Машина смерти

Как только Крис узнал, что Андрея выпустили под залог, он пришел в мастерскую «Верибест Форин Кар Сервис» вместе с Джоуи и Пэтти Теста. Там как раз были Андрей и его брат Виктор. Крис сразу перешел к делу:

– Советую тебе хорошенько подумать, прежде чем что-нибудь сказать или сделать, а не то будет плохо.

– Пошел ты! Убирайся из моей мастерской!

– Говорю тебе, веди себя поразумнее.

– Пошел вон! Я еще с тобой разберусь!

На следующий день Крис явился в конюшню в Канарси, где Андрей практиковался в верховой езде. Теперь румын просто из гордости отказывался уступать, тем более что виной всему был Крис. Крис дал ему по морде и уехал. Через несколько дней два человека выволокли Андрея из его любимого темно-зеленого «мерседеса», избили рукоятками пистолетов, затем отколошматили дубинками и оставили на улице.

Три дня он пролежал в больнице без сознания. Часть его правого уха была практически оторвана. Лицо распухло настолько, что отец и братья не пустили мать к нему в палату. Когда он наконец обрел способность говорить, он сказал брату, что на него напали Джоуи и Энтони.

«Я разберусь с этим сам, – добавил он. – И дам показания против Криса».

С того дня, когда Андрей выписался из больницы, он всегда носил при себе пистолет, купленный у того же Криса. Он больше не ходил один ни на свидания, ни куда-либо еще. Как-то вечером ему позвонила незнакомая женщина, и сказала, что узнала о нем от одного друга и хочет с ним встретиться. Андрей, самопровозглашенный дамский угодник, уже почти согласился, но почуял неладное и дал ей от ворот поворот.

13 ноября 1974 года, открывая ворота своего гаража, Крис попал под прицельный огонь автоматической винтовки. Он получил три ранения, но удача оказалась на его стороне: пуля, которая должна была попасть ему в грудь, лишь оцарапала кожу, когда он круто развернулся на месте, получив пулю в нижнюю челюсть и еще одну – в правую руку. Он провел в больнице всего несколько дней, но теперь его лицо было изуродовано. Впоследствии он сделал пластическую операцию, но остался недоволен результатом: до конца жизни он сетовал на то, что ему приходилось носить бороду.

Стрелявший бесследно пропал, но Крис был уверен, что покушение дело рук румына, и был прав. Настороженные жители Канарси стали ходить группами и обязательно с оружием. На шестой день после нападения охранник городской тюрьмы, проходя мимо машины, припаркованной у «Джемини Лаундж», заметил пистолет за поясом у одного из троих человек, сидевших внутри (это были Джоуи, Энтони и Пэтти). Из участка «шесть-три» был прислан полицейский Элвин Рут, который арестовал Джоуи и Энтони за ношение заряженных пистолетов, а также другого оружия – ножа у Джоуи и дубинки у Энтони.

В этот момент на сцене появилось еще одно действующее лицо. Это был некий Генри Борелли. Задний двор его дома граничил с задним двором дома Джоуи. Когда Джоуи связался с ним из тюрьмы, он не мешкая отправился в суд и внес залог за Джоуи и Энтони. По сравнению с ними двадцатишестилетний Генри был почти стариком, тем более что был женат и имел двух дочерей, – парням он нравился и часто бывал на барбекю, которые Джоуи время от времени устраивал у себя на заднем дворе. С Крисом, своим сверстником, Генри тоже был дружен, но в меньшей степени. В действительности Генри познакомился с Роем раньше, чем Крис, и испытывал нечто вроде ревности, видя, насколько стали близки с годами Крис и Рой. Тем не менее Генри поддерживал хорошие отношения с Крисом и был одним из его поставщиков марихуаны и гашиша.

На Джоуи и Энтони произвело впечатление то, что Генри периодически ездил в Марокко за очередной партией гашиша. Правда, во время последней поездки его арестовали. На его счастье, при нем была лишь пробная партия. Его отпустили, но предупредили, что если он попадется еще раз, то получит пожизненный срок. Этот эпизод настолько обескуражил его, что он стал подумывать о смене работы. Официально он числился в автомастерской своего отца; были времена, когда он хотел стать полицейским и даже успешно сдал экзамен на поступление в полицейскую академию, но затем в связи с дефицитом бюджета набор был прекращен, а вскоре он навсегда лишился этой перспективы: дважды его арестовывали за мелкое ограбление.

После того как Джоуи и Энтони вышли из тюрьмы, а Крис – из больницы, они собрали совещание с Роем и Генри, чтобы решить вопрос, как быть с Андреем Кацем и обвинениями в ношении оружия, выдвинутыми против Джоуи и Энтони.

Рой заявил, что о последнем не нужно беспокоиться: с помощью его адвоката они отделаются легким испугом, то есть будут освобождены на поруки. Но Андрей – это совсем другое дело. Памятуя фразу Роя: «После того как кого-то убьешь, уже нет ничего невозможного» – то, что он сказал им теперь, уже не выглядело столь шокирующим:

– То, что он знает о машинах, может вам навредить. Просто убейте ублюдка. Чего вы боитесь? Шлепните его и избавьтесь от тела. Нет тела – нет преступления.

– Я не боюсь! – сказал Крис. – Эта сволочь разукрасила мне лицо!

Джоуи и Энтони тоже не боялись. Не боялся и Генри. Ведь Андрей пытался убить Криса. Этого было достаточно. Отомстить было естественно; не отомстить было неестественно.

Крис рассудил, что теперь им нужен способ выманить Андрея на неподконтрольное ему пространство. Андрей по-прежнему перемещался в лучшем случае между домом и автомастерской, и всегда в сопровождении брата. Генри, который был ловеласом, несмотря на то что был женат, поведал, что у него есть идеальная приманка – прехорошенькая молодая женщина, живущая на Манхэттене. Когда-то между ними что-то было, а теперь они просто друзья.

Генри позвонил этой женщине и попросил ее приехать в мастерскую к Андрею и пофлиртовать с ним, чтобы он пригласил ее на свидание. Она согласилась (хотя и без особого энтузиазма), но затем пошла на попятную, и об этой идее все позабыли.

Тем временем в январе 1975 года в кабинете окружного прокурора Бруклина румын опознал Криса как главного угонщика автомобилей. Через несколько дней Крис узнал об этом от Роя, которого, в свою очередь, предупредил некто, пришедший как-то вечером в бар «Джемини Лаундж». Не говоря ни слова, этот человек стоял снаружи в тени и ждал, когда к нему выйдет Рой, который в тот момент разговаривал с Домиником Монтильо. Доминик был там на задании по сбору средств для Нино. Рой пообщался пять минут с незнакомцем с курчавыми волосами и лицом, испещренным шрамами от угрей, после чего гость ушел.

«Это мой контакт у окружного прокурора, – сказал Рой Доминику. – Он коп. На любого чего хочешь нароет».

«Контакт» был на самом деле следователем по угонам в Куинсе; брат его партнера работал барменом в «Джемини Лаундж». Он мог служить наглядной иллюстрацией того, почему Рой всегда пытался наладить отношения с людьми и играл на их слабостях. Этот полицейский любил делать ставки на спорт. Рой насадил его на крючок, попросив своего двоюродного брата, заправлявшего в то время букмекерской деятельностью в «Джемини Лаундж», присмотреться к его расходам. Для полицейских и пожарных делать ставки в «Джемини», в том числе при исполнении служебных обязанностей, было обычным явлением. В дни больших соревнований у бара так и толкались полицейские легковушки и пожарные грузовики.

После того как карманный полицейский Роя ушел, снова вернулись к идее Генри Борелли – подключить к делу его знакомую, хорошенькую женщину, чтобы выманить Андрея. Генри вышел с ней на связь.

В возрасте двенадцати лет Бабетт Джудит Квестл попросила друзей называть ее «Джуди» из-за того, что в новом мультфильме, который показывали по телевизору, имя Бабетт носила обезьянка. Джуди родилась в зажиточной семье, жившей на Манхэттене, но выросла в пригородах Лонг-Айленда. На Манхэттен она вернулась в 1970 году, чтобы забыть и оставить в прошлом неудачную помолвку.

Вначале она жила на 27-й улице, после чего переехала вместе с подругой в квартиру на девятом этаже дома на 37-й улице, между Парк-авеню и Мэдисон-авеню, в благополучном квартале Мюррей-Хилл. Дом находился в густозастроенном районе, неподалеку от польского представительства при Организации Объединенных Наций, за углом от консульства ФРГ в Нью-Йорке и в нескольких домах от городской резиденции писателя Уильяма Ф. Бакли. Джуди и ее подруга купили старый диван в клетку и лампу Тиффани[62], расставили по всей квартире свечи и декоративные плетеные изделия, повесили плакат с рекламой мюзикла «Волосы»[63] и начали получать удовольствие от жизни.

Ненастным вечером 1972 года Джуди случайно остановила одну из машин из автомастерской тестя Генри. Водитель, с которым она познакомилась, позже свел ее с Генри. Для него измена жене не представляла сложной задачи, равно как для нее – свидание с женатым мужчиной. Своего жениха Джуди к этому времени уже позабыла; ей было двадцать пять, жизнь ее проходила в танцевальных клубах до утра, она была кокетливой, яркой и носила кожаные сапожки в стиле Нэнси Синатры[64]. После работы они с подругой спали до десяти вечера, потом танцевали до четырех утра, спали несколько часов, шли на работу, после чего цикл повторялся заново. В то время она работала секретарем в «Кац Андервеар Кампани».

Подобно Джоуи и Энтони, высокий, смуглый и симпатичный Генри казался весьма привлекательным. Он был хорошо сложен и придирчиво относился к тому, как выглядели его прическа и одежда, – такой человек был бы идеальным кандидатом на пост у дверей «Клуба 21». При виде него Джуди чуть не выпрыгнула из своих кожаных сапог. Спустя годы она не могла точно припомнить, занялись они любовью на первом или же на втором свидании, – помнила только, что это произошло практически сразу.

После разрыва той давней помолвки Джуди не пренебрегала многочисленными случайными связями. Она успела завести знакомство с несколькими байкерами из «Ангелов ада»[65], но Генри оказался совершенно другим – в нем была какая-то неуловимая таинственность. Он рассказал ей, что был заключен в тюрьму в Турции за контрабанду драгоценностей, и однажды спросил, не согласится ли она помочь ему переправить из Венесуэлы похищенные изумруды.

Генри, обладавший богатым воображением, по максимуму использовал свой опыт ареста в Касабланке – Джуди это казалось чем-то невообразимым. Она считала его безобидным мечтателем, пока однажды вечером он не показал ей пистолет, который носил с собой. Несмотря на это, она продолжила с ним встречаться, но спустя несколько месяцев они все же расстались. Клубная жизнь Джуди и брак Генри не дали развиться их отношениям и они договорились остаться друзьми.

Друзьями они были уже три года, когда в марте 1975 года Генри вдруг появился у нее в квартире, чтобы лично разъяснить подробности дела, о котором он говорил ей по телефону несколькими месяцами ранее. Джуди обратила внимание на то, что ее китайский мопс по имени Агата, всегда любившая сидеть на коленях у гостей, испугалась Генри и выбежала из комнаты. Тем не менее Джуди выслушала Генри. По его словам, некий Андрей задолжал ему деньги, но стоит ему, Генри, попытаться с ним об этом заговорить, как тот либо прячется от него, либо грозится вызвать полицию.

– Я просто хочу, чтобы ты встретилась с этим парнем и он пригласил тебя на свидание. Тогда я смогу поговорить с ним о моих деньгах, – убеждал он ее.

– Ты точно хочешь просто поговорить?

– Я ни за что не втянул бы тебя во что-нибудь нехорошее.

Джуди решила дать ему понять, что она приличная девушка.

– Если ты хочешь поговорить с ним – это одно дело. Но учти, что я не желаю знать, о чем вы там будете разговаривать. И не хочу, чтобы это происходило в моем доме.

Генри ответил, что это само собой разумеется, и предложил купить ей что-нибудь в подарок.

– Нет, – отрезала она. – Пусть это останется просто услугой. Только пообещай, что ты не причинишь ему вреда.

Генри пообещал.

Прошло еще два месяца, за это время была предпринята попытка убийства Винсента Говернары. Генри время от времени звонил Джуди и говорил, что дело затягивается, и просил оставаться на связи. Затем, уже в мае, Андрей обострил сложившуюся ситуацию, дав показания перед бруклинским большим жюри[66] и раскрыв некоторые тайны не только Криса, но и Роя.

Как и все, что касается заседаний большого жюри, это должно было остаться тайной, но тут к Рою снова пришел его «контакт». Сразу после ухода продажного следователя появился Доминик.

Когда речь заходила о букве закона, Рой стремился к тому, чтобы все думали, что он знает столько же, сколько его знаменитый дядюшка-юрист. Поэтому Доминик отчетливо слышал, как Рой говорил Крису, что расследование большого жюри ни к чему не привело. Вот если дело дойдет до суда и Андрей снова начнет давать показания – тогда у них будут проблемы.

«Надо вывести румына из игры, – добавил Рой. – И чем скорее, тем лучше».

В первую неделю июня Генри позвонил Джуди и сообщил, что настала пора воспользоваться ее услугами.

– Мне точно нужно это делать? – спросила она.

– Точно, – ответил он.

Джуди повесила трубку и не мешкая отправилась в магазин одежды. Она выбрала облегающие оранжевые брюки клеш и оранжевую с желтым блузку – ей казалось, что она будет смотреться лучше в теплой цветовой гамме.

Согласно плану Генри, он должен был подобрать ее 12 июня в обед у здания, в которое она недавно устроилась работать, – у туристического агентства Болгарии на 42-й Ист-стрит на Манхэттене, и отвезти в автомастерскую Андрея во Флэтлендсе. В то утро она надела свои обновки, добавив к ним каштановый парик с челкой и белый зонтик с подходящей по цвету сумочкой. Несмотря на то что шел дождь, поверх волос, будто диадему, она нацепила темные очки.

В Бруклине к Генри и Джуди присоединился Джоуи. Они высадили Джуди у автомастерской Андрея. От нее требовалось зайти внутрь и спросить о некой несуществующей машине.

– Как я узнаю этого Андрея?

– Он носит усы, – ответил Джоуи.

– Его имя будет написано на футболке, – сказал Генри. – И он хорош собой.

– Откуда вы знаете, что он пригласит меня на свидание?

Генри и Джоуи ухмыльнулись.

– Пригласит, – в один голос ответили они.

Джуди вышла из машины в нескольких кварталах от мастерской и продефилировала перед «Верибест Форин Кар Сервис». Едва войдя внутрь, она увидела Андрея, разговаривающего по телефону, и какую-то молодую женщину за прилавком. Как она узнала позже, женщина была невестой Андрея, ярой противницей сексуальных отношений до брака. Они с Андреем пришли к договоренности о том, что он может встречаться с другими женщинами, пока они не поженятся.

– Мне нужен белый «порше», его оставила здесь моя подруга, – провозгласила Джуди.

– У нас нет такого автомобиля, – ответила женщина. Джуди изобразила огорчение и продолжила стоять на своем. Тогда Андрей положил трубку – такой клиент явно требовал его личного внимания.

– Чем могу помочь?

– Мне нужно забрать из ремонта автомобиль моей подруги, белый «порше».

– Давайте посмотрим в цеху, – Андрей улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, довольная тем, что ее чары подействовали столь быстро. – Пройдемте со мной.

Мастерская была невелика, в ней стояло всего несколько машин. Ни одна из них даже с натяжкой не подходила под описание Джуди.

– Вот моя машина, – сказал Андрей с лучезарной улыбкой, указывая на свой «мерседес», который он расценивал как «очень даже неплохой». – Может быть, машина, которую вы ищете, находится в другом месте?

– Мне сказали, что она здесь.

Он возразил в том духе, что, очевидно, это все-таки не так, а она сказала, что ее подвезли друзья и теперь ей придется взять такси.

Андрей заглотил наживку.

– Позвольте подвезти вас до дома?

– Да ничего страшного. Я доберусь сама.

– Может быть, встретимся как-нибудь?

Пауза.

– Может быть.

– Вы любите танцевать?

– Еще как!

– Когда же мы встретимся?

– Может быть, завтра вечером?

– Отлично!

Андрей выглядел так, будто выиграл главный приз в лотерее с самым большим призовым фондом в мире. Она дала ему телефонный номер, в котором пара цифр отличалась от ее номера, и сказала, что ее зовут Барбара. Они договорились встретиться около ее дома на 37-й улице.

Ощущая странную смесь стыда и триумфа, она вышла из мастерской и направилась к месту встречи с Генри и Джоуи.

– Похоже, он неплохой парень, и выглядит неплохо, – произнесла она задумчиво. – Вы ведь с ним только поговорите?

– Да, только и всего, – промолвил Генри.

В этот день Джуди взяла выходной. Они довезли ее до дома и поднялись к ней в квартиру. Генри достал стеклянную трубку и выложил дорожки кокаина. Они с Джоуи нюхнули. При Джуди ее друг делал это впервые.

На следующий день, в пятницу 13-го, Генри позвонил Джуди и сказал, что явится к ее дому к семи часам вечера и будет ждать Андрея. Она позвонила Андрею и подтвердила, что будет ждать его перед домом около половины девятого.

Предвкушая незабываемое свидание, Андрей пораньше ушел из мастерской. Он принял душ и надел коричневые туфли на платформе, белую рубашку с рисунком в виде бежевых геометрических фигур и бордовые расклешенные брюки. Свой костюм он дополнил красно-белым шейным платком и свитером нежно-розового цвета. Под брюками на нем было надето то, что судмедэксперт впоследствии опишет как «шелковые желтые женские трусы».

Движение по направлению к Манхэттену было довольно плотным, и Андрей оказался на месте только через пятнадцать минут. Джуди, наблюдая с девятого этажа, увидела его темно-зеленый «мерседес», который медленно двигался на восток по 37-й улице, а затем свернул направо и исчез на Мэдисон-авеню. Через несколько минут он появился снова. Вероятно, Андрей решил, что Джуди не дождалась его и ушла внутрь, и стал парковаться на единственном свободном месте, где как раз нельзя было ставить машину из-за пожарного гидранта.

Внезапно откуда-то появился белый «линкольн», принадлежавший отцу Генри Борелли, и заблокировал машину Андрея у тротуара. Из него выскочили три человека, окружили «мерседес» и распахнули его двери. В одном из них Джуди узнала Джоуи Тесту. Она также узнала невысокого жилистого человека, которого видела с Генри лишь однажды и запомнила, что его звали Крис. Энтони Сентера она не узнала, поскольку раньше никогда его не видела.

Андрей вышел из машины, но бежать не пытался.

Джуди показалось, что она услышала, как Генри сказал из «линкольна»: «Мы просто хотим поговорить».

Она увидела, как на улице Андрей пожал плечами и развел руки в стороны, будто в недоумевающем жесте. Один из мужчин закинул руки Андрея ему за голову и стянул их веревкой. В следующее мгновение Андрея затолкали в «линкольн», и машина скрылась из виду.

Чувство вины волной захлестнуло Джуди Квестл, и она бросилась на кушетку. Она сотрясалась от ненависти к самой себе из-за того, что так подло манипулировала Андреем и оказалась настолько наивной, поверив Генри. Джуди просидела у окна всю ночь, надеясь, что Андрей или еще кто-нибудь придет забрать «мерседес». Она была слишком напугана, чтобы заняться чем-нибудь еще.

Утром взору полицейского Льюиса Фирберга предстало странное зрелище: дорогая машина, кое-как припаркованная у пожарного гидранта, люк в крыше открыт, двери распахнуты, а на заднем сиденье у всех на виду лежит кожаный пиджак. Во второй половине дня машину увез эвакуатор. В голове Джуди, которая это видела, одна страшная картина сменяла другую, но она и представить себе не могла, что́ произошло на самом деле.

Четверо похитителей привезли Андрея в Куинс. Должно быть, он начал умолять их убить его, как только они втащили его в разделочный цех супермаркета «Пэнтри Прайд», где их уже ждал Рой, которого туда впустил один из его друзей; своей банде Рой велел сделать так, чтобы Андрея больше никто никогда не видел. Как они утверждали позже, он должен был именно «исчезнуть». Если бы тело нашли, они сразу попали бы под подозрение.

Испытанным методом Нино было сожжение. Метод же, к которому собирался прибегнуть Рой, предполагал расчленение.

Нельзя сказать, что расчленение было чем-то неслыханным в преступном мире, но даже в мафии такое средство считалось радикальным, и не у всех хватало духа им воспользоваться. Для Роя это был еще один способ продемонстрировать свою силу – как, впрочем, теперь и для Криса, Джоуи и Энтони.

Нервничал только Генри.

– Рой, для тебя я готов пристрелить кого угодно, но это… Нет уж.

– Да это все равно что разделать оленя, – отвечал Рой. – Только будет немного странно, если ты начнешь делать это, пока парень еще жив.

Похитители заранее решили дать Крису возможность отомстить за себя и лично подготовить жертву к расчленению. Его названые братья Джоуи и Энтони держали дрожащего Андрея, а Рой и Генри стояли в сторонке и наблюдали. Крис шесть раз с яростью вонзил длинный разделочный нож в сердце Андрея. Это было сделано с определенной целью: чем быстрее сердце перестанет перекачивать кровь, тем меньше грязи оставит после себя жертва.

Когда Андрей, мертвый, повалился на пол, Крис с маниакальным исступлением продолжил ударять его ножом, теперь уже в спину, – еще пятнадцать раз. Рой и Джоуи, оба обладавшие опытом помощника мясника, показали остальным присутствующим, как нужно разделывать тело. Они вытащили обвалочные ножи и надели белые халаты мясников и желто-оранжевые резиновые перчатки.

«Надо подождать немного, – сказал Рой, – пока кровь не свернется».

Рой и Джоуи принялись стаскивать с трупа одежду. Крис и Энтони развернули зеленые мешки для мусора и бечевку. Генри, почувствовав, что его тошнит, вышел на улицу – якобы для того, чтобы встать на стреме у черного хода.

Нарушая свое же правило не пить на работе, Рой время от времени прикладывался к литровой бутылке виски. Так же пришлось поступить и остальным, пока Рой отрезал жертве голову, а потом – уже вместе с Джоуи – отпиливал конечности. Крис и Энтони заворачивали части тела в мешки для мусора и перевязывали бечевкой.

В конце концов, обезумев от жажды мести за свое обезображенное лицо, бородатый Крис схватил голову Андрея и пропустил ее через машину для прессовки картонной тары.

Когда с «грязной» работой было покончено, вернулся Генри и вместе со всеми занялся методичной отмывкой помещения. Они терли пол швабрами, оттирали раковины и ножи, соскабливали остатки мозгов с поверхностей прессовочной машины. Затем они забрали части тела, одежду, а также пустую бутылку из-под виски и закопали все это поглубже под слоем гниющих овощей в мусорном контейнере за магазином.

Ночь ножей ознаменовала становление банды Роя, союза пяти преступников. Рой обозначил путь, по которому за ним последовали Крис и преданные ему братья Джоуи и Энтони. Слабость Генри не помешала ему стать их полноценным партнером; кроме того, как показало время, огнестрельное оружие отнюдь не вызывало у него рвотного рефлекса в отличие от лицезрения расчлененных тел.

Так образовалась банда, перед которой впоследствии трепетали другие банды и которая могла бы ускользнуть от всевидящего ока закона, если бы не допустила одну маленькую ошибку: по выходным с территории супермаркета вывоз мусора не производился.

Двумя днями позже, в воскресенье, какой-то бродяга рылся в мусоре в поисках пищи. Он наткнулся на большой мешок с мясом и, полагая, что нашел отходы после разделки туши быка, унес его с собой. Расположившись неподалеку, он распаковал мешок. Обнаружив, что в нем находится вовсе не бык, он бросился бежать, но его собака осталась рядом с мешком и начала громко лаять, привлекая внимание прохожих, которые вызвали полицию.

Сальваторе Наполитано, первый полицейский, прибывший на место, отправился к мусорному контейнеру, распаковал еще один мешок и немедленно вызвал судмедэксперта, а та уже развязала остальные восемь, после чего сложила части тела на брезент, как головоломку. Отсутствовавшие гениталии так и не были обнаружены.

Посоветовавшись с судмедэкспертом, детектив Майкл Уолш донес до своих коллег следующую мысль: «Это сделал мясник или некто со знанием человеческой анатомии». Джеральд Керинс, как человек имевший высший полицейский чин, сообщил репортерам, что они имеют дело с «яростным, свирепым, жестоким нападением».

В городском морге главный судебно-медицинский эксперт доктор Доминик Димайо, начиная вскрытие, произнес для записи на диктофон: «Голова отделена от тела и спрессована до состояния блина». Когда-то давно представители одной из бригад «семьи» Димайо начали писать свою фамилию немного по-другому. Доктор Димайо и не догадывался, что ему предстоит стать одним из действующих лиц шоу ужасов, режиссером которого был сын его двоюродного брата Энтони – Рой Демео.

6. Карта убийств

Влекомая Генри, Джуди Квестл ступила на территорию зла, о котором ничего не знала и которое было готово поглотить ее целиком. Если бы она знала, как расстался с жизнью Андрей Кац, она никогда в жизни не позвонила бы в «Верибест Форин Кар Сервис». Но она сделала это – за день до того, как его останки были обнаружены. Как можно более невинным тоном она спросила у женщины, взявшей трубку, на месте ли Андрей.