Минус всей моей жизни

– У вас что, глаза на затылке?!? Вы куда…

Она осеклась. Узнала. Ее рот широко открылся, а глаза расширились, скользнув сначала по модным, дорогим черным кроссовкам, затем джинсам, затем черной футболке и, наконец, расстегнутой тонкой, синтепоновой куртке темно-синего цвета, которую Сергей предпочитал надевать для поездок в машине, и в завершении процесса сопоставления его сегодняшнего образа с образом того Сергея, которого она привыкла видеть на работе, ее странные, фиолетового оттенка глаза остановились на его серых, так и замерев в невероятном удивлении:

– Сергей… Викторович?!?… – с трудом, тихо выдохнула она, отчего-то взволновавшись…

А Сергей ее сразу узнал. Еще до того, как она со всей тревогой этого мира подлетела к своему другу, упав на колени, обтянутые лишь тонкими колготками, прямо в холодную, снежную грязь… Отчего-то он не мог отвести от нее взгляда, внимательно всматриваясь в ее рыжие кудряшки, тщательно запудренные веснушки, аккуратный носик и длинные, пушистые ресницы – это случилось с ним уже не в первый раз… Последние три недели Женя приходила на работу всего от силы раза четыре, но каждый раз, с тех самых пор, как она ударила его лопатой на парковке и фактически спасла собрание акционеров, которое чуть было не сорвалось по вине идиотки Вики и ее дурацкого плана выдворения его секретарши за пределы завода, каждый раз он вдруг стал ощущать что-то непонятное внутри себя, что его очень и очень злило.

И сейчас это чувство захватило его, когда Сережа внимательно смотрел в расширенные и точно, определенно взволнованные глаза Жени Зябликовой, той самой, которую он ненавидел за то, что пыталась унизить его, за то, что была рыжей, как старый медный таз, за то, что вечно возникала у него на пути, как сейчас, принося ему ворох проблем со своей ненавистной внешностью и настырным характером… И сейчас он вдруг понял, что означает его ощущение. Как будто какая-то пустота в сердце вдруг заполнилась ее появлением, как будто ему не хватало этой странной девчонки, ведущей себя то как деловая женщина, то как маленькая девочка, как будто без нее ему чего-то недоставало все эти дни…

Сергей нахмурился и резко вышел из себя, разозлившись на собственную глупость. Что это с ним? Рехнулся? Заболел? Сошел с ума??? Это же Женя Зябликова, забыл?? Женя Зябликова. Женя… Зябликова… Женя…

– Женя?!? – раздраженно воскликнул он, проклиная себя за свои непонятные, приводящие его в замешательство эмоции.

Женя первой вышла из ступора, созданного их зрительным контактом, и, судя по всему, заметив раздражение Сергея, но приняв его в свой адрес, резко нахмурилась и перешла в наступление, бросая ему очередной вызов:

– Сергей Викторович!!! Вы откуда здесь?!? Вы зачем на Игоря моего наехали?? Так ведь и убить можно! Куда смотрели-то??? Игорь, Игорь, скажи мне что-нибудь, а? – тут же с невероятной заботой и мольбой в голосе проговорила она, переключившись с гневных выпадов на заботливое воркование, а Сергей, отчего-то еще больше взвинтившись, воскликнул:

– Я что, по-твоему, специально? Зябликова, ты сама-то что здесь делаешь со «своим» Игорем???

– Да мы день рождения моей сестренки Поли справляем вон, в кафе! – сердито махнула рукой Женя в сторону кафе-мороженого и потянула Игоря за руку, помогая встать. – Игорь, Игорь…

– Не части, Зябликова, не части! – успокоил ее Игорек, медленно, со стоном и вздохом поднимаясь на ноги и хмуро уставившись на Сергея. – Твой босс, видимо, не успокоится, пока не увидит мои внутренности. – буркнул он, а затем посмотрел на Женю, взяв ее за плечи:

– Нормально все, Женька, не волнуйся, слышишь? Не волнуйся! Жить буду, ничего не сломано, вроде… – он пощупал ушибленную руку и поморщился. – Ай! До свадьбы заживет…

– Садись в машину. Поедем в больницу. – скомандовал строго Сергей, а Игорь фыркнул, боязливо покосившись на него:

– Раскомандовался. Я вам не ваш подчиненный, чтобы вы мне приказы отдавали! Вот еще! Поеду я с вами, как же! Делать мне больше нечего… Ф-ф-ф… ай! – поморщился он, нащупав болезненную точку на ноге, а Сергей нахмурился, насмешливо проговорив:

– Поговорю я с тобой через пару лет, когда ты, однорукий и одноногий, будешь грустить у своего подъезда на лавочке, жалея, что не поехал тогда со мной в больницу. – язвительно напророчил ему Сергей, ухмыльнувшись, и снова зачем-то уставился на Женю, не в силах оторвать от нее глаз, разглядывая ее тревожное лицо, нервно закушенную губку и то, как она крутится вокруг своего друга, внимательно разглядывая его после ДТП. – Садись, еще раз повторяю! Я тебя отвезу в лучшую клинику, проведем все необходимые обследования, УЗИ там, рентген всякий, ну и так далее… Давай, давай, парень, не бойся, ничего я тебе не сделаю. – хмуро закончил он, а Игорь возмущенно посмотрел на него, взлетев на крыльях восставшего из пепла мужского достоинства:

– Да не боюсь я вас, мне просто на день рождения спешить надо, подарок пода…

Он осекся, только сейчас вспомнив о велосипеде, который, послужив в роли спасительного щита, вставшего между Игорем и бампером «Ниссана», к великому ужасу и Игоря, и Жени, валялся метрах в трех впереди них прямо на проезжей части, печально вырисовываясь на грязном, снежном месиве изогнутой под неправильным углом рамой, помятым колесом и скрученным в обратную сторону рулем, однако, весело при этом отливая розовым оттенком.

Сергей хмуро констатировал про себя невероятный ужас в лице Жени, когда она увидела то, что стало с ее подарком, а через секунду около него гулял только морозный ветерок, потому что и Игорь, и Женя уже сидели на корточках около пострадавшего велосипеда, с безграничным отчаянием разглядывая повреждения.

Настроение Сережи упало ниже самого низкого плинтуса, когда он заметил панику и глубокую печаль во взгляде Жени, и, ощущая какое-то мерзкое, противное, ноющее внутри него чувство, очень похожее на угрызения совести от того, что именно его беспечность стала причиной всего, что произошло и того, что девочка, судя по всему, маленькая, не получит свой подарок на день рожденья…

А хуже всего было то, что это его вредительство отнеслось именно к ней, к Жене Зябликовой… Почему-то он так не хотел снова выглядеть мерзавцем в ее глазах!.. Черт, приехали, теперь ему важно, что она о нем думает…

Снова разозлившись на себя, Сергей хмуро подошел к ним и тоже принялся разглядывать велосипед, как вдруг он услышал фразу Игоря, заставившую его замереть и почувствовать укол в самое сердце:

– Жень… Эй, Женька… Ну не надо, не плачь! Мы что-нибудь придумаем, слышишь?? Жень, не плачь пожалуйста! – тихо и успокаивающе проговорил Сторожев, осторожно взяв подругу за руку, и Сергей, услышав эти слова, резко посмотрел на Женю расширенными глазами.

Проклятье. И правда плачет! Неужели этот детский велик настолько был важен для нее??? Он нахмурился, а Женя, по щеке которой скатилось несколько слезинок, даже не смотрела на Сергея, отчаянно глядя на Игоря и вцепившись ему в руку, испуганными и растерянными глазами впиваясь в его лицо.

– Игорь! Ну что мы придумаем??? Он же был один такой! Что мы теперь Полюшке подарим?!? Она его так ждала… Я так хотела, чтобы она почувствовала себя самой счастливой, так хотела, чтобы она улыбалась! – Женя шмыгнула носом и опустила глаза в землю, смахивая слезы, бегущие тонкими, блестящими дорожками по ее щекам, приводящие Сергея в какое-то чертово неистовство от злости на себя, от отвратительного чувства на душе, которое описывают хорошим фразеологизмом «кошки скребут», а Игорь тихо проговорил:

– Я знаю, Жень, я знаю! Давай… Ну давай, я быстренько съезжу и куплю Поле тот кукольный дом, который она тоже очень хотела? Давай? А велосипед… Постараемся достать к Новому году, ладно?

– Но… но ведь она… – всхлипнула Женя, как в этот момент Сергей взял себя в руки и, вернув себе обычное, собранное состояние уверенности и решительности, он стремительно наклонился и, схватив Женю за плечи, в считанные секунды поставил на ноги, заставив посмотреть на себя.

Женя замерла, уставившись в его серые глаза с чувством глубокой потери, растерянности, подавленности, и снова всхлипнув. Сергей внимательно смотрел на нее, поражаясь тому, куда подевалось его раздражение по поводу ее веснушек или кудряшек рыжего цвета и по поводу ее самой, вопросительно уставившейся на него удивительными сиреневыми глазами, под которыми уже начала растекаться тушь, и жестким, беспрекословным тоном проговорил:

– Не реви! Женя! – приказал он ей, слегка ее встряхнув, и Женя действительно успокоилась, недоверчиво и растерянно глядя на него, а он… он не хотел больше быть злодеем. Он хотел быть спасителем. – Где ты купила этот велосипед? Я привезу тебе такой же.

Игорь скептически хмыкнул, а Женя печально покачала головой, и по ее щеке скатилась новая слеза.

– Не привезете. Он на том складе был единственный! Поля очень хотела его… Увидела в розыгрыше… Мы договорились со складом… Пообещали хорошую сумму… И нам уступили… Но он был один такой, Сергей Викторович! Так что все бесполезно теперь…

Женя опустила голову и поникла, а Сергей рассердился. Он считал, что неразрешимых проблем или ситуаций нет, и никогда не позволял себе сдаваться, всегда используя все возможные варианты. Если сдаешься при первом же препятствии, зачем тогда вообще жить?

Он наклонился к ней, заглянув в ее глаза своими сияющими, решительными и очень нетерпеливыми глазами и сурово снова проговорил командным голосом:

– Название велосипеда, марка, адрес склада. Ну, Женя?!? Я жду!

Игорь фыркнул и влез вперед Женьки, недовольно проговорив:

– Вы разве не слышали, что она вам сказала? Мы купили единственный экземпляр, а другого Полине не надо! Теперь, благодаря вам, мы и этот потеряли, так что спускайтесь с небес на землю, вы не Господь Бог! Лучше не мешайте нам, у нас совсем мало времени, а подарка нет!..

Сергей раздраженно закатил глаза и насмешливо, с превосходством посмотрел на Игоря, жестко проговорив:

– Помолчи. Я не с тобой разговариваю. Женя?

Женя вопросительно посмотрела на Игоря, потом, как-то растерянно – на Сергея, внимательно вглядываясь в его сверкающие нетерпением серые глаза, и, не найдя в них подвоха, она вдруг с надеждой очень слабо улыбнулась и недоверчиво и тихо спросила:

– Вы… найдете нам такой велосипед?.. Точно такой же?..

Сергей кивнул.

– Я же сказал: привезу тебе такой же. Подарок испорчен по моей вине – я все исправлю. Название велосипеда. Марка. Адрес склада. Быстро, Женя, быстро! – поторопил он ее, вытащив мобильник и приготовившись записывать.

Глаза Жени засияли, словно в них зажглись два теплых лучика, и она продиктовала всю необходимую Сереже информацию. Тот сосредоточенно кивал, все записывая, а затем, сунув телефон обратно в карман и внимательно глядя в сверкающие надеждой и доверием глаза Жени, хмуро спросил:

– К которому часу нужен велик?

– К шести. Я сказала Поле, что в шесть будет подарок… – ответила Женя, грустно взглянув на часы и потупившись: время подходило к трем.

Сергей тоже глянул на часы и кивнул.

– До шести привезу.

И, не прощаясь, он стремительно и уверенно зашагал к своему «Ниссану», который тоже немного «пострадал» после встречи с велосипедом и Игорьком, а Женя стояла и смотрела ему вслед, закутавшись в объемную мужскую куртку и подрагивая от холода и нервного напряжения. Сергей сел в машину, тоже жадно уставившись на Женю.

Как же приятно было выступить героем-рыцарем в глазах этой девчонки! Надо найти этот чертов велосипед во что бы то ни стало, чтобы она снова улыбнулась, чтобы она восхищалась им, чтобы…

Сергей тряхнул головой, злясь на себя и свои мысли, но он не мог отвести глаз, ощущая, как сжимается сердце в его груди, и глядя, глядя на Женю, переминающуюся с ноги на ногу и тоже со странным выражением в лице глядящую на него, ожидая, когда же он отъедет, ну а он хотел, чтобы она сначала ушла следом за своим дружком, который уже, прихрамывая, скрылся в дверях кафе, но она стояла…

Сергей собрал всю свою волю и нажал на газ, приложив немало усилий, чтобы смотреть не на нее, а на дорогу, и последняя мысль о ней, мелькнувшая в его запутавшейся, больной голове была такой: интересно, а что за платье на ней надето? Глянуть бы хоть одним глазком, а она ни разу даже полы куртки не распахнула… Какое оно?..

Отвязавшись от странной идеи, Сергей увеличил скорость, направляясь на выезд из города, в сторону того самого склада, ощущая странный тугой ком в груди.

*** «Плюс»

Женя ужасно нервничала. Время приближалось к шести, а точнее, часы показывали половину шестого… Она взволнованно ерзала на стуле, сидя около мамы и Игорька, который угрюмо поглядывал на нее и до сих пор не понимал, зачем она доверилась тому, кто два месяца изводил ее своим отвратительным к ней отношением, кто хотел уволить ее, кто постоянно становился причиной разных сложных и чертовски нехороших, а кое-где – даже опасных, ситуаций…

А Женя поверила.

Поверила, хоть ей и было очень страшно. Поверила, хоть и сомневалась в добрых чувствах Сергея по отношению к ней, считая это абсолютно невозможным… Поверила, потому что знала, что если Сергей сказал, что сделает, значит, сделает. За три месяца работы с ним Женя многое узнала о своем шефе, помимо того, что он обладал вспыльчивым, крутым нравом, был большим любителем покомандовать и умело превращался из деловитого профессионала в уличного хулигана. Она узнала, что он умен. Что он справедлив. Что он может за одну секунду взвинтиться, долго орать, а потом, снова за мгновение, остыть. Что он жесткий и грубый, благодаря своей подвижной психике и стремительной энергетике. И что он – человек слова, что вызывало неисчерпаемый запас уважения к нему со стороны его подчиненных. А также еще и то, что он может защитить и взять вину на себя… И это все помимо тех отрицательных черт его упрямого, своенравного, несгибаемого и самоуверенного характера, которые сливались для Жени в одно-единственное слово «кретин».

Женя не могла есть, не могла улыбаться. Она лишь теребила край скатерти на столе и каждую минуту выжидающе поглядывала в окно, надеясь увидеть темно-синий «Экстрейл».

Неожиданная встреча с Сергеем почему-то привела ее в неописуемо волнительное состояние, когда стук сердца по своей силе так громко звучал в ушах, что заглушал собой даже собственные мысли. Увидев его, она ощутила такую бешеную пульсацию внутри себя, что ей даже стало одновременно и страшно, и смешно, потому что она не могла понять, как человек, которого она совсем недавно терпеть не могла, вдруг вызвал в ней столько непостижимых эмоций.

Но больше всего ее душа с неописуемым волнением и трепетом реагировала на то неожиданное открытие, что реакция Сергея на нее кардинально изменилась: раздражение исчезло, исчез гнев и желание «куда-нибудь ее деть», исчезла брезгливость и презрение, а вместо этого, в его глазах читалось какое-то любопытство, интерес и что-то еще, чего пока понять Женьке не удавалось, но зато тянуло ее к нему со сверхмощной силой, приводя к тому, что она отчаянно желала заметить на себе абсолютно любой, даже злой и раздраженный, недовольный, насмешливый взгляд, чтобы понять, понять и разобраться до конца, в каком же статусе их отношения на данный момент.

– Женька, ты дура. – тихо, чтобы не услышали Дарья Федоровна и Эдуард Петрович, проговорил угрюмо Игорь. – Надо было позволить мне купить кукольный дом – у нас был бы хоть запасной вариант наготове… А вместо этого ты доверила судьбу счастливого исхода сегодняшнего дня для Полины в руки этого кретина, который тебя ненавидит и может подставить в любой момент! Как сейчас, например.

Женя нахмурилась, пожав плечами.

– Он меня не ненавидит, я чувствую. А насчет запасного варианта… Я почему-то верю, что он успеет приехать, Игореша. Почему-то верю… – она замолчала, уставившись в зал, на свою маленькую сестренку, которая сейчас стояла, закрыв глаза, и громко отсчитывала с десяти до одного, пока остальные дети рассыпались по залу в хаотичном метании, пытаясь найти место, где спрятаться получше. Женя чувствовала ужасную тревогу, просто бешеный страх, что испортит Полине праздник, но отчего-то она искренне надеялась на то, что Минаев приедет, успеет, привезет ей этот велосипед… Для нее было очень важно именно это, именно это… Зачем ей это нужно было – она не знала. Знала только то, что ее сердце чуть не выпало из груди, когда он смотрел на нее… И ей это не очень нравилось, даже слегка пугало.

Игорь нахмурился и покачал головой:

– Или ты очень хочешь в это верить. Уж не знаю, что там творится в твоей головушке, Зябликова, только ты сама прекрасно осведомлена, что этот велик был один в нашем городе, и другого такого не было, нет и не будет. Так что твой Сергей Викторович может суперменом прикинуться, но велосипед ему не достать. Уж извини, если огорчаю и разрушаю твои волшебные мечты.

Женя с трудом вздохнула и облизала пересохшие от волнения губы, отчаянно сжав руки в кулаки. Игорь прав. Прав. Сергей не приедет.

Но он же обещал!

Нет. Не строй наивных иллюзий. Время подходит к шести, а его нет.

Но…

Нет!

Так спорил голос сам с собой внутри ее головы, напуская на все остальные чувства сизый туман, поэтому Женя не сразу увидела, выплывая из собственной ваты, что мамино встревоженное лицо совсем близко от ее лица, а ее тихий-тихий голос, хоть она и почти кричала, чтобы дочь могла расслышать ее из-за грохочущей музыки, взволнованно проговорил:

– Женя, ты хорошо себя чувствуешь? Бледная какая-то… Все в порядке? Полин подарок готов?

Женя резко вздрогнула, судорожно вздохнув и с мольбой посмотрев на Игоря, а затем натянула улыбку и как можно беспечнее проговорила, глядя в мамины неспокойные глаза:

– Ну, конечно, все в порядке, мамуля, не волнуйся! И с подарком, и со мной. Просто устала. Не обращай внимания. – после чего Женя наклонилась к Игорю и судорожно прошептала ему на ухо:

– Ладно, ждем еще пять минут – если не приедет, полетишь за кукольным домом, хорошо, Игоречек?

Игорь поднял брови, желая, видимо, высказать назидательное: «Я же тебе говорил!», но в эту минуту Женя отчетливо услышала скрип тормозов на улице и в невероятном волнении повернула голову так резко, что даже шея заболела.

Да! Да! Да! На парковке напротив остановился темно-синий «Ниссан» с таким знакомым ей «блатным» номером Е313ЕЕ, что она бешено вскочила на ноги, улыбаясь так, будто ее выбрали в качестве первого космонавта, который произведет высадку на Плутоне, и, не чувствуя рук и ног, махнула Игорю и удивленным родителям, мол, не беспокойтесь – я сейчас, тотчас же рванула в фойе за курткой.

Схватив свой, на этот раз, пуховик и закутавшись в него, Женя, внутри которой будто сваи забивали в самое сердце, да с такой силой, что она даже чувствовала физическую боль в груди, три раза глубоко вдохнув и выдохнув, вышла на улицу, сходя с ума от бешеного стука сердца и сумасшедшей дрожи, охватившей ее всю с ног до головы.

Сергей ждал ее, развязно облокотившись на крыло собственного автомобиля и сунув руки в карманы джинсов, пристально разглядывая ее и как всегда сохраняя на лице суровую серьезность.

От внимательных серых глаз, светившихся любопытством, превосходством и мужской силой, Женю затрясло еще больше. Ее словно ударило током. Она не могла даже дышать, стараясь всеми силами уверенно ступать по зимней, больше похожей на осеннюю, грязи, вцепившись в собственную куртку и умоляя все силы природы, человеческие, Божественные, чтобы он не заметил ее волнения, чтобы не обратил внимания на то, как порозовели ее щеки, и не прочитал в ее глазах невероятную, перехватывающую горло надежду на то, что он все-таки привезет ей велосипед…

Она подошла к нему, не зная, что сказать, только отчаянно кусая губы и заглядывая в его глаза, пытаясь прочитать хоть пару слов из того, о чем он думает, но Сергей не давал ей такой возможности. Изучив ее лицо, он вдруг усмехнулся, а Женя резко, как по щелчку, вздрогнула: она неожиданно заметила, как он привлекателен. Красив. Чертовски просто. Может, не для всех, для нее одной, но…

Темные волосы, модная стрижка, длинные ресницы, серые глаза… Правильный нос, скулы, на которых виднелась щетина, тонкие губы… Темные брови… Подбородок с небольшой ямочкой… Фигура, фигура… Хорошая, подтянутая, спортивная… Широкие плечи… Высокий рост… Плюс невообразимая, раздражающая самоуверенность, понимание собственных достоинств, решительность, мужество…

Чувствуя, что внутри нее происходит какой-то катастрофический переворот, очень страшный, очень опасный, очень трагичный, Женя, вспомнив, что только что жадно и беззастенчиво разглядывала Сергея с ног до головы, смутилась и покраснела еще больше, вернув взгляд в глаза Сергея, который, как оказалось, все то время, что она таращилась на него, сгорая от мелких искорок в своей груди, тоже в свою очередь откровенно и не стесняясь рассматривал ее, и поспешила переключить свой мозг в более важное для нее сейчас русло. Ничего не говоря, Женя лишь с мольбой подняла брови…

Он секунду изучал ее взгляд, а затем молча пошел, открыл багажник и…

Вытащил оттуда велосипед.

Тот самый. Переливающийся, словно хамелеон. С картинкой лошадки Джулии на руле…

Взрыв, взрыв, Женька не верила в это чудо-чудесное! Она бросилась к велосипеду, присев на корточки и разглядывая его шокированным, восторженным взглядом, словно это была самая важная вещь в ее жизни, словно его появление добавило какой-то очень важный штрих к ее жизненной картине, без которого она была невнятной и серой… и Боже мой! Как же она была счастлива сейчас, просто несказанно!!! Женька живо представила глаза Поли, когда она увидит его, и, чувствуя, как кружится ее голова, дыхание стало сбивчивым и тяжелым, и как сердце дрожит в груди, переживая страшную бурю эмоций, подняла восхищенные глаза на Минаева, который смотрел на нее сверху вниз и триумфально улыбался.

*** «Минус»

Да, черт возьми. Он улыбался. Он представлял себе все это именно так. Сергей ожидал именно такого ее взгляда: восторженного, изумленного, счастливого… Но он даже не предполагал себе, насколько для него будет важна ее реакция.

– Сергей Викторович… – выдохнула она, взволнованно покраснев. – Как… как вам удалось?? Где вы его достали??? Он же был один в городе… Ну, тот, который вы… чуть не закатали в блин вон там, на дороге, вместе с Игорьком заодно…

Женя поднялась, счастливо улыбаясь красивой, белоснежной улыбкой, только… губы были искусаны от волнения. Сергей нахмурился, почувствовав, как внутри него что-то больно сдавило сердце: она не верила, что он приедет. Не верила, что найдет этот дурацкий велик… Черт подери, неужели он и вправду так чертовски плох в ее глазах?!?

Разозлившись, он хмуро пожал плечами и жестко ответил:

– Какая разница, где достал? Велик тот?

– Тот.

– Ну вот и бери. – буркнул он, вдруг увидев, как потухли ее глаза… Его сердце дернулось: ей не понравился его тон!

Голова, голова гудела, в груди все невыносимо пульсировало, да что же это такое, а? Что с ним случилось? Что сделала с его организмом эта невыносимая рыжая девчонка, отчего Сергей носился, как проклятый, в стремлении доказать ей, каким он может быть классным???

А история поиска велосипеда была очень простой.

Сергей поехал на склад, откуда час тому назад Сторожев забрал тот самый, «единственный в своем роде» велосипед. После продолжительного, раздраженного стука в железную дверь, ее, наконец, открыл тощий мужичок с грязными, седыми волосешками, торчащими редкими пучками из-под «стоящей» на голове шапки, сером тулупчике, испачканном еще хуже, чем волоски, но все же не настолько, как старые спортивные штаны на его тощих ногах, и потрепанные кожаные ботинки, но отвратительнее всего Сергею показалось его опухшее, как после десятилетия бурной пьянки, морщинистое, коричневое лицо с толстой, обожженной на солнце кожей и черный от грязи палец, ковырявшийся в распухшем, горбатом носу.

– Чего надо? – грубо проскрежетал мужик, не удосужившись даже палец из носа вытащить.

Сергей поморщился, но тоже грубо и серьезно ответил:

– Сопли твои купить хочу. Только из второй ноздри. В этой уже, по ходу, ничего не осталось.

Мужик расширил маленькие, красные глазки и (надо отдать ему должное) гордо вынул палец, выпятив нижнюю губу и борзо, вызывающе заголосив:

– Че-е-е?!? Да ты че такое трындишь, мужик, а?.. Да я…

Сергей закатил глаза и нетерпеливо затряс коленом, повысив голос и перебив взвившегося на дыбы грязнулю:

– Да утихни ты, пошутил я. Мне велик нужен. Переливающийся, с мордой лошади спереди. Для ребенка.

Тощий скрутил губу обратно и хитро посмотрел на Сережу, задумчиво теребя подбородок. Сергей начал злиться: времени в обрез, а этот тормоз еще и прикидывает, как бы так разговор повести, чтобы баблом разжиться.

– Нет у меня его. Тока вот парниша пригонял, велик этот я ему и продал. Он в розыгрыше участвовал, их партиями не шлепают, всего шесть штук в нашей области таких! – проговорил он, внимательно изучая прикид Сергея, а Минаев шагнул к нему, властно нависнув над ним и желая прибить на этом месте, угрожающе проговорил: