердцу слова Константина, – Дмитрий, ободряя, положил руку свою на плечо спутницы. – Не хотел он обидеть тебя. От природы он резок.

– А я и не обиделась вовсе, – заверила его Настя, входя в дом.

– А о чем тогда задумалась? – закрыв дверь, мужчина повел девушку в гостиную.

– О том, как много всего произошло за одну неделю, – улыбнулась она, проходя в комнату. – Некоторым такого и за всю жизнь не пережить.

– Жалеешь, что тебя выбрали? – осторожно поинтересовался мужчина.

– Ни капельки, – подойдя к окну, честно ответила Настя. – Я со столькими удивительными существами познакомилась! Один Горыныч чего стоит! Оказалась в мире сказочном. Хоть и не все в нем гладко да ладно, но все же… необыкновенно это. И что бы ни случилось тут со мной, ни о чем никогда не пожалею.

Испытующе поглядев на девушку, словно сомневаясь в словах ее, Дмитрий неожиданно весело улыбнулся.

– Мне на обход владений пора. Хочешь со мной пойти?

– Обход? – медленно повторила Настя, обдумывая предложение: поспешности она не любила. – А я мешать не буду?

– Не будешь, – рассмеявшись, заверил мужчина. – Это дело нехитрое, быстро управлюсь. А заодно немного и мир наш покажу.

– Тогда я быстро! – заверила девушка и устремилась в комнату свою.

Одевшись потеплее, так же быстро и назад побежала. А то вдруг передумает Декабрь-Месяц, устав ее ждать? Такого она точно пропустить не может!

Уже выходя на улицу, заметила семенившего рядом Пушка. Котенок снежный, гордо задрав свой хвостик, внимательно смотрел по сторонам, словно говоря: «Смотрите, вот он я, на миссию важную отправляюсь».

– А ты куда собрался? – удивилась девушка. – Нет уж, еще не хватало, чтоб потерялся по дороге. Остаешься дома!

Пушок, возмущенно фыркнув, обиженно посмотрел на Настю, но та сдаваться не желала и твердо указывала ему на дверь.

– Как подрастешь, тогда, так уж и быть, возьму тебя с собой, – пообещала питомцу, а затем вздохнула тяжко: – Если подрастешь, конечно.

Котенок шипел, ни в какую не желая покидать хозяйку свою. А Дмитрий только посмеивался, наблюдая за тем, как его спутница своего зверька послушанию учит. Настя неодобрительно покосилась в сторону веселящегося мужчины, но говорить ничего не стала. Ей и одного вредника за глаза хватало.

Когда Декабрю надоело наблюдать за спором, он подошел к зверьку и, присев перед ним на корточки, внимательно посмотрел ему в глаза. Насте даже показалось, что мужчина мысленно разговаривает с ним.

«А может, и на самом деле разговаривают?» – подумала девушка, увидев, как котенок снежный, понуро опустив ушки, поплелся в сторону дома.

Правда, Пушок постоянно оборачивался, с немым укором глядя на них, словно надеялся, что передумают. Но Настя с Дмитрием остались непреклонны в решении своем.

– Все, можем отправляться, – сказал Декабрь, когда котенок скрылся за дверью.

Прижав девушку к себе, он привычно создал портал. Когда вихрь снежинок опал, Настя заметила, что стоят они на поляне лесной. Да только странно она выглядит…

Деревья, поляну окружавшие, полностью сбросили снежный покров, а вот снег под ногами был сильно вытоптан. Кое-где среди глубоких вмятин от следов лап виднелись красные пятна крови. Стояла гробовая тишина, словно зверье лесное чего-то боялось, не решаясь голос подать.

– Это еще что такое? – хмуро осмотрев местность, Дмитрий осторожно двинулся по поляне, вглядываясь в отпечатки лап.

– Смотри, под елью кто-то есть, – обратила его внимание Настя, заметив под разлапистой красавицей темный силуэт.

– Стой на месте! – приказал Месяц, когда в ответ на указующий жест девушки послышалось глухое рычание. – А ты, Серый, не рычи. Мы не причиним тебе вреда.

Узнав хозяина зимнего, волк жалобно заскулил. Старательно елозя передними лапами по снегу, зверь лесной пытался выползти из своего укрытия. Но получалось у него плохо. Слишком изранен был.

– Ох ты ж, кто это тебя так подрал? – присаживаясь рядом с волком, Дмитрий осторожно провел рукой по окровавленному боку. – К Бабе-Яге тебе надобно, дружок. Настенька, иди сюда, – осторожно поднимая волка на руки, позвал мужчина спутницу свою.

Когда девушка приблизилась, Месяц перенес их всех на знакомую полянку, окруженную со всех сторон разлапистыми елями. И только в одном месте в плотном строю красавиц лесных проход имелся.

– Я вперед пойду, предупрежу Олесю, – подобрав выше подол платья, чтобы не мешался под ногами, девушка побежала к проходу.

Выскочив к высоким воротам, решила не терять времени. Ухватившись за широкое железное кольцо, потянула на себя одну из створок. Хоть и с натугой, но ворота поддались, пропуская Настю во двор.

– Это кто у нас тут без спр-р-роса кр-радется? – раздался сверху возмущенный голос ворона.

– Не до тебя сейчас, Ворон Воронович, уж прости, – отмахнулась Настя и побежала к дому.

Толкнув дверь, вошла в светлую горницу. Осмотревшись по сторонам и не заметив хозяйки, громко позвала ее.

– Настенька, ты что здесь делаешь? – удивилась ведунья, выходя к ней из-за двери, ведущей в другую часть дома.

– Беда у нас, – вздохнула девушка. – Волка кто-то сильно подрал. Дмитрий его сейчас принесет.

– Ох ты ж, батюшки! – всплеснула руками Баба-Яга, увидев заходящего в дом мужчину. – Сюда его неси. А ты, Настасья, помоги мне. Вон котелок стоит, набери в него воды из ведра да в печь поставь, пусть нагреется. Затем нам его принесешь.

Пока Настя выполняла наказ ведуньи, Олеся с Дмитрием и раненым волком скрылись за дверью. Пританцовывая от нетерпеливого желания поспешить, девушка с трудом дождалась, пока вода в котелке станет достаточно теплой. Сняв висящий на вешалке рушник, Настя обмотала им ручку котелка и поспешила отнести его Олесе.

Когда вошла она в коридор, что находился за дверью горницы, слегка растерялась. Вдоль стен шли рядком одинаковые двери. Оказалось, что дом Бабы-Яги не такой уж и маленький. Точно больше того, что виделось девушке с улицы. Замерев на месте, она чутко прислушалась, не донесется ли откуда звука какого, чтобы можно было понять, куда направиться. Открывшаяся третья по счету дверь с левой стороны стала ее спасением.

– Настенька, вот ты где, а мы уж тебя заждались, – Дмитрий посторонился, пропуская девушку.

Оказавшись в большой светлой комнате, Настя с интересом осмотрелась. Вдоль стен, практически полностью скрывая их, стояли деревянные стеллажи, заставленные баночками с какими-то мазями и отварами. Отдельной ровной кучкой лежали тканевые полоски, скрученные в рулоны.

«Наверное, они заменяют бинты нашего мира», – решила девушка, поднося котелок Бабе-Яге.

– Поставь его на столик, – распорядилась ведунья, осматривая волка, который лежал на импровизированном операционном столе.

Как поняла Анастасия, это был простой, не очень высокий деревянный стол, укрытый белой скатертью. Около широкого окна стояли столики поменьше. Что на них лежало, девушка рассмотреть не могла, так как они были укрыты простынями.

– Дмитрий, придержи-ка Серого, чтобы не дергался, – распорядилась Олеся, подходя к одному из столиков.

– Настасья, принеси-ка мне во-о-он тот бутылек, – неопределенно кивнула Олеся в сторону одного из стеллажей. – А заодно и мисочку прихвати, что рядом стоит.

Подойдя к стеллажу, девушка растерянно осмотрела все бутылочки, что стояли там, и неуверенно протянула руку к одной из них, наполненной какой-то ярко-синей жидкостью.

– Сейчас, Серый, потерпи, – бормотала ведунья, – поможем тебе.

При этих словах Настина рука тут же метнулась к другой емкости, жидкость в которой напоминала по цвету тот самогон, что гнал дед Трофим, их с бабушкой сосед. Ухватив его одной рукой, а во вторую взяв белую фаянсовую мисочку, девушка поспешила к Бабе-Яге.

Приступив к осмотру ран, ведунья то и дело хмурилась да что-то бормотала себе под нос. Наконец, тяжко вздохнув, попросила Декабря:

– Держи его да покрепче. Сейчас лечение начнем.

Настя отошла к окну, не желая мешать. Только не дали ей постоять спокойно. Обернувшись, Олеся недоуменно посмотрела на девушку.

– Ты чего там стоишь? Сюда иди. Лишняя пара рук мне точно не помешает.

Глава 14

Больше двух часов Олеся обрабатывала и зашивала раны волка, полученные им в жестоком бою. Ей еще предстояло разобраться с переломом левой задней лапы. Ведунья пообещала, что все восстановит «в лучшем виде», хотя Настя в этом сильно сомневалась. Торчащие кости и порванные сухожилия представляли собой удручающее зрелище. Девушка до сих пор удивлялась, как Серый не умер от ран и потери крови и смог дождаться помощи. А еще Настя очень хотела, но страшилась узнать, кто мог так покалечить здорового волка.

– Так, с этим разобрались, – тяжело вздохнула Баба-Яга, зашив очередную рану. – Осталась еще одна и можно переходить к лапе. Ты уж потерпи, Серый.

Хоть Дмитрий и «убрал чувствительность» (приморозил) в тех местах, где были раны, но волк все равно вздрагивал, а иногда жалобно скулил от боли. Насте приходилось постоянно отвлекать его, гладя по крупной голове и стараясь успокоить. Как ни удивительно, но Серый действительно замолкал, прислушиваясь к словам девушки. И лишь мелкая дрожь, пробегавшая по его мощному телу, выдавала муки зверя.

– Вот и все, – Олеся отстранилась, оглядывая плоды трудов своих. – Сейчас забинтую и за лапу примусь.

– Почему бы его не усыпить? – спросила Настя, наблюдая, как ловко ведунья накладывает повязки. – Не так больно было бы.

– Нельзя, Настенька, может и не проснуться, – ответила Баба-Яга, указывая на состояние оборотня-волка. – Дмитрий, подсоби. Самое трудное осталось.

Ведунья и Месяц обменялись понятными только им взглядами. Перестав прижимать тело волка к столу, Декабрь положил руку на лапу чуть выше места перелома и застыл. Через некоторое время уверенно произнес:

– Не волнуйся, дружок, больно совсем не будет.

Пока Олеся разбиралась с лапой, помогая себе Силой, Настя, не умолкая, разговаривала с волком, старательно удерживая на себе взгляд его серых звериных глаз. В какой-то момент ей даже показалось, что в них промелькнула благодарность.

– Отлично! – наконец воскликнула Олеся. – Сейчас зафиксирую кости, и его можно будет перенести в другую комнату. Настенька, зайди в ту дверь, что напротив, и подготовь лежанку для пациента нашего. Ему сейчас покой необходим.

Девушка еще раз ласково провела рукой по звериной голове и вышла. Дверь, указанная Бабой-Ягой, вела в еще одну просторную комнату. Кроме кровати, широкого шкафа и камина больше ничего в ней не было. Решив, что на кровать Серого не положат, Настя открыла одну из дверок шкафа. Увидев там сложенные стопкой одеяла, взяла два и подошла к камину. Тут и расстелила одеяла, рассудив, что так Серому будет и тепло, и удобно.

Вскоре в комнату, осторожно держа на руках раненого зверя, вошел Декабрь. Одобрительно посмотрев на выбранное спутницей место, аккуратно устроил волка на лежанке.

– Побудь с ним, – попросил он спутницу, – сейчас Олеся лекарство принесет. А я пока на ту поляну вернусь, надобно осмотреть там все внимательнее. Вдруг что важное найду.

Порывисто сжав руку мужчины, Настя попросила:

– Только будь осторожен.

– Не волнуйся, – ласково улыбнулся Месяц. – Я быстро обернусь.

Когда мужчина домик Олеси покинул, Настя, тяжко вздохнув, присела рядом с волком. Легонько проведя по темно-серому меху, поинтересовалась:

– Ну как ты? Не больно тебе?

Серый только глубоко вздохнул да уставился на нее печальным взглядом. Девушке очень бы хотелось знать, что сейчас творится в его звериной душе, да только не дано ей было мысли читать.

Вскоре к ним зашла Олеся, принеся с собой маленькую глиняную мисочку с ложечкой. Вдвоем, слегка приподняв голову волка, девушки напоили его лекарством.

– Теперь ему отдыхать надо, – присаживаясь напротив Насти на пол, сказала ведунья. – Недельки за две я его на ноги поставлю. Будет таким же, как и раньше.

– Слышал, Серый, что Олеся говорит? – улыбнулась Анастасия. – Потерпи, скоро все наладится. А Дмитрий обязательно найдет тех, кто такое сотворил с тобой.

Именно в этот момент хлопнула дверь и вернулся Месяц, неся с собой четверых волчат. Серый как увидел их, так сразу лапами по полу засучил, пытаясь встать и к деткам своим приблизиться. Дмитрий присел с ним рядом, волчат поближе поднес и грустно сказал:

– Прости, дружок, не успел я с подмогой. Мертва волчица твоя. Убили супостаты, только детки и остались.

Волк замер при словах этих, внимательно на мужчину уставился. И такая тоска в глазах его отразилась, что Настя сама не заметила, как по щеке ее одинокая слезинка скатилась. Блеснув на свету, та слезинка в льдинку обратилась. И упала прямо у лапы Серого. А волк голову назад откинул, прикрыл глаза да завыл жалобно.

– Ты, Серый, не скули, – попросила Баба-Яга, погладив мохнатую голову. – Понимаю, все понимаю. Только у деток твоих кроме тебя больше нет никого. Поправляйся скорее, им твоя помощь нужна. А лучше всего, у меня оставайтесь, место всем найдется. Насильно, конечно, удерживать не буду, только обдумай решение свое хорошенько. Сейчас времена неспокойные, куда ты с малышами пойдешь? Сам сгинешь и волчат погубишь.

Да только не до выбора мудрого сейчас волку было. Отвернул он голову свою, глаза прикрыл и затих. Даже волчата, ползавшие возле отца и жалобно пищавшие, не заставили его пошевелиться.

– Не спеши, Олеся, – одернул Дмитрий ведунью, когда та вновь хотела что-то сказать. – Дай ему время, пусть погорюет. Все равно, пока полностью не вылечится, у тебя жить будет. А дальше – как сам захочет. Ему решать.

– Хорошо, – согласилась Баба-Яга. – Тогда оставим его пока. Надобно волчат покормить. Пойду найду чем их попотчевать, а вы малышей на кухню принесите.

Так и прошел день в делах да заботах. Пока накормили да вымыли волчат, пока прибрали за собой, уж и солнце за деревьями спряталось. Тогда Дмитрий с Настей засобирались домой. Распрощавшись с Олесей, погладив волчат, что мирно сопели около печи, и заскочив к Серому пожелать скорейшего выздоровления, вышла Настя вслед за Месяцем на улицу. Сама она с трудом переставляла ноги, ощущая неимоверную усталость после трудного дня. Слишком много впечатлений и треволнений выпало сегодня на ее долю.

«Но с Серым, конечно, не сравнить», – звериное горе вызывало искреннее сочувствие.

Когда молодые люди, наконец, вышли к заветной поляне, Настя уткнулась лбом в грудь Дмитрия и устало вздохнула. Мужчина, прижав к себе спутницу свою, попросил:

– Потерпи немножко, скоро дома будем. Там и отдохнешь.

– Вот и дозором пройтись не получилось. Как всегда у нас.

Не нашелся Месяц с ответом, только теснее к себе девушку прижал.

Когда они оказались в холле уже родного дома, Настя тихо попрощалась и тут же ушла к себе в комнату. Сейчас девушка мечтала только о ванне, наполненной горячей водой, и о мягкой постели, что так и манила откинутым одеялом. Зло этого мира и чужая боль измотали, забрав все силы.

Быстро скинув одежду и набросив на плечи халат, девушка пошла набирать воду. Пока ванна наполнялась, Настя присела на скамеечку, что стаяла около невысокого окна. Опершись спиной об узкий подоконник, прикрыла глаза, прислушиваясь к шуму воды. Не хотелось ни о чем думать, но упрямые мысли все равно лезли в голову. О том, как тяжело было смотреть на мучения волка. О его боли и тоске по убитой волчице.

И тут же…

О том, как ей сегодня было легко и хорошо в обществе Дмитрия. Как весело провели они время, вместе создавая статуи Стражей. О его прикосновениях и объятиях во время обучения.

Все события сегодняшнего дня сплелись в единый клубок чувств и впечатлений. Светлых, раскрашенных радостью и весельем, и темных, омраченных скорбью и печалью. И так отчаянно хотелось что-то изменить… сделать лучше… Помочь!

«Чтобы зла стало меньше, а радости и света прибавилось».

Погрузившись в теплую воду, Настя приподняла одну руку, второй слегка коснувшись запястья. Прикрыв глаза и рисуя невидимые узоры на нежной коже, девушка пыталась вспомнить те ощущения, что испытывала при прикосновениях Декабря. Ту волну тепла, что прокатывалась по ее телу от ладони Дмитрия. Горячее дыхание, что она ощущала на своей щеке, когда мужчина что-то объяснял. Сильную руку, что крепко и в то же время нежно обнимала ее талию, прижимая к мужскому телу. Тот бушующий комочек эмоций в груди, разрушающий все заслоны, заставляющий замирать сердце и затрудняющий дыхание.

«Да что же за напасть такая?!»

Сжав ладонь в кулак, девушка стукнула им по водной поверхности. Вдохнув, она практически полностью погрузилась под воду, лишь очертания окруженного водой лица с голубыми, яростно сверкающими глазами остался на поверхности. Замерев так, Настя пережидала, пока зародившееся в душе глухое раздражение уляжется до конца. Как бы она ни боялась и как бы ни желала остаться безучастной, но отрицать того, что ее с каждым днем все больше и больше тянет к Дмитрию, не могла. И никакие ледяные оковы не спасали.

Выйдя из ванной, она еще некоторое время потратила на то, чтобы просушить свои волосы. Потом, стараясь больше ни о чем не думать, забралась в постель и свернулась компактным клубочком. Подтянув одеяло повыше, полностью спряталась под ним. Словно это могло дать хоть мнимую, но все же защиту от всего происходящего за пределами ее маленького мирка. Защиту от совсем не сказочных угроз сказочного мира!

Уже находясь на грани сна и яви, девушка почувствовала, как край одеяла откинули в сторону, а к ее волосам осторожно прикоснулись. Легкий поцелуй в висок, и Настя окончательно уснула.

* * *

«В этот раз кругом было довольно светло. Только свет этот, как и все, что окружало Анастасию, был серым, холодным и неприветливым. Подняв голову и посмотрев вверх, девушка увидела только неприветливые пасмурные облака, без малейшего проблеска неба. Вздохнув, осмотрелась по сторонам. Вокруг, насколько хватало глаз, все было или покрыто льдом, или же полностью состояло изо льда. Земля, горы, деревья, кусты… Здесь даже были ледяные фигурки разнообразных животных!

«Целый мир, навеки замерший в ледяном воплощении… К чему бы это?»

Осторожно ступая по скользкому насту, девушка с любопытством осматривалась. Некоторые растения имели столь причудливую форму, что трудно было понять, как кому-то пришло в голову создать такое. Некоторые цветы были очень красивыми. Глядя на них, оставалось только восхищаться умением мастера, создавшего такие чудесные скульптуры.

Стараясь не задеть хрупкие фигуры, Настя осторожно обошла их и приблизилась к странному на вид кусту. Он был довольно пышным, только листья имел необычной формы.

«Длинные, спиралевидные…»

Они чем-то неуловимо напоминали девушке сережки берез. Протянув руку, она слегка качнула несколько листиков. Страха не было, лишь интерес. Раздавшийся мелодичный перезвон разбавил окружающую тишину.

Некоторое время Настя забавлялась тем, что раскачивала листики и слушала, как по-разному они звенят. Увлекшись этим занятием, она даже попыталась сыграть некоторые любимые мелодии.

– Тебе понравился мир, который я создала? – спросил за ее спиной девичий голос.

Забыв о том, что еще совсем недавно боялась поскользнуться, Настя резко обернулась. Перед ней, как и в прошлый раз, стояла… она сама. Вот только кожа «собеседницы» была белой, как снег. Такими же были волосы, губы и ногти. А уж полностью белые глаза, без какого-либо намека на зрачок…

«Словно снежный человечек!»

Настя даже вздрогнула от неприятных ощущений, которые вызывал этот взгляд. Единственным ярким пятном во всем облике этого странного – замороженного – двойника было платье нежно-голубого цвета, струящееся мягкими волнами при каждом шаге.

– Ты – моя Сила? – ответила вопросом на вопрос Анастасия, догадавшись внезапно о личности собеседницы.

– Да, – подтвердила ледяная элементаль.

– Не ожидала, что ты будешь так на меня похожа, – удивилась девушка, с любопытством разглядывая двойника.

– Я могу принять любую форму, – смешно наморщив носик, ответила элементаль. – Просто решила, что так тебе будет привычнее.

Настя решила не говорить, что уж лучше бы это было что-то другое, чем собственный облик. Но, не зная, чего можно ожидать от двойника, решила поостеречься.

– Ты так и не ответила, нравится ли тебе здесь, – напомнила элементаль.

– Спору нет, красивые у тебя растения, – осторожно улыбнулась Анастасия. – Да и ледяные фигурки животных забавные очень.

– Почему же не хочешь позволить мне и в твоем мире так сделать? – нахмурилась собеседница. – Ограничиваешь меня, обуздать пытаешься. А ведь я могу сделать все таким же вечным, как и в своем мире.

– Зачем? – удивилась девушка, отступая на шаг от двойника.

– Как зачем? – приподняла белую бровь элементаль. – Неужели тебе было не жаль того волка, потерявшего свою волчицу?

– Жаль, конечно, но я не понимаю…

– А если бы ты позволила мне вырваться на свободу, я сделала бы из них прекрасные ледяные статуи, – перебила Настю двойник. – И они бы вечно могли быть вместе!

– Но они были бы мертвы! – ужаснулась девушка предложению такому.

– Волчица и так мертва, – пренебрежительно повела плечом элементаль. – А так…

– Нет! – возмутилась Настя, даже ногой притопнула. – Я не хочу этого!

Склонив голову набок, ледяная девушка с легким любопытством посмотрела на Анастасию. О чем-то поразмыслив, она, наконец, сказала: