Моё пламя

Он тоже улыбнулся, а затем попятился, не выпуская меня из своих рук.

– Давай, ― сказал он, ловя её вопросительный взгляд, ― потанцуй со мной.

– Что? Сейчас? Нет, я…

– Я хочу получить свой бонус.

– Но… у нас даже музыки нет.

– Она не нужна, ― его руки нежно обняли за талию. ― Просто двигайся. Помнишь? Как тогда.

Наш первый танец на том вечере. В Нью―Йорке. Я помнила, но не хотела вспоминать. Тот день и все последующие вызывали в душе слишком сильные чувства, и связаны были с совершенно другим мужчиной. Прикрыла глаза, прислушавшись к своей внутренней музыке и позволив ей вести. Снова спокойствие. Снова безмятежность. Снова полный штиль.

– Меган звонила сегодня утром. Спрашивала, могу ли я приехать.

– Что―то серьезное?

– Поступил пациент с очень… необычными симптомами. Просят посмотреть.

– Тогда ты должен поехать.

– Думаешь?

– Ты лучший врач из всех, кого я знаю. И не только я. Если твоё присутствие в Нью―Йорке поможет спасти чью―то жизнь ― да, ты должен поехать.

– Мне придется оставить тебя на пару дней. Может, больше.

– До пятницы я бы всё равно не смогла уделить тебе должного внимания, ― прошептала, зевая. ― Бал на носу, а у нас ещё не всё утверждено… даже лучше, что ты будешь занят.

Но не лучше, что будешь так далеко.

– Могла бы просто сказать, что будешь скучать.

Губы тронула слабая улыбка, и я инстинктивно сильнее прильнула к Грегу.

– Буду. Я буду скучать.

И без тебя будет намного труднее не вспоминать, ― мысленно добавила, с замиранием сердца подумав о человеке, который сумел пробраться в мою голову, миновав самые прочные, самые надежные барьеры.

Вновь стало слишком больно. Слишком тяжело.

Но я знала, что смогу.

Снова всё забуду и начну с начала.

Но вначале позвоню Элейн.

Зашел в дом, бросил пиджак на спинку стула и потер пальцами затекшую шею. Знакомый механический звук и шаги, раздавшиеся в тишине комнаты, заставили вымученно прикрыть глаза.

– Не стоило делать этого, ― прошептал. ― Я просил не вмешиваться. Вас обоих.

Секунда. Две…

– Мы и не вмешивались, почти год наблюдая, как вы рушите свои жизни.

Вместо ответа повернулся, одарив сестру укоризненным взглядом.

Элейн закатила глаза.

– Ещё скажи, что это не так.

– Я просил, ― продолжил, теперь смотря на друга, ― дать мне время.

Пол не успел и рта раскрыть. Элейн вновь приняла весь удар на себя.

– Порой мне кажется, что мой брат полный идиот! Неужели ты, в самом деле, думаешь, что она будет сидеть и ждать, пока ты, наконец, нагуляешься по прерии?!

Пропустил её высказывание мимо ушей, но скулы всё―таки напряглись.

– Миссис Поттс, дайте моей сестре лекарства. Через полчаса медсестра придет сделать инъекцию, ― просто ответил, а затем перевел глаза на друга. ― Есть разговор.

Пол кивнул.

Краем глаза заметил, как моя сестра раздраженно сложила руки на груди.

Пусть немного позлится, может, научится, в конце концов, не влезать в мои дела.

– Что удалось выяснить? ― спросил, когда за Полом закрылась дверь.

– Ничего. Те двое до сих пор не сказали ни слова. ― он выдержал паузу, наблюдая за тем, как я со злостью перебираю бумаги. Он сделал шаг. ― Слушай, я знаю, что должен был рассказать тебе раньше…

– Да, ― прошипел, резко упираясь ладонями в стол, ― должен был.

– Из сотрудников никто не пострадал, стрелявших поймали, ― в который раз заверил Пол. ― Почему ты всё ещё так взволнован? И почему перевез нас всех сюда?

– Потому что полагаю, что нападение на «Даймонд Констракшн» преследовало совсем не ту цель, о которой думает полиция, ― поднял голову, в глазах горела всё та же ярость, но она была направлена совсем не на друга, ― и если я прав, то вы с Элейн тоже в опасности.

Пол замер, а затем, кажется, верно уловив мою мысль, приблизился:

– По―твоему, нападавшие не были террористами и… их целью был ты? ― я не ответил, но Полу этого и не требовалось. Он и так всё понял. ― Думаешь, последние события ― не совпадение?

– Я не верю в совпадения.

Пол кивнул. Он тоже в них не верил.

Разбитая машина, пропажа денег со счета, внезапно загоревшийся и взорвавшийся вертолет, а теперь и нападение на компанию. Всё это произошло за несколько месяцев. И всё это, не по счастливой случайности, имело один общий знаменатель ― меня.

– Надеюсь, ты не собираешься влезать в это? Я понимаю, что ты чувствуешь свою ответственность за произошедшее, но позволь полиции разобраться.

– Я позволяю, ― просто ответил, ― но хочу быть в курсе любой информации, которую они получают. Попроси Смита заняться этим. Пусть сообщит, если те двое заговорят.

– Хорошо, ― кивнул Пол, ― я позвоню ему прямо сейчас.

Когда он вышел, достал из кармана мобильный. Набрал знакомый номер. Всего два гудка, и трубку тут же сняли.

– Как она? ― спросил, сглатывая застрявший в горле ком.

– Опуская факт, что впервые в своей жизни эта девочка напилась до невменяемого состояния, очень даже неплохо. ― ответ получился насмешливым, но от этого не менее обеспокоенным. После недолгого молчания, голос продолжил. ― Но ей всё ещё больно.

– Знаю. ― сделал паузу, а затем горько усмехнулся. ― И я тому чертова причина.

– Не вини себя, ― прозвучал тихий совет. ― Лучше постарайся всё исправить. И вернув, не потеряй снова.

«Никогда, ― мысленно произнес, сжимая в руках синий ангелит. ― Я больше никогда её не потеряю».

Двадцать три года назад

― Давай! Наперегонки! ― кричала девочка с вьющимися темными волосами.

– Не могу! Ты постоянно побеждаешь!

– Пытайся! ― настаивала она. ― В этом и смысл игры!

– Не могу, ― сел на бревно, заставляя девочку покачать головой и остановиться.

– Ты не должен сдаваться, ― сказала она, подходя ближе. Я промолчал, поэтому она опустилась на дерево рядом. ― Знаешь, если очень сильно чего―то захотеть, то это обязательно сбудется. Мама говорит, что наши Ангелы слышат нас, и, если верить в них, возможным становится абсолютно всё.

– Я не верю в ангелов, ― отрезал и отвернулся. ― Если бы они существовали, то не забрали бы мою маму.

Мы оба молчали. Наверное, долго. Сидя рядом и думая, каждый о своем. А затем, улыбнувшись, словно что―то придумала, девочка внезапно произнесла:

– Дай мне свою руку. ― я нахмурился, не торопясь с решением, и тогда она сама взяла меня за запястье, заставляя тут же почувствовать прикосновение чего―то прохладного к коже. На ладони теперь лежал нежно―голубой минерал. ― Мама говорит, что это камень небес. Он связывает нас с нашим Ангелом―Хранителем и нашими самыми близкими людьми: будь они на небесах или же на земле.

– И зачем он мне?

– Так ты сможешь всегда ощущать присутствие своей мамы, ― тихо ответила она.

Я нахмурился сильнее, даже рассердился, считая, что подруга говорит глупости, но это не остановило её, скорее наоборот, придало ещё больше смелости.

– Пусть ты и не веришь в Небесных Ангелов, но Земные есть, и ты можешь видеть их, ― улыбнувшись, добавила она. ― Когда―нибудь ты найдешь своего. И когда это случится, камень поможет сохранить вашу связь. Так ты никогда её не потеряешь.

– О чем ты гово…

– Давай! Побежали! ― вместо ответа рассмеялась она, и, резко поднявшись, понеслась вперед.

– Почему девчонки постоянно говорят загадками? ― проворчал, сжимая минерал и собираясь выкинуть его. ― Это просто камень, а ангелы ― выдумка для глупцов. Их не существует. Даже на земле.

Замахнулся, приняв твердое решение избавиться от камня, который отчего―то так сильно меня раздражал, но внезапный луч солнца, словно специально, ослепил глаза. Поморщился и инстинктивно разжал пальцы, не замечая, что камень упал в карман брюк.

– Давай же, вставай! ― снова крикнула девочка. ― Мы побежим или нет?

Не найдя камня, покачал головой, решив, что это даже к лучшему, а затем медленно встал с бревна и побежал.

В тот день я впервые выиграл.

9. Эбигейл

Три дня самой тяжелой, ответственной и нервной работы в моей жизни. Три ночи по―настоящему мучительного и практически хронического недосыпания. Но в итоге ― идеально организованный бал―маскарад, процент ошибки которого сводился фактически к нулю. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Ритц Карлтон ― роскошный и элегантный отель в стиле барокко в самом сердце Майами―Бич. Богатые люстры, антикварная мебель, мраморные статуи, изысканные ковры ― всё это не только добавляло месту шика, но и создавало нужную атмосферу.

В одном из его величественных залов нам предстояло провести один из самых ожидаемых балов последних лет, новость о котором собрала вместе слишком много влиятельных людей. Слишком.

Такси остановилось у массивных стеклянных дверей. Почти одновременно с этим зазвонил мобильный.

– Без лишних предисловий и отступлений просто скажи, что ты уже здесь, ― попросила Кэтрин, как только я ответила на звонок.

– Говорю, ― с улыбкой ответила она, протягивая водителю деньги.

– Слава Земноводным! Еще немного, и я бы окончательно сошла с ума.

– Я оставила вас всего на час, ― весело заметила, вылезая из машины.

– И ты даже не представляешь, что этот час сделал с нашими нервами.

– Надеюсь, не произошло ничего серьезного?

Я не была уверена в ответе, но где―то на бессознательном уровне предчувствуя что―то нехорошее, прибавила шаг.

Кэтрин ― и это было ей совсем несвойственно ― нервно усмехнулась.

– Смотря, насколько серьезным ты считаешь полное отсутствие музыки.

Бал без музыки? Это шутка такая?

– Что случилось?

– Браун, ― только и ответила Кэтрин, словно это всё объясняло.

Невероятно, даже фантастично, но ведь, действительно, объясняло.

– Дай мне пять минут.

Сбросив вызов, влетела в двери отеля.

Это была моя проблема. Моё упущение. Потому что с оркестром она договаривалась лично, и это, к слову сказать, уже тогда стоило ей огромного труда, сил и денег. Что ждало её сейчас, она боялась даже представить.

– Мистер Браун, ― улыбнулась, вынуждая дирижера повернуться, ― вы не в зале? Всё в порядке?

Гектор Браун ― невысокий мужчина лет сорока с забавной залысиной и в крупных, не менее смешных очках ― нахмурился.

– Я бы так не сказал, мисс Дэвис. Всё не в порядке, ― уточнил он, по―особому выделяя это своё «не».

– Тогда, может, расскажите, что случилось? И я очень постараюсь всё решить.

– Этот зал угнетает меня. Никто не сказал, что придется выступать в месте с такой аурой, ― Гектор презрительно фыркнул. ― Кроме того, я не увидел в зале ни одного дерева драцены. Ни одного. Хотя говорил вам, что без этого растения не смогу играть.

– Да, мне сообщили о задержке доставки, ― понимающе кивнула, ― я прошу прощения за это недоразумение. Оно будет улажено в течение получаса.

– Я не знаю, ― дирижер закачал головой, ― не знаю, смогу ли теперь настроить своих музыкантов. Я не уверен, что они поймают правильный ритм. Дерево всегда помогало нам в этом, а теперь его нет.

– Чем я могу компенсировать ваши издержки?

Вопрос вызвал в глазах Гектора заметный интерес, но ещё некоторое время он решил походить передо мной фертом.

– Вряд ли это в ваших силах, ― неуверенно произнес Браун, ― даже, если дерево доставят в течение пятнадцати минут, будет очень сложно создать необходимую атмосферу. На это просто требуется больше времени. ― затем он отрицательно покачал головой. ― Нет. Забудьте. Игры не будет!

Если бы о театральности и нарочитости этого человека не ходило столько разговоров, то я, наверное, даже бы и поверила его словам. Но они ходили. А я, к счастью, открыла в себе необходимые для разрешения данной проблемы таланты.

– Думаю, вы ничего не потеряете, если дадите мне шанс. Ведь, если у меня получится, то мы оба окажемся в выигрыше. Я получу вашу невероятную, исключительно божественную музыку, а вы ― удовольствие от выступления и двойную оплату.

При слове «двойная» брови Брауна ― пусть и слегка ― но приподнялись. Это движение было мимолетным, едва заметным, но вместе с тем громко и ясно кричащим о том, что мои слова попали точно в цель.

– Я сказал, что это будет сложно, ― уже тише произнес Гектор, ― но не сказал, что ничего не смогу с этим сделать. Если найти правильные слова, объяснить моим музыкантам, как важен этот бал… они отыграют так превосходно, что вечер, право, войдет в историю!

– Я была бы очень признательна вам за это, мистер Браун.

– Только потому, что вы нравитесь мне, мисс Дэвис. Только поэтому я иду вам навстречу.

О, да, не сомневалась, что только поэтому.

― Ты сделала, что?! ― почти взвизгнула Элис, когда мы вошли в зал.

– Я бы послала этого двойника Дэнни ДеВито ко всем Лягушкам, ― прокомментировала Кэтрин, а затем соблазнительно улыбнулась симпатичному молоденькому официанту.

– Поэтому с ним говорила я, ― заметила, оглядывая взглядом декорации. ― Добавьте ещё больше света! Всё должно быть в огнях!

– Ты лишь добилась уменьшения нашей итак небольшой выручки и увеличения его итак раздутого Эго, ― когда паренек отвернулся, чтобы добавить огней, Кэт нехотя оторвала от него взгляд. ― Не знаю, как тебе, а мне не кажется, что переговоры прошли успешно.

Выдохнула, а затем повернулась к подругам и заговорила тише:

– Я знаю, простите. Но он нужен нам. Вечер в сопровождении Брауна было главным и фактически единственным требованием клиента. У меня не было другого выбора и… нет―нет, стойте, ― крикнула двум официантам, а затем направилась к ним. ― Фрукты отнесите за тот стол, ― указала на дальний угол у окна, ― рыбные канапе за тот, ― рука переместилась, ― а сыр оставьте здесь. Да, вот так. Отлично.

– Ты так и не сказала, какой образ выбрала, ― Кэтрин запрыгнула на подоконник, а Элис облокотилась о стену рядом.

– Образ? ― не сразу поняла, поглощенная суетой последних минут.

– Ну да, для ба…

– Стульев должно быть по пять в ряд! ― снова крикнула, подходя к месту, в котором должен был располагаться оркестр. ― С ними всё в порядке? Обивку никто не повредил? Слава Богу. Цветы уже доставили?

Молодой парень в униформе отрицательно покачал головой.

– Ещё нет, мисс, но должны вот―вот привезти.

– Как только привезут ― сразу же поставьте горшки здесь. В этом самом месте. До того, как их отсутствие заметит Гектор Браун.

– Да, мисс.

– И не забудьте пересчитать. Их должно быть ровно восемь ― это счастливое число Брауна. Восемь. Ни меньше. Ни больше.

– Да, мисс, ― повторил парень.

– И ещё не за…

– Перестань, ― прохладная рука насильно оттащила в сторону, ― всё уже идеально. Выдохни, ладно? Мы справились. Организовали самый шикарный бал в истории, и сделали это за три дня.

– Да… ― послушно выдохнула, а затем, не выдержав, дернулась вправо, ― я не проверила напитки!

– Мы с Кэтрин сделали это пять минут назад, ― перехватила меня Элис. ― Расслабься, Эбби. Всё будет хорошо.

– Лучше скажи, какое платье наденешь, ― улыбнулась Кэт, ― а то мы уже изнываем от любопытства!

– Да, я… ― взгляд невольно переместился на двух официантов, вошедших в зал с подносами в руках. Что на них? Пирожные, пастила или…

― Эбби!

– Да? ― повернулась, сталкиваясь с парой глубоких, выжидающих глаз. ― Да… ― повторила, вспоминая, что хотела сказать, ― я буду в платье, которое надевала на вечеринку в прошлом месяце.

Подруги застыли, затем медленно переглянулись. Кэтрин открыла рот, потом закрыла, а потом завертела головой и выставила вперед ладони.

– Прости, мне показалось, или ты действительно имела в виду то самое черное платье «я закрытая и недоступная, не подходи ко мне, ковбой»?

– Я не успела зайти в магазин, и… почему те фонарики висят ниже, чем эти?

– Эй―эй―эй, хватит, притормози, ― перехватила меня Кэтрин, ― будет лучше, если ты поднимешься в номер и переоденешься в своё сексапильное монашеское платье.

Нахмурилась, но всё же позволила подруге оттащить меня к выходу.

– Оно стильное.

– Да, милая, это так. Но на бал я предпочла бы одеть тебя во что―то более… броское и шикарное. Чтобы твой наряд кричал: «я роскошная и страстная, завоюй меня».

– Это прозвучит невероятно, ― заметила внезапно рассмеявшаяся Элис, ― но я подписываюсь под каждым сказанным этой женщиной словом.

Я невольно улыбнулась.

– Приятно, что вы обе, наконец, нашли общий язык, но сомневаюсь, что сейчас внезапно появится фея―крестная, которая, взмахнув волшебной палочкой, превратит мои лохмотья в бальный наряд.

– Вы знаете, что я не верю в свой, так скажем, «родовой дар», ― заметила Кэтрин, делая кавычки пальцами, ― но, когда прислушиваюсь к себе, всё чаще убеждаюсь, что моя бабка в самом деле понимала и чувствовала больше, чем другие, ― она улыбнулась, а затем мотнула головой. ― Хотите верьте, хотите нет, но этот вечер «пахнет» сюрпризами. Я чую их за версту. А моя интуиция ещё никогда меня не подводила.

Вошла в номер и щелкнула выключатель. Единственное, чего мне сейчас хотелось ― это рухнуть на подушки и закрыть глаза, но, к сожалению, этим прекрасным планам не суждено было сбыться ещё, по крайне мере, часов пять.

Длинное черное платье из мягкой ткани, упакованное в полиэтиленовый чехол, висело на вешалке на ручке платяного шкафа, а посеребрённая маска, одолженная на этот вечер у малышки Адель, ждала на столике у окна.

У меня в самом деле совсем не было времени на магазины. Да чего уж греха таить, его не было вообще ни на что, кроме работы. Я спала по пять часов в сутки, а остальное время пытаясь предусмотреть все возможные ошибки и свести их к минимуму.

О каком шопинге может идти речь?

Неожиданно в дверь постучали. Не успев отойти, развернулась и дернула ручку.

– Эбигейл Дэвис? ― на пороге стоял мужчина в черном костюме с позолоченным бейджем, на котором значилось «ассистент администратора».

– Да, это я.

– Вам просили передать.

Он протянул мне огромную ярко―красную коробку.

– Кто? ― спросила, кое―как обхватывая её руками.

Мало того, что необъятная, так ещё и тяжелая!

– Не знаю, мисс, ― парень замялся, ― посылку доставили на ресепшн. Я лишь исполнил поручение.

– Хорошо, ― прислонив коробку к стенке, запустила ладонь в карман джинсов, а затем протянула парню несколько купюр, ― спасибо.

Захлопнув ногой дверь, опустила коробку на кровать, а затем скинула мокасины и с ногами забралась на атласные простыни. Невысокая, но длинная и широкая, а ещё слишком тяжелая для документов, которые, как подумала, могли лежать внутри.

Хотя, кто посылает рабочие файлы в праздничной упаковке?

Сняв крышку и убрав лишнюю бумагу, опустила глаза вниз и непроизвольно выдохнула. Внутри лежали вовсе не документы, а сказочной красоты красное платье из шелка и шифона. Инстинктивно потянувшись к серебряным лямкам, коснулась кристально чистых камней, ― настоящих, я чувствовала это ― и бирка с надписью Тиффани, пристегнутая к ткани, лишь подтвердила догадку.

Рядом, аккуратно уложенные, лежали черные дизайнерские туфли с металлическим каблуком, а еще чуть поодаль ― маска: черно―серебряная, элегантная, но в то же время кричащая, сексуальная.

Сердце забилось чаще. Пульс участился.

На карточке серебряным курсивом было отпечатано: «Надень это для меня».

Я повертела картонку в руках, внимательно оглядела ― несколько раз ― подписи не было. Отложила её в сторону, снова опустив глаза на платье. Грег. Он знал о вечере, знал об отеле и, не сумев быть рядом, сделал так, чтобы каждая минута бала напоминала мне о нем.

Губы тронула невольная улыбка. Я должна его поблагодарить.

Потянулась к мобильному, но очередной стук в дверь заставил застыть.

– Милая! Ты идешь? Гости уже собираются!

– Да… да, Эл, выйду через минуту!

Схватила платье и с улыбкой направилась в ванную.

Потом. Я поблагодарю его потом.

Сказать, что подруги были в восторге от платья ― ничего не сказать.

Признаться, я и сама не ожидала, что оно сядет настолько идеально.

Облегая фигуру до середины бедра, оно струилось вниз летящим шифоном, вместе с туфлями и маской создавая загадочный, мистический образ. Или, как выразилась Элис ― образ сексуальной, таинственной леди―Y.

Собирались гости, играла легкая симфоническая музыка ― Слава Богу, деревья драцены доставили вовремя, а других проблем с Брауном не возникло, ― официанты разносили шампанское, а я стояла у стойки в углу и делала заметки в блокноте.

– Виновник торжества галантно оставил за собой один танец, ― улыбнулась Кэтрин, облокачиваясь о стену и отпивая из бокала. ― Хочет отблагодарить «прекрасную даму, сотворившую этот волшебный вечер».

– Ну так окажи ему эту честь.

– Я бы и рада, ― томно вздохнула она, ― но он потребовал тебя.

– Прости? ― не поняла. ― Потребовал?

– Да, ― улыбка подруги стала шире, и она добавила уже игривым шепотом: ― и если хочешь моего дружеского совета ― соглашайся. Он сексапильный красавчик.

– Кэт, мне не до этого. Ты же знаешь, как много ещё нужно сделать, ― спокойно ответила, одним движением руки останавливая проходящего мимо официанта.

– Ну, если стояние здесь с умным видом ты называешь важным делом… ― поправила бабочку на рубашке парня, а затем бросила укоризненный взгляд на подругу. ― Ладно―ладно, я шучу. Пойду возьму быка за рога, пока до этого не додумалась какая―нибудь богатенькая дурочка.

Она взъерошила свои завитые каштановые волосы, поправила золотистое платье и, гордо вскинув голову, ринулась в бой. В этом была вся Кэтрин Мур ― импульсивная, целеустремленная, почти всегда добивающаяся своего.

Улыбнулась и снова опустила глаза в блокнот.

– Как насчет вальса со мной?

Томный, слегка хрипловатый, но такой знакомый голос заставил покачать головой.

– У меня много работы.

– Перестань, ― силуэт переместился, облокотившись локтями о стойку, ― это же бал―маскарад. Не нем нужно танцевать. Расслабляться. Получать удовольствие.

– Я получаю.

– Не такое, Дэвис, ― улыбнулся Джек, придвигаясь ближе, ― я говорю о нечто более приятном и… чувственном.

На последних словах его голос стал глуше.

Мужчины что, вообще не думают больше ни о чем, кроме секса?

Выдохнула, а затем, наконец, подняла голову.

Джек Каллаган был очень привлекательным мужчиной ― глаза цвета морской глубины, небольшая щетина на лице, легкая небрежность в волосах, спадающих на высокий лоб. Он источал сексуальность и шарм, а стоило ему лишь мимолетно улыбнуться, и каждая девушка в радиусе мили готова была безвольно пасть к его ногам. И превосходство Джека было в том, что он прекрасно об этом знал.

– В этом зале полно красавиц, Каллаган. Уверена, ты сумеешь найти ту, которая с радостью упадет в твои объятия.

– Уже нашел, ― шепнул Джек, ― но эта женщина по какой―то причине не спешит в них падать. ― обдумывала свой ответ дольше, чем следовало, в итоге упустив возможность сказать своё окончательное и бесповоротное «нет». ― Я не привык просить, но для тебя мне хочется сделать исключение.

Он протянул свою ладонь, продолжая улыбаться своей истинно мужской, соблазнительной улыбкой.

Остаться равнодушной оказалось труднее, чем я думала, и при всем присущем мне здравомыслии, какая―то часть меня всё же поддалась этому необъяснимому магнетизму.

Я чувствовала себя маленьким ребенком, которого поманили конфеткой, и который, даже где―то в глубине души почуяв настороженность, всё―таки протянул к роковой сладости руки.

– Расслабься, ― тихо сказал он, обнимая меня за талию, ― ты слишком зажата.

– Из меня не очень хороший танцор. И лучше бы тебе передумать.

– Ни за что, ― усмехнулся Джек.

– Хорошо, ― весело качнула головой, ― но потом не жалуйся, что я отдавила тебе все ноги.

Он рассмеялся.

– Как скажешь. Но мне будет приятно, если ты загладишь свою вину, согласившись на ужин.

– Я не пойду с тобой на свидание, ― в который раз повторила.

Кстати, в который? В сотый? В тысячный?

А этот упрямец всё никак не успокоится.

– Даже на дружеское?

– Дружеское? ― невольно улыбнулась. ― Если такое когда―нибудь случится, я подумаю, что ты серьезно заболел.

– Не веришь в искупление?

– Верю, ― после паузы, тихо ответила. ― Но и знаю, что для некоторых совершенные грехи оказываются слишком неподъемны.

Не знала, почему сказала это; даже не знала, как на эти слова отреагировал Джек, потому что нам помешал тихий ― какой―то отдаленный ― голос.

– Позволите?

Мужчина ― я так думала ― подошел со спины. Я не видела его; наверное, даже не знала, но внутри всё отчего―то затрепетало. Боже, неужели я схожу с ума?