скачать книгу бесплатно
Дышала в итоге через раз. Зато щеки налились чудеснейшим румянцем, настолько ярким, что даже веснушек видно не было. А талия сделалась тоненькой, будто я неделю не ела. А то и две. Ну и стоило отдать должное королевскому вкусу, наряд смотрелся великолепно. Нежная зелень ткани оттеняла волосы и подчеркивала цвет глаз. Тут же обнаружились и ленты, которыми украсили прическу.
Немного искрящихся теней на веки. А нет, много! Рука у девушки, что делала мне макияж, оказалась щедрой. Два слоя черной туши – или ее подобия – легли на ресницы. Веки отяжелели. Румяшки легли на щеки, хотя мне, перетянутой корсетом, и без них румяно было. Коралловая помада, пахнущая цветами, подчеркнула губы.
Смотрелось сие великолепие дорого и богато, только меня за ним видно не было.
Но если при дворе так принято, то кто я такая, чтоб спорить. К тому же Изе, которой сейчас было больше, чем меня – спасибо зелью – нравилось. И это не смотря на отсутствие розового.
В довершении всего на голову мне водрузили диадему, инкрустированную изумрудами. Ну, то есть, будь я в своем мире, то сказала бы, что это именно они.
Туфли пришлось надевать свои.
Я б и босиком пошла, все равно под длинной юбкой не видно обута я или нет.
Сердце выпрыгивало из груди. То ли от удушья, то ли от волнения. Как советовала Олька, если страшно, то представь, что это происходит не с тобой. Да, не со мной – с Изой, а… я – журналист, который освещает это знаменательное событие. И, решив мысленно конспектировать происходящее, двинулась за знакомым уже магом из службы безопасности.
Мы шли по коридору, а со стен нам улыбались портреты. В прямом смысле улыбались. И глазами водили. Ну и жуть! А один – с бородкой клинышком и короной в завитых волосах мне даже подмигнул. Так засмотрелась, что чуть не врезалась в провожатого, когда он остановился около одной из дверей. Постучал. Подождал ответа и открыл, пропуская меня.
Оказалась я в огромном, залитом солнечным светом кабинете. Массивный шкаф, массивный письменный стол, массивное кресло, массивный мужчина в нем. Нет, не грузный. Высокий, крепкий, черты лица волевые, а под взглядом из-под нахмуренных бровей так и хочется склониться. И пониже.
Что я и сделала. Точнее Изабелла. Теперь тут была она и только она.
Изящный книксен. И приветствие. Когда поняла, что передо мной никто иной, как король, то ноги затряслись. Хорошо, что под платьем не видно. И когда мне милостиво указали на кресло, с облегчением села. И тут же корсет впился в ребра. Умру, видит Охрум, умру.
– А Себастьяна… моего брата не будет?
– Я хотел бы побеседовать с глазу на глаз с будущей невесткой, – губы Роднарега Второго тронула улыбка, но глаз не коснулась.
А я удивленно уставилась на человека, стоявшего возле стены. Молодой, светловолосый, в неброской, темной одежде. А он, что не в счет?
Король проследил за моим взглядом и поморщился. Было видно, что происходящее здесь ему не по нраву. Отчего и мне стало совсем уж не по себе.
– Прежде, чем вы, леди Изабелла Медора сочетаетесь браком с моим сыном Донеллином, хочу пояснить кое-что. Ваша главное задача – произвести на свет младенца. В течение первого года брака, иначе он будет признан недействительным.
Я икнула. Король продолжил.
– До рождения первенца вам запрещено покидать владения мужа. Вы же понимаете, мы должны быть уверены, что ребенок его.
Мне стало жарко. И обидно до слез. И захотелось встать и уйти. А перед этим разбить что-нибудь. Вот хоть ту самую золотую статую совы. Хотя она красивая, жалко.
– Мой младший сын единственный маг в нашей семьи и мне хотелось бы сохранить его силу в роду. То, что оба супруга владеют магией, повышают шансы до девяноста процентов. Во всяком случае именно так считает придворный маг. А некоторые настои и особые амулеты сделают это вероятность стопроцентной. Хоть это и не совсем безопасно…
– Если первый ребенок не будет одарен, то можно будет родить второго… – тихо проговорила я, хотя никто меня не спрашивал.
Король снова поморщился.
– А вот этого не надо. Справьтесь с первого раза.
Я кивнула. В конце концов, рожать придется не мне, а Изе.
– Если вы согласны, тогда третье, – он повернулся к мужчине. – Это… поверенный Донеллина и представляет его на сегодняшнем бракосочетании.
Что?! Я сейчас что-то не так поняла.
Вид у меня был ошарашенный. У короля сердитый. У представителя… виноватый.
– Бракосочетания в полном смысле слова не будет. Вы подпишите все бумаги – с этого момента юридически вы будите считаться герцогиней де Кастеллон. И после бала отбудете в Нериз, к мужу.
И протянул мне золотую ручку. Плотные листы с золотым тиснением лежали на столе.
Я смотрела на все это растеряно. И что делать? Не так я это все представляла. Но самое неправильное даже не абсурд свадебной церемонии, где согласие я выражаю росчерком пера, а отсутствие мужа. Взгляд короля жег кожу, и я подумала, что если откажусь, то… Нет, не откажусь. Не самоубийца. К тому же, так этой Изабелле и надо!
Я придвинула листы. Подпись Донеллина уже стояла. Размашистая, красивая. У принца-то небось больше, чем два диплома по каллиграфии, наверное, целых три. Ну и я ничем не хуже? Мама всегда мой почерк хвалила. Эх, размахнись рука, раззудись плечо! И вывела ничем не уступающую в размере закорючку. Не такую красивую, правда. Ну ничего, просто первый же раз замуж выхожу – вот и волнуюсь. В следующий раз лучшей выйдет.
Роднарег пробежался по свидетельству нашего брака и сухо улыбнулся:
– Поздравляю вас, герцогиня де Кастеллон, – и пренебрежительно махнул рукой молчаливому человеку в тенях.
Тот вытащил из-за пазухи небольшую коробочку и подошел ко мне. Очень близко. Я даже уловила запах парфюма, что-то травяное, приятное.
Опустился на одно колено.
С приятным щелчком открылась крышечка, и перед моим взором предстало кольцо. Тонкая полоска белого блестящего металла и черный камень, в глубине которого вспыхивали искры. Я завороженно смотрела на него, не в силах оторвать взгляда. Казалось, внутри кипела жизнь, гасли и возрождались миры.
– Наденьте, миледи.
Я подняла голову и мы с мужчиной встретились взглядами. Глаза у него были восхитительного синего цвета. Чистый, ничем не замутненный оттенок. Словно высокое зимнее небо.
Он улыбнулся, и я онемевшими вдруг губами попросила:
– Наденьте его мне на палец.
Изабелла во мне недоумевала. Явно это был мужчина не ее типажа – слишком интеллектуальное лицо и слишком мало мускулов. Хотя кто ж его знает, что там под одеждой скрывается. Но он так смотрел, так смотрел… что мое сердце таяло.
А он колебался. Но все-таки осторожно взял мою руку – пальцы у него были теплые и нежные – и кольцо скользнуло на безымянный палец. Оно оказалось впору, будто на заказ сделано.
И я вдруг ощутила острый укол разочарования: как жаль, что моим мужем сейчас стал не этот человек.
Глава 12. В которой проявляется неприятный побочный эффект, а криворукость братца выходит на новый уровень
Не помню, как ушла из королевского кабинета. Кажется, до временных покоев проводил меня знакомый маг-безопасник. А еще на нервной почве я начала чесаться. Так и стояла, привалившись к стене цвета крыла ангела в свете заходящей звезды и чесалась. Движения были механическими, мысли находились где-то далеко.
Было обидно. Особенно Изе. Настолько сильно, что даже не хотелось бить посуду. Она просто тихо плакала, и перламутр теней стекал по щекам. Я ей не мешала, самой было гадко. Не так я это все себе представляла. Не то чтобы перед глазами складывалась картинка, как оно быть должно, но точно знала, что не так. А как же платье? Как же церемония. Как же жених, в конце-то концов?! Да хоть бы посмотреть на него до свадьбы! Вряд ли это бы что-то изменило, бежать мне не куда, но все-таки так было бы правильнее что ли.
А получалось, что это что-то сродни собеседования о приеме на работу. Прошла, принята. Приступить к роли жены и родительницы магичёнка с редким даром готова. Подпись, печать, кольцо.
Кольцо.
Металл холодил кожу, искры – вселенные мерцали в аспидном мраке, и это было потрясающе красиво. Снова засмотрелась, даже забыла чесаться. Стойкое ощущение, что меня зовут, манят за собой и надо только сделать шаг, один лишь шаг и я буду свободна…
Свободна.
В дверь грохнули, и морок спал, будто и не было. Да и был ли?
С досадой поскоблила локоть. Зудит, зараза!
– Иза, ты там жива? Можно к тебе.
Ага, Себастьянушка объявился. Родственничек ненаглядный.
Первым порывом было послать его Охруму на рога, но я взяла себя в руки и распахнула дверь.
– Заходи, – и, не оборачиваясь, чтоб слез не видел, прошествовала к креслу.
Только сев поняла, как же болят ноги. Туфли полетели в сторону. Сторону Себастьяна. Он привычно уже увернулся. Ай, молодца!
– Чего случилось-то? – и посмотрел на меня как-то странно.
– Чего-то случилось, – передразнила язвительно, стирая разводы под глазами. – Замуж я вышла только что! Или что-то вроде того…
Себастьян сел. Встал. Налил розовый воды из розового графина в розовый бокал – Охрум их всех дери! – выпил залпом. Поморщился.
– В каком смысле замуж? – непонимание в зеленых глазах было незамутненным, аки слеза единорога, и я решила, что так и быть убивать братца не буду. Разве что покалечу немного.
– В прямом. Вызвал меня Рарог…Рогнарек…
– Роднарег.
– Ага, он самый. Вызвал, значит, к себе, сказал, мол, надо бумаги подписать. Согласие на брак. Мужик там еще был… он кольцо мне на палец надел, – и руку протянула, смотри, мол, любуйся.
Себастьян наклонился. Присвистнул. И потянулся пощупать. Руку я тут же отдернула и в складках платья спрятала. Почувствовала, что не стоит другим кольца касаться.
– А что за мужик? – с обидой спросил рыжий. – Принц что ли?
– Нет не принц! Доверенное лицо, – и поскрябав шею, добавила. – Зря я, оказывается, из-за платья переживала, и надевать не пришлось.
– Так может, будет еще церемония?
– Может будет, а может и нет. Уезжаю я сразу после бала в мужнино имение.
– В Нериз?!
– Был там?
– Никто не был. Наверное… – я подняла бровь, призывая продолжить рассказ. – Приемов Донеллин не устраивает. Да и… не знаю, больно уж местечко мрачное.
– В каком смысле?
– Нууу.... Стоит особняком. Леса там одни от горизонта до горизонта. А еще кладбище прямо за домом. Древнее.
– Фамильное?
Себастьян пожал плечами:
– Может и фамильное. Говорю, что сам не был.
– А знаешь откуда? – и прищурилась хищно.
– Слухи…
И снова на меня зыркнул. Да что не так то?! И бровь почесала.
– Слушай, Изабелла, ты это… чувствуешь себя нормально?
Вот тут-то я и не выдержала. Подошла к зеркалу.
И закричала.
Лицу и шею украшала сыпь. Не яркая пока, но уже заметная. Так вот что чесалось! В ужасе поймала взгляд Себастьяна.
– Это что такое? Меня отравили? Отравили, да!? Лекарь, нужен лекарь!
Изабелла билась в истерике, и останавливать ее не было ни сил не желания. Нет-нет, я не могу сейчас умереть. Я же счастливая новобрачная! Мне в медовый месяц ехать надо, с мужем знакомиться. Да и вообще умирать в этой нелепо-розовой комнате дурной тон!
– Ты пила или ела что-то?
– Только воду, – и указала на графин.
Себастьян позеленел. Наверное, от осознания, что сам оттуда пил только что. Судорожно вывернул содержимое карманов – с обратной стороны парчового жилета таковых оказалось десятка два. Просто уличный торговец не иначе! Из одного выдавил белую бусинку и бросил в воду. Текли секунды и ничего не происходило.
– В воде яда нет, – облегченно выдохнул Себастьян. – Но он мог быть и на стакане и на… платье.
Не медля ни мгновения начала срывать его с себя. Правда, не очень успешно – сидело оно плотно, к тому же шнуровка была на спине.
– Ну же, помоги мне! – рявкнула на рыжего олуха, кажется, даже не думавшего спасать мне жизнь.
– Это бесполезно, – удрученно проговорил он. – Отрава уже успела впитаться в кровь… Но если хочешь, то помогу снять.
Как есть – извращенец! Я тут умираю, а он?
Я застонала и рухнула в кресло. И тут же разразилась отборными ругательствами. Даже и не подозревала, что знаю такие. Корсет душил, я задыхалась, в горле было сухо, язык точно распух. И потянулась к фляжке, вялившийся здесь же, между кресельных подушек.
Запястье перехватили. Фляжку отобрали, побулькали.
– Ты сколько выпила уже? – зелень глаз обжигала.
Я пожала плечами. Да какая теперь разница? Себя было жаль. И умница-то я, и красавица, и журналист перспективный. Ох, сколько всего с моей кончиной мир лишится! Оба мира!
Себастьян тряхнул за плечо. Чуть дух не вышиб – и так уж помираю, куда ж он так торопится. Рад, наверное, засранец. Может он сам и потравил? С такого станется. Ему же Иза с детства, как кость в горле. Она и умнее, и красивее, и перспективнее…
