В стране слепых

Ред опустился на колени и стал подбирать патроны, вставляя их обратно в барабан.

– Сделайте мне одолжение, – сказал он. – Мне и себе. Держитесь подальше от Брейди Куинна и всего, что с ним связано. Хорошо? Займитесь лучше недвижимостью.

– Она меня и привела к Брейди Куинну, – напомнила Сара.

Ред бросил на нее хмурый взгляд и направился к двери. Сара догнала его.

– Когда вы мне скажете?

– Что скажу?

Она судорожно сглотнула.

– Согласились ли они не убивать меня. Хоть на это-то я имею право?

Ред пристально посмотрел на нее.

– Ладно, – протянул он, – если только вы обещаете не бить меня этой штукой.

Сара удивленно опустила глаза и обнаружила, что еще сжимает в руке кочергу.

– Идет, – ответила она. – А вы обещайте в следующий раз звонить в дверь, как цивилизованный человек.

Он улыбнулся.

– Договорились. До встречи.

7

Когда Ред ушел, Сара долго сидела за столом, нервно стиснув руки и вслушиваясь в тишину. В коридоре мерно, словно метроном, тикали старинные напольные часы, силясь разогнать безмолвие и лишь подчеркивая его. А в родительском доме всегда было полно звуков…

Тик-так. Интересно, куда девался мистер Кисс? Нигде его не видно. Все они чертовски самостоятельны – прямо беда с этими кошками! Приходят и уходят, когда хотят.

Тик-так. Забавно: раньше она никогда не думала, что одинока. Коллег по бизнесу сколько угодно, а где друзья или семья? Сара вечно гордилась своей независимостью и самостоятельностью, и сама не заметила, как перешла черту между независимостью и одиночеством.

Тик-так. Проклятые часы! Она выскочила в коридор, отворила деревянную дверцу и потянула гирьку вниз. Часы помедлили, пропустили такт и встали.

Сара закрыла дверцу и на мгновение прислонилась лбом к холодному стеклу. Потом отступила на шаг и взглянула на свое отражение. На нее смотрело лицо матери. Немного моложе, круглее, чем она запомнила, но глаза и подбородок – те же самые.

Звуки родительского дома… Шипение чайника на старой газовой плите, басовитый храп отца, вернувшегося со смены, приглушенный голос матери, напевающей свой любимый рэгтайм, визг младших братьев, гоняющихся друг за другом из комнаты в комнату. Как она могла бросить все это?

Туман воспоминаний рассеялся, осталось лишь отражение в стекле – в глазах она увидела страх.

Сара попыталась успокоиться. Твоя судьба – в твоих руках, сказала она себе. Больше ни в чьих. Ей казалось, будто она стоит посреди минного поля: каким-то чудом случайно прошла несколько шагов и не знает, как выбраться, в какую сторону теперь ступить. «Я знаю слишком много, – подумала она. – И в то же время – недостаточно».

«Опасно мало знать…» Сара усмехнулась. Затасканная цитата, но как верно – точно про нее. Что же делать? То, что она уже знает, забыть не получится, значит, надо попробовать выяснить больше. Столько, сколько понадобится, чтобы обезопасить себя.

Она вернулась в кабинет, выбрала диск и вставила в проигрыватель, уменьшив громкость, чтобы музыка не отвлекала от работы. На первой дорожке оказался «Новоорлеанский блюз», и Сара чуть было его не выключила, так он был печален, но потом оставила – ведь мелодией правил все тот же непобедимый рэг-бит. «Можете до смерти бить, вам меня не победить», – пробормотала она сквозь зубы.

Сара решительно села за стол и пододвинула к себе блокнот. Ред велел держаться подальше от всего, что связано с Брейди Куинном. Но если не лезть в Интернет, то как они догадаются? Она обвела взглядом комнату. Ореховые панели, сводчатый потолок, висячие растения… Сколько времени Ред провел здесь, пока она стояла на балконе? А если бы он пришел убить ее? По спине побежали мурашки. Лежала бы сейчас мертвая, так и не узнав, из-за чего погибла. А ведь она до сих пор ничего не знает!

Стены молчали – непроницаемо, зловеще. Чуть слышно стонал блюз. Сара склонилась над блокнотом, лежащим на столе в круге света от настольной лампы. Подведем итог. Что нам известно? «Кто-то хочет меня убить», – написала она в начале листа и обвела фразу рамкой. Стиснула ручку, закусила губу… Потом глубоко вздохнула и снова принялась писать.

«Почему меня хотят убить?» Боятся, что я раскрою их секрет. Почему? Считают, что я – тот неизвестный, который под них копает. Почему? Видимо, мои поиски Брейди Куинна совпали с чем-то, что предпринимает неизвестный. Судя по словам Реда, это как-то связано со смертью двух людей, которых звали Кенни Робертсон и Алиса Маколифф. Она записала оба имени, соединив их двойной стрелкой с именем Брейди Куинна. Но почему эти убийства кого-то беспокоят? Не потому ли убиты Робертсон и Маколифф, что случайно наткнулись на ту же смертельную тайну? Сара автоматически потянулась к кнопке, чтобы включить компьютер, однако в последний момент опомнилась. Никакого Интернета! Пока. Она продолжала делать записи, располагая их в виде логического дерева, как учил ее Эйб много лет назад. Такая схема помогала приводить мысли в порядок. Сара называла ее «почемучкой». Странно… Она не думала об Эйбе уже бог знает сколько времени. Почему вдруг вспомнила? Где он теперь, что с ним стало? Работает инженером на заводе? Вряд ли пробился наверх, куда ему – не хватило бы энергии, не то что у нее. Когда-то им было хорошо вместе, а потом он ушел, и она так и не поняла почему.

Хватит, сейчас не до того. Ее цель – добраться до сути проблемы, а не предаваться воспоминаниям о том, что больше не имеет значения.

Сара сделала пометку на полях: «К.Р. и А.М. – узнать, кто они».

Задумчиво постучала по зубам авторучкой. Эта ветвь, похоже, ведет в тупик. Без дополнительных данных дальше не продвинуться. Пока остается лишь одно соображение – вернее, лишь предположение, – что она не первая жертва.

А как же Куинн? Ведь именно его имя спровоцировало покушение. Но что такого опасного она узнала о Куинне? Статистик в особом отделе министерства перед Гражданской войной и во время нее. Потом сразу подал в отставку. Может, он тоже «слишком много знал»? Какими такими «особыми» делами он занимался? Неужели правительство стремится держать их в секрете даже сто лет спустя? Чушь. В последнее время из шкафов повыскакивало столько свежих скелетов, что истории времен Гражданской войны мало кого могут заинтересовать. Кроме того, у Сары сложилось четкое впечатление, что, говоря о «них» и о «нас», Ред имел в виду совсем не правительство.

Если не работа в министерстве, тогда что? Может быть, связь Куинна с обществом Бэббиджа и таинственными машинами? Так ведь это тоже было невесть сколько лет назад. При чем тут вчерашняя стрельба?

Стоп! Сара вспомнила листок с «гвоздями от подковы», оставшийся у Денниса. Там тоже упоминались какие-то убийства. Кроме Куинна, убили еще двоих. Прежде они ее не интересовали, поскольку не имели отношения к проекту, зато теперь… А если они тоже – часть смертельной головоломки, в которой она барахтается? Как же их звали? Как жалко, что она не догадалась снять копию с того листка! Какой-то Дэвис… как его – Беллоуз? И Агнес… нет, Агата. Кажется, Пенуэзер. Точно – Агата Пенуэзер! И еще Амброз Бирс. Правда, Бирс исчез, но это тоже подозрительно.

Сара вписала новые имена в схему. Насколько она помнила, Беллоуза убили задолго до Куинна. В 1876-м? Так-так… Как раз тогда Куинн пропал из виду. Может, потому он и лег на дно? Она лихорадочно принялась записывать. Надо позвонить Деннису и проверить даты. Пенуэзер, припомнила она, была убита позже, где-то в 1915-м или 1916-м. Бирса посмотрим в энциклопедии… Так, исчез в Мексике в 1913 году. Она сделала новую пометку на полях: «Р. и М. – когда?»

Ледяной ужас сковал ее сердце. Боже мой! Неужели и Куинна убили те же самые «они»? Вот и Морган считает, что у них целая организация. Куинн скрывался шестнадцать лет, но его все-таки нашли. Неужели и ей всю оставшуюся жизнь придется постоянно оглядываться? Сара вздрогнула, как в ознобе, хотя у камина было тепло. Беллоуз, Куинн, Пенуэзер, Бирс, Робертсон, Маколифф… А сколько было других? И сколько будет еще?

Надо срочно разобраться. Есть ли связь между убийствами и обществом Бэббиджа? Куинн был его членом? Возможно. А другие жертвы? Может, поэтому за ними и охотились?

Нет. Куинн ушел в подполье, однако Карсон, его партнер, остался на виду. И Эдисон тоже, хотя явно был как-то с ними связан. Сара припомнила кое-что из результатов автоматического поиска – Эдисон, Форд и другие встречались регулярно. Ячейка общества? Однако их никто не пытался убить. Значит, членство в обществе не было достаточным условием, чтобы стать жертвой. Может, оно было необходимым условием? Например, жертвы – это какая-то часть общества?

Сара выдвинула средний ящик стола и достала папку «Каталог», которую нашла во время экспедиции на четвертый этаж. Труды общества Бэббиджа? Грызя конец авторучки, она стала просматривать имена авторов. Джедидия Кроуфорд, основатель. Финеас Хэммондтон. Айзек Шелтон. Он вроде бы и пристроил Куинна в министерство внутренних дел. Этим троим принадлежали статьи, написанные в 1830–1840-е годы. Члены-учредители?

Брейди Куинн тоже присутствовал, хотя его работы были помечены более поздними датами, значит, он появился позже. Сара снова просмотрела имена, на этот раз более тщательно. Вот! Дэвис Белло. Значит, все-таки не Беллоуз. Тоже 1830-е или 1840-е. Еще один учредитель. Она лихорадочно принялась листать папку в поисках имен других жертв. Однако ни Пенуэзер, ни остальных там не оказалось. Либо они не входили в общество, либо вступили после 1892 года, которым заканчивался «Каталог».

Еще одно совпадение. Куинна застрелили как раз в 1892 году. Не тогда ли пришел в запустение дом Уайднера? Может, поэтому его и бросили? Невероятно густой слой пыли, безмолвно ржавеющие столетние механизмы на массивных древних столах… Потайная лестница на четвертый этаж. Машинный зал внизу – явно для отвода глаз. А почему после краткого сообщения об учреждении общества о нем больше ни разу не упоминалось?

Сара сделала еще одну пометку: «Общество Бэббиджа – тайное?» Замаскированная контора, аналитические машины… Может быть, само существование общества и есть тот самый страшный секрет? Но почему он так важен для кого-то сейчас?

А если «они» и есть общество Бэббиджа, по-прежнему тайное, готовое на все, чтобы сохранить свои секреты? Тогда тут же появляется новый вопрос: зачем такой организации быть тайной?

Сара задумчиво смотрела в стену, опустив голову на ладони. Какая длинная цепь смертей, а ведь были, наверное, и другие! Сколько еще авторов из «Каталога» ушли из жизни преждевременно? Это тоже надо выяснить… Она рассеянно грызла авторучку. А как же Рэндалл Карсон, партнер Куинна? Ведь он не стал скрываться… Они не знали о Карсоне – так, что ли? Сара поискала в «Каталоге» имя Карсона, даже не представляя себе точно, что там может быть. Какая-нибудь закономерность… Что-то особенное, отличающее Карсона от других… Эйб как-то сказал, что причинно-следственные связи всегда приводят к закономерностям в общей картине.

Она стала составлять список имен и дат. Рэндалл Карсон появился в «Каталоге» первый раз только в 1867 году, после того, как Куинн переехал на Запад. Более того, никто из авторов статей, написанных до 1867 года, за исключением самого Куинна, не был упомянут позже, и наоборот. Две разные группы людей…

Минуточку! Сара задумалась. Ред сказал: «мы» и «они». Две группы, владеющие одним и тем же секретом. Разные группы. Что, если общество раскололось и одна фракция стала преследовать другую? Ну да, Куинн порвал с обществом в 1867-м, уехал на Запад и основал конкурирующую фирму. Поэтому послевоенные статьи и написаны другими авторами. Замечательно. Правда, распад профессиональных ассоциаций обычно не приводит к перестрелке.

Если только одна из фракций боится, что другая разболтает их общую тайну…

Тогда картина проясняется: Куинн работал в министерстве по заданию общества Бэббиджа. Бог знает, что он там делал. После Гражданской войны он вдруг все бросает, уезжает на Запад и создает собственную группу. Затем убивают Белло, а может быть, и кого-то еще. За Куинном охотятся, и он ложится на дно. Его контора в доме Уайднера, разумеется, замаскированная, официально принадлежит Карсону, которого «они» не знают. Потом Куинна убивают, и дело окончательно закрывается.

Или нет? Шкафы, похоже, очищали в спешке, дверь заколотили досками… Может быть, просто сменили адрес?

Сара вздрогнула – она была так возбуждена своими открытиями, что совсем забыла о главной проблеме. Это все детали, внешние обстоятельства, а вот где движущая сила всех событий? В чем состоит сам Секрет?

Общество занималось созданием механических компьютеров, машин Бэббиджа. Ну ладно, только зачем держать их в секрете? Особенно в Викторианскую эпоху, столь благорасположенную ко всякой технике. Бэббидж сам занимался таким проектом, хотя потом и потерял к нему интерес. Или нет? Выходит, дело не в самих машинах, а в том, как их использовали. Для научных исследований? Опять-таки зачем это скрывать?

Ночь подходила к концу. Блокнот распухал от вопросов, идей, предположений. Сара зевнула, перевернула страницу…

Ред говорил о смертельной угрозе, значит, речь идет о чем-то особенном, а не о банальном «домашнем» секрете. Наверное, секретности требует не само исследование, а его цель. Какая цель? Да и, кстати, при чем тут «гвозди от подков»? Какое отношение имеет список ключевых событий, найденный на Эмерсон-стрит, к исследованиям общества Бэббиджа? И там, и там фигурирует Куинн, но нет ли здесь более глубокой связи? «Позвонить Деннису», – записала в блокноте Сара и трижды подчеркнула.

Она снова принялась читать «Каталог», на этот раз обращая внимание на заголовки и пытаясь угадать их смысл. Большинство звучало полной абракадаброй. То и дело мелькали какие-то «развилки» и «идеоны». «Последствия устранения «трубы» из пятнадцатой развилки», 1864 г. – работа Куинна. «Усиление комплекса идеонов, относящегося к введению ламп накаливания», Карсон, 1871 г. Сара заглянула в словарь, но слова «идеон» не нашла. На второй странице ей попалась статья Финеаса Хэммондтона под названием «Клиологический анализ поселений Запада». Профессорша, с которой беседовал Деннис, сказала, что «клиология» означает «наука об истории». Похоже, они использовали зачатки системного анализа, разработанные Бэббиджем, для исторических исследований. Это уже кое-что. И все-таки – зачем секретность? Разумеется, научный подход к истории способен вызвать споры – достаточно вспомнить, какой шум поднялся вокруг идей Дарвина. Тем не менее в Викторианскую эпоху было принято гордиться научными достижениями, и вряд ли теоретизирование на исторические темы могло быть воспринято более враждебно, чем подобная же деятельность в области биологии.

Сара терпеливо продолжала читать, надеясь набрести на разгадку. Математическую тарабарщину она игнорировала – понять это все равно было невозможно. Однако время от времени попадались заголовки более-менее вразумительные или хотя бы прикидывающиеся таковыми. К примеру, «Воздействие зоопраксископии на театр» (1879). Или «Темпы изменения полномочий, переданных федеральному правительству рядом штатов, и их значение для 15-й и 23-й развилки», Мичем Кларк (1836). А вот «Даты присоединения некоторых мексиканских территорий», Кроуфорд (1834), «Влияние беспроволочного телеграфа на распространение идеонов», Шелтон (1847), «Геологическая оценка территории Сьерры и ее вероятное влияние на заселение Калифорнии», Ж.-К. Фремон (1841). И еще: «Искусственные бильярдные шары Хайетта и предположения о нехимической природе сверхвзрывчатого вещества», Карсон (1871), «Идеоны, необходимые для поддержки воздухоплавания» (1862), «О замене железных дорог автономными транспортными средствами», «Вероятные результаты всеобщей европейской войны 1910–1915 гг.». Эту последнюю статью написал некто Ф. П. Хэтч в 1882 году. Интересно… «Желательность третьей субветви 35-й развилки и идеоны, необходимые для ее реализации» (1853).

Во время чтения Сару не покидало странное ощущение. С заголовками было что-то не так. Во-первых, часть статей была написана задолго до событий, которые в них упоминались. Хотя, с другой стороны, для чего существует наука? Чтобы предсказывать. А они как раз и рассматривали историю с научной точки зрения. Однако была и другая странность – что-то в самом тоне, в выборе слов… Сара с ее литературным чутьем мигом уловила эту особенность. Так пишут не о предполагаемых событиях, а скорее о планируемых…

Авторы статей не были учеными. Они были инженерами!

Эта мысль неожиданно всплыла в сознании, и Сара даже не сразу осознала значение сделанного вывода. Она была ошеломлена. Значит, они вовсе не изучали историю – они ею управляли!

Она уронила «Каталог» на стол и уставилась прямо перед собой, раскрыв рот. Фантастика! Неужели общество Бэббиджа пыталось манипулировать ходом истории? Список Денниса, «гвозди от подков»… Ключевые моменты, когда действия горстки людей приводили к непропорционально важным последствиям… Выходит, какие-то никому не известные личности с допотопными громыхающими компьютерами определяли эти поворотные точки и поворачивали историю туда, куда им хотелось! Ну что ж, теперь понятно, почему они так боялись огласки. Рабство, эксплуатация, войны, кризисы… И даже убийство Линкольна, черт побери! Оно тоже было в списке! Тогда, по существу, все ныне живущие – жертвы заговора. Если люди узнают, что существует группа заговорщиков, ответственная за их беды… Да-а. До ближайшего фонарного столба – и то не доведут.

В памяти упорно всплывало все, что она так старалась забыть. Неудачи и несчастья. Отец, вечно мыкающийся без работы. Семья, изгнанная из «белых» кварталов и обреченная прозябать среди наркоманов и уличных банд, в одной из которых в конце концов и сгинул младший братишка. Безвременная смерть матери, лишенной необходимого лекарства. Сара стиснула зубы. Боитесь суда Линча, вот как? Да я сама буду держать веревку!

С другой стороны, если «они» направляли ход истории, то ответственны не только за плохое. Ведь были и изобретения, облегчавшие жизнь, освободительные движения последних десятилетий, законы о детском труде, социальное обеспечение, законы и нормы, защищающие хотя бы от крайних форм эксплуатации…

Нет, такого просто не может быть – история слишком сложна, чтобы ею манипулировать.

А может быть, речь идет всего лишь о попытке? Настолько ли сложна история, чтобы не попробовать сделать хоть что-то – с помощью тайного научного открытия? Если им удалось преуспеть хотя бы в малом, они, наверное, могли пойти и на убийство, чтобы сохранить секрет успеха. И тем более чтобы сохранить в тайне свои неудачи. Логика в этом есть. Ужасная, леденящая душу логика.

«Вот такая, значит, я хозяйка своей собственной судьбы», – подумала Сара с горечью. Получается, что Кроуфорд, Куинн и иже с ними написали ее сценарий еще сто пятьдесят лет назад. Иллюзия, балаган, расписная ширма! История – не более чем сказка для быдла, а ее герои и героини – просто шуты гороховые! То же самое рабство, только с искусно скрытыми хозяевами, которые до смерти боятся справедливого гнева рабов. Так хорошо знакомая картина прошлого внезапно перекосилась, все утратило привычный смысл – словно лицо матери скользнуло в сторону, оказавшись маской, за которой прятался чужой человек.

Сара сидела в полумраке кабинета перед кругом света от настольной лампы и не могла унять дрожь. Умирающее пламя камина отбрасывало на стены тени, похожие на кривляющихся призраков. Бодренький рэг «Тучи войны» звучал как насмешка. Одиночество никогда еще не казалось таким тяжким.

8

Сара проснулась внезапно, будто кто-то ее толкнул. Она сидела, уронив голову на стол, шея и руки затекли. Ночные кошмары постепенно растворялись, не оставляя следа. И слава богу. Заснула прямо за компьютером… Сколько же времени она просидела вчера? Сара потянулась и рывком поднялась из кресла. Добрела до окна, раздвинула шторы и сощурилась, глядя на утреннее солнце.

Дойдя до кухни, она включила кофейник и стала рассеянно смотреть, как он оживает. Потом вышла в коридор. Большие часы почему-то молчали. Наверное, забыла завести. Она зевнула, отперла входную дверь и подобрала с пола утреннюю «Ньюс».

И только тут вспомнила, что сама вчера остановила часы и потом полночи думала о Куинне, что додумалась до жутких вещей… Что ее хотят убить!

Кошмары возвращались. Она поспешно отступила через порог, захлопнула дверь и, тяжело дыша, прислонилась к стене. Черт! Надо быть осторожней, Сара! Там, снаружи, запросто мог поджидать снайпер. Наклонилась бы за газетой и… Она вспомнила, как открывала шторы, стоя перед окном у всех на виду. Пригнувшись к дверному глазку, она выглянула на улицу. Никого. Декоративные кусты по бокам подъездной дорожки казались темными и зловещими, будто в них пряталась целая толпа убийц. Она прикрыла глаза и перевела дух, стараясь успокоиться. Затем бочком подкралась к окну и задернула шторы. Комната погрузилась во мрак.

Вернувшись в кухню, Сара бросила газету на стол и стала наливать кофе. Руки дрожали, и первые капли упали мимо. Спокойнее! Нет ничего глупее паники. Она несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, затем наполнила чашку, села и заставила себя снова проанализировать ситуацию.

Ред сказал сидеть тихо, пока он все не уладит. Но кто такой Ред, чтобы ему доверять? Он не убил ее, хотя имел прекрасную возможность, однако это едва ли достаточное основание для доверия и дружбы. «Вы не знакомы с моим лучшим другом Редом Мелоуном? Он мог меня убить и тем не менее пожалел».

В то же время что еще ей остается делать? Разве что снова попробовать связаться с Деннисом? Вчера вечером у него никто не отвечал. Они с Джереми по субботам обычно ходили в театр. Деннис не доверял всяким штуковинам вроде автоответчика, и Сара, прождав два десятка гудков, бросила трубку. Да нет, не стоит ему звонить. Вряд ли Деннису пришло в голову заниматься изысканиями в Интернете – не тот он человек. Значит, и убийцам неизвестно, что он причастен к этому делу. Если же она позвонит, а телефон прослушивается, что более чем вероятно, тогда в опасности окажется и Деннис.

Морган!

Она была у Моргана в пятницу, перед событиями в парке, и просила разыскать старые газетные материалы об обществе Бэббиджа, а потом рассказала о Куинне и компьютерах. Она ведь еще не знала, что эта информация опасна и имеет отношение к покушению. Морган обещал помочь, собирался наводить справки, даже не подозревая, во что впутывается. Надо предупредить его!

Сара уже набирала номер редакции, когда раздался звонок. Она заколебалась, не зная, отвечать или нет, но подумала, что это могут быть Мелоун или Деннис, и переключила линию.

– Да?

– Сара? Слава богу!

– Морган? Я как раз собиралась звонить тебе. Я…

– Погоди. Я через минуту буду у тебя. Все гораздо опаснее, чем я думал. Никуда не выходи и никому не открывай, пока не приеду.

– Морган, что случилось? Ты сам на себя не похож…

В трубке наступило молчание. Потом пошли гудки, и Сара повесила трубку. Забавно: она хотела предупредить Моргана, а он звонит ей затем же. Просто класс!

Она села за стол и поднесла к губам чашку с кофе. Взгляд упал на газету. На первой полосе гигантскими буквами было набрано ее имя. Читателям предлагалось «эксклюзивное интервью», взятое Морганом Граймсом. Саре не хотелось заново переживать весь этот кошмар, и она стала рассеянно перелистывать внутренние страницы, едва обращая внимание на заголовки. Интересно, какая часть новостей – дело рук общества? На душе было почти радостно. Морган сейчас приедет, хорошо, когда он рядом. Страх остался, конечно, но уже не такой мучительный. Она не одна.

Заголовок на седьмой полосе сначала не привлек внимания. «Любовный треугольник: двое убитых». Такое каждый день где-нибудь случается. Некто Джозеф Доусон выследил свою жену Барбару в мотеле в Западном Колфаксе, застрелил вместе с любовником, Полом Эбботом, а потом застрелился сам. В общем, секс и насилие. Сюжет для первой полосы какой-нибудь желтой нью-йоркской газетенки.

Пол Эббот? Мастер у Уайднера? Едва не расплескав кофе, Сара поставила чашку на стол и перечитала заметку. Грязная история, похожая на сотни других. Супружеская измена, ревность, вспышка ярости, убийство и самоубийство. И тем не менее она не верила ни одному слову. Бедная Бэбс, бедный ее муж. Даже Пол Эббот теперь вызывал жалость. Хоть и гнусный распутник, но все же человек – такого он не заслужил. Интересно, как они это устроили: спровоцировали Доусона или просто-напросто убили всех троих, а потом инсценировали «треугольник»? Только зачем понадобилось убивать Эббота, с которым она едва знакома? И тем более Барбару Доусон, второго мастера? Хотя это должно быть как-то связано со всем прочим – иначе слишком много совпадений. Сара взяла чашку и ринулась к компьютеру. Значит, ей не померещилось, и кто-то на самом деле крался за ней в переулке под эстакадой! Она провела немало времени в доме Уайднера – наверное, они решили, что Эббот тоже в деле. А может, побывали там сами, нашли машины Бэббиджа, а теперь убирают всех, кто мог что-то знать?