скачать книгу бесплатно
– Ничего. Сиди, смотри и помалкивай.
– Чем кого не устроил-то?
– Кто?
– Кто-кто. Президент вот кто. Перестройка вон полным ходом. Демократия. Свобода. Чего ещё надо?
– Гайки сильно развинтили…
– И что?
– Опять обратно пора завинчивать, вот что.
– Значит, что-то не так в датском королевстве…
– А чего эти хотят?
– Внимательно слушай. Они же говорят, чего хотят.
– Всё равно ни фига не понятно.
– А тебя никто и не спрашивает, понятно тебе или нет.
– Как так?
– Так. Большая политика.
– Закройте рты уже. Дайте людей послушать!
* * *
Августовский путч 18—19 августа 1991 года. В состав ГКЧП вошли вице-президент СССР, ряд партийных функционеров и руководителей из ЦК КПСС, правительства, армии и КГБ. Комитет провозгласил себя органом «для управления страной и эффективного осуществления режимы чрезвычайного положения», решения которого общеобязательны для исполнения на всей территории СССР, а также объявил, что Геннадий Янаев останется исполняющим обязанности президента СССР «в связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Михаилом Горбачёвым своих обязанностей Президента СССР».
Основной целью создания ГКЧП, по словам Янаева, было недопущение подписания договора о Союзе Суверенных Государств, который, по мнению участников ГКЧП, упразднял СССР. Члены не ставили своей задачей лишить Горбачёва поста Президента СССР.
Действия комитета сопровождались объявлением чрезвычайного положения в Москве, приостановлением деятельности политических партий, общественных организаций и массовых движений, запретом проведения митингов, уличных шествий и демонстраций, приостановлением выпуска некоторых центральных, московских городских и областных общественно-политических изданий.
Из «Обращения к советскому народу» 18 августа 1991 года. «В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества, исходя из результатов всенародного референдума о сохранении СССР, руководствуясь важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей заявляем: в соответствии со ст. 127—3 Конституции СССР и ст. 2 Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения «ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года».
Члены ГКЧП выбрали момент, когда Президент СССР находился в отъезде – на отдыхе в госрезиденции «Форос» в Крыму – и объявили о том, что он не может исполнять свои обязанности по состоянию здоровья.
* * *
Президент РФ Борис Ельцин с танка зачитал «Обращение к гражданам России». В нём действия ГКЧП были названы «реакционным, антиконституционным переворотом». Комитет пытался помешать подписанию договора о создании Союза Суверенных Республик вместо СССР. Но попытка провалилась: в столице и крупных городах начались многотысячные митинги. Противопоставить манифестантам армию не удалось.
7
Чтобы выжить, северным людям требовалось мясо на пропитание, шкуры для одежды, ценные меха на продажу. Чтобы всё это иметь, необходимо оружие. Надёжное оружие. Стрелы и луки уходили постепенно в прошлое. Это был закат солнца позавчерашнего дня. Нужны пороховые ружья. Со свинцовыми зарядами. Нужны и для охоты, и для защиты своих территорий. Много оленей, добротные жилища – тёплые чумы, вырученные от продажи шкурок ценных зверьков деньги – основа для самодостаточной жизни молодых тунгусов. Выгодные брачные отношения, богатые или хотя бы небедные родственники, сытая обеспеченность – основа основ жизнедеятельности северного человека. Какой молодой тунгус не мечтает о девушке из знатного рода? Но чтобы войти в знатный род, надо иметь крепкую материальную основу, твёрдо стоять на ногах, обутых не в изношенные латаные ичиги, а в новые меховые унты с металлической пряжкой.
Основной источник материального благополучия – тайга. А в тайге главным всегда остаётся наличие надёжного скорострельного и безотказного в случае нежданной опасности оружия…
Выжить в тайге можно только при условии, если человек вооружён. Такие мысли неспешно, словно лениво текли в голове старого Тарганэя. Перетекали, на какой-то миг останавливаясь, когда старый тунгус начинал прислушиваться к боли внутри тела, и текли дальше.
Старик откинул доху с груди и почувствовал свежее дуновение воздуха. Кто-то невидимый откинул полог чума. Стало светлее. Старик повернул косматую с всклокоченными седыми длинными волосами, свисавшими прядями, голову в сторону проёма. Седые пряди прилипли к потному в глубоких порезах морщин лбу. Полумрак душного жилища отступил, когда тёмная фигура шагнула внутрь чума. Старик всматривался полуслепыми глазами. Глаза старика слезились. Изъеденное оспинами лицо казалось безликим жёлтым пятном на фоне линялой козьей шкуры, подложенной ему под голову, она служила вместо подушки.
– Это ты, Эльгинэр? – подал голос старик.
– Я, дедушка, – отозвался пришелец, сделав пару шагов в глубину чума, ближе к очагу, где лежал старик.
– Я ждал тебя. Садись. Рассказывай, – протянул сухую ладонь старик, указав место сбоку от себя.
Пришелец, молодой парень с раскосыми на вид озорными глазами, расстегнул крючок на одежде и присел.
– Знобит? – спросил он, дотрагиваясь до липкого лба старика.
– Сейчас не шибко, – почти беззвучно отозвался тот. – Рассказывай… Видел бердану?
– Видел! – оживился парень – молодой тунгус – и встряхнул головой со смоляными гладкими волосами. – Своими глазами видел, дедушка.
– Хороши берданы? – сипло спросил опять старик.
– Да! Особенно те, что самозарядные!
– Винчестеры? – уточнил старик.
– Да! Бьют на сто шагов.
* * *
Место, где проходил торг пушниной и разным другим товаром, можно было одновременно считать неким аттракционом, развлечением для просто зеваки, серьёзных состоятельных посетителей торга или базара. Они делали ставки на лучшего стрелка. Нередко заезживал сюда и русский князь. Метких стрелков он брал на заметку, рекомендуя местным купцам для промысловых артелей. Эльгинэр и не подозревал, что скоро ему так сильно подфартит, и он окажется в числе тех счастливчиков, на которых обратит своё внимание заезжий на торг русский князь. Эльгинэру случалось стрелять из берданы всего несколько раз. Больше он был привычен к луку и стрелам.
Видя, как молодой тунгус жадно наблюдает за другими стрелками, опробывающими приобретённое ружьё, продавец оружия, которого все называли Еремеич, спросил:
– Тоже хочешь?
– Что? – не понял тот.
– Тоже хочешь стрельнуть?
– А можно? – блеснули хитро прищуренные озорные глазки.
– На, – протянул ружьё продавец, мужчина в картузе и пиджаке, плисовые широкие штанины брюк заправлены в добротные хромовые сапоги. От сапог сильно пахло ваксой.
Эльгинэр принял ружьё в свои руки.
– Это винчестер, а не бердана, – пояснил продавец. – Зарядить-то сможешь?
Парень не ответил. Он крепко сжимал ружьё, сладостно осматривая его. Молодой орочон слышал стуки собственного сердца. Лебединая шейка между цевьём и прикладом. Солнечный лучик отразился на серебряном казённике, заставив на мгновенье крепко зажмуриться. Желтоватый с медным отливом, как свежий гриб-маслёнок, винтовочный патрон с остроконечной пулей.
– Пускай стрельнёт разок, ишь, как светится от радости! – прокомментировал кто-то из окруживших зевак.
– Не вводите человека в краску, – строго сказал Еремеич.
– Небось, не красна девица.
– Не торопите. Пускай всласть налюбуется. Когда ещё такая возможность выпадет?
– Может, первый и последний раз держит в руках?
– Так, винтовка тоже не девица, чего на неё любоваться. Пускай уже стрельнёт. хватит комара морить болотом!
Зеваки дружно расхохотались.
– Ладно вам скалиться! – оборвал зевак Еремеич и повернулся к Эльгинэру со словами:
– Не обращай внимания. Им насмехаться – хлебом не корми. Сами себя развлекают. Нашли весёлый цирк, охламоны?! – беззлобно окинул взглядом мужиков Еремеич.
– Пускай ещё подержится за ружьё-то, а опосля хотя бы в молоко метнёт пулю-дуру.
На последние слова Эльгинэр не стерпел, оглянулся на того, кто сказал, напрягая ноздри. Обидно стало парню, что он выставлен перед людьми полным неумехой. Несправедливо это. Вот бы лук ему в руки, показал бы острословам, на что способен охотник Эльгинэр, самый зоркий глаз в стойбище. Так всегда ему говорит дедушка Тарганэй. Самый мудрый человек из всех, кого знает Эльгинэр, и самый уважаемый. Но в руках у него сейчас не лук, а винчестер, о таком рассказывал дедушка Тарганэй, мечтая, чтобы у всех охотников на стойбище со временем появилось такое грозное и надёжное оружие. Винчестер, как огненная палка из той легенды, которую часто рассказывал дедушка Тарганэй.
Эльгинэр решительно передёрнул затвор. Пока наблюдал за другими стрелками, смекнул, как надо обращаться с этим винторезом.
– Ишь ты! – усмехнулся продавец.
– Эльгинэр твёрдо прижал приклад к плечу, уверенно прицелился, затаил дыхание и плавно нажал спусковой крючок. Сухо треснул выстрел. Мишенью служила плоская цветная жестянка из-под леденцов.
– Ну-ка, принеси! – продавец тронул за рукав одного из мальчишек, крутившихся рядом. Тот сбегал, принёс.
– Смотри-ка! – восторженно воскликнул удивлённый продавец, трогая указательным пальцем дырку в середине плоской жестяной коробки. – Ишь ты, каков стрелок! – он с восхищением поднял глаза на парня. Тот улыбался, показывая два ряда белых крепких зубов. – Охотишься-то чем? У тебя какое ружьё?
– У меня нет ружья! – замотал головой тот.
– Как нет? А что есть? – удивился продавец.
– Лук есть, стрелы, капканы, плашки, петли, – начал объяснять Эльгинэр.
Ещё больше удивился продавец, с интересом рассматривая молодого парня, вглядываясь в его слегка бронзовое от морозов и жары лицо.
– А из этого раньше доводилось стрелять, – продавец потряс в воздухе винтовкой.
– Нет. Из берданы да.
– Ты смотри-ка, ты смотри-ка. Экий самородок, экий зверобой бы из тебя вышел, кабы настоящее тебе ружьё-то иметь…
– Ты откуда же такой взялся?
– Оттуда, – парень махнул в сторону, противоположную посёлку.
– Из стойбища?
– Да.
Их разговор перебил, подошедший русский князь. До этого он наблюдал всю предыдущую сцену и тоже заинтересовался происходящим.
– Смотрите, – протянул князю пробитую жестянку продавец. – С первого выстрела в самую серединку. Вот глаз-алмаз. И что самое интересное, человек практически не имел до этого дела с нашими ружьями.
– Как так? – усомнился князь.
– Видно, может, если не врёт. А ты не обманываешь? – строго спросил он у Эльгинэра.
– Нет-нет! – опять замотал головой тот.
– Охотится с луком и стрелами. Вот так абориген так абориген.
– А я ему верю. По глазам видно, что парень бесхитростный, – проговорил князь, оглядывая молодого тунгуса и отмечая про себя видимую бедность этого человека, судя по его заношенной, не раз, видно, чиненой одежде… – Подай сюда, – попросил князь, протягивая руку к продавцу.
Тот протянул пробитую жестянку. Князь взял, внимательно посмотрел, перевёл взгляд на молодого тунгуса.
– Отличный выстрел! Утёр нос некоторым зверобоям, – князь с усмешкой кивнул на окруживших стрелков из числа покупателей. Только Эльгинэр по-прежнему скромно оставался в сторонке.
– Подойди ближе, – окликнул князь парня. Но тот, словно застыл на месте. Зная, что перед ним русский князь, о котором он был наслышан от соплеменников, Эльгинэр немного оробел.
– Да, иди же, не бойся. Вот дурень! – позвал продавец, которому становилось всё любопытнее возникшее внимание и видимая благосклонность князя к орочону.
Эльгинэр приблизился. Князь вынул из кармана кожаное портмоне, вынул золотую монетку и, раскрыв баночку, вложил в неё деньги. Плотно закрыл дырявой крышечкой.
– Это тебе, голубчик, на винчестер! Заслужил! Порадовал метким выстрелом, не имея абсолютно никакого опыта. Бери, – протянул баночку онемевшему от счастья Эльгинэру.
– Это мне?
– Тебе-тебе! Кому же ещё? Бери.
Все кругом от удивления рты раскрыли, но, будто опомнившись, захлопали в ладоши.
– Да, ладно вам смущать человека, – махнул рукой князь, показывая на будто онемевшего от подарка князя парня.
– Кланяйся добродетелю! – ткнули сзади в спину Эльгинэра.
– Ещё чего! – возразил князь, но парень, задыхаясь от радости, низко поклонился.
– Будет-будет поклоны бить, чудак лесной человек, – князь повертел в воздухе ладонью. На указательном пальце блеснул камешком массивный золотой перстень.
Лицо у Эльгинэра стало пунцовым от волнения.
– Ну, пошли, – по-дружески похлопал его по плечу торговец.
– Куда?
