Анастасия

– И не помнишь, почему туда пошла?

– Просто хотела осмотреться.

Повисла пауза. Алекс сделал глоток кофе и переключил тему разговора:

– Ладно, не будем говорить о плохом. Главное, что все закончилось благополучно. Рита рассказывала мне, что ты вроде с парнем встречаешься. Почему он не гуляет вместе с нами?

– Он работает и учится, и очень занят, – сказала я, мысленно представив реакцию Стаса, если бы он узнал, что недавняя прогулка чуть не окончилась трагически.

Но Алекс не унимался:

– А как его зовут? Кто он такой? Я его знаю?

Несмотря на то, что я спала всю ночь, я чувствовала жуткую усталость. Мне хотелось вытолкнуть Алекса за дверь. Удивительно, но еще буквально месяц назад визит Алекса был бы для меня подарком судьбы. А сейчас я просто хотела лечь и провалиться в глубокий сон. И тем более мне не хотелось обсуждать мою личную жизнь с ним. Я даже Марго не посвящала в такие подробности, так почему я должна была обсуждать эту тему с человеком, которому почти на все в этой жизни наплевать.

– Ты его не знаешь. Он недавно переехал.

– Так, может, познакомишь его с нами?! Рита тоже не слышала о нем почти ничего.

– Как-нибудь обязательно познакомлю, – сказала я, скрестив пальцы за спиной. – Алекс, извини, у меня есть небольшие планы на сегодня. Давай потом поговорим, если это необходимо.

Алекс явно не ожидал, что я могу попросить его уйти так быстро. Неожиданно он стал со своего места, сел рядом со мной и взял мою руку. От этого прикосновения меня снова словно пробило током. Алекс почувствовал то же самое, я была уверена. Он посмотрел мне прямо в глаза, и от этого взгляда у меня все заледенело внутри. Он улыбнулся и придвинулся еще ближе. Я чувствовала его ровное дыхание и словно под гипнозом не могла оторвать от него взгляд.

– Ариана, – полушепотом произнес он, – ты мне очень нравишься. И я хочу, чтобы ты больше времени проводила с нами. Мне важно, чтобы ты не отстранялась от нас.

Его серо-зеленые глаза гипнотизировали меня. Даже сейчас меня словно магнитом тянуло к нему. Он медленно приблизился, и через секунду я почувствовала, как его губы прикасаются к моим губам. Наш поцелуй продлился недолго. Теперь же меня бросило в жар. Его прикосновенья обжигали мою кожу, но я была как будто парализована нахлынувшей волной чувств. Я полностью отдалась этим чувствам, и готова была утонуть в них, но… Я резко отстранилась от Алекса и, отвернувшись от него, приложила ладонь к губам.

– Уходи, Алекс! – сказала я. – Мне нужно побыть одной.

Я повернулась и увидела, как Алекс поднялся со стула и подошел к выходу. Он посмотрел на меня так, словно одержал победу в этой невидимой битве. Через секунду дверь закрылась, Алекс ушел без лишних слов, и я облегченно вздохнула. Я пообещала никогда не говорить об этом Маргарите, чтобы не сделать ей больно.

Алекс наверняка был уверен, что я до сих пор к нему не безразлична. Его визит был, мягко говоря, необычным. А поцелуй вообще стал полной неожиданностью. Что-то изменилось с той ночи, когда я чуть не сорвалась с крыши.

«Ты мне еще нужна» – снова, словно в реальном времени, услышала я.

Я посмотрела на себя в зеркало и снова прикоснулась к губам, вспоминая наш недолгий поцелуй. Самое ужасное было то, что мне было приятно. Возможно, это были последствия того, что я была влюблена в Алекса и долгое время хотела этого. Ведь он, по сути, был моей первой любовью, как бы это глупо не звучало.

Сонливость сняло как рукой. Остаток дня я решила отвлечься и провести в делах, исписывая тетрадь всеми деталями, которые мне удалось собрать о погибших девочек. Нужно было не упустить ничего, и тогда, возможно, я стала бы ближе к разгадке. А может, здесь вообще не было разгадки. Все складывалось таким образом, что разумное объяснение найти было невероятно сложно.

К вечеру я снова почувствовала дикую усталость. Меня клонило в сон так, что я чуть не уснула за столом. С трудом сделав несколько шагов до кровати, я легла на нее и моментально отключилась.

***

В густом лиственном лесу воздух был насыщен восхитительными ароматами. Здесь можно было уловить тонкий сладковатый запах ягод, насладиться дивной смесью трав и сырой земли, и невероятной свежестью окутавшей лесное царство после недавно прошедшего дождя. Вежливо отступив, дождь предоставил место яркому солнцу, которое украдкой пробиралось сквозь листву, нежно играя бликами.

Неподалеку слышалось щебетание птиц. Они исполняли чудесную мелодию, которую было необычайно приятно слушать каждому, кто оказывался случайным посетителем этого уникального концерта. Но, таких было немного. Я была здесь одна.

Оглянувшись, я поняла, что знаю все вокруг – и эти тропы, уводящие к потаенным уголкам леса, и то огромное дерево, скосившееся набок и небрежно раскидавшее корни на поверхности земли. А еще я знала, что совсем неподалеку у кромки леса простирается неглубокая река, за которой виднеется село.

Но сколь приятными не были мои воспоминания, я решила оживить их, а потому пошла в сторону домов. Дорога, как я и предполагала, заняла совсем мало времени. Пройдя несколько метров, я вышла на залитую солнцем поляну и обнаружила впереди и речку, и село. Крохотные домики, раскиданные в причудливом порядке, на фоне голубого неба напоминали маленькие белые коробочки. Река шумела, бурлила, обтачивала разноцветные камни, смиренно принявшие участь стать частью непрекращающегося потока. Вода отражала яркие лучи, и казалось, что где-то на глубине притаились настоящие залежи ограненных матушкой – природой драгоценностей, лукаво подмигивающих небесному светилу.

Я улыбалась, наблюдая за всей этой картиной, но где-то в глубине души чувствовала, что что-то должно случиться. И через мгновение на горизонте со стороны села показались две маленькие бегущие фигурки. Это были парень и девушка.

Не желая быть обнаруженной, я спряталась за ближайшим деревом и стала наблюдать. Перед речкой парень взял девушку на руки и понес ее на другую сторону. Вода едва доставала ему по колена. Он веселился и все время делал вид, что сейчас выпустит ее из рук, отчего девушка заливалась хохотом. Только ступив на землю, девушка облила водой шутника и побежала в сторону леса. Чем ближе она становилась, тем сильнее рос мой страх. Я не могла поверить, но девушка поразительно была похожа на Маргариту. Те же длинные, почти такие же темные густые волосы, большие голубые глаза и улыбка совпадали точь-в-точь. И я уже определенно где-то видела ее раньше.

Парень поразил меня не меньше. Только вот чем, я не могла понять. Симпатичный, высокий, темные волосы, смугловатый оттенок кожи. Создавалось впечатление, что и с ним мне приходилось встречаться ранее. И только я об этом подумала, как парень повернулся и посмотрел на меня. Этот взгляд был знаком мне очень хорошо, только вот вспомнить, кому он принадлежал было сложно.

Девушка подошла к нему и обняла его за шею.

– Что случилось? – ласково спросила она.

В этот момент я желала провалиться сквозь землю, но земля явно была не готова расступаться ради меня.

– Мне что-то померещилось, – ответил парень, повернулся лицом к девушке, и стал страстно целовать ее.

Мои коленки, которые были готовы подкоситься в любой миг, снова обрели опору. Я как завороженная, не могла отвести взгляд от влюбленной парочки. Пора было бы покинуть это место, но внезапно из-под вышиванки девушки показалась подвеска в виде кувшина. Это был тот самый кулон, который Маргарита нашла на могиле Олимпиады. Словно молнией, меня пронзило воспоминание о сне, в котором я видела девушку в зеркале, и, не сдержавшись, произнесла:

– Олимпиада…

Внезапно девушка вздрогнула. Она остановила пылкие объятия возлюбленного и осмотрелась вокруг.

– Ада, что случилось? – спросил парень.

– Ты разве не слышал? – воскликнула она. – Кто-то назвал мое имя.

Я закрыла рот руками, пытаясь не издавать и звука, и застыла. Каким-то чудным образом молодые люди не видели меня, но слышать могли. Внезапно подул ветер. Капли, оставшиеся на деревьях после дождя, сорвались вниз, и попали мне на руки и лицо. Олимпиада озиралась по сторонам, словно отчаянно пыталась найти меня. Наконец, наши взгляды встретились, и я ахнула от ужаса. Голубые прежде глаза помутнели, кожа потемнела и покрылась глубокими язвами. Ясное небо, зелень деревьев – все померкло, исчезло и вспыхнуло ярким пламенем. Девушка сделала несколько шагов в мою сторону и упала на колени. Протянув руку, она прошептала:

– Найди меня.

Охваченная огнем, она застыла, почернела и через секунду рассыпалась в пепел. От страха я сделала несколько шагов назад и почувствовала, как зацепилась за что-то и падаю вниз.

Содрогнувшись всем телом, я открыла глаза, и обнаружила, что нахожусь в собственной комнате. Видение исчезло. Я встала и быстро отправилась к зеркалу. Осмотрев себя с ног до головы, я убедилась, что являюсь собой, потому как у меня все еще оставались сомнения по поводу моей личности и местоположения.

Еще несколько минут я провела сидя на кровати, пытаясь проанализировать сон. Беда была в том, что я ощущала все так ясно, словно это происходило на самом деле. Пока я размышляла, на телефон пришло сообщение от Марго: «Привет. Мне нужно поговорить с тобой. Можешь прийти ко мне сегодня?». Обычно Рита звонила по несколько раз, прежде чем написать, а тут сразу скинула сообщение. Ничего хорошего это не предвещало.

Я ответила «да», быстро оделась, проглотила маленький бутерброд, на ходу запивая его кофе, и побежала к подруге. Та сидела у окна, слушала музыку и курила сигарету. По ее отстраненному взгляду я поняла, что мои подозрения оказались правдивыми. Я села рядом и приготовилась слушать, но Марго продолжала молчать. Она вообще в последнее время становилась ужасно молчаливой.

Наконец, я дождалась от подруги одной единственной фразы: «Мы с Алексом расстались». Новость оказалась неожиданной. Мне пришлось еще минут двадцать заваливать Марго вопросами, чтобы она хоть немного описала мне сложившуюся ситуацию.

– Вчера Алекс позвонил мне вечером и сказал, что нам нужно встретиться во дворе школы. Мы проговорили с ним несколько часов и пришли к выводу, что что-то не так. И договорились о том, что берем паузу, – сказала Марго и дополнила: – А знаешь, я даже рада, что так получилось. Мы перестали понимать друг друга.

Я почувствовала укор совести за то, что случилось. Мне было жаль Марго, ведь за внешней сдержанностью она скрывала более глубокие чувства. Только вот я не могла помочь ни добрым словом, ни делом. А вдруг, в разговоре между Алексом и Марго была упомянута я. Не зря ведь Алекс утром разговаривал со мной, а вечером решился на диалог с Марго.

У старенького магнитофона лежали кассеты. Марго докурила очередную сигарету, смачно затушила ее об стеклянную пепельницу, встала и переставила кассету. Из динамиков мощным потоком полилась плохо знакомая мне музыка. Смесь инструментов и грубого мужского голоса породили желание немедленно закрыть уши.

– Что это ты слушаешь? – спросила я.

– Это тяжелый рок, – пояснила Марго. – Послушай, тебе тоже понравится.

Я вспомнила, что где-то уже слышала подобную музыку. И конечно сразу поняла, что из машины Алекса. Я еще удивлялась тому, что кто-то может слушать этот ужас. А теперь и сама прислушалась, и даже вроде не плохо. А еще я не сразу заметила, что Марго сидела в черной майке Алекса, в которой он был в ту самую вечеринку последнего звонка.

– Давай напьемся! – предложила Марго.

И я не смогла ей отказать. Идея была отличной, потому как после всех событий и сегодняшнего сна мне хотелось просто забыться. Я знала, что Маргарита чувствует сейчас боль, которую хочет заглушить. Но говорить о ней она не станет, не будет резать вены как я и думать, что больше ничего хорошего не произойдет. Нет, она не станет ломаться. Ей просто нужно время, чтобы затянулись раны.

Глава 12. Обряд

Наутро я проснулась с невыносимой головной болью. А еще с пониманием того, что все мои деньги, которые я копила, не доедая школьные обеды, были почти полностью истрачены. Весь день и вечер мы танцевали и пели во всю глотку, и лишь ближе к полуночи легли спать.

Когда мы выходили во двор, чтобы покурить и подышать свежим воздухом, я заметила неподалеку от гаража силуэт человека. Он сливался в ночной тьме, и сразу его почти невозможно было заметить. Вначале я решила, что все это мне только причудилось. Но затем тень слегка переместилась, и, испугавшись, я схватила Марго за руку и поволокла в дом. Там я рассказала ей о своих подозрениях, и, внимательно выслушав, она только посмеялась.

– Да кто будет за нами следить среди ночи? – сказала она.

– Забыла, что уже кто-то забирался к тебе во двор, когда украли кулон? – возмущенно спросила я, удивленная столь спокойной реакцией подруги.

Нужно было проверить все двери, пока чужак не решил воспользоваться ими. Но Марго равнодушно наблюдала за тем, как я мечусь между входными дверьми. Она лишь сказала, что, во-первых, Алекс убедил ее в том, что ей, вероятно, показалось. А во-вторых, ей все равно. Мне было не все равно.

Утром, когда я собиралась домой, Марго как-то странно взяла меня за руку, словно не желая отпускать, и спросила:

– Ты думаешь, все будет нормально?

– Почему ты спрашиваешь?

– У меня плохое предчувствие. Что-то нехорошее происходит вокруг.

Я присела возле подруги, и уверенно сказала:

– Возможно это так. Но мы справимся. Мы обязательно найдем выход из этой ситуации.

Сейчас ей, да и мне как никогда нужна была твердая вера в лучшее. Когда я уходила, то даже не догадывалась, что покидая этот дом, вижу Риту такой в последний раз. Да и могла ли я догадываться, какая внутренняя борьба происходит в ней сейчас, в эти минуты.

В отличие от меня у Марго была одна удивительная черта – она могла очень ловко скрывать свои эмоции. Она чувствовала, что попала в ловушку уже давно, как только ей начали сниться эти сны. Но об этом не говорила никогда.

Дома я первым делом выпила большую порцию кофе и открыла тетрадь, где делала заметки. Я в подробностях написала туда свой сон с предыдущей ночи, написала о чужаке, следившем за нами во дворе у Риты. Прочитав все свои записи, я горько вздохнула – разгадка была все так же далека.

Первым делом я снова отправилась в городской архив. Пожилая вахтерша обрадовалась моему приходу.

– Я уж думала, ты больше не придешь, девочка. Ты написала свою статью?

– Осталось несколько деталей. Нужно еще немного поработать и собрать информацию. Вы не впустите меня?

К счастью, женщина была благосклонна ко мне. Я вошла в архив и снова стала перебирать коробку, которую нашла ранее. Я могла что-то упустить. Удивительно, но вытряхнув газеты на стол, я обнаружила, что в самой коробке между картонками застряла одна газета. Она была очень желтой и местами затертой, но смысл статьи на первой полосе был более чем понятен. Выпуск газеты от пятого августа 1967 года сообщал о печальной новости: «В местном пруду утонула девочка». Далее сообщались следующие подробности:

«Тело пятнадцатилетней Софии Лавренко было найдено в пруду, неподалеку от «Старого кладбища»… Следов насилия не обнаружено…Следователи выдвигают версию, что это было самоубийство…Родители девочки утверждают, что София накануне своей смерти болела, но поводов для самоубийства у нее не было…».

Пруд у кладбища. Я видела недалеко за кладбищем небольшое болото, заросшее травой и водорослями. Возможно, это и был тот самый пруд, который со временем превратился в болото. И опять в деле фигурировала одни и те же детали: август, юная девочка, болезнь, смерть по невыясненным обстоятельствам, а теперь и кладбище.

Я взглянула на календарь в телефоне. До августа оставалось почти две недели и это давало надежду на то, что у нас был шанс спастись. Я знала точно, что все девушки перед смертью чувствовали себя плохо. Инга сошла с ума, Марину что-то терзало, и она не выдержала напора, с Софией история была аналогичной.

За эти недели могло произойти все что угодно. Сны и видения, которые являлись мне, могли быть только началом. С Марго тоже что-то было явно не так. И все после того, как мы нашли кулон. Все ниточки вели к Олимпиаде и кулону. Несколько раз во сне Олимпиада просила меня найти ее. Это могла быть ловушка, но я должна была попытаться сделать все, чтобы со мной и Ритой ничего не случилось.

Не знаю почему, но когда я вышла из архива, то приняла решение снова посетить могилу Олимпиады. Стас запретил мне приближаться к кладбищу, но только там я могла бы найти ответы.

Подойдя к воротам погоста, я долго не решалась войти на его территорию. Словно невидимый страж предостерегал меня отступить назад, и не тревожить это проклятое место. Но отступать уже было некуда: сзади меня была пропасть, впереди – пугающая неизвестность. Желание отыскать правду перебороло страх, и я перешагнула порог. Тропинка к могиле Олимпиады была мне знакома, только вот парадокс заключался в том, что я могла и не найти ее. Не знаю зачем, но я вдруг громко произнесла:

– Олимпиада, помоги мне. Я хочу найти тебя.

Конечно, ничего не изменилось. Еще немного помявшись на месте, я пошла по знакомой дорожке. Временами я закрывала глаза и пыталась вспомнить тот сон, где впервые увидела ее последний приют. Прошло уже достаточно времени, и я потеряла всякую надежду на то, что смогу ее отыскать, как вдруг, совершенно непонятным образом, из-за кустов показалась нужная поляна.

Приблизившись к надгробью, я снова всмотрелась в ряд неизвестным мне слов, высеченных на камне. Я провела рукой по выбитым буквам, словно пыталась на ощупь расшифровать их смысл. Ниже лежала шкатулка. Я потянула крышку вверх, но та не поддалась. Приложив усилия, я тщетно старалась открыть шкатулку, но она была словно намертво приклеена.

Оставив это дело, я села на траву неподалеку от могилы и стала методично рассматривать серую глыбу. От земли веяло холодом.

– Кто ты? – спросила я. – Чего ты хочешь, Олимпиада? Почему твой кулон сводит людей с ума?

Странно было находиться здесь, но я продолжала ждать чего-то. Кажется, ответ был совсем рядом, но он постоянно ускользал. Хорошо, что я взяла с собой кофту, потому как близился вечер, и становилось все холоднее. Я не спешила уходить – то поднималась и бродила по кругу, то снова садилась на землю, уставившись на надгробье. Чего я ждала? Разве что Олимпиада встанет из могилы и выдаст мне всю правду. Когда стало совсем темно, я встала, отряхнула джинсы и решила отправиться домой.

– Прощай, Олимпиада, – с горечью сказала я, и тут же неподалеку в кустах послышался шорох.

Я, отступив назад, крепко схватилась за ближайшее дерево, словно за щит, и стала вглядываться в источник шума. Шорох повторился, и я увидела, как в кустах сверкнуло два глаза, послышалось рычание. В нескольких метрах от меня стоял большой черный пес. Стараясь издавать как можно меньше шума, я спряталась за дерево. Собака вышла на поляну и обошла могилу Олимпиады. Она обнюхала место, где я сидела несколько минут назад, подняла голову и втянула в ноздри воздух. На небе не было и облачка, поэтому луна хорошо освещала полянку.

У меня от страха сердце ушло в пятки. Было удивительно, что собака до сих пор не учуяла меня. Я прижалась как можно ниже к земле и не отводила глаз от черного чудища. Пес был громадный и худой. Он сделал еще пару кругов вокруг могилы и покорно улегся рядом. Мне оставалось тихо сидеть в своем ненадежном убежище и молиться, чтобы он не обнаружил меня. Страх сковал мое тело, отнимая возможность даже пошевельнуться.

Не знаю, сколько времени прошло, но пес вдруг поднялся с места и зарычал. Казалось, что он рычит на кого-то рядом. Я медленно повернула голову и увидела только кусты да темное пространство за ними. Пес несколько раз громко гавкнул и убежал в неизвестном направлении.

Еще несколько минут я продолжала сидеть на месте. Потом все же, я решилась встать. Надо было убираться отсюда, пока собака не пожелала вернуться. Я обогнула могилу с другой стороны и уже хотела уходить, как вдруг услышала заглушенный стук. Обернувшись, я увидела то, что заставило волосы на моем теле встать дыбом – на месте могилы была пустая яма, как будто только что вырытая для покойника. Через пару секунд стук повторился. Дрожащими непослушными ногами я все же сделала несколько шагов вперед и заглянула в яму. Внизу лежал полусгнивший деревянный ящик.

«Тук, тук», – снова послышалось снизу.

На погосте стояла идеальная тишина. Ни ветер, ни крик ночной птицы, ни вой собаки не нарушали эту кладбищенскую идиллию. Я слышала только собственное сердце, бешено колотящееся в груди и стук, раздававшийся из могилы. Внезапно крышка медленно и со скрипом стала подниматься, обнажая похороненную в гробу тень. Я не видела мертвеца, но чувствовала его близкое присутствие. Из могилы потянуло пронзительным хладом, который словно цепляясь за мое тело, завлекал вниз. Надо было бежать прочь как можно быстрее, но я не могла сделать и малейшего движения. Внезапно, кто-то толкнул меня сзади, и я упала в яму.

Спустя какое-то время я очнулась в полной темноте. Понемногу глаза стали привыкать и я с удивлением обнаружила, что не нахожусь в могиле, а лежу у края небольшой лесной поляны. Поднявшись на ноги, я увидела посреди поляны человека в плаще, стоявшего спиной ко мне, очень похожего на существо, уже являвшееся мне во сне. Он стоял у костра с высоко поднятыми руками и что-то шептал. Голос его теперь показался мне знакомым, но ответ, где бы я могла его слышать раньше, снова терялся.

Словно юная богиня ночи, на поляне незаметно появилась Олимпиада. Она была одета в белое длинное платье, волосы ее были заплетены в косу. Ловко распустив косу, она уложила руками свои чудесные длинные темные волосы. Человек подошел к ней и снял с нее платье, оставив абсолютно нагой. Ее тело в отблесках костра казалось идеальным. Человек в плаще продолжал что-то говорить, заставляя языки пламени плясать под его речи и подниматься все выше и выше.

Я неподвижно наблюдала за этой картиной. Девушка приблизилась к костру и начала повторять слова, произносимые человеком. Олимпиада, охваченная диким восторгом, то кричала каждое слово, то переходила на сладострастный шепот, а затем заливалась звонким нечеловеческим смехом. После пламенной речи она пала пред колдуном на колени и опустила голову. Он надел на ее шею цепочку с той самой подвеской в виде кувшина. Потом он взял золу от костра и указательным пальцем начертил ей на лбу пятиконечную звезду.

Странная вещь приключилась после – алеющий костер вдруг покраснел, несколько раз вспыхнул вверх и вдруг лес словно ожил. Поднялся невероятный шум, полезли со всех сторон тени, бросаясь, словно нежданные гости прочь от этой поляны. Исчез и человек в плаще. Тогда Олимпиада приблизилась ко мне, и я почувствовала ее холодное дыхание. Она смотрела мне в глаза, а затем поднесла указательный палец к губам. В голубых ее глазах мерцали огоньки пламени. Они словно поглощали и сжигали ее изнутри, и за несколько секунд кожа ее снова потемнела, покрылась коричневыми пятнами и усохла. Глаза ее потеряли цвет и блеск, и вмиг стали белыми. Она схватила меня холодной костлявой рукой и очень четко сказала:

– Дойди до конца.

Глава 13. Пора домой

Открыв глаза, я увидела перед собой все ту же поляну, на которой провела вчерашний вечер. За моей спиной стоял надгробный камень, который послужил мне «отличной» опорой прошедшей ночью. Солнце освещало полянку, и все вокруг уже не казалось таким зловещим. Я вскочила с места и сразу посмотрела на могилу. Все было на своих местах, так же как и накануне вечером. Значит, это был очередной дурной сон.

Я тревожно посмотрела на место, где покоилась Олимпиада. До сих пор я видела перед собой этот взгляд мертвеца, до сих пор чувствовала ее дыхание и прикосновение. Мне стало невыносимо грустно и отчего-то охватило чувство отчаяния. Возможно, это была только ловушка, подстроенная Олимпиадой, но сердце подсказывало, что я должна довериться ей. Был еще кто-то третий, кто являлся мне во снах – жуткий человек в капюшоне, колдун, нашептывающий заклинания. Он скрывался в тени и не желал выдавать свою личность.

Больше оставаться здесь я была не намерена, поэтому в ту же секунду отправилась к выходу. Когда я выбежала за ворота, то вздох облегчения вырвался из груди. Эта была одна из самых жутких ночей в моей жизни. Я видела и чувствовала все, как наяву. У меня болело тело так, словно я действительно упала в могилу. Огоньки костра и жуткие тени плясали перед глазами. Как тень в солнечный безоблачный день меня преследовал ее взгляд. Последние слова снова и снова звучали в ушах.

Возле дома меня поджидал Стас. Он сидел у ворот и когда увидел меня, то стремительно приблизился. Судя по его выражению лица, он был явно очень зол. Таким я видела его впервые. Он больно схватил меня за руку, отвел в сторону от дома и весьма раздраженным тоном спросил: