Ведьма

Виктор ухмыльнулся.

– Что скажешь? – спросил он.

Нужно было осознать всю сложность его просьбы. Мало того что мне предстояло снова пройти весь этот ад, так еще и каким-то образом возвратиться в тот кошмарный день. Самым сложным было бы проникнуть в усадьбу, одни воспоминания о которой приводили меня в безмерный ужас.

– Я больше не вернусь туда! – воскликнула я.

– Куда? – спросил Виктор, но выдать место захоронения Русланы раньше срока было рискованно.

– В это село, – уточнила я, а перед глазами вспыхнула картинка черного коридора и звук мерзкого голоса, раздававшегося из темноты.

– Придется, – сказал Виктор. – Ты уже делала это раз, справишься снова.

– А кто будет ждать меня там? – спросила я.

– Пусть это будет сюрпризом, – хитрая ухмылка возникла на лице Виктора.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я сказала:

– Ладно, я постараюсь сделать все возможное, только мне нужны гарантии, что ты отпустишь Риту.

– Я сделаю все, что обещал. Больше гарантий у меня нет. Ты должна мне поверить.

– А что будет после того, как я открою местонахождение Русланы? Надеюсь, ад не разверзнется на земле.

– Надеется на это поздно, – сказал Виктор и взял Риту за руку. – Мы покидаем тебя и ждем обратно с хорошими новостями.

Виктор потянул за собой Риту и моментально скрылся за деревьями. Я даже не успела попрощаться. Столько всего случилось за прошедший день и эту ночь, что я еще некоторое время просто стояла на месте, пытаясь понять, как поступить дальше. Словно желая удостовериться в реальности происходящего, я снова побрела к могиле, которую мне показала Марго.

– Почему, Рита? – отчаянно спросила я, обращаясь к холмику из земли. – Почему это случилось?

Уставшая до предела, я легла на землю рядом и закрыла глаза. В очередной раз мне просто хотелось больше не просыпаться, но жизнь после смерти существовала, и она бывала слишком мучительной.

Посреди старого угрюмого погоста я тонула в слезах и горечи. Слезы окропили проклятую землю, и уже на месте этом прорастал плющ, обвивая мое тело прочными стеблями и темными листьями. Скрываемая зеленым саваном от всего мира, я сгнила и истлела, оставив после себя лишь скелет. А может, я просто уснула, и в сновидении этом увидела, как природа забирает тело, которое подарила мне при рождении.

***

Утром я проснулась с жуткой головной болью. Первые несколько секунд, стараясь понять свое местонахождение, я поднялась и осмотрелась. Спину резко прихватило, но физическая боль не могла сравниться с душевными муками. Рядом лежала Марго.

Обхватив руками голову, я постаралась снова не заплакать. Стиснув зубы, мне ненадолго удалось сдержать крик боли. Еще позавчера события прошлого лета были спрятаны глубоко внутри под семью замками, хотя на вопрос Риты ответ нашелся только сегодня – я не была счастлива. Лучше жить, зная правду, чем тонуть во лжи.

Встав на ноги, я посмотрела на небо. Лучики солнца пробивались сквозь листву, светили в глаза. Отряхнув землю, я направилась к выходу. Мой рюкзак с вещами и деньгами находился в комнате, поэтому следовало бесследно проникнуть в дом и снова отправляться в путь.

К счастью, родители еще не вернулись с ночной смены, поэтому я быстро приняла душ и переоделась. Захватив рюкзак, я вышла из дому и направилась к остановке, точно как вчера. Следовало бы оставить какую-нибудь записку на всякий случай, но вместо этого пришла идея позвонить Егору. Трубку он поднял сразу же.

– Ариана! – воскликнул он. – Господи, где ты пропала? Я не мог дозвониться до тебя.

– Знаешь, Егор, – сказала я, – я все вспомнила. Вчера у меня выдался очень непростой день.

– Вспомнила?! – Егор явно был рад тому, что я жива и в сознании. – Надеюсь, ты не добралась до Каменки, потому что я места себе не находил.

– Ошибаешься, я нашла село, – ответила я. – Послушай, у меня будет небольшая просьба. Поможешь?

– Какая просьба? – настороженно спросил журналист.

– Сегодня я снова отправляюсь в Каменку и не знаю, чем закончится эта поездка. Если я пропаду, попытайся отыскать мое тело на месте бывшего села.

– Что ты несешь? – вспылил Егор. – Ариана, где бы ты ни находилась, прошу тебя – оставайся там! Я сейчас приеду, и мы обо всем поговорим.

– Не выйдет, – тихо сказала я. – Пока.

Завершив разговор, я выключила телефон. Купив билеты в кассе, я поспешила к автобусу. Тот же водитель, узнав меня, спросил:

– Вижу, тебе понравилось в Веселом.

– Не то слово, – равнодушно ответила я и протянула билет.

Заняв место в салоне, я включила музыку в плеере и закрыла глаза. Автобус тронулся, на этот раз, доставляя меня прямиком в западню. Три часа прошли на удивление быстро, и снова я очутилась на остановке между полями. Поразительно, но вчерашняя поездка казалась такой далекой, что всего и не припомнить. Неохотно я передвигала ноги в сторону заброшенного луга. Как и вчера, воздух отяжелел, разгорячился, где-то вдалеке темнело небо, возвещая о грозе.

Добравшись до холма, за которым начиналось село, я остановилась отдышаться и осмотреться. Стараясь глядеть на эти места так, как Николай, мне вспомнилось, что где-то за полями в низине протекала речушка. Когда молодой помещик ходил на реку встречать рассвет, я шла рядом и испытывала те же чувства, что и он. Сердце Николая было наполнено непорочной любовью. Его молодая душа летела ввысь, за горизонты, стремясь увидеть этот прекрасный мир и творить добро.

До появления Русланы он не знал горя, не ведал, что однажды появится в селе сила, способная пересечь черту и разрушить даже самую стойкую крепость.

Я дошла до луга слишком быстро, и у меня оставалось еще немного времени насладиться сегодняшним днем. Дорога к реке обросла сорняками и яркими полевыми цветами, но мне представлялось золотистое поле пшеницы, плавно покачивающееся на ветру. Оно простиралось вдаль и чудилось, что голубой небосвод плавно сливается с золотой рекой.

Ветер ласково щекотал кожу, развевал волосы и шептал какие-то добрые напутствующие слова. Ветер знал все. Он вел меня к той самой реке, где был околдован Николай.

Дорога привела меня до спуска, внизу которого до сих пор протекала река. Удивительно, что безыменная речка ни капли не изменилась с того момента, как я видела ее в последний раз. С двух сторон ее окружал небольшой лес. Здесь же, наверху, находился тот самый камень, на котором сидел Николай, когда встречал рассветы.

Так же, как и он, я присела на камень и опустила рюкзак вниз. Было бы мое желание, я тут же превратилась в каменное изваяние и столетиями наблюдала за тем, как рождается и умирает день, как солнце на закате плавится, растекаясь по небу яркими красками, и тут же скрывается, уступая место россыпи звезд на синем полотне. Я бы грелась под солнечным светом, и купалась в лунном сиянии. Обмывалась дождевой водой и дремала под снежным покрывалом.

И всякий путешественник, увидевший меня, никогда бы не узнал, что мне пришлось пройти на своем пути, прежде чем стать камнем.

По прошествии нескольких минут я встала и принялась исполнять свое последнее желание. Спустившись к роще, я прошла мимо старых деревьев, которые, к удивлению, будто не изменились вовсе, и подошла к реке.

Темная вода неспешно бежала по течению. На ее глади появлялись и сразу исчезали солнечные блики. Внизу возникло мое собственное отражение. Сразу вспомнился сон в ту ночь, когда случился выкидыш. Я видела себя с ног до головы в крови, а затем чуть не захлебнулась ей.

Сделав несколько шагов назад, я почувствовала нехватку воздуха. Тот страх, который я все время держала под замком, попытался вырваться.

«Надо быть сильной» – повторяла я себе, но сил почти не осталось. Теперь даже река представляла угрозу. С трудом преодолевая панический страх, я снова подошла к берегу и облила лицо водой. Опасения, что вместо воды окажется кровь, не подтвердились. Но было кое-что намного страшнее, чем кровавая река. Я ненадолго позабыла, что со мной в село должен был прийти тот, кто узнает место погребения Русланы. И когда позади меня раздался голос, я обернулась и замерла в ужасе.

– Приветствую тебя, подруга.

Глава 4. Утренняя зоря

В черном брючном костюме в нескольких метрах от меня стояла девушка. Я определенно знала ее в совсем другом облике. Вместо рыжих коротких волос ее голову покрывали черные, как смоль, кудри. Голубые глаза стали карими, точно, как у ее отца. Чем-то отдаленно она походила на женщину, превратившую Каменку в руины, только гораздо красивее. Ее лицо выражало равнодушие и холодность.

Сложно было представить, что она все время искусно играла роль наивной школьницы, потерявшей почти всю семью. Будь я самым внимательным человеком, то не догадалась бы о том, что она не та, за кого себя выдает. Это была Зоряна.

– Я вижу, ты не слишком удивлена, – сказала Зоряна. – Может, это и к лучшему. Теперь мы спокойно сможем совершить задуманное.

– Вы удивительно похожи с отцом, – сказала я. – Я бы нисколько не изумилась даже его появлению. Кстати, где он?

– Слоняется по свету, – ответила Зоряна. – Он не слишком любит появляться на людях, хотя иногда этим грешит.

– Жаль, что он бросил твою мать гнить в земле, – без доли лукавства сказала я. – Вам бы не пришлось прибегать к моей помощи, если бы он ее спас.

– А я рада, что именно ты сможешь мне помочь, – сказала Зоряна. – Пойдем, гроза уже близко.

Мы пошли по тропе, минуя деревья, и поднялись на холм. Всю дорогу до луга Зоряна молчала, а я иногда посматривала на нее. Под ее глазами появились темные круги. Девушка плохо скрывала волнение под маской равнодушия.

– Это ведь твое тело?! – решила уточнить я. – Как ты смогла сберечь его?

– Это долгая история, – ответила Зоряна. – Считай, что я так же проклята, как и твой Стас.

Когда мы дошли до дерева, под которым я так успешно пряталась вчера, прогремел гром. Небо с каждой минутой становилось все темнее, тучи нависали так низко над землей, будто желали прикоснуться к ней. Через несколько мгновений начал моросить мелкий дождик. Я надела капюшон на голову и облокотилась об дерево. Зоряна встала неподалеку, наблюдая за дождем. Казалось, девушке стыдно за то представление, которое она и Виктор устроили мне.

Набравшись смелости, я спросила:

– Ты знала, что случилось с Ритой?

Не поворачиваясь ко мне, Зоряна ответила:

– Да, знала.

– Зачем вообще нужно было втираться ко мне в доверие? – от злости мой голос стал громче. – Неужели нельзя было просто дождаться нужного дня и отвести меня в ваше чертовое село? Что за цирк с переодеванием и дружбой?

Зоряна повернулась и посмотрела на меня. В ее взгляде не было злости.

– Верь не верь, но это не было притворством. Я и правда хотела подружиться с тобой, – ответила девушка.

– Ты мне лгала, Зоряна! Ты знала, насколько мне дорога Рита, и делала вид, что все хорошо. Запись в дневнике – твоя проделка?

– Да. Я думала, что лучше всего будет лишить тебя памяти. Ты страдала, а я хотела тебе помочь. Честно.

– Я не кукла, чтобы играть со мной, как вздумается. Ты хотела помочь? Тогда почему вы вернули память?

– Потому что ты бы не стала рисковать собой и ехать сюда снова! – резко ответила Зоряна. – Понимаю, сложно сейчас понять, что я тебе не враг. Но это так. Ариана, ты ничего не знаешь обо мне. Что пришлось пройти мне ради того, чтобы сегодня стоять здесь. Я не преуменьшаю твоих потерь – они велики, но будь уверена, что бывает значительно хуже.

– Куда уж там! – закричала я. – Если я вернусь, то буду жить с пониманием, что у меня отняли людей, которых я любила. И сделал это твой брат. Считаешь, что этого мало, чтобы быть глубоко несчастной?

– У тебя есть семья, твои родители. Стас никогда бы не смог быть с тобой, потому что его дом – кладбище. Ребенок бы максимум родился мертвым, а Маргарита приняла свой рок, как ты принимаешь свой. Ты не представляешь, что такое не только с первого дня рождения лишиться родительского крова, но и всю жизнь быть гонимой. Только последние несколько месяцев я почувствовала себя человеком, и в этом есть твоя заслуга. Прошу тебя, помоги нам, и мы никогда больше не появимся в твоей жизни.

Буря разверзалась не на шутку. Ветки дерева снова клонились вниз, затем взлетали вверх, позволяя дождю хорошенько окропить нас. Как только ветер уймется, а гроза затихнет, проход в Каменку будет открыт.

Натянув капюшон на лоб, я опустила лицо. Ожидание тяготило, но снова оказаться в селе было значительно хуже.

– Я не знаю, как попасть в тот день, – сказала я после недолгого молчания. – Вчера я была будто наблюдателем, который смотрит очень реалистичный и долгий фильм. Но, я понятия не имею, как нам действительно оказаться там.

– Ты же уже делала так, когда спасла Стаса. Сможешь снова, – равнодушно произнесла Зоряна, повторяя почти дословно слова Виктора.

– Но как это сделать? – возмутилась я. – Тогда мне помогала Олимпиада.

– Ты сможешь, поверь. Просто подумай о том дне, когда все случилось, и все получится.

Зоряна была слишком уверена во мне. Я прижалась спиной к дереву и закрыла глаза. Слушая звук дождя, я думала, что все произошедшее отняло у меня не только силы, но и чувства. Их просто не осталось. Скорбь по близким людям, предательство Зоряны, Каменка с ее монстрами больше не вызывали тех эмоций, которые должны были быть. Страх и тот притупился.

До того как гроза стихла, мы не обмолвились ни словом. Прямо перед деревом снова возникла большая лужа. Глубоко вздохнув, я подошла к ней и подозвала Зоряну.

Девушка приблизилась и с удивлением наблюдала за отражением в луже. В нем четко просматривался дом и забор. Мы подняли головы и увидели вокруг село.

– Невероятно, – прошептала Зоряна.

Она задержала взгляд на поместье за деревянным высоким забором, находящимся в начале улицы.

– Это ведь он? – робко спросила Зоря, хотя прекрасно понимала, что это и есть дом, в подвале которого она родилась.

Я кивнула.

– Что дальше? – Зоряна посмотрела на меня, ожидая дальнейших действий, но я не знала, как пересечь следующую черту.

Дом Рогожиных вряд ли являлся отправной точкой, которая переносила в прошлое. Я осмотрелась, но не увидела ничего, что могло бы дать подсказку.

– Честно, понятия не имею, – снова призналась я. – Может, просто показать тебе место, куда Николай спрятал тело Русланы, и все?

– Нет, мне важно найти ее в тот день, – настойчиво сказала Зоряна.

– Тогда придется ждать, – ответила я. – Это сработает рано или поздно, я не могу влиять на переход.

– Хорошо, – согласилась Зоряна, – тогда пойдем в поместье.

Вспомнив, как радушно меня встретило поместье в прошлый раз, я содрогнулась.

– Нет, лучше отойти от поместья подальше, – я оглянулась по сторонам и увидела церковный шатер с крестом наверху. – Давай лучше помолимся о спасении наших душ.

Прозвучало это не слишком доброжелательно, но мне до этого не было дела. Зоряна послушно последовала за мной. Дорога оказалась недолгой. Как только закончились дома, с левой стороны показалась церковь, а сразу за ней сельский погост.

Не зацикливаясь на кладбище, мы быстро подошли к дверям храма, и зашли внутрь. Уже зная, как выглядит это место изнутри, я немало удивилась переменам, случившимся с ним. Пустующую церковь окутывал полумрак. Через немногочисленные окошки проникал тусклый свет, освещая лики оставшихся на стенах икон, покрытых пылью. Помимо сырости, здесь пахло жженым медом и ладаном.

Давно уже никто не возносил молитвы в этих стенах. Деревянный пол местами прохудился; грязь, огарки восковых свечей и мусор валялись повсюду. Все, что представляло собой ценность, унесли, оставив после себя лишь стены да потолок.

– Переждем здесь немного, – сказала я, бросая рюкзак на пол возле окна.

– Как желаешь, – Зоряна выглядела недовольной, но спорить не стала.

Видимо, в ее планах было отмалчиваться, пока я не смогу провести ее к матери, но меня разбирало любопытство. Второй раз за два года я сталкивалась с необъяснимой темной силой, и мне нужно было знать, по какой причине.

– Любопытно, почему из всех людей на белом свете вы с Виктором выбрали меня? Неужели больше не нашлось никого, кто смог исполнить вашу просьбу?

– Управлять временем – редкий дар, – промолвила Зоряна. – Никто не вправе вмешиваться во время безнаказанно, а если это случается, то наверняка не без причины.

– Твоя мать читала сказки Виктору о народе, который жил в лесу на верхушках деревьев. Один из этих людей умел управлять временем, но из-за этого дара пострадали все.

– Они вымерли не из-за дара, а потому что осмелились нарушить законы природы. Сила околдовала их, и они посчитали себя всемогущими. А когда человек, даже обладающий определенными способностями, считает себя выше природы, природа лишает его всего, полностью подчиняя себе.

– Откуда тебе это известно? – удивленно спросила я.

– За свою длинную жизнь я многое узнала, – уклончиво ответила Зоряна.

– Ладно, – сказала я спустя время. – Можешь мне вкратце описать, что будет, когда мы найдем Руслану?

– Ничего, что могло бы тебе, или кому-то еще навредить.

– Хорошо. Это меня утешает…отчасти.

Зоряна явно была не готова откровенничать со мной. Она сидела на полу, облокотившись об стенку, и смотрела на одну из икон, висевшую на противоположной стене. В глазах девушки затаилась печаль. Она либо боялась, что мы не найдем Руслану, либо обратного. Я впервые видела Зоряну в таком мрачном настроении.

– Какая она была? – вдруг спросила девушка.

Я посмотрела на Зорю, и взгляды наши встретились. На секунду почудилось, что на меня смотрит Руслана, только та, которую я не знала – юная, жизнерадостная, живая.

– Она была загадкой, – честно призналась я. – Я видела, как она вредит людям и другим живым существам, но хотела ли она этого, не скажу точно.

– Она что-нибудь сказала, когда родила меня? – в голосе Зоряны слышалось волнение.

– Руслана просила Николая любить тебя.

– Но он не послушался.

– Его можно понять, – вступилась я за помещика. – Благодаря ей он потерял невесту, родителей и всякую надежду на нормальную жизнь.

– Николай, вероятно, искренне желал мне гореть в аду, – прошептала Зоряна. – Ибо я побывала именно в нем.

В глазах Зоряны отразилась боль. А мне стало не по себе оттого, что есть место хуже Каменки. Но выяснять подробности я была не намерена. Жалость, как и все другие эмоции, отступили на задний план.

Оставив Зорю наедине со своими мыслями, я посмотрела в окно. Темное небо постепенно рассеивалось, и на горизонте показался алый закат. Что удивительно, я впервые увидела в этом промежуточном времени такое светлое небо. Здесь, кажется, всегда было мрачно, туманно или как минимум облачно. Через несколько минут алая полоска растворилась в ярких цветах вечернего неба. Цвета рассеялись, уступив место бесконечным синим просторам и огромной луне, освещающей все вокруг.

Маленькое церковное окошко открывало мне обзор на погост, поле за ним, и село с левой стороны. Видно было даже мельницу, возвысившуюся над крохотными сельскими избами, и часть поместья.

Когда ночь вступила в свои права, у ограды церкви показался человек, крадущийся под покровом темноты в сторону погоста. В руках он нес что-то похожее на палку, а на плече было закинуто белое полотно, почти скрывающее его полушубок.

Я обернулась к Зоряне, чтобы сказать об этом, как вдруг увидела, что шатер церкви постепенно озаряется огнем церковных свечей, хотя сама церковь еще сохраняла прежний внешний вид. Время изменялось медленно, захватывая каждый участок земли и неба по кусочку. Оно чувствовало присутствие постороннего и сопротивлялось изо всей силы.

Снова посмотрев в окно, я увидела фантастическую картину – зеленые листочки желтели, скручивались и опадали, а с неба мягко летели крупные белые снежинки, растворяясь в воздухе. Еще минута и земля покрылась белым серебристым покрывалом.

Человек, словно вор, шел по тропинке, все время оглядываясь по сторонам. Он посмотрел на церковь, и я от страха быть обнаруженной, пригнулась.

– Что случилось? – Зоряна подняла голову и удивленно посмотрела на меня.

– Началось, – тихо сказала я и показала на выход.

Чудно было наблюдать, как цвета заливают это мрачное место метр за метром. На опустевших стенах появлялись иконы, пол становился идеально чистым, подсвечники озарялись пламенем свечей. Зоряна, изумленная переменам вокруг, будто не дышала.

– Я его чувствую, – тихо сказала она и впервые улыбнулась, – я чувствую время!

Снова посмотрев в окно, я больше никого не увидела, но была уверена, что крадущийся мужчина это Николай.

– Нам нужно спешить, – сказала я.

– Так пойдем, – Зоряна сказав это, последовала к выходу.

– Там зима, вообще-то! – возмутилась я и указала на нашу летнюю одежду.

– Ладно, – Зоряна покрутилась, и быстро шмыгнула в подсобку.

Немного погодя она несла две теплые с виду накидки и пару валенок, принадлежавшие, скорее всего, местному батюшке.

– Надевай, – Зоря бросила накидку и валенки мне, и сама стала облачаться в одежку.

Накидка и валенки оказались настолько большими, что мы утонули в них. По готовности я сказала:

– Пошли.

Мы тихо подошли к дверям, и, покинув церковь, очутились в объятиях холодной снежной ночи. Обойдя храм с другой стороны, я увидела у самого дальнего края погоста силуэт человека. Мы приблизились и заметили, что он копает могилу.

– Это она? – слишком громко спросила Зоряна, и тут же закрыла рот рукой.

Человек остановился. Он осмотрелся, но, к счастью, не заметил нас. Мужчина продолжал копать яму с отчаянным усердием. Все это время мы неподвижно стояли, спрятавшись за большим деревом. От холода у меня окоченели руки и ноги настолько, что я их уже не чувствовала. Наконец, человек закончил копать и, погрузившись в яму, с треском открыл крышку.

Несколько долгих минут он не показывался из могилы. Согревая дыханием замерзшие руки, я постоянно посматривала в его сторону, пока не увидела на земле тело, завернутое в белое одеяло. Следом наружу выскочил Николай и, бросив тело на плечо, последовал к выходу из погоста.

– Она, – взволнованно сказала Зоряна, проводив взглядом живого и мертвую.

Зоря хотела ринуться вслед за Николой, но я ее остановила.

– Рано! – твердо прошептала я.

Лишь только Николай скрылся за поворотом, мы встали со своего места, и побрели к поместью, разминая замерзшие конечности.

Снег медленно стелился на землю, поблескивая в свете луны. Мы брели по Каменке, осматривая темные и пустынные с виду дома. Никто не зажигал свеч в окнах, боясь, что ведьма постучится в дом и заберет чью-то невинную душу.

С трудом пробравшись к забору, я подтолкнула ворота, и они открылись. Видимо, Николай в горячке позабыл о таких мерах предосторожности. Мы пробрались к уже знакомым мне ступенькам, ведущим на крыльцо, и, не мешкая, зашли в дом. Темнота, царившая в коридоре, пробуждала во мне страх. Я остановилась, опасливо взирая вдаль.

– Пойдем, – прошептала Зоряна, – он не должен нас видеть.

Лоб и спину покрыл холодный пот. Едва перебирая ногами, я прошла по коридору и свернула в гостиную. Зоряна зашла за мной и прикрыла дверь.

В очаге догорал огонь. Желая согреть руки, я подошла к камину и, подкинув туда еще одно полено, стала греться.

Сложно было поверить в то, что снова я нахожусь здесь и теперь в силах изменить что-то. Зоряна недоверчиво осматривалась по сторонам, а потом увидела картину, висевшую над камином.

– Странно, я ведь никогда ее не видела, – сказала она, рассматривая Руслану.

– Ты больше похожа на отца, – повторилась я.

– Правда? – спросила Зоряна. – А какой он?

– Сложно сказать, – замялась я. – Я видела его несколько раз, но мои воспоминания относительно него несколько размыты. Единственное, что я запомнила – он высокий, кареглазый, с темными кудрявыми волосами, носит усы и бороду. Странно, что в нем живет хоть толика добра. Ведь он спас Варвару.

– Кто это? – спросила Зоряна.

– Длинная история, – усмехнулась я. – Но как-нибудь я расскажу тебе ее.

– Хоть я никогда не видела его, думаю, что он хороший, – уверенно произнесла Зоряна. – Я это чувствую.

– Пусть будет так, – не стала спорить я. – Зато от твоей матери зла натерпелись все.

Зоряна снова посмотрела на портрет. Краски не передавали сущности Русланы, но художник очень искусно нарисовал ее глаза. Черные, как бездонная пропасть, они пристально следили за теми, кто находился в гостиной.

Тем временем со стороны кухни доносились странные звуки. Зоряна ничего не спрашивала у меня, видимо, догадываясь, что Николай принес тело в поместье, но, не спешила озвучивать эту версию.

Девушка осматривала зал, изучая каждую вещь в нем.

– Значит, они жили так… – недоговорила она и сразу спросила. – А Витя здесь?