скачать книгу бесплатно
Думали, это недолго. Минут пятнадцать. Потому что слово Волоколамск хоть и длинное, а город оказался совсем небольшой и тихий.
Герасимов говорил, что Волоколамск самый старый город в Московской области, и я охотно ему верила. Все постройки здесь были невысокие и скромные, от них веяло древностью и советской эпохой одновременно, а расстояния между группками домов такие, что в Москве между ними поместился бы целый квартал.
Мы только мельком поглазели на черные купола с золотыми крестами и белую колокольню в окошко, пока искали вокзал и когда, высадив там Маркова с Герасимовым, возвращались обратно на трассу. Потому что оказалось, что центральная больница города находилась совсем не в центре города.
Пришлось останавливаться чуть ли не возле каждого прохожего, чтобы узнать, как туда добраться. Ведь ни gps, ни карт у нас не было.
Каждые пять минут звонил Марков и психовал, что на вокзале рядом с ними ходят полицейские. Масла в огонь подлила Сёмина, когда стала делать замечания, что мы очень быстро и опасно едем. А в довершение всего Петров заныл, что его укачивает.
В итоге Якушин по неосторожности грубо подрезал синий «мерс». Понятное дело, что опыта вождения у него особо не было, а тут еще нервы и мы. Но водитель «мерса» об этом не знал, и, возможно, если бы знал, это ничего не изменило. Потому что, возмущенно отсигналив нам сзади, он просто взял и обогнал, встав перед «Газелью».
Мы притормозили. Якушин напрягся, мы с Настей тоже, а Петров, которому сзади было ничего не видно, стал выспрашивать, что да как. Но все молчали.
Просто сидели и опасливо наблюдали, как из «мерса» решительно вышел довольно молодой, прилично одетый мужик с бородой, подошел и требовательно постучал в дверь. Мы с Настей в один голос закричали Якушину «сиди». Однако он, хоть и замялся, все же вышел к этому мужику.
Глупо, конечно, было рассчитывать, что тот пришел разговоры разговаривать, но, когда он резко ударил Якушина в лицо кулаком, мы с Настей ахнули от неожиданности. Сёмина тут же закрыла глаза ладонями, а я полезла через водительское сиденье – спасать Якушина. Но мужик не стал дожидаться продолжения, крикнул еще что-то матом и быстро ретировался.
Якушин вернулся на свое место злой и расстроенный. Из носа у него шла кровь, на переносице появилась ссадина. Было видно, что ему стыдно перед нами, и от этого мы тоже чувствовали себя неловко. Даже Петров.
– Подумаешь, – наигранно беспечным тоном сказал он. – Что такого? А кто не получал? Меня вон летом этим дворовые немного попинали – за то, что я их девчонок на камеру записывал. Гонялись, правда, долго, на крыше девятиэтажки только догнали, да я бы и не бегал, может, но за камеру волновался. Уверен был, что отнимут. И отняли, конечно, в итоге. Там, на крыше.
– Да заткнись уже, – одернула я его.
Петров обиженно замолчал, однако, тихонько достав камеру, подполз сзади и попытался поймать Якушина в кадр. Тогда я разозлилась по-настоящему, вырвала у него из рук камеру и запихнула ее под свое сиденье.
Настя сказала, что в ее сумке сзади есть целая упаковка бумажных платков. Петров начал их искать и, пока он шумно возился, перекрикиваясь с Настей, разбудил Амелина.
Я слышала, как тот спросил, куда мы едем, а когда услышал про больницу, хрипло, но отчетливо крикнул:
– Если отвезете меня в больницу, я вас сдам. Обещаю.
– От воспаления легких люди даже под присмотром врачей умирают, – попытался урезонить его добрый Петров.
– В больницу я не поеду, – упрямо повторил Амелин.
Я повернулась к окошку и попыталась разглядеть его в темноте кузова.
– Знаешь, Костя, нам и без твоих капризов проблем хватает.
– Ты наконец запомнила, как меня зовут, – едва сдерживая кашель, прохрипел он. – Теперь я тем более туда не поеду.
Якушин закончил вытирать кровь, внимательно оглядел пострадавший нос в зеркало, скинул использованные платки себе под ноги и вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Что делать?» Я пожала плечами.
Если прислушаться к голосу разума, Амелина без разговоров нужно было везти в больницу, но что-то внутри противилось этому решению. Ведь он в таком же положении, как мы, и отдать его на растерзание просто нечестно, пусть он даже чудак и суицидник.
Якушин будто прочел мои мысли.
– Ладно, – сказал он. – Ты сам себе хозяин.
Затем мы развернулись и поехали назад.
После дорожного происшествия Марков неожиданно перестал названивать. А когда мы подъехали к вокзалу и перезвонили ему, не ответил. Герасимов вообще оказался недоступен.
Тогда мы с Якушиным сами пошли за ними, но в зале ожидания ни Маркова, ни Герасимова не оказалось. Обшарили все вокруг вплоть до туалетов – парни как сквозь землю провалились.
– Наверное, в полицию забрали, – удрученно предположил Якушин, когда стало ясно, что на вокзале их нет.
Дело шло к вечеру, легкий серовато-розовый полумрак зыбкой пеленой опускался на город, и внезапная мысль о приближающейся ночи напугала меня. Точно, если до конца дня мы их не найдем, все исчезнет: и этот город, и Москва, и весь мир. И мы вместе с ним. Как в компьютерных играх, когда после провала миссии экран постепенно гаснет, а главный герой умирает вместе с уходящим светом. Тотальная и кромешная тьма из моих кошмаров, безысходная и вечная. Game over.
И тут мне в голову пришла странная, но вполне жизнеспособная идея. Я натянула капюшон, взяла Якушина под локоть и потащила к окошечку «Справочное».
– Скажите, пожалуйста, где у вас полиция? На нас тут, за углом, хулиганы напали. Вон как человека избили, – я ткнула пальцем в нос Якушину.
Моложавая женщина с забранными в хвост гладкими, блестящими черными волосами и тонко выщипанными бровями мигом вскочила и убежала, а через минуту вернулась в сопровождении розовощекой короткостриженой дородной тетеньки с чемоданчиком в руке.
Тетенька неласково толкнула Якушина на жесткие металлические сиденья и начала обтирать ему лицо спиртом. Потом напихала в нос тампонов, дала две таблетки аспирина, супрастин и велела ехать в травмпункт. Якушин безразлично сунул таблетки в карман и попросил троксевазиновую мазь.
Мази в ее чемоданчике не оказалось, но, пока она возилась, неожиданно заметила на шее Якушина выбившийся из-под одежды кулон, похожий на тот, что носят американские солдаты, схватила его пухлой рукой и стала внимательно разглядывать. На кулоне был изображен красный крест и буквы DNR.
Затем тетенька возмущенно надула толстые щеки и пренебрежительно заявила:
– Ты еще салага, чтоб себе такие вещи надевать. Головой сначала думай, – она собиралась ткнуть его пальцем в лоб, но Якушин отдернулся.
Та, что из справочной, очень вовремя вмешалась:
– Линейный пункт недалеко, через дворы пройти можно. Вам нужна улица Волоколамская, 1 «а». И сунула мне в руку складную карту города. – Здесь патруль обычно дежурит, но они уехали. Забрали то ли безбилетника, то ли воришку, я не поняла.
– Одного? – осторожно спросила я.
– Да кто его знает. Вроде одного. Мне некогда рассматривать, – она махнула рукой, прощаясь с нами, и скрылась в своем окошке.
А дородная медсестра, упершись в меня немигающим взглядом, как-то очень недобро и подозрительно сказала:
– Какой интересный цвет волос.
В отделение пришлось идти пешком: машину нельзя было светить. Никакого плана у нас не было, просто хотели убедиться, что тот, кого забрали, – не один из наших.
Но далеко уйти не успели. Позвонил радостный Петров с известием, что Герасимов вернулся. Оказывается, он ходил искать «Макдоналдс», но не нашел, зато по дороге потерял телефон. А Марков не хотел идти в «Макдоналдс» и остался на вокзале. Это объясняло, почему полиция увезла одного человека.
Петров сказал, чтобы мы быстрее возвращались, потому что Маркову не поможешь, а если не уедем подальше от вокзала, то и нас заберут.
Было очень обидно за Маркова, потому что хоть он и вредный, с ним все же было как-то спокойнее. Он умел принимать решения, и у него всегда были какие-то идеи. Но Якушин сказал, что «придется вернуться». И мне ничего не оставалось, как послушаться его.
Мы развернулись на сто восемьдесят градусов и уже дошли до светофора, как вдруг на другой стороне, под фонарем, я увидела знакомую красную куртку и черные кудряшки. Человек в красном шел очень быстро и вскоре почти пропал из виду.
– Марков! – Я сломя голову бросилась через дорогу, не обращая внимания на машины.
Кидаться под колеса было полнейшим безумием, но мы не могли его потерять.
Я догнала его и прыгнула сзади:
– Нашелся!
Он испуганно вздрогнул и завертел головой так, что чуть не потерял очки, а затем, поняв, что происходит, небрежно стряхнул меня с себя и какое-то время недоуменно смотрел:
– Осеева? Ты чего?
– Я так рада, что тебя не забрали.
– Что значит «не забрали»? Очень даже забрали, – сказал он поучительным, но довольным тоном.
– Что же случилось?
За сегодняшний день я была готова к любым сюрпризам.
– Случилось то, что я уговорил их не ехать в отделение. Просто остановились по пути, во дворах, – Марков махнул рукой в неопределенном направлении. – И поболтали. Обычно люди пытаются избавиться от меня гораздо раньше, но эти оказались дотошные и жадные.
– Ты что, подкупил их? – несколько удивленно спросила я.
– Ой, Осеева, ты как маленькая. Они дали мне три часа, пока не закончится их дежурство, а потом появятся другие, и с теми неизвестно как. Так что нужно сваливать побыстрее из города. Но на электричке нельзя: там по всем вагонам ходят и проверяют. А еще есть междугородние автобусы. На них тоже нельзя. Это мне парни рассказали.
– Какие еще парни?
– Полицейские.
Мы вернулись в машину. Сначала поехали в аптеку, взяли троксевазин и лекарства для Амелина, затем в «Макдоналдс». Купили два огромных пакета с едой, припарковались в какой-то глуши рядом с высокой оградой старого парка и уселись есть в кузове, потому что там было хоть и тесно, но тепло.
На улице совсем стемнело, и теперь все не казалось таким радужным, как утром, когда мы обсуждали наши планы. И, хотя Марков по-прежнему продвигал тему Сочи, уверенности в его голосе уже не было. Нереалистичные предложения сыпались с разных сторон, все спорили, никто никого не слушал, мы устали и запутались.
Вдруг молчавший все это время Амелин подал голос:
– Вас поймают через два-три дня.
– Чего каркаешь? – сердито одернул его Герасимов.
– Вы слишком много дергаетесь и светитесь. Вон за один день сколько успели наворотить. Люди, когда реально хотят исчезнуть, берут и растворяются.
– Как это растворяются? – не понял Петров.
В темноте кузова лиц было не разглядеть, а к вечно спорящим голосам примешивалось яростное шуршание пакетов, оберток и дружное жевание.
– В мире растворяются, сливаются с естественным жизненным потоком мироздания, – глубокомысленно ответил Амелин. – Если мы не исчезнем, нас быстро вернут домой.
Я была уверена, что в этот момент он хитро улыбался.
– Чушь какая, – серьезно отозвался Якушин. – Я просто хотел уехать. Вот и все. Лишь бы не выслушивать каждый день упреки за то, что я не делал и к чему не имею никакого отношения.
– Если мы резко не исчезнем, то нас быстро вернут домой, – еле проговорил Амелин, давясь кашлем. – Знаю я про такое. Слышал. Ничего, конечно, нам не будет. Никого не посадят и не привлекут. Но душу вытрясут и мозги вынут.
– Все равно не понимаю, как это можно раствориться, – Петров явно заинтересовался этим вопросом.
– Просто представь: был человек, был и – раз, его нет. Думаешь, такого не бывает? – сказал Амелин.
– Где пропал? – не унимался Петров.
– Ты что? – В голосе Амелина слышался смех. – Это все знают с детского сада. Герасимов точно должен помнить:
Из дома вышел человек
С дубинкой и мешком
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
И вот однажды на заре
Вошел он в темный лес.
И с той поры,
И с той поры,
И с той поры исчез.[9 - «Из дома вышел человек», Д. Хармс.]
Якушин измученно застонал:
– Больше не могу это слушать.
Он распахнул дверь и выпрыгнул из машины. Свет от стоявших вдоль пешеходной дорожки фонарей выхватил из темноты наши озабоченные лица.
– Ты куда? – крикнул ему вслед Петров.
– Пойду исчезну, – Саша накинул капюшон и действительно точно растворился в легком начинающемся снегопаде.
Глава 13
Прошел час, полтора. В машине сильно похолодало, особенно сзади, а Якушин не возвращался. Дозвониться ему не удалось – из-за снегопада связь была очень плохая.
Снова пришлось отправиться на поиски. Только теперь мы с Марковым искали Якушина. Двинулись по дорожке вдоль ограды парка в сторону, где виднелась оживленная улица, а Петров и Настя – по перпендикулярной дороге.
Миновав пугающий парк и невысокий кирпичный домик с припаркованными возле него машинами «Скорой помощи», мы вскоре дошли до перекрестка с современными зданиями, напоминавшими торговые центры, и остановились напротив вывески «Сбербанк», не понимая, куда идти дальше.
Вдруг из стоявшей у «Сбера» грязной «восьмерки» шустро выскочил парень, перебежал дорогу и подошел к нам. Обычный провинциальный паренек, до боли напоминающий гопника. В плоской кепочке, легкой кожаной куртке и спортивных штанах.
– О, а мы тебя везде ищем, – кивнул он Маркову.
Марков растерялся:
– Вы, наверное, ошиблись.
– Не. Мы не ошиблись, – парень мерзко улыбнулся, продемонстрировав сломанный передний зуб.
Следом из машины вылез его приятель, такого же неприятного вида, но в узкой черной шапке, натянутой до глаз.