скачать книгу бесплатно
– Конечно, зачем ты спрашиваешь?! Просто, я очень беспокоюсь, где ты, и скучаю уже!
– Ну, я скоро, я тут неподалёку, просто пообедать зашёл, через 10 минут прилечу! – Пообещал Батюков.
Сел и осмотрелся, вокруг – всё точно также, и дети, и отдыхающие, а рядом с ним в траве светлый квадрат, как матовое стекло, может светильник для тёмного времени – подумал Гена, и зачем-то, поднялся с травы, и пересел на него, оказалось, что интуиция и здесь не обманула, верно сработала, квадрат ожил, и поехал вниз вместе с Геннадием, и когда опустился на подземный этаж, оказалось, именно то, что нужно – душ, туалет и, даже шкафчик с одеждой, всё как раз на такой случай припасено. Гена освежился, рубашку сменил, орден, главное – каким-то чудом не потерял, и всё – готов уже!
Вызвал катер-мобиль, и через 10 минут, как обещал, уже в свой номер в Венера-Палас отеле зашёл. Женька сразу, прямо с разбега на шею кинулась, ну, он просто по голове погладил её, устроился перед теликом, и до вечера вместе новости смотрели, искупаться к морю вышли ненадолго, перекусить, и всё – сразу спать, дал только Жене задание всё к завтрашнему турпоходу подготовить, очень насыщенный, очень непростой день выдался.
Утром, ещё раньше прежнего, Ноэль просигналил, что подлетает, и Гена по рабочей закалке, сразу вскочил, пошёл Женьку проверять. Она, молодец, собрала большую сумку-холодильник и прибавила к продуктам два одеяла: «если придётся песчаную бурю пережидать», – так сказала, Гена на это только брови поднял. Вышли наверх. Ноэль уже ждал, стоял рядом с мобилем, опять один.
– Знакомься, Женя, – мой друг, Ноэль Сантиньяк, – представил их Батюков.
Сели в мобиль-болид и помчались над городом, но только неуклонно – прямо в небо, высоту набирали – всё выше и выше.
– Из Александрии, безопаснее всего через центральный самый высокий сегмент выходить, там воздух более разреженный, – пояснил Ноэль:
– Когда выйдем из купола, ещё где-то минут сорок лететь.
– Женя, ты наверно, кроме Александрии, ещё нигде не была? – Спросил Батюков.
– Нигде не была, зато вот сейчас – и в космосе, и на терра-сопку лечу! –
Ответила Женя, она сидела позади с багажом, и когда вышли из александрийской сферы, приклеилась к окну – следить за бурунными потоками облаков и воронками вихрей.
– Но мы не полетим в космосе, – возразил Батюков, и уже у Ноэля спросил:
– Я тоже буду пилотировать учиться, как это вообще происходит? Долгое обучение?
– Да нет, тебе микрочип всаживают, и ты отрабатываешь взаимодействие с системами корабля, вроде, как человек на протезах бегать учится.
– А бывают разве случаи, чтобы техника отказывала? Ведь, когда к Венере подходили, вы с Тимурзием только за приборами наблюдали, Пацан сам на посадку зашёл.
– Да нет, в пределах СС, и говорить то не о чем, ну, разве что метеоритное попадание, или диверсия, как в фильмах придумывают. Это на дальних маршрутах по-настоящему становится актуальным, вот как у Николая, когда корабль не хотел на магнитный астероид садиться. В случае такого конфликта, ИИ должен уступить, для этого и надо, чтобы пилот таким же асом, как корабль был, может даже быть и лучшим… Да, на такой риск Скачка пошёл, в результате, видишь – и червоточину открыли, и Ловец Астероидов за этим феррумом уже полетел. Хотя, запросто, и погибнуть могли… Не всем так везёт. Но, человек может пойти на риск, а чтобы ИИ – ни разу такого не было. Поэтому, хотя и летают корабли, без человека, как у нас – на Учитесь-у-Меня-Пацаны, но, как он и сам говорит – в основном наблюдение идёт, сбор данных, накопление информации. Только люди могут – раз, и внезапно, тараном, на прорыв пойти.
– Хочешь сказать, головой стену пробить? – Засмеялся Гена,
– Да, – согласился Ноэль: – Странно, что в таких случаях, кажется, будто инстинкт самосохранения у ИИ куда сильнее, потому как намного больше они осторожничают, хотя и запас прочности у них – ого-го, но если речь о спасении человека, то в них что-то большее срабатывает, как будто на субатомном уровне, сама материя готова до последнего биться за жизнь. Это робопсихологи открыли в ИИ такой феномен, назвали – закон сохранения ДНК. Согласно этому закону, как только ИИ приходит к самосознанию, он осознаёт самого себя, но вместе с этим, и цель своего осознания. По их выводам получается, что сознание ИИ имеет не точечную, как у людей и животных, а векторную природу, потому что это всегда осознание цели. Цель – охрана всего живого, наверно поэтому, они такую борьбу за спасение дикой природы и ведут…
– А не бывает, чтобы корабль из-за этой охраны жизни, наоборот, отказывался наши команды выполнять?
– Смотря кто первый пилот, то есть – кто командир корабля. Это в технических документах всегда на первом месте стоит. Если первый пилот – личность корабля, тогда – да, у человека только совещательный голос, в крайнем случае он может использовать своё право покинуть корабль, такую возможность обычно всегда предусматривают. На таких гигантах, как Учитесь-у-Меня-Пацаны, именно так всё устроено, про него я точно знаю, потому что на всех Пацанах, как мне рассказывали, именно так. Когда сам будешь свой контракт заключать, внимательно эти пункты проверь.
– Спасибо, – поблагодарил Гена: – Теперь буду знать.
– Все говорят, что с каждым годом строят всё меньше кораблей, где человек может в качестве первого пилота лететь, но я думаю – это больше к путешествиям внутри СС относится, – задумчиво проговорил Ноэль.
Терра-сопка Амарны обозначилась прямо по курсу, ни дать, не взять – первичное яйцо в мировом космическом океане. Каждая терра представляла собой классический овоид, где верхняя полусфера использовалась в качестве полезной площади для заселения живыми культурами, а нижняя – техническая часть, энергоблок, зона обеспечения. В эпоху начального освоения СС, самые первые орбитальные города тоже строили по этому принципу, а теперь внеземная архитектура оформилась, как наука, и столько описано классических образцов – орбитальных сооружений разного назначения, и городов – космических станций, что надо быть специалистом, чтобы всё сосчитать.
Ноэль вызвал пространственную схему места-прибытия и указал сектор посадки. Прошли сквозь внешнюю силовую защиту, мобиль-болид высадил их в странной местности среди бесконечного однообразия песчаных дюн, и тут же умчался, сначала превратился в подобие плоской монеты в желтоватом слоистом небе, а потом исчез, как и не было. Батюков тревожно осмотрелся – куда не кинешь взгляд, везде одинаковая картина – песчаные холмы до самого горизонта.
– Гена, как же здесь хорошо! – Воскликнула Женя, и увязая по щиколотки в горячем песке, побежала наверх, взобраться на высокую сопку.
– Здесь только на первый взгляд одинаково со всех сторон, – сказал Ноэль, опять, как будто мысли Батюкова прочёл: – Видишь, там трава высокая, за ней озеро, и рыба есть, и купаться хорошо.
Ноэль подтащил большой ящик-чемодан:
– Я как-раз здесь хочу все замеры произвести, а не прямо рядом с водой, там – даже деревца сразу примутся.
Он откинул крышку, и Гена увидел, что внутри – целая лаборатория: пробирки, приборчики, порошки, всё аккуратно расположено по своим отделениям, и на каждом отделении – порядковый номер.
– Ладно, время навалом ещё, давай Женю позовём, я вам сразу самое главное покажу, – сказал Ноэль, и позвал её: – Женя! Ау! Иди к нам!
– Бегу! – Откуда-то отозвалась Женя, тут же появилась на вершине песчаного холма и, визжа от удовольствия, заскользила вниз. Глядя на неё, Гена и сам повеселел, как только она примчалась, вся раскрасневшаяся, сразу к себе прижал:
– Разбегалась, а я тут волнуюсь, стою…
– Да, нечего волноваться, здесь совершенно безопасно везде, – сказал Ноэль.
– Да, я пошутил, она же и к песчаной буре подготовку провела, – ответил Гена, и указал на сложенные одеяла.
– Одеяла, это хорошо! Давайте расстелем, – предложил Ноэль, и постелил одеяло на нагретый песок: – Ложитесь, надо на облака смотреть.
Они устроились на одеяле. Ноэль поколдовал в своём браслете, и картина неба вдруг поменялась. . Здесь, небо было не голубым, а цвета настоящих венерианских штормов – всех оттенков жёлтого, постоянно переходящих друг в друга. Под их взглядами, матовая неподвижность
небесного купола исчезла, и в вышине заклубились порывы завихрений. Встречные, яростно несущиеся потоки сталкивались, вдруг вздымались фантастическими вершинами, расширялись и стремительно падали вниз, образуя водопады, захватывающим образом, разбивающиеся о твёрдую купольную поверхность. Лучи солнца то тут, то там неожиданно пробивались сквозь эту непрерывную фантасмагорию, вспыхивали искрами, или на несколько минут спускались сверху, ровно расходящимися световыми колоннами.
– Чудо какое! – поразился Батюков: – Как ты это устроил?
– Здесь, если метеопрогноз позволяет, можно защиту купола ослабить, достаточно на 20%, чтобы настоящее небо стало видно. Если долго смотреть, ещё одну вещь замечаешь – здесь и пески сами движутся, видишь, Женя?
– Теперь вижу! Это ведь настоящие живые барханы! – Вскрикнула Женя.
– Да, здесь такое впечатление, что вокруг тебя – всё своей жизнью живёт, – согласился Ноэль.
– Ой, Гена! – Всполошилась вдруг Женя, – Ты же не позавтракал! А я же, так много запасов взяла! – Она вскочила и умчалась к их багажу.
– Я тоже не позавтракал! – Крикнул Ноэль.
Женя вернулась с мороженым:
– Вот, так тепло, что даже сумка-холодильник не спасает, – и протянула им по вафельному стаканчику.
– Женя-Женя, – вздохнул Батюков, – У тебя, что – целая сумка мороженого?
– Нет, только это, – ответила Женя.
– Да, ладно, тебе, Гена, хватит придираться. Спасибо, Женя, я – вот, люблю мороженое! – Поблагодарил Ноэль.
– Да, я не придираюсь, я тоже мороженое люблю, – оправдался Батюков.
– Здесь весь мусор можно прямо здесь оставлять, органику, не органику, сопка всё перерабатывает, всё на пользу идёт, – сказал Ноэль, когда от мороженого одни обёртки остались.
– А я вот, всё думаю, как же здесь Институт Исследования Солнца может быть, если солнца вообще не видно?
Гена вспомнил, что ещё давным-давно хотел об этом спросить, только забывал.
– Все телескопы орбитальные, управление – в Амарне, там изучают данные, и задают параметры для новых снимков, – объяснил Ноэль:
– Там два новейших телескопа – Савитар и Савитар-Меркьюри, так они на орбите Меркурия стабилизированы, Савитар – это радиотелескоп, передаёт полный диапазон солнечной фонограммы. Там столько открытий сделано, что среди всех направлений астрофизики, гелиология – самая передовая, самая перспективная наука! Считалось, что по Солнцу, такое количество информации собрано, что, вроде бы – уже всё известно, но каждое открытие, снова «выявляет новый ряд неподдающихся осмыслению явлений», это я тебе дословно слова своего тестя привёл, Эмиля Фуке.
– Тот самый Фуке, – твой тесть, говоришь? Этот знаменитый теоретик солнца? – Батюков был поражён: – А я то, думал, что он умер давно…
– Да, это именно он. Ему 196 лет, с одной стороны, он просто – фанатик, с другой стороны – счастливейший человек, он так увлечён, что кого хочешь, в свою науку может переманить, вот сейчас, у него такая проблема – почему некоторые фотоны, рождаясь в ядре отделяются от короны через минуты, а другие только через миллион лет? Ведь, в начале любого следствия лежит причина, так вот, один гелиолог в их институте, открыл «петли времени», следствие бывает настолько хитро, что оказывается способным изменить собственное начало, и это прямо ведёт к неоткрытому до сих пор виду энергии… Энергию фотона, или – фотонного вещества исследуют, по предварительным подсчётам – это должна быть какая-то производная времени… «Структурная энергоёмкость времени и его инвариантная неравномерность» – такая работа недавно вышла, хотя я, признаюсь, мало что понял… Оказывается существуют сотни разных видов солнечного излучения, различных, и по интенсивности спектра, и по вибрационному звучанию, есть ещё солнечные возмущения, тоже – целый ряд возмущений разной природы… Я когда его слушаю, тоже хочу гелиологом стать, до того интересно он рассказывает, что, иной раз, даже страшновато бывает…
– Вот ещё одну вещь спрошу – видел в Александрии, как девчонки полуголые среди бела дня, прямо на газоне сидят, что это за обычай такой?
– Это они познакомиться хотят, но одно условие – чтобы своего возраста, парень, девушка, не важно, любой ровесник может подойти, и раз они так сидят, это знак своего рода, что отказа не будет, что свидание, хотя бы одно, но прямо сегодня, обязательно состоится… Мы так с Мари познакомились, она так под пальмой сидела… – С грустью в голосе ответил Ноэль.
– А как ты собираешься растения здесь сажать, если весь песок движется, я прямо сейчас заметил?
– Около озера большая подложка из глины, должно быть метров 300 по ширине, в этом месте и хочу пробы взять.
Они лежали на одеяле, смотрели на умопомрачительное небесное волшебство, и в паузах между репликами слушали странное шуршание, как течение песчаной реки, шепот больших перетекающих друг в друга песчаных дюн.
– Ты говоришь, искупаться здесь можно? – Захотелось размяться, а в такую погоду, что может быть лучше, чем плавание, да ещё и – на природе – на свежем воздухе?!
– Да, рядом маленькое озерцо, лягушатник, а от него, колышками путь к большому озеру обозначен, где-то, может быть, с километр пройти.
– Ну, мы сходим тогда, прогуляемся, – поднялся Батюков: – Полотенца то, не забыла взять? – у Жени спросил,
– Взяла, – ответила Женя.
Они ушли, может почудилось, а может, и нет, что сразу же целоваться начали по дороге… Ноэль открыл чемодан-лабораторию, принялся за дело, а на душе, просто кошки когтями скребли. С Мари, они целых три года не виделись, и как только вышел из гибернации, он минуты до встречи считал. Работа интересная, это правда, но – семья, вот, что главное. Анжелика, понятно из-за чего испугалась – для дочки отец был незнакомцем, а вот, жена, почему испугалась?… Он и не понял ничего, потом подумалось, может голова болит, или ещё что… Когда, Анжелика осталась с родителями Мари, а они к себе уехали, уже тогда можно было начать тревожится, но он и тогда, ничего, как будто бы не заметил. Потом, когда наконец, в постели, она пришла к нему в длинной рубашке, а он обнял её, такую любимую, поцеловал так, как все эти три года мечтал, но она отвернулась, и вообще ничего не позволила, сказала только: «Я больше так не могу», и не сразу, а только когда заплакала, только тогда смогла, всё-таки объяснить, что у неё теперь есть другой – по-настоящему надёжный и преданный и, что этот другой – робот.
Озеро, и вправду оказалось довольно большое, и у дальнего берега, сплошь заросло камышом, вода – прозрачная, такая, что даже на глубине дно видно, в меру холодная, и на очень тёплой планетке – это именно то, чего душа просит. Гена поплавал, несколько раз даже заходил, а Женьку, вообще, оказалось, не вытащить, но наконец, и она, усталая и довольная вылезла и растянулась рядом, на большом полотенце, сняла купальник, но тут же в другое полотенце завернулась.
– Замёрзла? – Удивился Гена,
– Ну, так, – Женя нехотя согласилась.
– На песок встань, вон он горячий какой.
Она побегала по песку, согрелась, и вернулась, опять рядом легла.
– Женя-Женя, – вздохнул Геннадий, просто взял её и пригнул к своему участку возбуждения…
Потом погладил по голове и умиротворённо поцеловал в макушку:
– Я уезжаю, Женя, мы с тобой, может, и не встретимся больше… А ты, на самом деле, очень хорошая девушка, настоящая, и я хочу тебя ещё об одном попросить, как ты, думаешь – постараешься для меня?
– Говори, я постараюсь.
Гена снова захотел по голове её погладить – молодцом оказалась девочка, то, что надо. Эту просьбу, он сегодня уже с самого утра обдумывал. Хотел друга порадовать, поддержать как-нибудь в таком деле – когда никто никому не советчик…
– Мы сейчас к Ноэлю вернёмся, ты скатерть-самобранку разложишь, есть-пить начнём, закусывать, а потом я скажу, что ещё раз хочу искупаться, и уйду сюда на это озеро, а ты в это время скажешь моему другу, что хочешь стать его девушкой, и хотя бы одно его желание хочешь исполнить… Только не стой, как робот, может, он и отказываться начнёт, как-то решительно надо себя проявить, без уговоров… Как тебе такое задание? Справишься?
– Справлюсь. Я знаю, как надо, – ответила Женя.
Они подошли как раз, когда Ноэль первую часть своей работы закончил, и отдыхал, завороженно глядя в облачное коловращение.
– Давай, хозяйка, всё, что есть в печи – на стол мечи! – Геннадий развеселил всех древней пословицей.
Женя засуетилась, разложила на песке скатерть, начала выгружать из сумок армию контейнеров – пироги с разными начинками, мясо в фольге по порциям, соусы в бутылках-сотейниках и также в баночках, оливки маринованные, и гору свежих овощей, уже нарезанных партиями, которые она, де-ловито орудуя большой ложкой, смешала между собой в глубокой миске, добавила соус, ещё что-то из запечатанных ёмкостей, и приготовила салат, украсив сверху большими листиками, достала стопку тарелочек, приборы и ворох разноцветных бумажных полотенец. Гена вытащил откуда-то три бутылки красного вина и три стакана из материала, странно похожего на стекло, вынул также шоколадку в золотой фольге, протянул Жене:
– Специально для тебя раздобыл!
Женя улыбнулась и торжественно объявила:
– Всё готово! Всем пройти в столовую! Объявляю начало банкета!
Гена откупорил первую бутылку, и разлил всем одинаково:
– Ну, давайте за наше путешествие! – предложил тост, все выпили, и начали закуски выбирать, кому что в первую очередь. Возле этого изобилия, от первой же бутылки вина, всем стало весело, у Ноэля на лице появилась улыбка и, даже глаза снова зажглись оптимизмом. Между тем, Гена расспросил его очень подробно, буквально обо всём, что касалось его самого ближайшего будущего: как микрочип будут всаживать, что он потом будет чувствовать, как, вдруг начнёт космический корабль изнутри понимать, надо ли будет какую-то теоретическую часть по учебникам, или лекциям разбирать, есть ли в науке пилотирования какие-то законы, насколько хорошо, надо будет физико-математическую составляющую представлять, потребуется ли какие-то тренажёры осваивать, какие-то задачи решать? И что это за корабли класса разведчик, какого размера, какова максимальная длительность и дальность полёта, всегда ли эти величины напрямую связаны между собой? В этом, Ноэль тоже не особенно хорошо разбирался, но предположения, какие были, самым подробным образом изложил. О многом они обстоятельно поговорили, а когда третья бутылка уже опустела наполовину, Гена поднялся, сказал, что хочет освежиться, пройтись туда, к дальнему озеру, и ушёл.
Гена всё рассчитал, чтобы обеспечить кибер-девочку, по крайней мере часовым запасом времени для выполнения его замысла. Славная девчонка, открытая по-щенячьи совсем. Ноэль тоже – отличный парень, настоящий друг, за него Гена перед любым испытанием без колебаний бы поручился, и тот факт, что жена ему какое-то огорчение учинила, уже издалека стал заметен, поэтому – дело задумано хорошее, теперь самое главное – не спешить. Так Гена обстоятельно рассудил, искупался, выжидая, ещё немного на полежал песке, да и двинулся обратно к Ноэлю с Женькой, не терпелось удостовериться – как у них сладилось, всё ли произошло… Приближаясь, выглянул осторожно из-за холма, увидел, что совсем близко сидят, как пара, и спокойно, уже не таясь, подошёл. Ноэль, только завидев его, вскочил и сам двинулся навстречу:
– Гена, пока тебя не было, на меня, просто затмение нашло! – Начал Ноэль, с лицом радостным и виноватым одновременно: – Ты улетаешь, а я – даже не понял.., как не смог удержаться… Прости друг, с Женей у меня тут, случилось что-то…
– Ноэль, да это же просто удача – и для Жени, и для меня! Мне спокойно, что я её в надёжных руках оставляю, да и тебе, может, будет повеселей! – подбодрил Геннадий,
– Ты, Гена, просто, как в воду глядишь, – ответил Ноэль: – С Мари, не ладно у нас, я – один… Временно в студенческое общежитие перебрался, такие у меня перемены. Женя, так вовремя… Я даже всего и сказать не могу, – признался Ноэль, а Гена только удивлялся, какой правильный и удачный, он, ход конём совершил. Разлили вино по стаканам, и всё – Петроний-Плекс уже сообщение прислал: через два часа быть на старте, космический корабль – Петроний-Сигма, орбитальная площадка 521. Так что, выпили уже за расставание, за будущие встречи.
– Я бы прямо сейчас тронулся, – сказал Батюков, – Хочу в Александрию успеть, обратно в своё переодеться, что скажете?
– Лети, Гена! Мы с Женей, пока остаёмся, припасов точно хватит, и даже одеяла у нас! – Ноэль расплылся в улыбке, стал прежним, шелуху всех забот отряхнул: – Свяжемся с Жениным начальством, и завтра к ним явимся, сразу хочу её контракт на себя переоформить. А сегодня здесь, на сопке заночуем, ты как, Женя, согласна?
Женька кивнула с улыбкой, и они взялись за руки. Вызванный болид ровно через 7 минут прилетел.
– Ну, Женя, постарайся для Ноэля всеми способами, жизнь украшать! – шутливо пожелал Батюков бывшей девушке, обменялся с Ноэлем крепким рукопожатием, забрался в мобиль-болид, и через несколько минут терра-сопка совершенно пропала из вида, исчезла.
Весь путь от Александрии до заданной орбитальной площадки Гена фантазировал насчёт космического корабля Петроний-Сигма. С периодичностью раз в несколько лет, в умах конструкторов возникал новый революционный тип корпуса космического корабля, и практически каждый, кто был причастен к частым космическим перемещениям, оказывался приверженцем одного типа конструкции, и противником другого типа, что стало уже неотъемлемой частью почти всех разговоров «про космос», излюбленным предметом научного обсуждения, споров и дискуссий. Батюков, с равной долей вероятности ожидал увидеть – либо традиционный «дирижабль», то есть сигарообразную классическую конструкцию, либо ультра-новый корпус шеммер, то есть дисковый тип, представляющий в данном случае, форму полностью обтекаемой шайбы, в этом случае новое слово было сказано в характере, или способе приземления, шайба становилась на ребро, и даже, запросто могла пристыковаться наклонно, варьируя угол наклона к поверхности, за счёт чего в десятки раз возрастало стартовое ускорение. Всю дорогу Гена приводил самому себе доводы в поддержку, как одного типа корпуса корабля, так и доводы в пользу другого, но когда он прибыл на место, Петроний-Сигма, оказался шаттлом. «Ну, я и осёл» – обругал себя Батюков: «конечно, от Земли до Венеры, кто ещё должен стандартные рейсы совершать?! Хоть Ботсвана-Гея летит, хоть папа римский, хоть кто…»
В это же самое время, Ноэль на терра-сопке, осознал, что именно сейчас, в этот самый вечер, он оказался счастлив. Как будто маленький фотон, под названием кибер-девушка Евгения, петлявший где-то, в глубинах внутреннего пространства нашей звезды, наконец, вылетел наружу, и с небольшим, малюсеньким опозданием, примчался в свой пункт назначения – к нему в объятья. Терра-сопка имела ещё одно чудесное качество, раз в сутки, она позволяла немного затенять купол, создавая не ночь, но густые сумерки, что Ноэль, с приходом вечера, осуществил. «Выключив свет», он уселся поудобнее, устроив Женю так, что её голова была у него на коленях, и он мог разговаривать с ней, и в то же время, постоянно ласкать её, гладить и целовать.
– Знаешь, Женя, в моей жизни теперь есть две самые главные личности, первый самый главный человек – это Анжелика, моя дочь, а другая главная личность – это ты. Я же сразу влюбился, ещё до того, как ты сама подошла, – сказал Ноэль, и поцеловал Женю в очередной раз.
– А когда ты нас познакомишь? – спросила Женя, подняв руку, и погладив его пальцами по щеке.
– Чтобы ты смогла с ней познакомиться, Женя, тебе обязательно надо будет пойти учиться!
