ПоDруга MаNьяка

Он уже готовился сделать бросок, потирая рукоять холодного оружия, – «нужно действовать»,– размышлять некогда, сейчас или никогда, достал из кармана складной нож и стремительно кинулся в ее сторону. Шорох ожидаемо спугнул девушку, она стремительно развернулась к звукам, но лицо ее не исторгала удивления. Скорее потерянность в своем мире и недовольство от испорченного момента.

Вечером на почву оседала влага, становилось сыро и мокро.

Этого он и не учел, скользнул на листике, – черт,– рухнул плашмя на лицо и пузо,

– С-с-с,– боль в ладони и нож выпал и затерялся в траве прикрытой сухими и свежими листьями.

Приподнимаясь на колени, попутно рассматривая руку. Лезвие ранило его по линии жизни, а красная жидкость уже заполняла ладонь. Незримо завораживая его сознание и сбивая с цели внимание.

Рита возникла над ним, выводя из нирваны грубым и надрывистым голосом,

– Ты не это ищешь?

«Что ищешь?»,– он и забыл, зачем он тут и про нож. Рита так сильно ударила его с ноги в солнечное сплетение, сбивая на спину с перебитым дыханием, прыгая верхом на его живот. Прислонив острое лезвие к его шее, сильно придавила на вену. Девушка не шевелилась, ее глаза были стеклянными, а лицо, словно вырезанное из мрамора. Приобретая в этой тусклости облик призрачной красоты. Он опять растерялся и не знал, что делать, рассматривая растрёпанные из прически волосы, свисающие на его лицо. Кончики ее локонов щекотали щеки, а он возбужденно дышал, рассматривая белую, как сметану кожу. Не смотря на неудобство и грозящее ему лезвие, он мог двигаться и мог обездвижить ее, но он был поражен ею. Ему нравилось это чувство, будоражащее все его тело и фантазию. Этот образ дикой волчицы вырисовал ее лик, словно бы она была оборотнем или другим мифическим существом, а не человеком. Черные глаза в этом свете казались черными дырами, зрачки заполнили все пространство карего. Ему так хотелось потрогать ее кожу. Медленно поднял ладонь внешней стороной к своему лицу, частично прикрываясь пальцами от проедающего взгляда.

Кровь уже залила кисть, Рита смотрела на капли просачивающиеся в ткань его куртки,

– Держи,– совершенно спокойным голосом предложила ему нож, вкладывая в раскрытую окровавленную ладонь.

Когда рукоять оказалась у хозяина она подняла глаза к небу, позволяя ему решать, что будет дальше. Он удивился не в первый раз и даже задумался, а стоит ли, но упускать возможность не стал. Решительно переворачивая ее на спину, оказался над ее хрупким телом с заведённым над ее грудью лезвием. А она, она не кричала, просто смотрела на него, этим пустым взглядом, с лицом полным пугающим спокойствием, как нимфа, с разбросанными волосами на желтой листве и локонами с запутанным кленом.

Еще один рывок,

– Ну,– замахнулся, а она даже не дрогнула,– Рита,– остановил лезвие, не прорвав и куртки.

Почувствовав такую боль в груди, такое сожаление, такой страх, потерять ее навсегда,

– Рита!– отбросил лезвие в сторону,– я не могу,– слезы стекали по его щекам так, если бы он был маленьким ребенком.

Девушка молчала.

– Я не хотел,– он ничего не мог сделать с этим, как бы не пытался остановиться, рыдал.

Ее руки притянули его к себе, пальцы просочились в волосы,

– Тише, тише, – ласкала его, опуская руки к спине и обнимая так, как не обнимал никто и никогда,– если ты собираешься убить, не должно остаться сомнений.

Что-то ойкнуло в груди. И так сильно, что он понял, она и для него самый родной человек. Его руки еще не обняли ее, они безвольно лежали на земле с ножом в одной из них. Недолго сомневаясь, зарылся в щели между спиной и землей что бы обхватить ее всю, притянуть ближе к себе.

Горькое осознание своей зависимости от кого-то живого огорчало и одновременно умягчало, -« я тоже люблю тебя»,– как сильно хотелось сказать, но всегда есть но. Это скажет не Ди. Да, нас останавливают мысли и обстоятельства, да чтобы это не было, некоторые слова нужно говорить невзирая не на что. Но разве мы способны улавливать необходимость вовремя?

Приподнялся, что бы удостовериться, что она не плод его фантазии, глядя в глубину отрешенности от реальности глаз.

– Ты расскажешь мне свою историю?

Шепот ее голоса смешался с завыванием ветра.

– Так ты для этого устроил весь цирк с этим нападением? Что бы увидеть, как я веду себя в опасных для жизни обстоятельствах?

Ошарашено,

– Да,– понимая, нормальному человеку нужно было бы более весомое объяснение, но только не для нее «почему ты такая?»– крутилось на языке.

Читая его мимику, улыбнулась и непринужденно отвлеклась к другой теме.

– Ну что полежали?

– Понежились,– подхватил он, ощущая дикое желание поцеловать ее.

Плоть диктовала свои условия, его член наливался мужской силой с приятной тянущей болью в животе. Сколько девушек было у него, но не к одной он не испытывал такого желания. Его невозможно было сравнить только с сексуальным опытом, чувства граничили и с восторгом угасания жизни от его рук. С тем самым моментом, когда он впервые ощутил мнимое превосходство над кем-то, только с Ритой было не совсем так. Скорее наоборот, ее открывающийся образ превратил девушку в нечто иное, возвышенное. Так если бы она была настоящим диковинным вымирающим зверем или неосязаемым ангелом. Благоговение, преклонялся и чтил ее и хотел стать тем, кто станет ее рыцарем, защитником, слугой, если так будет нужно. Но от-теперь и навсегда, он ее. Вот, что он видел в ее глазах, силу покорившую дух, бурлящий в груди. Вставая с земли с самой глубокой нежностью, он помог подняться и ей, держа за руки и продолжая рассматривать очертания девушки.

Внимание подруги заострилось на его ладони, кровь еще не останавливалась, не так сильно, но медленно стекала тонкими следами от капель,

– У меня есть салфетки,– опустила голову, капаясь в карманах.

Страсть юного тела парня собралась в большой ком, а нетерпение получить ожидаемое заставило ускориться.

Опуская голову над девушкой,– «боже, какая же ты маленькая»,– хотел плавно притянуть ее к себе, но она была стремительна в своих движениях,

– О, нашла,– резко подняла подбородок и лбом ударила в его нос.

От любви дот ненависти один шаг, он точно понял пример этих слов на себе,

– Ты гонишь,– кровь хлынула и из его носа,– ты точно убить меня хочешь?

Рука болела, конечно, но от удара в нос в глазах потемнело.

А он с трудом мог расслышать ее голос,

– Я не ты, хотела бы убить убила бы и вообще вселенная просто все уровняла,– перевела тему,– дай посмотрю.

Она схватила его за переносицу, боль дикая,

– Ай,– ему показалось, его ударили второй раз,– что ты делаешь?

– Если он и был сломан, то теперь все в порядке,– вложив салфетку в его руку, приложила к ноздрям,– держи,– сама в этот момент занялась пораненной ладонью.

К этому моменту четкая картинка вернулась и несмотря на всю злость, он не мог смотреть на нее без умиления.

Рита очень бережно вытирала потеки и водила по линиям жизни,

– Хорошо зажми,– пока он послушно выполнил наставление, ее пальцы скрутили из пары салфеток самодельный бинт,– давай обвяжу, но ты все равно потом руку не разжимай. Понял?

Второе я не мог не засмеяться,– понял,– наблюдал за навыками, оказавшейся по не воле медсестры.

– Я почти закончила не сжимай пальцы,– рекомендовала Рита.

– Попробую,– он вдруг понял, что его сознание ослабевает, чувствуя, как руки постепенно не поддаются контролю, как неосязаемое сознание уходит во тьму,– нет, только не сейчас,– он произнес это вслух, борясь до последнего, что бы остаться с ней.

– Сейчас, я уже закончила,– улыбнулась она, – а ты чего?

– Ничего, – отвлекая ее внимание к картине,– мне показалось, что ее ветром сдувает.

Подошла к холсту,

– Ой, и правда шевельнулась,– даже после попытки убить ее, Рита беспечно стояла к нему спиной, потягивая одну руку за другую опирая шею на ладони, словно о подушку.

Все дни слежки за ней, он не обращал никакого внимания к тому, что она писала, Но сейчас, неподдельный интерес привлек его внимание сначала к силуэту на фоне города, а потом и к картине. Превращая всю композицию в целом в настоящее произведение. Там на холсте положенный горизонт этого мира. Что же она видела отсюда? «Городской пейзаж?»,– тот самый который так хорошо виднеется сейчас. Сотни домов раскиданных на ладони в вечернем зареве, светящиеся окна домов, пульсирующие движущимися машинами на трассах. Мигающие светофоры, наброски пешеходов и стоящих у заправки водителей. Ему хотелось подойти ближе, что бы утонуть в красках ее работы, так она манила его. Расслабляла на столько, что он не уловил момент перехода во тьму, уходя в режим наблюдателя, меняясь с хозяином тела. Сущность убийцы растворилась в красках, возвращая хозяина тела обратно.

Ди стоял ошеломленный своим присутствием здесь, голова его очень сильно кружилась, болел нос, замотанная рука ныла,– «что вообще произошло?»

Голос Риты со стороны напугал,

– Ты такой молодец, если бы не ты, она бы улетела!

«Не я? Кто улетел? Кто меня так отделал и почему я с ней?»,

– Рита,– но выдавать себя не хотелось, спросишь, все поймет, да и оставаться тоже идея не очень.

– Что?– очень улыбчиво ответила она,– ну ты долго будешь там стоять? Иди уже сюда

– Я,– он растерялся, но послушно потянул ноги к ней, перебирая все возможные развития событий и линий.

Развернувшись в профиль, она хорошо рассмотрела идущую на нее фигуру и сумасшедшее в своей потерянности лицо.

– Хочешь посмотреть?

Как она смотрела, что же было в ее глазах, он все пытался понять, скрытое ли то безумие или слепота влюбленного человека,

– Хочу,– останавливаясь в метре от девы.

«Так, на ней ни царапины. Ф-у-х, значит, свои раны я получил не с ней. И не пытался ее убить. Надеюсь, нет. Хотя если б пытался, она бы не говорила так радостно со мной. Да? Не знаю. А что же мы тогда делали? В любом случае оставаться нельзя. Нужно уходить».

Она шепотом,

– Так иди сюда,– дернула за руку к себе,– отсюда лучше видно.

Картина тут же втянула его внимание к полотну. Все выглядело живым и настоящим, кроме одной заинтересовавшей его черной точки в небе.

– Что это?

Рита напряглась.

– Так, тебя правда интересует?

– Да,– нужно было что-то придумывать и делать вид заинтересованности.

– Эх,– недоверчиво протянула она,– я, походу сильно тебя отделала.

«Так я все-таки был с тобой. Что же тут произошло?», интерес так и вырывался наружу,

– Да нет,– «бля, как же хочется задать хоть один вопрос»,– фигура и правда интересная.

– Что ты видишь в ней?– не отступала девушка.

«бля»,– подумал Ди, «неужели мне и правда придется говорить об этом»,– существо не похоже на птицу или человека, без пола и лица, оно еще не вырисовалось, но выглядело зловещим.

– Не заметил, как увлекся описанием.

– Это страх,– тихо ответила она.

«И вправду, похоже», подумал он.

– Людям не хватает страха. Посмотри. Они бегут и торопятся куда-то, думают, что у них еще много времени на всякую ерунду. Совсем не понимая, что в любой момент их жизнь может оборваться. Из-за болезни, несчастного случая, – повернулся к ней и тихо,– из-за маньяка.

Очень разочарованно она чмокнула языком.

– А ты все о том же. Ну почему ты никак не оставишь этой темы?

Сначала промолчал, потому что не понял о чем девушка и грустно опустил голову к земле, сказав частичную правду.

– Прости, я сам не знаю, что я тут делаю.

– Фу-у-х,– тяжело выдохнула она, начиная исповедь,– после разговора с Джулией ты наверно думаешь, что я не благодарная девчушка, что ненавижу своего отца.

– Я не думаю так,– обрезал Ди, но если не готова говорить об этом. Давай не будем.

– Я расскажу тебе все, если ты поедешь со мной к отцу,– томно протянула она.

– Хорошо,– не думая согласился.

– Прямо в тюрьму?

– Да. А почему бы и нет?– это будет честно.

– Тогда я возьму тебя с собой, как буду готова.

ВЫСТРЕЛ

День города для многих людей и до-теперь остается главным поводом напиться, а в шахтерском городке, пусть и большом это что ни есть повод. Настоящая красная дата в календаре. Люди постарше, обязательно поедут на бесплатный концерт одного из заказников ГОКа. Народ богатый и солидный, просадит огромные суммы в заведениях. Будут и те, кто встретят его дома или на лавочке. Но другая прослойка общества, а это и семейные пары и подростки, и молодые люди отдадут предпочтенье центральному парку. Пусть большая часть населения будет сегодня пьяна или навеселе, оставляя тех скучных, пять процентов трезвенников, зато на аттракционах и не важно, что на улице всего шестнадцать градусов. Со светящегося разноцветными лампочками колеса обозрения открывался шикарный вид, на половину опустевший город и заполные аллеи подобно килькам в банке людей. Музыку перекрикивают вездесущие разнообразные вопли, с американских горок, вертушек, цепочных каруселей, автодрома с электрическими машинками и прочего. И главное километровые очереди под каждым аттракционом на месте танцующих чечетку от холода. Рита с ухмылкой смотрела на них сверху кабины колеса, сама тепло то оделась. На ногах чуть ли не валенки, теплая красная куртка на подстежке и капюшон с белым мехом на голове.

Злорадствуя, потеряла руки,

– Хи-хи,– почувствовав настоящий штормовой толчок, ухватилась за страховочный ремень на животе,– что,– опрос не мог никаким образом быть досказан или услышан.

Истошный крик ее замерзших подруг в легких пальтишках.

– А, а, не нужно так делать!

– Страшно же, идиот!

Схватившись за Дена и Ди, смотрели на Стаса. Тот прыгал, расшатывая капсулу, висящую на толстых цепях и креплениях, не смотря на прочность конструкции построенной еще в Советском Союзе, но металл то имеет свойство стареть. Мало ли что? Рита тоже довольно сильно испугалась. Фантазию подпитывал устрашающий скрип и лязг. Мозг независимо от желания расписывал несколько сценариев к несчастному случаю. Но показывать страх и создавать еще больше крика, было незачем. Конечно, мурашки щекотали нервы, они медленно преодолевали самую высокую точку в пятьдесят метров и неизвестно, в каком году был ремонт, обслуживали ли его хоть раз. Но лицо кирпичом, образу следует соответствовать.

Катя если бы могла, залезла бы на руки Дена, как кошка, прячущаяся от собаки в ветвях дерева, залезла бы,– Стааас, прекрати,– сжимала плотный рукав друга, утепленной кожанки пастельных тонов.

Но мальчишка, продолжая выстукивать ногами в днище, ехидно и наигранно сжимая голос до противного звучания.

– А че, страшно тебе?

Подключившаяся Джулия.

– Страшно Стас, страшно, это тебе не шутки!

Усиливались впечатления холодным свистящим ветром. На этой высоте не мешали преграды и даже самые высокие деревья не разрезали его порывов. А собранная конструкция по старым чертежам не включала в себя возможность добавить стекла и обеспечить должный комфорт катающимся, как например, в цивилизованных странах.

Но мелкий не только по росту, но и внутреннему возрасту парень дурел дальше,

– Да ладно вам,– и еще раз стукнул ногой.

Он даже одет был как подросток, противясь всему миру и вещами. Черная куртка с перевернутым белым крестом, шапка с черепами, порванные джинсы с цепями и берцы.

Еще несколько минут Ден молчал, ноне смотря на их долгую дружбу, влез.

– Тебя же попросили.

– Да ладно братан,– смеялся тот.

Отлепивши от себя Джулию Ди очень серьезным голосом.

– Прекрати.

Рита не заметила, как губы самопроизвольно вышли в истерическую улыбку и Стас тут же очень грубо переключился на нее.

– А ты чего лыбишься?

Прикрыла рукой рот,

– Не знаю, – звонко засмеялась.

– Во,– обрадовался Стас,– нормальный человек, понимает шутки не то, что некоторые.

Она замахала руками,

– Не, не, не. Быстрее к земле, я приклонюсь к ней челом и поцелую.

Ди подыграл.

– Хочу на это посмотреть.

– Фу-у-у,– протянула Катя.

Но Джулия вошла во вкус,

– Только сначала волосами протри, а то грязно же.

Парируя понятную, но неуместную в данный момент шутку,

– Возьму твои,– потянула руки, словно зомби рыча,– волосы, волосы, отдай.

Исчерпанное недоразумение вылилось в шутки и ребята не заметили, как закончился круг.

У платформы их встретила старая женщина в тужурке, такая себе типичная операторша,

– Ну давайте, быстрее,– открыла цепочку,– раскрывайте свои страховочные пояса. Шнеля, шнеля! А, а,– ускоряла жестами.

– Ох, земля,– оказавшись на тротуаре, запела Рита прямо между проходящих отдыхающих мимо.

Даже Ден удивил не присущим его характеру комментарием, не постеснявшись случайных зрителей в виде прохожих,– ну, а землю целовать будешь?!

– Не-а,– взяла под руку Джулию, отходя на несколько шагов вперед в толпу,– ну что, уже почти одиннадцать, может в общагу?

– Сегодня коменды нет, вахтерша в зюзю, можно подольше погулять. Пролезем через туалет, как всегда.

Скривившись, собеседница.

– Через мужской? Да ну!

– О чем вы тут судачите и без меня,– взяла Катя под локоть с другой стороны.

Тротуары были битком забиты компаниями, так что должно нарисоваться понимание. Девушки шли, толкаясь плечами, прошмыгивая цепочкой в открытые просветы, умудряясь не разорвать рук.

Желая быстрее покинуть неспокойное место повторила.

– А может все-таки в общагу? Холодно уже.

– Да ну,– Кате хоть и было холодно, но спать, ой, как не хотелось,– детское время, мы еще не все обошли.

– Да что там осталось,– еще пыталась получить желаемое,– только батут да тир,– ехидничая,– на батут не пустят, ограничение веса максим сорок пять килограмм, а тир…

Весомы аргумент Джулии.

– А салюты?

Сзади заинтересованный голос Дена чудом расслышав в гомоне оравы.

– Кто там про тир говорит? Давайте! Я давно не стрелял.

– Я не-против,– отметился Ди,– Стас?

Тот пожал плечами, тут все сразу стало понятно, он с большинством. Тиров в этом парке было не так много и они к великой радости Риты обосновались в самом начале парка. Там точно было меньше народу и ближе к выходу, но ружья пусть и не настоящие вызывали негодование, погружая в воспоминания неглубокого детства. Всплывающий сюжет, словно из малобюджетного фильма, где она в главных ролях лежа на влажной земле, скрывается в траве и держит на прицеле винтовки маленькую крышку из-под напитка «ситро». Над ней размазанный образ взрослого мужчины со словами, – «глубоко дыши, так правильно, палец легкий и…», выстрел прямо в цель с последующим одобряющим хлопком большой ладони по спине.

– Я первая!– Джулия отдернула руку.

Расплывающиеся воспоминания вернули к реальности, Рита не стреляла с того самого дня как ее отца арестовали. Не потому что не любила или не умела, нет, просто стрельба была последним и самым сильным звеном соединяющим ее с отцом. А хорошие пережитые моменты, которые она вытравливала из себя, что бы лишиться боли включали обратное действие. Так при звуке выстрела или упоминании, про огнестрельное оружие, Рите становилось попросту дурно. С этими мыслями она не заметила, как ее компания уже подошла к тиру. Виртуальная полоса делила палатку надвое. Ничего особенного, мишени рассчитанные на двоих. Первая пара стреляет по раскрашенным банкам и гильзам от крупного калибра. Пышка почти постоянно мажет и посмеивается с себя, искренне радуясь разовым двум трем попаданиям. Ден пропустил несколько маленьких мишеней, получая небольшого плюшевого медвежонка. Потом Джулия, с Катей состязаясь в меткости, кто менее близорук. Ди со Стасом, Ден с Ди и по кругу. На стойке в углу через полчаса образовался настоящий склад из утешительных призов в виде светящихся браслетиков и брелочков, десяток мягких игрушек и два супер приза добытых Ди.

Он развернулся к Рите, сосредотачивая на себе ее растерянный взгляд.

– Ты стрелять будешь?

Стоя в метрах трех от всех, немо отвечая на вопрос, – « нет»,– пыталась подальше отойти от своей компании, каждый раз дергаясь от звука вылетающей пули.

Выглядя брутальным Ди, в черной куртке мотоциклиста стремительно подошел и резко остановился впритык.

– Как так нет?

– Да так,– пыталась увести взгляд на редкую толпу, вроде интересуясь обстановкой.

– Ты и не будешь,– повернул ее подбородок к себе,– в глаза смотри.

В этот самый момент Рита еще находилась в странном состоянии, когда невозможно описать свое самочувствие. Ты вроде бы удерживаешься вертикально, но не чувствуешь тела достаточно для того, что бы уверенно стоять на ногах. Ей не нравилось тут, не прельщал вид игрушечного оружия, и того что стрельбу превратили в дешевое развлечение.

Она не могла расслабиться и чувствовала себя сжатой, напряжённой.

– Нет, не буду,– ловя на себе его пронизывающий взгляд.

– Жа ты трусишка, испуганная маленькая девочка,– так смотрит охотник на жертву.

Было видно довольство этим обстоятельством, его пухлые губы улыбались, открывая глубокие ямочки на щеках. Высвобождая ассоциации, будто с его плеч в данный момент упала гора и он освободился. И что-то острое и холодное проникало в самую душу девушки.

– Так чего ты боишься? – подобно шакалу он искал в ней слабое место, как у раненного кролика.

Зарождая в нутре сильное беспокойство и включая рефлекс, бей или беги.

– Не надо на меня так смотреть! – отбивая его руку.

Приподняв разрисованную природой четкую бровь, еще насмехался.

– А как?

Этот разговор, приоткрыл крышечку Пандоры, которая так и норовила вырваться,

– Я ничего не боюсь,– уверенно заверила она,– это мишени для новичков.

Тот чмокнул нижней губой, закатывая глаза.

– Да расскажи!

Рядом с занятым друзьями тиром стоял второй, его хозяин, ушлый по виду типок, уже достаточно долго был без клиентов, наблюдая за компанией азартных стрелков не надеясь переманить хоть кого-то. А тут подарок судьбы, спор очень выгодное дело.

Разглядев за версту, возможность подзаработать, поправил засаленную кепку,

– А у меня для вас супер предложение,– вытащил зубочистку из зубов.

Разгоряченная невербальным вызовом Рита,

– Согласны,– скользнула к стойке с ружьями,– какое?

– Ты же еще не знаешь, что за предложение! Стой,– Вдогонку запротестовал Ди.

Но девушка опять горела своей непередаваемой энергией, ее лицо повернулось к нему, если бы в этот момент с нее писал художник карикатурщик, изображение было такое: – девушка с нависающей до щек черной тенью и светящиеся стреляющие глаза дьяволицы.

– Боишься?

Ух, вызов принят.

– Нет,– оказался возле нее и посмотрел на хитро улыбающегося хозяина тира,– что за предложение?

Демонстративно снимая кепку, даже почесал затылок, уводя указательный палец под пику над надпись.

– Вон та игрушка,– на самом верху висела огромный волк, размером с девушку,– пробьете все цели, получите его.

Подозрительное предложение сразу смутило паренька.

– Это же часть вывески. Какие условия?

– О-о, я ждал этого вопроса,– достал из-за пазухи два спичечных коробка,– я выставляю по двадцать спичек вместо обычных целей, если один из вас пробьет все,– резко взмахнул рукой,– отдаю волка.

Уверенное заявление вошедшей в азарт девушки.

– Выставляй.

– О, о, только оплата за человека триста,– добавил жид,– все таки это ценный приз.

– Хорошо,– смотрела на худощавого дядьку, он снимал помятые выстрелами баночки.

– Ты серьезно? Да это по шесть игр на нос,– Ди опешил.

– Да,– еще более уверенно сообщила она,– проиграешь, оплатишь. А-а, и донесешь подарок.

Его взгляд изменился, слава небесам, подумала она.

Снова пробужденный интерес смешался с недоумением парня.

– Ну, ты даешь, давай первая. Посмотрим.

Хитрый хозяин уже освободил полки, пытаясь расставить спички.

– Сейчас, – оказалось придумать, куда поставить хотя бы одну спичку, а тут их, он долго возился, изгалялся, искал варианты, но ставить их было просто не куда.

Ди сразу приметил это и мог бы воспользоваться ситуацией отказаться от игры, но уже сам поймал волну азарта.

– У вас полочки самодельные?

– Ну да,– радостно заметил щели между полочкой и набитой на разрезе планочкой, – ох, точно!

Расстояние как раз подходящее для того что бы закрепить спичку, правда пришлось и тут немного потрудиться. Это было не таким уж быстрым делом, а когда он расставил все двадцать спичек на одной стороне, печально оглядел вторую сторону, начинать ее теперь казалось садомазохизмом.

Сделав жалостные глазки, развернулся к клиентам, а там уже стояла вся компания.

– Может со спичками по очереди?

Принявший вызов у маленькой девушки держал руки на крест и молча махнул головой.

Ден стоял по правую сторону Димы, как ангелок.

– А что это вы тут решили? Может не нужно, она все-таки девушка.