скачать книгу бесплатно
– Что такое? Болит что-то?
– Нет, нет, – он досадливо поморщился, – ничего не болит. Просто… – мужчина запнулся и замолчал.
Соня терпеливо ждала. Она давно привыкла к капризам больных, научилась без эмоций выслушивать их просьбы и спокойно реагировать на любые причуды и фантазии.
– Хочу вас, доктор, попросить, да вот не знаю, как вы отнесетесь к этому, – вдруг прошептал он.
– Так попросите, и узнаете, – пожала плечами Софья. – Ну, смелее.
Больной замялся, явно теряясь и не находя нужных слов. Почувствовав его растерянность, Софья присела на стул.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Что вы хотите? Слушаю. Не переживайте так. Я все пойму.
– Вряд ли, – выдохнул Марк. – Мне неловко. Понимаю, звучит глупо, абсурдно. Но выхода нет. Простите за дикость моей просьбы, но…
– Вы меня пугаете. Говорите уже.
– Да, звучит странно. Конечно. Но… Мне кажется, вы сможете понять.
Софья Никитична насторожилась. Она терялась в догадках, но все же решила помочь пациенту.
– Вы хотите встать? В туалет?
– Да нет же, – Марк насупился, потемнев лицом. – Для этого я бы медсестру позвал.
– Так что же? – Соня старалась подавить любопытство. – Хотите есть? Пить? Перевернуться на бок?
– Если бы, – Марк тяжело вздохнул и, собравшись с силами, произнес: – Вы не могли бы взять моего ребенка?
– Что? – Соня чуть не упала со стула. – Что вы сказали? Я, простите, не поняла…
В тусклом свете уличного фонаря все предметы приобретали уродливые очертания. Софья напрягла зрение, чтобы в полумраке рассмотреть выражение лица больного. Вдруг он бредит? Или поднялось давление. А что, если у него высокая температура… Она поежилась, силой воли останавливая сумасшедший бег всполошенных мыслей.
– Марк Алексеевич, с вами все в порядке? – испуганно прошептала Соня, вспомнив зачем-то его отчество.
Он сморщился, как от сильной боли, одними губами произнес что-то невнятное, то ли выругался, то ли помолился, а потом повторил буднично, словно поздоровался:
– Вы не могли бы взять моего ребенка?
Соня зажмурилась, решив, что он все-таки бредит, тряхнула головой, собираясь с мыслями.
– Простите, пожалуйста, – вздохнул Марк. – Просто мне некого больше попросить. Совсем некого. А вы, я смотрю, человек, хороший.
– Что вы такое говорите? – внезапно взвилась она, как скрученная до отказа пружина, забыв и о врачебной этике, и о приличии. – Я даже не могу понять, о чем вы. Или это шутка? Вы хотите отдать своего ребенка мне? Первой встречной? Чужому человеку? – Софья подошла к распахнутому окну, отдышалась, вернулась к больному. – Вы меня разыгрываете? Да? Я не очень понимаю, как это? Вам не страшно? Вот так просто отдать ребенка, отказаться? Почему?
Марк, закашлявшись от изумления, схватился за бок и застонал.
– Вы с ума сошли, доктор? – он захохотал, морщась от боли. – Да как вам в голову такое пришло?
Соня, будто пойманная на месте преступления, покраснела до корней волос.
– А что? – недоуменно прошептала она.
– Ну, вы даете! Давайте прекратим этот разговор. Все, извините, – он приподнялся на подушке, прикусив от боли губы. – Вы решили, я отказываюсь от ребенка? Отказываюсь? Господи! Надо же до такого додуматься!
– Нет? Не отказываетесь? – растерянно пролепетала Софья.
– Уходите. Я хочу спать. Идите, доктор, – Марк обиженно вздохнул, отвернулся к стене.
Но Софья, пережившая ужасный стресс, уперлась не на шутку.
– Ну, уж нет. Договаривайте. Если виновата – извинюсь. Но в моей практике еще не случалось, чтобы пациенты мне своих детей предлагали забрать. Что я, по-вашему, должна предполагать, услышав такое? – Она опять решительно подвинула стул к его кровати. – Так, давайте. Медленно и по порядку.
Марк, прищурившись, посмотрел на нее, и вдруг улыбнулся.
– Странная вы женщина, доктор, очень странная.
– Это мы в другой раз обсудим. А теперь рассказывайте. Простите мою несдержанность. Но меня тоже можно понять.
– Это точно, – он опять улыбнулся. – А обезболивающее вколете?
– Да, конечно, сейчас позову медсестру.
– Нет, позже, – Марк вздохнул, помолчал. – У меня дочь одна дома. Не одна, конечно, с няней. Но няня завтра улетает в отпуск. Билеты давно взяла. Я же не предполагал, что в больницу попаду.
– А жена?
– Нет жены, – он нахмурился. – Мы вдвоем. Дочь и я.
– А дочери сколько лет? – уточнила изумленная Соня.
– Четыре года.
Ошарашенная Соня даже не нашлась, что ответить. Молчала, лихорадочно соображая.
– Я, как только отсюда выйду, сразу ее заберу, – поспешно заверил Марк. – Просто попросить некого. Родственников нет, да и друзей таких, чтобы ребенка маленького доверить, – тоже нет. Есть друг закадычный, но он одинокий мужчина, с детьми дела не имел, не сумеет помочь. Вот такая история… невеселая.
Софья озадаченно терла лоб, стараясь собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Сделала несколько вдохов-выдохов, поправила волосы, одернула халат.
– Послушайте, я вам благодарна за доверие, конечно. Но виданное ли дело, чтобы ребенка незнакомому человеку оставлять? Может, все же няню уговорить сдать билеты или обменять их на другое число?
– Нет, – мужчина покачал головой. – Она и так уже на грани.
– Почему?
– Потому что я всегда на работе. С утра до ночи. Она одна с ребенком, это тяжело. Няня в возрасте, и уже не хочет так много работать. Дважды просила найти себе замену.
– Понятно, – до Сони вдруг дошла безвыходность ситуации. – Что ж… Очевидно, придется согласиться.
– Спасибо, Софья Никитична, – Марк прикрыл глаза и облегченно выдохнул.
Соня прошла по палате туда-сюда, задумчиво поглядела в окно.
– А почему, интересно, вы именно мне это предложили? Ведь вы уже шестой день в больнице. Вокруг вас постоянно врачи, медсестры, санитарочки. Но ведь ни в реанимации, ни здесь, в терапии, вы никому не решились сделать такое, осмелюсь сказать, необычное предложение?
Уже светало. Где-то там, за горизонтом, просыпалось жаркое солнце, готовясь озарить землю ярким светом, дающим жизнь, радость и счастье. В чуть забрезживших лучах восходящего светила бледное лицо Марка казалось очень уставшим. Под глазами стали видны темные круги. Болезнь успела оставить след на его красивом мужественном лице.
Он чуть заметно пожал плечами.
– Когда вы два дня назад, – тихо проговорил он, смущаясь, – положили руку на мой лоб, я поначалу подумал, мне снится сон. Так мама в детстве всегда проверяла, нет ли у меня температуры. Ее ладонь касалась моего лба нежно, легко и мягко… Точно так же вы тогда сделали. И я вдруг понял, что только вам могу доверить самое дорогое, что у меня есть. Понимаете?
Софья так расчувствовалась, что слезы подкатили, и, готовые пролиться, повисли на длинных ресницах. Она кивнула и, собравшись с силами, ласково усмехнулась.
– Ну, тогда рассказывайте, где ваше сокровище. Диктуйте адрес. И не забудьте сказать, как зовут дочку.
Новый день покатился по земле. Ожили рогатые трамваи, понеслись по рельсам стремительные вагоны метро, вышли на свою беспокойную вахту дворники. Город просыпался, раскрывал объятия грядущему дню.
Соня, сдав ночное дежурство, долго стояла на широкой лестнице городской больницы, решая, куда отправиться сначала. А потом, махнув рукой, легко пошла по аллее, ведущей в город. Будь что будет.
Новый день. Новые встречи. Новые радости…
Глава 12
Когда Софья с крохотной девочкой вышли из машины, их уже поджидала целая делегация. У подъезда стояла, прислонившись спиной к нагретой солнцем стене, недовольная Зинаида, а на скамейке возле крыльца сидели хмурая Вера и расстроенная Татьяна Львовна.
Соня, наклонилась к малышке и ласково улыбнулась.
– Ну, вот… Видишь, сколько людей нас встречают. Все тебе рады, бояться никого не нужно. Хорошо?
Малышка, подняв на нее небесно-голубые глаза, послушно кивнула и крепче сжала ее руку.
Приблизившись к родственникам, Софья предусмотрительно остановилась.
– Ну, что? Будем знакомиться?
Татьяна Львовна, шмыгнув носом, медленно встала со скамейки и, вздохнув, внимательно оглядела девочку. Соня, сразу раскусив ее намерения, предостерегающе подняла руку.
– Мама, все расспросы потом. Позже. Прошу тебя, никаких ахов и охов…
Татьяна Львовна горестно покачала головой, сдерживая рвущееся наружу раздражение и, все же сдержавшись, наклонилась к крошечной гостье.
– Здравствуй, милая. Как зовут тебя, маленькая?
Девочка долго смотрела на полную седую женщину, а потом вдруг озарила мир такой улыбкой, что Татьяна Львовна опешила. Малышка подошла к ней ближе.
– Таня, – произнесла она негромко.
Пожилая дама, не ожидавшая такого поворота дела, даже растерялась.
– Да ты что? Таня? Вот так сюрприз! И я Таня, представляешь? – Наклонившись, она обняла маленькую тезку, крепко прижав ее к себе. – Ах ты, чудо какое! Ну, добро пожаловать…
Зинаида, как оказалось, была настроена более жестко. Она, даже не подходя к Соне, угрюмо вздохнула и развела руками.
– Я, конечно, тоже промолчу сейчас, но потом в выражениях стесняться не буду. Даже и не надейся!
– Ну, не начинай, – Софья покачала головой. – Ты, Зина, ничего не знаешь, поэтому ни о чем судить не можешь!
Зина, по-прежнему оставаясь на месте, резко парировала:
– Зато я тебя, безотказную, знаю! Поговорим позже.
Пока подруги препирались, Вера исподтишка разглядывала неожиданную гостью. Девочка оказалась на редкость хорошенькой и удивительно похожей на них с Софьей. Светловолосая, голубоглазая, белокожая, она выглядела копией маленькой Сони. Только у Сони, Веры и Катюшки волосы не вились, а у малышки кудрявились, спадая на плечи крупными светлыми локонами. Вера сестру не порицала, не осуждала и не торопилась с выводами.
Когда узнавшая о решении дочери Татьяна Львовна запричитала, Вера спокойно обняла ее за плечи.
– Ну, чего ты раньше времени тревогу бьешь?
– Да как же не тревожиться, Верочка? Ведь она и так одна Катюшу растит, а тут еще какой-то ребенок. Чужой, непонятно откуда взятый…
– А что, чужих детей любить нельзя? – Вера хитро прищурилась.
– Не знаю. Не пробовала, – не поняла намека мать и всхлипнула. – Ну, зачем? Скажи мне, зачем Сонечке эта обуза? И почему она с нами не посоветовалась?
Вера строго глянула на мать.
– Мама, она достаточно взрослая, чтобы самой решать такие вопросы. Это ее жизнь, понимаешь? И ты ничего не можешь ей запретить…
– Боже мой, что ж теперь будет? – мать всплакнула.
– Да что ж будет, мамочка? – Вера досадливо сморщилась. – Ведь это же не навсегда. Ну, поживет у нее девочка месяц, ничего страшного. Ведь ты сама нас учила, что нужно людям помогать. Помнишь?
Татьяна Львовна ничего не ответила. Да и что тут скажешь?
Сидя на скамейке, Вера молча наблюдала за сестрой. Соня, раскрасневшись, казалась очень молодой. Румянец, чуть тронувший щеки, очень красил ее, взволнованную и бесконечно трогательную. Увидев, что Зина сердится, Вера решила, что пора вмешаться. Она встала со скамейки и подошла к малышке.
– Привет. Я – Вера. Как дела?
– Привет! Дела хорошо, – девчушка опять широко и открыто улыбнулась.
– Да? Ну и отлично. Дашь мне ручку?
Девочка сначала подняла глаза на Соню, словно спрашивая позволения. Софья одобрительно кивнула.
– Это моя сестра. Можешь пойти к ней.
Девчонка, почувствовав, что опасности нет, снова ласково улыбнулась Верочке и доверчиво протянула ей руку.
– Ну, что? – рассмеялась Софья. – Знакомство состоялось, пора домой обедать и чай пить. Пойдемте?
