скачать книгу бесплатно
На полпути их подстерегла вторая по старшинству песчаная змейка.
Леди Ним появилась на гребне дюны, грациозная всадница на золотистой лошади с гривой, как из белого шелка. Ее сиреневое платье мерцало, как море, кремово-медный плащ трепетал на ветру, и казалось, что она вот-вот поднимется в воздух. Нимерия Сэнд, двадцати пяти лет, тонка и гибка, как ива. Прямые черные волосы, заплетенные в косу и перевитые красно-золотой проволокой, на лбу лежат острым мысом, как у отца. Высокие скулы, полные губы, молочно-белая кожа – просто красавица, не в пример старшей сестре… но мать Обары промышляла на улицах Староместа, а Ним родилась от благороднейших кровей старого Волантиса. Дюжина конных воинов с копьями и круглыми, блещущими на солнце щитами спустилась с дюны следом за ней.
Принц откинул и завязал по бокам занавески своих носилок, чтобы морская прохлада проникала к нему беспрепятственно. Леди Ним подъехала к нему, заставив свою красивую золотую кобылу идти вровень с носилками.
– Какая удача, дядя, – пропела она, как будто они встретились по чистой случайности. – Могу я сопровождать вас в Солнечное Копье? – Капитан шел по ту сторону носилок, но слышал каждое ее слово.
– Буду рад, – ответил принц, но капитан не услышал особой радости в его голосе. – Подагра и горе – плохие попутчики. – Капитан знал, что каждый камешек на дороге пронзает иглой его больные суставы.
– Подагра мне не подвластна, – сказала Ним, – а горевать об отце не стоит. Мщение пришлось бы ему больше по вкусу. Правда ли, что Григор Клиган сознался в убийстве Элии и ее детей?
– Он прокричал о своей вине перед всем двором. Лорд Тайвин обещал нам его голову.
– Ланнистеры всегда платят свои долги, – подхватила Ним, – но теперь лорд Тайвин, похоже, намерен расплатиться за наш счет. Наш славный сир Дейемон прислал мне ворона – он клянется, что отец не один раз пощекотал это чудовище во время боя. Если так, то сир Григор все равно что мертв – и не благодаря Тайвину Ланнистеру.
Принц скорчил гримасу – то ли от боли, то ли от слов племянницы.
– Возможно.
– Возможно? Так оно и есть, уверяю вас.
– Обара хочет, чтобы я начал войну.
– Ей не терпится поджечь Старомест, – засмеялась Ним. – Ее ненависть к этому городу не уступает любви, которую питает к нему наша младшенькая.
– А что скажешь ты?
Ним оглянулась через плечо на своих конников, едущих на некотором расстоянии за ними.
– Эта весть дошла до меня, когда я лежала в постели с близнецами Фаулер. Помните девиз Фаулеров? «Воспарим!» Дайте мне воспарить, дядя, – вот все, о чем я прошу. Мне не нужно войска, нужна лишь одна милая сестрица.
– Обара?
– Тиена. Обара слишком криклива, Тиена же так мила и нежна, что ни в одном мужчине не вызовет подозрений. Обара способна превратить Старомест в погребальный костер нашего отца, но я не столь кровожадна. Мне довольно четырех жизней. Золотые двойняшки лорда Тайвина в уплату за детей Элии, старый лев за саму Элию и маленький король – за отца.
– Мальчик не сделал нам ничего плохого.
– Этот мальчик – бастард, рожденный от измены и кровосмешения, если верить Станнису Баратеону. – Ее тон перестал быть игривым, и капитан поймал себя на том, что пристально наблюдает за ней. Ее сестра Обара носит свои кнут и копье на виду, но Ним не менее опасна, хотя хорошо прячет свои ножи. – Только королевская кровь может заплатить выкуп за убийство моего отца.
– Оберин погиб в поединке, сражаясь за дело, не имевшее к нему никакого касательства. Я не могу назвать это убийством.
– Называйте как хотите. Мы послали им лучшего из лучших в Дорне, а они шлют нам обратно его труп.
– Он превысил свои полномочия. «Посмотри, что такое этот малолетний король и его совет, – говорил я ему. Мы сидели с ним на террасе и ели апельсины. – Возьми на заметку их сильные и слабые стороны. Отыщи наших друзей, если таковые имеются. Постарайся разузнать, как умерла Элия, но не раздражай лорда Тайвина сверх меры». Вот что я ему говорил. Оберин рассмеялся в ответ и сказал: «Когда это я раздражал кого-то сверх меры? Предупреди лучше Ланнистеров, чтобы не раздражали меня». Он хотел добиться правосудия в деле Элии, но не желал ждать…
– Он ждал семнадцать лет, – прервала принца леди Ним. – Если бы речь шла о вашей смерти, отец повел бы свои знамена на север до того, как вы успели остыть. Если бы убили вас, копья уже градом сыпались бы на Марках.
– Не сомневаюсь.
– Не сомневайтесь также и в том, мой принц, что мы с сестрами не будем ждать семнадцать лет, чтобы свершить свою месть. – Она дала шпоры лошади и умчалась к Солнечному Копью вместе со своим эскортом.
Принц откинулся на подушки и закрыл глаза, но Арео знал, что он не спит и что его мучает боль в ногах. Капитан хотел уже позвать мейстера Калеотта, но принц сам бы это сделал, будь на то его воля.
Тени сделались длинными, а солнце покраснело и раздулось, как суставы принца, когда на востоке показались башни Солнечного Копья. Сперва стройное Копье высотой в полтораста футов, на чьей вершине сверкало золотом настоящее стальное копье, добавлявшее башне еще тридцать футов; затем мощная Солнечная башня с золоченым хрустальным куполом; наконец, бурый Песчаный Корабль – точно чудовищный галеон, выброшенный на берег и обратившийся в камень.
Между Водными Садами и Солнечным Копьем всего-то три лиги, но они – словно два разных мира. Там на солнышке нагишом резвятся дети, в мощенных плиткой двориках звучит музыка, пахнет лимоном и красными апельсинами. Здесь пахнет пылью, потом, дымом, и даже ночью не смолкает гул голосов. Сады построены из розового мрамора, Солнечное Копье – из глины с соломой, и выкрашено оно в коричнево-желтые тона. Древняя твердыня дома Мартеллов стоит на восточной оконечности мыса из песка и камня, с трех сторон окруженного морем. На западе, в тени массивной стены, лепятся к замку мелкие лавчонки и хижины без окон, как ракушки к корпусу корабля. Еще западнее помещаются конюшни, постоялые дворы, винные погребки и перинные дома – многие из них обведены собственными оградами, и под этими стенами тоже ютятся хибарки. И так далее, и так далее, как сказали бы бородатые жрецы. По сравнению с Тирошем, Миром или Великим Норвосом этот теневой городок очень мал, но у дорнийцев, плохо представляющих себе, что такое город, сходит за большой.
Леди Ним, прибыв в замок на несколько часов раньше, несомненно, предупредила стражу об их приезде, поскольку Тройные Ворота уже стояли открытыми. Только здесь трое ворот, расположенные одни за другими, ведут через три Кривые Стены прямо к Старому дворцу, не заставляя приезжих плутать по узким закоулкам, глухим дворам. И шумным базарам.
Принц закрыл занавески, как только увидел вдали башню Копье, но народ тем не менее приветствовал его криками. Песчаные змейки заварили нешуточную смуту, с тревогой подумал капитан. Кортеж пересек нищенские кварталы внешнего полумесяца и прошел во вторые ворота. Запахло дегтем, соленой водой, гниющими водорослями. Толпа становилась гуще на каждом шагу.
– Дорогу принцу Дорану! – загремел Арео, стукнув по брусчатке тупым концом древка. – Дорогу принцу Дорнийскому!
– Наш принц умер! – завизжала позади какая-то женщина.
– В копья! – заорал с балкона мужчина.
– В копья, Доран! – повторил еще кто-то, явно знатного рода.
Хотах не стал высматривать, кто кричит, – не менее трети напиравшего на них сборища вопило на разные голоса:
– В копья! Отомстим за Змея!
У третьих ворот солдатам пришлось отпихивать горожан от носилок принца, а те вовсю кидались лимонами и апельсинами, крича во всю глотку: «Война! Война! В копья!» Один оборвыш прошмыгнул к самым носилкам с гнилым гранатом в руке, но при виде Арео с секирой наперевес бросил свой снаряд под ноги и живо ретировался. Кому-то из гвардейцев лимон угодил в глаз, капитану шмякнулся на сапог апельсин.
Принц, никак на это не откликаясь, сидел за шелковыми стенками, пока они не оказались внутри более надежных замковых стен. Подъемная решетка со скрежетом опустилась за ними, и крики постепенно заглохли. Принцесса Арианна встречала отца на внешнем дворе, а с ней старый слепой сенешаль Рикассо, кастелян сир Манфри Мартелл, молодой мейстер Милес в сером, с надушенной шелковистой бородкой, и человек двадцать дорнийских рыцарей в разноцветных полотняных нарядах. Маленькая Мирцелла Баратеон стояла со своей септой и королевским гвардейцем сиром Арисом, взопревшим в белой эмалевой броне.
Арианна подошла к носилкам в сандалиях из змеиной кожи со шнуровкой до самых бедер. Вороная грива волос в тугих завитках падала ей до талии, схваченная на лбу обручем из медных солнц. В глазах капитана она так и осталась крошкой, маленькой девочкой. Песчаные змейки все высоченные, Арианна же удалась в мать, чей рост всего пять футов и два дюйма. Но под ее дорогим поясом и свободными одеждами из пурпурного и желтого шелка прячется женское тело, пышное и соблазнительное.
– Отец, – сказала она, когда занавески открылись, – Солнечное Копье ликует по случаю твоего возвращения.
– Да, я слышал. – Принц, слегка улыбнувшись, потрепал дочь по щеке подагрическими пальцами. – Как же ты хороша. Будь добр, капитан, помоги мне слезть.
Арео продел секиру в перевязь за спиной и взял принца на руки очень бережно – но Доран все равно едва не вскрикнул от боли.
– Я велела поварам приготовить все твои любимые блюда для вечернего пира, – продолжала принцесса.
– Боюсь, что не смогу воздать им должное. – Принц медленно обвел взглядом двор. – Я не вижу здесь Тиены.
– Она просит принять ее с глазу на глаз и ожидает тебя в тронном зале.
– Хорошо, – вздохнул принц. – Пойдем, капитан? Чем раньше я с этим покончу, тем скорее смогу отдохнуть.
Арео с ним на руках стал подниматься на Солнечную башню, в большую круглую палату под самым куполом. Последние лучи солнца, падая сквозь толстые цветные стекла, окрасили бледный мрамор пола яркими зайчиками пятидесяти разных тонов. Здесь их ждала третья песчаная змейка.
Она сидела, подвернув ноги, на подушке под возвышением для принца с его супругой, но при виде их встала. В бледно-голубом шелковом платье с рукавами из мирийского кружева она казалась невинной, как сама Дева. В одной руке пяльцы с вышивкой, в другой – золотые иголки. Волосы тоже золотые, глаза – два глубоких синих озера, но капитан находил в них сходство с отцовскими, хотя у Змея глаза были черным-черны. У всех дочек принца Оберина отцовы глаза, змеиные, понял вдруг Арео, – какого бы они ни были цвета.
– Я ждала вас, дядя, – сказала Тиена Сэнд.
– Помоги мне сесть, капитан.
На помосте всего два сиденья, почти одинаковых, – но у одного на спинке выложено золотом копье Мартеллов, а у другого – пылающее ройнарское солнце. Оно украшало мачты кораблей Нимерии, когда те впервые причалили к Дорну. Капитан усадил принца на трон с копьем и отошел.
– Вы так сильно страдаете? – ласково спросила леди Тиена, взойдя на помост. Сладка, что твоя летняя земляничка. Ее мать была септой, вот откуда у Тиены эта небесная непорочность. – Могу я чем-нибудь облегчить вашу боль?
– Говори, что хотела сказать, и позволь мне отдохнуть. Я очень устал, Тиена.
– Это для вас, дядя. – Тиена развернула свою вышивку – принц Оберин на дорнийском коне, в красных доспехах с головы до пят, с улыбкой на губах. – Когда закончу работу, подарю ее вам, чтобы вы всегда его вспоминали.
– Вряд ли я забуду когда-нибудь твоего отца.
– Отрадно слышать это от вас – ведь многие сомневаются.
– Лорд Тайвин обещал нам голову Горы.
– Как он добр… но меч палача – неподобающий конец для храброго сира Григора. Мы так долго молились о его смерти – было бы справедливо, если бы и сам он молил о ней. Я знаю яд, которым пользовался отец, – нет ничего медленнее и мучительнее. Скоро мы даже здесь, в Солнечном Копье, услышим крики Горы.
– Обара требует войны, – вздохнул принц, – Ним готова удовольствоваться убийством. А ты?
– Я тоже желаю войны – но не такой, которой хочет моя сестра. Дорнийцы лучше всего воюют у себя дома – наточим же копья и будем ждать. Когда Ланнистеры с Тиреллами пойдут на нас, мы пустим им кровь на перевалах и зароем их в песок, как делали сто раз прежде.
– Если они пойдут.
– Им придется, иначе государство снова будет расколото, как было раньше, пока мы не поженились с драконами. Так говорил отец. Спасибо Бесу за то, что прислал нам принцессу Мирцеллу, сказал еще он. Она прелесть, вы не находите? Вот бы мне такие локоны, как у нее. Она, как ее мать, создана быть королевой. – На щеках Тиены заиграли ямочки. – Я почла бы за честь подготовить их свадьбу и придумать короны для жениха и невесты. Тристан и Мирцелла – сама невинность. Мне думается, им подошло бы белое золото… с изумрудами, в цвет ее глаз. Впрочем, алмазы и жемчуг тоже сгодятся. Главное – поженить этих детей и короновать их. Затем нам останется только объявить отроковицу Мирцеллой Первой, королевой андалов, ройнаров и Первых Людей, законной наследницей Семи Королевств Вестероса – и ждать, когда львы к нам пожалуют.
– Законной наследницей? – язвительно повторил принц.
– Она старше своего брата, – терпеливо, как слабоумному, пояснила Тиена. – По закону Железный Трон должен перейти к ней.
– Это дорнийский закон.
– Когда добрый король Дейерон женился на принцессе Мории и присоединил нас к своему королевству, было условлено, что Дорн всегда будет жить по своим законам. А Мирцелла, так уж вышло, сейчас находится в Дорне.
– Да, верно, – неохотно признал принц. – Мне нужно подумать.
– Слишком вы много думаете, дядя, – дерзко заметила Тиена.
– В самом деле?
– Так отец говорил.
– Он-то как раз не любил думать.
– Некоторые люди думают, потому что боятся действовать.
– Есть разница между страхом и предосторожностью.
– Буду молиться, чтобы вы не ведали страха, дядя, – не то вы, чего доброго, забудете, что вам надо дышать.
Увидев, что она подняла руку, капитан гулко стукнул древком о мраморный пол.
– Миледи, вы забываетесь. Сойдите с помоста, прошу вас.
– Я ничего дурного не делаю, капитан. Я люблю дядю, как он, я знаю, любил моего отца. – Тиена опустилась на одно колено перед принцем. – Я сказала все, что хотела, дядюшка. Простите, если невольно обидела вас – виной тому мое разбитое сердце. Вы ведь любите меня по-прежнему, правда?
– Как всегда.
– Тогда благословите меня, и я ухожу.
Доран, помедлив долю мгновения, опустил руку на голову племянницы.
– Будь храброй, дитя мое.
– Как же иначе? Ведь я его дочь.
Как только она удалилась, к принцу поспешил мейстер Калеотт.
– Мой принц, она не?.. Позвольте взглянуть на вашу руку. – Он осмотрел ладонь, затем осторожно повернул ее тыльной стороной и понюхал. – Все в порядке. Царапин нет, поэтому…
Принц убрал руку.
– Могу я попросить у вас макового молока, мейстер? Наперстка будет довольно.
– Да. Да, конечно.
– Прямо сейчас, если можно, – мягко поторопил принц, и мейстер засеменил к лестнице.
Солнце село. Яркие пятна на полу быстро гасли, и синие сумерки наполняли зал. Принц сидел на троне, украшенном копьем Мартеллов, с бледным от боли лицом.
– Капитан, – после долгого молчания промолвил он, – насколько преданна мне моя гвардия?
– Она преданна вам. – Арео не знал, как еще на это ответить.
– Полностью? Или только частично?
– Они хорошие парни. Хорошие дорнийцы. Будут делать то, что я прикажу. – Арео снова стукнул секирой об пол. – Я принесу вам голову каждого, кто вздумает вас предать.
– Головы мне не нужны. Мне нужно повиновение.
– Оно у вас есть. – Служить. Повиноваться. Защищать. Простые обеты для простых душ. – Сколько людей вам требуется?
– На твое усмотрение. Несколько верных солдат могут послужить нам лучше, чем два десятка сомнительных. Я хочу, чтобы это было сделано как можно скорее, притом без кровопролития.
– Быстро, тихо и без крови. Слушаюсь. Каков будет приказ?
– Взять дочерей моего брата и поместить их под стражу на вершине Копья.
– Песчаных змеек? – В горле у Арео пересохло. – Всех восьмерых, мой принц? И младших тоже?
