От имени Земли

* * *

Шан уже прикрутил все четыре троса со своей стороны, но только верхние были должным образом натянуты, а нижние до сих пор сильно провисали. С той стороны Дима и Мичико возились над автолебёдкой.

– Ну вот что они там тянут время вместо того, чтобы тянуть трос? – проговорил он с выключенной рацией, а потом переключил на общий канал и спросил: – Дима, что у вас?

Для того, чтобы говорить по общему каналу, требовалось переключить режим шлема. Было всего три канала связи. Первый оставили как экстренный, он связывал одновременно со всем людьми, на планшетах или в скафандрах. Второй – по всем скафандрам. Третий ловил на небольшом расстоянии, метров на пять, удобно, чтобы общаться лишь с теми, кто рядом. А ещё можно было выключить передачу вовсе и бубнить себе под нос. Что Шан и делал до тех пор, пока не вызвал Диму.

– Мы тут натягиваем, пытаемся, но возникла проблема, – ответил Волков. – Та опора третьего, на которую он вначале криво сел, прогнулась. И мешает нормально тянуть, поэтому травим медленно, чтобы не зацепить.

Вот чертовщина. Кто же мог подумать, что погнутая опора может мешать натяжке тросов? Шан, ругаясь на очередную помеху, подошёл к ним. Сразу после посадки модуль выпрямился за счет пневморычагов – это делалось автоматически, для выравнивания пола по горизонту. Так что никто и не обратил внимания на погнутость. Чжоу согнулся и обошёл опору с тыла, под дном модуля. Вот это да.

– Дима, ты не увидел главного. Она не прогнулась, она вот-вот лопнет. Мари, иди быстрее во второй блок, тащи оттуда сварной лист, будем укреплять, – сказал он, уже глядя в сторону немки, которая привычно монтировала кабель. Та отсалютовала и скрылась в шлюзе.

– Ого, чёрт. И правда, как я не заметил? – Дима спустился и, сгорбившись, подошёл к Шану, пока Мичико продолжала тянуть лебедкой, поправляя трос руками, чтоб он не зацепился за изогнутую дугой опору модуля.

Они стояли и смотрели на огромную трещину, примерно на две трети толщины опоры. Из-за неё она и погнулась. Когда монтировали коридор к первому модулю, её не было видно, и сейчас бы тоже не заметили, для этого и в самом деле надо было подлезть под модуль, а кому охота в неуклюжем скафандре протискиваться под многотонную махину?

Ага, вот и Мари. Выкинула из шлюза тяжеленную пластину с такой легкостью, будто она весила килограмм пять от силы. А на деле-то все пятнадцать. А потом вылезла сама, с терморезаком наперевес. Вот она, мисс Марс. Сила, ум, красота. Шан залюбовался. Когда-нибудь он и она… Впрочем, нет. Прочь такие мысли.

Вдруг опора заскрипела, начав сгибаться дальше в районе трещины, и модуль задрожал. Шан, стоя прямо под опорой, за мгновенье осознал то, что сейчас произойдёт. Разрыв. Падение модуля. Даже низкая сила тяжести не спасёт его. Перед ним, сбоку от опоры стоял русский, уже повернувшийся к шедшей к ним Мари. Он мог бы спастись, но почему-то замер под нависшей тушей модуля. Прощай, слава, окончена борьба Чжоу Шана. Это всё, что он успел подумать в тот момент, когда ударом ноги вытолкнул Диму из-под рушащегося модуля. Потом он услышал дикий крик Мари «Шааан!», что-то сильно ударило по стеклу шлема, разбив его, и китаец упал, мгновенно потеряв сознание.

* * *

Перед самым разгоном «Одиссея» ему позвонила мама. Разговор шёл по видео, и он видел, какое у неё счастливое лицо. Как приятно видеть мать счастливой.

– Шан, Лин родила дочку! – сообщила новость она, и из глаз Шана потекли слёзы.

Когда сестра родилась, ему исполнилось одиннадцать. Да, точно, он помнил, что только что сняли запрет иметь более одного ребёнка в семье, и родители не стали ждать – через год после этого в их доме появилась Чжоу Лин. Девочка была такой смешной. И такой слабой. Тот момент стал мигом необычайного счастья для юного Шана – мало у кого вообще была сестра. Это уже потом братья и сестры появились у многих, а встречались даже семьи с тремя детьми, но первые годы, пока он ещё был маленьким, иметь сестру считалось круче, чем иметь велосипед. Он сам ходил с ней гулять, катал в коляске и давал бутылочку со смесью. Это было приятно и почётно.

– Как они себя чувствуют, мама? Девочка в порядке? Лин в порядке? Можно ей позвонить? – спросил он.

Ах, Лин. О ней нужно было заботиться и тогда, когда она подросла. Родители работали и работали много, ведь содержать двоих детей было непросто. По законам только один ребёнок получал бесплатное образование и медицину, а на второго нужно накопить. Когда Шан узнал это, он поклялся, что, когда Лин подрастёт, сам станет оплачивать её учебу. Так что, когда сестра училась ходить и читать, он учил физику, математику и программирование. И это являлось частью заботы, заботы о её будущем.

– Они в порядке, обе! Позвони, конечно же, но попозже, Лин заснула, она долго рожала, – улыбалась мама.

В детстве Шан не мечтал о космосе. Когда он стал добиваться успехов в учёбе, мама ушла с работы, чтобы посвятить время его образованию. «Сын, если ты станешь успешным и богатым, ты сможешь помочь и нам, старикам, и сестре. Но если я сейчас продолжу работать, я получу то же самое, но лишу тебя мечты. Ты должен мечтать о великом, чтобы стать большим». Так говорила ему мать. Шан так хотел иметь мечту, но её не было. Он учился по шестнадцать часов в день, лишив себя детства. Его детством было детство Лин. Он лишил себя друзей, и его единственным соратником стала Лин. Даже когда Шан победил в олимпиаде по математике, став чемпионом Китая, и поступил в лучший университет страны, он постоянно искал повод приехать в Маньчжурию, навестить семью и проведать Лин.

– Мама, а как назвали девочку? – спросил он, и мама заплакала, не стирая улыбки с лица.

– Лин назвала ее Шансинь – Звёздочка Шана. Она сказала, что её свет рано или поздно приведёт тебя домой.

Шан никогда не держал малышку на руках, никогда не катал на коляске. Он непременно должен вернуться к маме, сестре и племяннице.

* * *

Очнулся Чжоу на койке. Зрение медленно восстанавливалось, в ушах гудело. Сначала яркий свет жёг глаза. Потом глаза распознали какие-то тёмные пятна. В ушах стоял гул, сродни звукам под водой, как будто-то кто-то разговаривал, но отдельных слов не использовал. Шан попытался пошевелить руками. Те слушались. Уже хорошо. Неужели он жив? Постепенно пятна вокруг него превратились в размытых людей, а шум – в их голоса. Над ним стояли Крис, Мари, Дима и дрожащая Мичико. Он медленно покрутил головой. Видимо, Чжоу находился в больнице, на соседней койке полусидела Рашми и смотрела на него с тревогой в глазах.

– Привет, ребята, – Шан попытался улыбнуться, но это вызвало боль в щеках и под глазами.

– Привет, Шан! Жить будешь, герой! – улыбнулся Крис. – Дима, всё, можешь благодарить. А ты, Мичико, можешь извиняться.

Шан непонимающе взглянул на него и на японку. Благодарить? Извиняться? За что? И где он вообще?

– Я в третьем что ли? – пробубнил он опухшими губами. – Он не упал?

– Нет, я успела резаком отрезать трос, – сказала Мари. – Видишь ли, модуль всё же зацепил опору и натянул её. Из-за этого могло всё рухнуть, да. Только вот когда трос лопнул, он хлестнул тебя по шлему, пришлось быстро тащить тебя внутрь. Хорошо около третьего и были, сразу тебя в койку – и согревать, слегка порезало лицо и обморозило.

«Ничего себе, вот это приключение», – подумал Шан. Надо же, получить по лицу лопнувшим тросом на Марсе. Но всё равно многое непонятно. Причем тут Комацу?

– Причём тут Мичико? Я не понимаю…

– Чжоу Шан, прости меня, – разревелась девушка, закрыв глаза ладонями, – я не уследила за тросом, и он зацепился за болт на опоре. Я нагнулась посмотреть, что вы там обнаружили, и тут всё как заскрипит, задрожит…

Моментально сильно захотелось разозлиться, ведь он сразу не хотел её брать на работу. Ну ведь не хотел же. Что ж за наказание такое?

– Шан, это я виноват, не надо было Мичико доверять этот трос. Я тебя подвёл, а ты меня спас, выкинул из-под модуля, – сказал Дима, по-мужски пожав его руку, – а она тебе килограмм стекла из лица вытащила, лично все швы наложила и дежурила тут с тобой три часа. Такие дела.

Дима словно прочёл его мысли. И явно хотел защитить японку. Что-то между ними есть? Или только кажется?

– Мичико Комацу, спасибо, что зашила меня, я не злюсь, – слова дались на удивление легко. Может он и в самом деле не злился. А может просто устал и не хотел раздувать историю. Да и нет смысла теперь скандалить… Он жив, модуль цел, как-то всё чудесно завершилось.

– Дима, только ты не прав в том, что я тебя спас, ведь модуль не упал, – ватными губами прошептал он.

Тут Мари, которая до этого приобняла плачущую Мичико, повернулась к нему и сказала:

– С модулем всё в порядке, мы с Димой укрепили его, заварив опору. А пока Мичико и Крис тебя латали, мы с Айзеком втроём смонтировали коридор. Только вот твоя реакция и правда спасла Диме жизнь. Если бы ты не пнул его под зад в тот самый момент, то удар, который разбил тебе стекло шлема, снёс бы ему голову. Слишком уж я резво отсекла трос, – в её словах была целая гамма эмоций, видимо, она сильно перепугалась. Из-за него? Из-за модуля? Да неважно. Видно, что всё уже хорошо, и можно просто отдохнуть.

Шан посмотрел на виноватые лица вокруг него, и вдруг ему стало неожиданно легко, захотелось разделить это чувство лёгкости и спокойствия со всеми. Может, так действовали обезболивающие. Он взглянул на Рашми и решил показать ей, как именно он пнул Волкова под зад. Шан поднял ногу и, хихикнув, показал Рашми рукой на Диму, после чего резко взмахнул ногой. Тот демонстративно вскинул руки и притворился летящим в сторону. Рашми улыбнулась и издала смешок. Тут и Мари начала изображать, как она машет резаком, словно саблей, показывая, как она рубит трос, и захохотали уже все.

Чжоу Шан смеялся, насколько позволяла ему мимика порезанного стеклом лица. Он смеялся – ну это же и правда забавно. Тросом. В лицо. На Марсе. Смеялись все, кроме Мичико. Но вдруг и та изобразила, как она согнулась с платформы, выставив кверху зад в белом халате, и захихикала. Наверное, это просто была истерика из-за пережитого и усталости, но Шан смотрел то на Комацу, то на Мари, то на Волкова и смеялся. У него даже выступили слёзы, которые щипали раны на лице, но всё равно было смешно.

Междуглавье второе

После того, как он попал в систему, сенсоры корабля стали давать ему информацию об искажениях поля и электромагнитных возмущениях. Их несистемный порядок говорил о наличии разумной активности в системе. Эх, обидно. Это снова чья-то колония. Оставалось надеяться, что колония слабых. Но в любом случае, даже слабые могли уничтожить его корабль, поэтому он понял, что нельзя крутиться у каждой планеты самостоятельно. Там его могли обнаружить. Так что он выбрал огромный газовый гигант в системе и спрятал корабль в его тени. Магнитные возмущения на его поверхности не позволят обнаружить его, кроме, разве что в ходе случайного рейда.

В системе действительно было восемь планет и несколько десятков спутников. В спектре одной из планет, третьей от звезды, прослеживались кислородный и водяной следы, что давало большую надежду. Ещё две планеты – вторая и четвёртая – находились в зоне подходящего температурного режима. Что ж, нужно отправить зонды к каждой из них и сидеть тут тихо, анализируя результаты. Третья планета располагалась далеко, за звездой от него, а вторая и четвёртая ближе. Первый зонд он решил отправить ко второй, так как там не было радиоизлучений, а, значит, шансов, что его засекут.

Он настроил программу зонда и запустил его. Полёт будет недолгим, так как аппарат очень лёгкий. Можно позавтракать и проверить результаты. Он вскрыл контейнер с продуктами. Лейнисский завтрак. Хороший вариант, у них очень вкусные овощи-эндемики. Плюс на местных травах их скот рос упитанным, и мясо было жирным и ароматным. Запахи будоражили, и он приступил к еде.

После завтрака проверил данные с зонда. Планета оказалась не очень подходящая, но могла использоваться как сырьевая колония. На ней была чрезвычайно плотная атмосфера, насыщенная вредными газами, жизнь людей тут невозможна. Неудивительно, что поселений здесь нет. Планета может быть интересна, только когда ресурсы на других исчерпаются. Так он и написал в отчёте, приложив к нему изображения и спектральный фон планеты. Сажать зонд на неё не было смысла.

Закончив со второй планетой, он отправил зонд к четвёртой. Оттуда поступали сигналы, хотя и не очень активные. Однако, требовалась осторожность. Зонд должен был выпрыгивать и тут же прятаться за полем. Вероятность обнаружения в таком случае оказывалась низкой, разве что он бы попал в ту часть космоса, которая осматривалась в данный момент оптическими средствами наблюдения. Вряд ли. Он отправил зонд и стал ждать.

Ожидание было недолгим, аппарату требовалось всего-то пролететь пояс астероидов, чтобы достичь заданной точки. Выпрыгнув на орбите планеты, зонд скрылся под полем и стал присылать информацию. Итак, что имеем: во-первых, на орбите летает корабль, размером примерно в три раза больше его собственного. Это может быть опасно. Во-вторых, на самой планете обнаружилось маленькое поселение без купола. Странно, ведь внизу практически нет атмосферы. Нужно изучить их внимательнее, понять технологический уровень. Это либо очень слабые, либо очень сильные, настолько, что им не нужен купол.

Сначала он начал исследовать корабль. Его изображение выглядело странным, что-то не вязалось. Во-первых, на нём были какие-то ответвления. Какое-то оружие? Что это могло быть? Ответвления испускали слабый электромагнитный сигнал и были покрыты поглощающими элементами. Скорее, защита. Но весьма странная. Во-вторых, с одной стороны корабля были отверстия, ныне молчащие. Дюзы[18] лучевых орудий? Если так, то их мощь могла быть колоссальной, лучи, выпущенные из них, могли бы испепелить планету. Откуда такая сила у одного корабля? Нужно обязательно всё указать в отчёте, если у местных много таких орудий, то его родина в опасности.

Стоп, а что происходит? Из одной малой дюзы вдруг вылетел сгусток газа, нагретого до высокой температуры. Корабль скорректировал орбиту. Так это же не оружие, а реактивный двигатель! Вот это да! Они не просто слабые – ничтожные! Он засмеялся и отправил зонд вниз на планету, проверить, что там за инфраструктура. После реактивного двигателя можно было ожидать увидеть внизу старинный замок.

Глава 4. Джессика Хилл

Джессика отлаживала программное обеспечение, работая в первом модуле. В целом, конечно же, всё уже было написано на Земле, сотни талантливых ребят потратили пару лет на то, чтобы у них под рукой имелись скрипты на все случаи жизни. Да и всё, что потребуется, можно также получить оттуда по связи. Каждый оборот «Одиссея» от них отправлялись все показатели, собранная информация, статистика и тому подобные пакеты данных, а обратно приходили выводы, мнения, рекомендации. Безымянные парни и девчонки по ту сторону пустоты незримо присутствовали рядом. Никто и никогда не видит работы программиста, кажется, что это всё ты сам делаешь на компьютерах, планшетах, телефонах. Сам позвонил. Сам купил. Сам выиграл в шахматы. Но за каждым движением пальца стоят сотни строчек кода, часы отладки и красные сонные глаза, широко раскрытые то ли из-за кофе, то ли из-за попыток понять, почему же что-то не работает.

Однако, Джессика любила сама поковыряться в коде, так ему было больше доверия. Во многих задачах она принимала участие, что-то изучала во время полёта, ведь требовалось чем-то заниматься целый год. Поэтому сейчас, когда под задачи геофизиков нужно было подробно отфотографировать местность в хорошем разрешении, Джесс оптимизировала алгоритмы работы оборудования. Для съёмок задействовали «Одиссей», который как спутник кружился над ними на высоте около семидесяти километров.

Нужно было начать искать воду или иные аномалии, а для этого использовались нейросети, которые способны обнаружить наиболее вероятные места пролегания подземных вод или минеральных отложений. Также надо было построить точную карту высот дна долины Маринер. «Одиссей» фотографировал непрерывно и уже собрал обширную базу. Но съёмка с высоким разрешением становилась отдельной задачей не столько оптики, сколько алгоритмов обработки. После нескольких часов труда Джесс «Одиссей» отснял, обработал на своих мощностях и прислал первую порцию снимков.

Теперь она прогоняла модель для обработки и обучения нейросети. Для этого у неё были данные о старых пробах грунта с марсоходов, их снимки окрестностей, а так же свежие данные от Мари – единственного геофизика на ногах. В целом, Рашми лучше разбиралась в этом, но она соблюдала больничный режим, так что немка взяла несколько проб в разных точках вокруг лагеря, обойдя вместе с Крисом колонию по довольно большому кругу, в полкилометра радиусом, выискивая разные поверхностные пласты.

Долина Маринер считалась точкой касания крупного астероида в далеком прошлом, миллиарды лет назад. Было интересно, что именно он выпахал на поверхность. Даже Джессике, хотя она и не имела отношения к геологии, стало любопытно, что они смогут найти. В общем, программу Хилл запустила, и та начала обрабатывать массив данных. Независимо от англичанки, такую же задачу выполнят на Земле, но, учитывая объём пакета с фотографиями, который должен быть передан, это будет нескоро. И, если честно, Джесс хотелось первой получить данные, быть не просто оператором чужих программ, а автором исследования, поэтому она сидела и следила за прогрессом, пытаясь заворожить его и ускорить.

Всего пара процентов за двадцать минут. Это затянется, и, как ни прискорбно, на часы. Только завтра сформируется какой-то результат. А пока что можно отдохнуть и подумать о чём-то другом, или просто посмотреть фотки самой. Джесс открыла несколько снимков и обнаружила четкий вид на колонию. Как же круто! Завтра одну из фотографий разместят на всех новостных сайтах – она была уверена. Пока же Хилл оставалась единственной в целом мире, кто видел такое. Девушка скопировала снимок себе на планшет. Надо потом переслать всем, пусть тоже полюбуются на свой новый дом.

Сейчас бы тёплого чая. Эх. За чаем требовалось идти в четвёртый модуль, а было лень. В первом модуле доступна только вода, но холодная и безвкусная, с чаем не сравнить. Опять же, дело не в жажде, а в потребности, выработанной годами. И, если уж быть откровенной с самой собой, то хотелось кофе, а не чая. Но нужно стараться думать о чае, так как с кофе существовала проблема: его пили все и немало, ведь усталость брала верх над здравым смыслом и желанием экономить, требовались стимуляторы, чтобы не отрубиться посреди работы. Если так дело пойдёт и дальше, запасов кофе хватит лишь на несколько месяцев. А потом – коллективная ломка. Так что надо бы отучать себя. А раз так, Джесс решила, что она хотела именно чай. Удельный вес заварки на чашку был сильно меньше, чем кофейных зёрен, поэтому его взяли больше, и хватит его на сильно больший срок.

Джесс ещё раз глянула на статус, будто он мог ускориться, обнаружила, что два процента выросли до трёх, порадовалась этому как маленькой победе и отправилась в четвёртый модуль.

Шлюзы на выходах в подвесные коридоры для порядка закрывались, но никто не запирал их основательно. Люк просто надо было прикрыть до щелчка. Джессика была в целом невысокая, метр шестьдесят, так что пригибаться при проходе люка ей приходилось самую малость. Не то что Кингу с его ростом в сто девяносто сантиметров. Бедный Айк протискивался в люк практически лёжа.

Расстояние, отделявшее модули колонии друг от друга, было маленьким, как между домами в пригороде. И, как и там, ощущение одиночества, словно ты живёшь одна в большом доме, постоянно давало о себе знать. Несмотря на то что одиночество Джесс любила, оно перестаёт быть классным, если ты не имеешь возможность вынырнуть из него и окунуться в общество. Одиночество должно быть твоим личным выбором. Так что, кроме привычки пить чай или кофе за работой, девушка любила заваривать чай или кофе ещё и потому, что в кают-компании всегда кто-то находился. Днём там собиралась вся команда, колонисты дружно обедали и обсуждали происходящее. Неприятных инцидентов было хоть отбавляй, а случались и такие, что пугали – начиная с посадки и заканчивая ранением бедного Чжоу. Но, слава богу, все происшествия обошлись без серьёзных последствий, так что уже несколько часов спустя они воспринимались скорее как приключения, а не как беды или проблемы. Благодаря общему пионерскому настрою, команда пребывала в тонусе, обсуждая мировые новости, в том числе спортивные, а также по-доброму сплетничая друг о друге, как будто они не колонизаторы на Марсе, а коллеги где-то в научной лаборатории на Земле.

Так было и сейчас. Невзирая на то, что утром часть команды всегда работала снаружи, всё ещё настраивая различное оборудование, и то, что Шан ещё лежал в медпункте, на кухне, уютно опершись на столешницу, о чём-то непринуждённо болтали Рашми, Крис и Айзек. Француз, стоящий ко входу лицом, заметил её первой.

– О, Джесс, привет, – сказал он. Ламбер был весел, и Айзек с Рашми, повернувшиеся к ней в этот момент, тоже улыбались. Видимо, обсуждали что-то весёлое, шутили, развлекались, – как дела?

– Дела идут, Крис! Собрала базу фоток, видны детали до десяти сантиметров размером. Очень хорошая камера. Наши домики как на ладони. Показать? – Джесс протянула планшет, на котором был вид на колонию сверху.

Рашми радостно подскочила к ней и выхватила гаджет.

– Ого, Джесс, тут можно разглядеть Мари и Диму, вон они что-то копают! – несмотря на недавно пережитое, у Раш был уже вполне здоровый вид, но Крис и Мичико пока не выпускали её наружу. Сам-то Ламбер уже туда ходил, но он начальник и врач плюс к тому, так что ему что Мичико, что сам чёрт не указ.

– Как я хочу наконец выйти наружу, вы все гуляли уже по Марсу, а я одна тут торчу! – добавила Раш, сделав обиженное лицо, и посмотрела поочередно на Криса и Айзека.

– Крис, может Раш можно уже погулять недолго? – Айк, не стесняясь, проявлял к девушке неожиданную нежность. Интересно всё-таки, она давно ему нравится, а он скрывал, не позволяя себе показывать эмоции, будучи капитаном? Джесс задумалась, были ли подобные сигналы раньше. Может как раз всплеск чувств при практически катастрофической посадке слишком сильно зацепил Айка, и только тогда он заинтересовался её подругой?

Юная смуглая длинноволосая девушка схватила Кинга за руку и тоже взмолилась:

– Крис, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

– Только завтра, Раш. Сегодня ещё проверим твоё давление и сдашь кровь с утра. После этого, если всё будет в норме, я обещаю.

Раш быстро всучила планшет Джесс, схватила Криса за руку освободившейся левой рукой и радостно запрыгала между двух мужчин. Прыжки были медленные и высокие из-за пониженной гравитации. Айзек, смеясь, подхватил её, и, приобняв, остановил.

– Мисс Патил, если вы будете прыгать, то давление тоже будет скакать!

Девушка остановилась и, снова выхватив планшет у Джесс, начала с любопытством смотреть на фотографию. Она и не попыталась вырваться из объятий Айка. «Слишком много она позволяет этому американскому пилоту», – подумала Джессика. Какое-то чувство, подобное ревности, кольнуло её. Целый год Джесс и Раш провели вместе, как лучшие подруги. А теперь индианка всё время торчит со своим «спасителем», как она его иногда называет. Хотя спас ли её Айк, или Дима, или программисты с Земли, заранее написавшие алгоритм для приземления на двух движках, было спорным вопросом.

Подумав об этом, Джесс вновь вспомнила, что именно они с Димой после Мари и Шана проверяли тот движок. Она была хорошим программистом и не обнаружила никаких проблем. И Дима, как инженер с опытом работы с двигательными системами, тоже ничего не заметил. Нашли неисправность Шан и Мари. И они же вроде перепрошили плату. Как теперь оказалось, проблема была глубже, но в чём именно, ещё предстояло разобраться. В общем Джесс и так испытывала некое чувство вины за то, что произошло с Раш и Крисом, а теперь добавилась ещё и ревность к высокому сильному американцу.

– Джесс, а есть ещё фотки? – Раш наконец выскользнула из объятий Айзека, и, прислонившись к стенке рядом с ней, сунула планшет ей в руки в ожидании слайд-шоу. Сама она не обладала привычкой что-то трогать в чужих гаджетах, что, несомненно, располагало к ней таких закрытых, ценящих личное пространство людей, как Джессика. Таких вольностей как объятья она никому, кроме Раш, не позволяла. Ну и кроме мамы, само собой. Но та была сейчас почти за триста миллионов километров, а подруга – здесь. Её тепло и улыбка мигом растопили чувства вины и ревности. Ну и пусть этот янки крутится вокруг неё, всё равно между ними будет что-то своё, девчачье, что Айк не заберёт!

– Есть, конечно, но не здесь. Сейчас как раз для вас, геологов, обрабатываются в первом. Хочешь пойти и посмотреть? – ответила она.

– Да, да, да, побежали! – Раш мельком посмотрела на Айзека, словно спрашивая его разрешения, что не укрылось от Джессики. Ну надо же, неужели эти эмоции взаимны? Может они встречаются? Хотя Раш до вчерашнего вечера пролежала на койке в больнице, когда бы они успели закрутить роман?