Моё пламя

Слова не складывались вместе, строить осмысленные предложения было всё ещё трудно, но Дарен и без того всё понял. Он мгновенно побледнел сильнее, скулы сжались, а взгляд невольно опустился на ладони. Только теперь, сделав то же самое, я заметила, что его руки были все в крови.

– Он закрыл меня собой. Я не смог… остановить его.

Застыла, как никогда сильнее слыша ускоренное сердцебиение. Болезненная догадка насквозь прошибла дрожью. Отступив на два шага, на ватных ногах медленно повернулась. Истошный крик застрял в горле, и всё, что я смогла вымолвить, его имя:

– Грег…

Удар пульса. Второй. Сделала шаг, мысленно моля Бога, чтобы всё это оказалось не взаправду. Чтобы это была чья―то дурная шутка ― не более. Потому что не знала, как сумею справиться с болью, которая с каждой секундой всё сильнее пережимала горло.

Сделала ещё один шаг. А затем ещё. И ещё.

Не чувствуя ни пространства, ни времени медленно опустилась на колени. Голова кружилась, а пульс в ушах заставлял слезы бесконтрольно течь по щекам. Полицейский, зажимавший рану, сочувственно покачал головой и, на мгновение прикрыв глаза, я всхлипнула. Хотелось коснуться его волос, лица, пальцев… но руки так сильно тряслись, что я боялась даже шевельнуться.

– Рад… что ты жива… ― хрипловатый голос Грега осчастливил, но реальность происходящего отрезвляюще ударила в голову.

– Ты принял на себя пулю… ― сквозь слезы прошептала я.

– Да… водится за мной такой грешок… ― он попытался усмехнуться, но закашлялся. Я обессиленно замотала головой.

– Ты не был обязан…

– …я не мог иначе… ― он сглотнул и поморщился, а я ощутила, как Дарен опускается рядом, ― я… просто надеюсь… что вы оба простите меня…

– Не смей… ― прошипела сквозь зубы, ― …перестань говорить так, словно прощаешься!… Всё будет хорошо. Ты справишься. Ты должен справиться!…

Грег мимолетно улыбнулся, хрипы становились всё сильнее; но он продолжал говорить, словно был уверен, что это его последние слова.

– Мне жаль… что мой эгоизм и моя любовь… встали выше ваших чувств… ― он сглотнул, ― жаль, что… я всё понимал… но продолжал обманываться… я… ― Грег снова закашлялся, и я чуть приподняла его голову, ― …если бы в моих силах… было повернуть… время вспять… я бы всё изменил… для вас… пусть это ничего бы… не изменило для меня… ― он перевел глаза на Дарена, ― …прости, что подвел…

– Ты не подводил, ― твердо сказал он, и я увидела, какая боль отразилась на его лице, ― никогда. Это я подвел. И, если кому и просить прощения, то мне. У вас обоих.

Ощутила, как по щекам вновь потекли слезы. Почувствовав прикосновение холодных пальцев к коже, опустила голову.

– Обещайте мне… ― Грег сглотнул, совершая невероятное усилие, чтобы соединить мою руку с рукой Дарена, ― …дайте слово, что всегда будете вместе… я не обрету покой… если буду знать… что хоть как―то… стал причиной… стены между вами…

– Нет!… ― отчаянно завертела головой Эбби. ― Мы не станем ничего обещать, потому что ты не умрешь!… Не смей просить о таком, слышишь?… Не смей!…

– Эбби… прошу…

– Нет!… ― повторила. ― Ты справишься! Выдержишь!… Сейчас приедет скорая… тебе просто нужно постараться не закрывать глаза… ― последние слова опустились до дрожащего шепота.

Я на мгновение зажала кулачком рот. Хотелось до боли кусать губы, кричать и топать ногами, как маленький избалованный ребенок, которого не слышат ― не хотят слышать ― но я держалась.

– Помнишь… ты говорила… что сделаешь для меня всё… что я попрошу… потому что… ты очень благодарна… мне за поддержку… ― шепнул Грег, заставляя меня снова замотать головой. ― Так вот… теперь я прошу… пообещай…

– Тогда ты уйдешь… ― поджала губы, из последних сил сдерживая внутри безумный крик.

Грег попытался улыбнуться ― я видела, что это далось ему ещё тяжелее, чем прежде. Он сглотнул; оставлять открытыми глаза было всё труднее.

– Все когда―нибудь уходят… просто моё время… пришло раньше… ― он закашлялся, кровь дошла до горла и первые струйки стали стекать по уголкам рта.

Эбби задрожала сильнее. Она резко выпрямилась, испуганно оглядывая его лицо; касаясь одежды.

– Грег! Я обещаю, слышишь! ― трясущимся голосом, говорила она. ― Обещаю! Только останься, умоляю! Грег! ― он не ответил. Слезы из глаз брызнули сильнее. ― Нет… нет―нет―нет… ты должен жить!… Ты обязан жить!… Не смей!… Не оставляй меня!…

– Эбби… он ушел…

– Нет!… ― не слыша голоса Дарена, продолжала кричать. ― Открой глаза!… Не смей так поступать с нами!… Грег!… Не смей!…

– Эбби…

– Нет!!… ― закричала и, почувствовав рядом теплые руки Дрена, позволила им окутать себя в теплый плед объятий. Упав ему на грудь, не переставала вертеть головой. Пламя с такой силой прожигало изнутри, что каждое мгновение казалось адовым наказанием. ― …Он не может уйти!… Не может оставить нас!… За что, Дарен?!… За что?!…

Он молчал, с каждым разом лишь сильнее и крепче прижимая меня к себе; позволяя громко и отчаянно рыдать, выпуская наружу всю накопившуюся внутри боль.

Я стискивала в пальцах пропитавшуюся кровью ткань и не понимала, как остановить эту разрушительную бурю, которая вдох за вдохом превращала сердце и душу в развалины. Я лишилась друга. Брата. Близкого человека, который занял особое место в моей жизни. Который без устали протягивал мне руку помощи, совершенно ничего не требуя взамен. Я любила Грега. Не так, как он ― по―другому, иначе ― но любила.

И лишь теперь, потеряв, в полной мере осознала, какую муку заставляла его испытывать. Он всё понимал. День за днем, по крупицам собирая мою боль, пропуская через себя, он всё осознавал, но всё равно оставался рядом.

«Небо всегда забирает лучших», ― невольно подумала и, прижавшись к родному телу, зарыдала сильнее.

Долго лежала в постели, не в силах встать и выйти из комнаты. Я проревела много часов, думая, что боль уйдет ― освободит ― но она прочно сидела внутри, цепляясь за каждую ниточку, которую находила в памяти.

Дарен провел перед моей дверью всю ночь.

Реагировал на каждый шорох, но пока знал, что моей жизни ничто не угрожает, просто ждал, позволяя мне побыть одной.

Мысли причиняли нестерпимую боль; хотелось закрыть глаза, а через мгновение открыть их и понять, что весь этот кошмар был всего лишь сном. Но, повторяя это движение вновь и вновь, осознавала, что всё происходящее ещё никогда не было настолько реальным.

Я заблокировала воспоминания, но эмоции, не соглашаясь с головой, оставались такими же живыми, словно в эту самую минуту я проходила через всё снова. Будто бы вновь оказалась перед выбором, а затем навсегда потеряла важную часть себя.

Когда успокоительное начало действовать, и слезы перестали безвольно стекать по лицу, стрелка часов показывала немного больше полудня.

Поднявшись с постели, осторожно вышла из комнаты и прохладными пальцами легко коснулась перил. Медленно ступая босыми ногами по дощатым ступенькам, сильнее куталась в накинутую на плечи вязаную кофту ― дома было тепло, но чувство невыносимого, лютого мороза, не покидало ни на минуту.

Сделав размеренный вдох, подняла глаза и замерла, так до конца и не сойдя вниз.

Дарен стоял у высокого панорамного окна и смотрел на что―то ― или кого―то ― а, возможно, и вовсе в самую обыкновенную пустоту. Сердце сжалось от одного лишь взгляда на родной профиль. Захотелось подойти к нему, зарыться в до дрожи любимые объятия и ощутить защиту знакомых сильных рук, но ноги приросли к полу, не давая возможности пошевелиться.

Изменилось ли что―то между нами? Кем теперь мы были друг для друга?

– Ты не ложился? ― шепотом спросила, вынудив Дарена повернуться.

Он немного помолчал, а затем качнул головой и сунул мобильный в карман.

– Не смог уснуть. Я… договорился о похоронах. ― сглотнула и, опустив глаза, сделала глубокий вдох. ― Родители Грега умерли три года назад. Больше родных у него нет, поэтому…

– …ты взял всё на себя, ― шепотом закончила за него.

– Взял, ― тихо подтвердил Дарен, ощущая, как боль снова сдавила грудь, ― …и если бы это было возможно, отдал бы абсолютно всё, лишь бы вернуть ему жизнь… отдать её обратно… потому что я не заслужил…

– Не говори так… ― сходя с последней ступеньки, приблизилась к нему, ― …не смей даже думать о том, что ты не достоин жить.

– Но я не достоин, ― в синих глазах было столько боли и муки, что сердце, не выдержав груза, болезненно сорвалось вниз. ― Он лучше меня. С ним ты была счастлива.

– Грег очень много для меня значил… ― тихо призналась, ― …он стал той опорой… той силой, которая всё это время удерживала меня от падения. И, что бы ни случилось, для меня он всегда будет жив. Я всегда буду ему благодарна. Но он ― не ты. ― Дарен застыл, а я качнула головой. ― Ему не удалось заменить тебя. Не удалось заставить меня забыть. Что бы ни твердил мой разум, сердцем с каждым днем я всё яснее осознавала, какой пустой и ненужной становится моя жизнь… и что я не хочу этой жизни, если в ней не будет тебя.

В до боли родных и любимых глазах было столько хрупкости и боли, что казалось, они вот―вот разобьются, как хрусталь. Не умаляя своего величия, время продолжало течь, но для них ― словно являясь каким―то знаком ― оно остановилось.

– Я не хотел, чтобы всё так вышло… ― стиснув зубы, он сжал пальцы в кулаки, ― …но брат Шейна… он был одним из тех ублюдков, которые пытались изнасиловать Мэнди. ― замерла; короткая пауза показалась вечностью. ― Как я мог отпустить его?… Разве я мог?… Он умер в тюрьме через три месяца, и в этом частично моя вина… ― Дарен тяжело сглотнул, а затем выдохнул. ― И Эрин…

– Хватит… ― прервала его, заставив медленно поднять глаза, ― …перестань винить себя…

– Я не могу…

– Можешь. Потому что не ты поджог тот дом.

– Да… ― Дарен сглотнул болезненный ком, ― …это сделай мой отец… мой отец, Эбби… плоть от плоти… кровь от крови…

– Дети не должны отвечать за грехи своих родителей… ― видя, как ему больно, подошла ближе и одним мягким движением переплела его пальцы со своими. ― Ты не должен отвечать за его грехи. Не должен думать, что хоть в чем―то на него похож, потому что это не так.

Ощущала его неуверенность и знала, как сильно мой любимый мужчина боялся ― ведь не так уж и глубоко внутри себя я испытывала ровно то же самое.

– Я оставил вас… ничего не объяснив, просто оставил и ушел…

– У тебя не было выбора. И я знаю… мы знаем… как сильно всё это время ты ломал себя.

– Не важно, что чувствовал я… важно лишь, что испытывала ты… ― в словах Дарена звучала такая мука, что сердце сжалось с новой силой, ― …я ― Чудовище… был им… и навеки им останусь… это моё проклятие, понимаешь?… со мной вы всегда будете чувствовать боль… и, как бы я не хотел подарить вам счастье всего этого мира, Зверь будет вынуждать меня оступаться снова… и снова… и снова… это порочный круг, Эбби… его не разорвать…

– Мы сможем… ― уверенно сказала я, ― …ведь у Белль и принца получилось.

– Сказка… ― вымученно улыбнулся он, ― …их история ― всего лишь детская сказка…

– Так давай сделаем эту сказку реальностью… ― не сдавалась, ― …и вместе пройдем через все тернии, которые встретятся на нашем пути. Посмотри на меня… Дарен… ― когда он поднял глаза, позволила ему утонуть в своих синих глубинах; показывая, насколько сильно, несмотря ни на что, верю в нас обоих, ― …ты ― мой единственный, слышишь?… и, если тебя не будет рядом… я не смогу дышать… мы… потому что ещё больше, чем мне, ты будешь нужен своей дочери…

Увидев в его глазах оторопь, волнение и безграничное счастье одновременно, слабо улыбнулась сквозь накатывающую волной пелену, а затем осторожно положила его ладонь себе на живот.

– Я не знаю наверняка… но что―то подсказывает мне, что это будет девочка. И я молюсь каждый день… каждое мгновение… чтобы она была похожа на тебя.

Отрешенный взгляд стал живее, но в нем ещё сильнее, чем прежде, загорелся страх.

Дарен осторожно, всё ещё неуверенно положил вторую ладонь рядом с первой, а затем начал медленно опускаться на колени. Он молчал, не отводя взгляда от округлившегося живота и немного сильнее прижимал к нему руки, словно пытался прочувствовать свою дочку; ощутить её. Когда он судорожно выдохнул, не стесняясь слезы, скатившейся по щеке, сердце едва не разорвалось на части.

– Мне так жаль… ― сглатывая огромный ком, зашептал Дарен ― …я причинил вам столько боли… так много боли… ― тихий всхлип заставил отрывисто выдохнуть, ― …я предал тебя… а ведь ты ещё даже не успела появиться на свет… ― прильнув щекой к животу, он закрыл глаза, ― …прости… прошу, малышка… прости своего папу…

Запустила пальцы в его волосы, чувствуя, как и сердце, и душа безжалостно рвутся на части. По лицу текли слезы и, слушая рыдания Дарена, я не могла унять дрожи.

Он плакал.

Этот сильный и стойкий мужчина плакал, безвольно стоя передо мной на коленях.

Всегда непоколебимый и жесткий снаружи, он был невероятно чувственным и ранимым внутри. И сейчас его ломало прожигающее изнутри чувство вины… вины перед маленьким, невинным существом.

Медленно опустившись рядом, скользнула подушечками пальцев по его лицу, заботливо утирая каждую пророненную им слезу. Коснувшись губами холодного лба, прикрыла глаза и проделала нежную дорожку вниз, осторожно целуя его влажные ресницы и щеки… каждый дюйм лица.

– Не оставляй меня… ― тихо попросил он, ― …умоляю…

– Никогда… ― прошептала и ощутила, как его теплые губы коснулись моих прохладных и дрожащих.

Любимые руки осторожно потянули к себе, и я поддалась, вдыхая родной запах и чувствуя музыку двух бешено колотящихся сердец. Тело дрожало от сумасшедших эмоций. От любви, нежности и счастья кружилась голова. Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался, чтобы он длился всю жизнь. Хотелось найти кнопку «сохранить», чтобы иметь возможность вновь и вновь нажимать на «плей».

Хотелось… просто хотелось…

– Я люблю тебя, ― прошептал он, зарываясь носом в мою шею, целуя ключицу и сильнее прижимая к себе.

Губы тронула улыбка облегчения и счастья ― пускай ещё немного призрачного, но такого безграничного и светлого, что вновь появилось желание жить.

С ним. Для него. Благодаря ему.

Дарен переплел мои пальцы со своими так сильно, словно обещал, что больше никогда не посмеет ослабить хватки. Что будет держать мою руку всю жизнь, вот так крепко сжимая её в своей. Что единственное, о чем я когда―то молила, он выполнит, несмотря ни на что. Даже, если ценой обещания будет его собственная жизнь.

– Я тоже тебя люблю, ― тихо ответила, молча давая ему точно такую же клятву.

Обещая, что буду верить ему вопреки самой судьбе.

Что всегда буду рядом.

Стану его верной спутницей и другом; его сердцем и душой.

Что сумею спасти из темноты и буду любить до самого конца.

Долгую, долгую вечность.

Эпилог. Эбигейл

Год спустя.

― Думаю, что сотрудничество с вашей компанией будет очень продуктивным.

– По―другому не может и быть, мистер Блэйк, ― уверенно заявила, медленно откидываясь на спинку кресла; что―что, а стальную деловую хватку я переняла у Дарена с лихвой. ― Даймонд Констракшн ― лучшая компания на рынке. Как во Флориде, так и в Нью―Йорке. И я могу заверить вас, что другой такой не существует.

– Вы вкладываете в эту компанию душу, ― мужчина сцепил руки в замок, а затем мягко улыбнулся, ― ДК всегда был успешным холдингом, на который хотелось равняться, но с вашим появлением он обрел ту мягкость и волшебство, которых ему так не доставало.

– Благодарю.

– Моя жена в восторге от ваших проектов. ― продолжал Блэйк. ― На будущую годовщину я хочу построить для неё дом. Особенный дом. И, конечно, мне очень хотелось бы сделать это в вашей компании и, если это возможно, то и с вашим непосредственным участием. Надеюсь, вы сможете найти для меня время в своем графике?

– Ради мэра города я готова отменить все свои дела, ― по―доброму, но сдержанно, как учил Дарен, улыбнулась. Хотелось ликовать, прыгать от радости, словно маленький ребенок, но я держала себя в руках, как и было положено руководителю холдинга. ― Я почту за честь вести ваш проект и обещаю, что сделаю всё для того, чтобы вы и ваша жена остались полностью удовлетворены результатом.

– Не сомневаюсь, что именно так и будет.

Кивнула, а затем открыла папку.

– Тогда, я думаю, что мы можем перейти к…

Дверь в конференц―зал распахнулась и, как ни в чем не бывало, в комнату ворвался Он. Как говорится, помянешь чёрта… не замечая ничего вокруг, Дарен направлялся точно ко мне. Когда сообразила, что дело плохо, было уже поздно.

– Что ты делаешь? ― прошипела, когда он схватил меня за руку и потянул.

– Мне нужно кое―что тебе показать.

– Что… ― когда он повел меня за собой, зашептала, ― …если ты не заметил, то я работаю…

– Я твой босс, и я тебя отпускаю.

– Объяснишь это мэру сам? ― с издевкой прошептала, даже не предполагая, что именно так Дарен и поступит.

– Господин мэр, ― поклонившись, торжественно начал он, и только за эту напыщенную театральность я уже готова была его задушить, ― я вынужден просить у вас дозволения перенести встречу. Сегодня у нас годовщина, и я бы очень хотел провести этот день со своей женой. Дела ведь могут и подождать, я прав?

Выдохнула, с ужасом понимая, в каком неловком положении оказалась перед столь уважаемым человеком. Дарен, мужчина, который всегда ставил работу превыше всего, сейчас поражал своим легкомыслием.

Он срывал сделку! С самим мэром! Господи, дай мне сил не убить этого Индюка!

Роберт медленно поднялся со своего места, вынудив задержать дыхание. Я сильнее стиснула руку Дарена, и тот внезапно еле слышно усмехнулся. Пара синих глаз, прищурившись, тут же окинула взором его довольное лицо.

Ну ничего, вот только окажемся наедине, и я покажу ему, как насмехаться!

– Правы, мистер Бэйкер, ― ответил Блэйк, и я даже непроизвольно замерла, ― дела никогда не должны чинить препятствия любви. Я очень хорошо понимаю ваши желания. Мы можем перенести встречу на понедельник. ― Сказав это, он протянул свою руку. ― Был рад познакомиться с вами. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.

– И я надеюсь, господин мэр, ― Дарен пожал его ладонь и улыбнулся.

Господи, скажи мне кто―нибудь ещё два года назад, что этот человек так сильно переменится, я никогда бы не поверила.

– Поверить не могу, ― на выдохе прикрыла глаза, когда мы остались одни.

– В то, что я такой обаятельный?

Только не улыбаться. Только не улыбаться.

– В то, что ты солгал мэру!

– Не так уж сильно я и солгал…

– Это была такая важная встреча! Такой проект! Ты же знаешь, сколько сил я вложила в ДК! А что, если бы мэр отреагировал по―другому? Что, если бы ты всё испортил?

– Пойдем.

– Я ещё не закончила!

Дарен улыбнулся, мягко, но властно потянув меня за собой.

– Закончишь по дороге.

Мы вышли из здания компании и побрели по длинной лесопарковой аллее, оборудованной деревянными скамьями, беседками и фонтанами. Мы вложили в это место много времени и сил ― о том, сколько денег было потрачено на облагораживание территории мой любимый вежливо умалчивал, но я и без этого знала, что много.

Мы хотели не просто построить новое здание, а создать настоящий райский уголок, именно поэтому ДК располагался вдали от шумного города и большого скопления людей.

– Скажешь, куда мы идем?

– Ты когда―нибудь жалела, что выбрала именно это место? ― немного сбавив скорость, спросил он.

– Ты серьезно? ― прильнув к его плечу, рассмеялась. ― Нет! Разве можно жалеть, каждый день видя перед собой настоящие эдемские сады? Если бы я не скучала так сильно по Ариэлле, то не уезжала бы отсюда вовсе.

Ощутила, как Дарен крепче сжал мою руку.

Мы шли молча ещё некоторое время, наслаждаясь красотой густых деревьев, пением птиц и чистым, лесным воздухом. Ещё не тронутый человеком кусочек дикой природы, был нашей отдушиной. Это место заставляло сердце трепетать и волноваться, оно меняло мысли, пробуждало чувства. «Вот бы мы могли растить здесь дочь», ― промелькнуло в голове, и я почувствовала, как теплые губы касаются виска.

– О чем задумалась?

Улыбнулась и прикрыла глаза, наслаждаясь родными теплыми объятиями.

– О том, как прекрасно было бы жить в таком месте.

– Думаешь, Ариэлле бы здесь понравилось?

– Шутишь? Здесь не может не понравиться!

– Я рад, что ты так думаешь, ― тихо шепнул он мне на ухо, ― потому что без тебя ничего это не имело бы значения.

– О чем ты?

Дарен остановился и, когда я подняла на него глаза, кивнул вперед. Проследив за его взглядом, едва не ахнула, когда увидела раскинувшийся вокруг сад. Розы. Всюду росли дивной красоты розы, а аромат стоял настолько притягательный, что хотелось вдохнуть его ещё сильнее; коснуться нежных лепестков.

– Можешь подойти, ― словно прочитав мои мысли, шепнул Дарен.

И, улыбнувшись, я вынырнула из его ладони и сделала шаг.

Неторопливо скользнула пальцами по шелковистым бутонам, вдохнула их сладковатый шлейф, ощущая, каким невероятным теплом наполняется всё внутри, а затем улыбнулась шире и закрыла глаза.

– Тебе нравится?

– Не передать словами, насколько, ― разворачиваясь, радостно воскликнула, ― откуда здесь этот сад? И чей это дом?

– Наш.

– Наш?

– Наш, ― улыбнувшись одним уголком губ, повторил он, ― и только наш.

– Ты… построил для нас дом? ― словно всё ещё не веря собственным глазам, спросила я. ― Здесь?

Дарен кивнул.

– Наша жизнь не была простой. Мы прошли через многое, прежде, чем обрели друг друга… прежде чем создали семью… и я не хочу это терять.

– Ты и не потеряешь, ― вложив в свои слова как можно больше нежности, я обняла его лицо ладонями, ― мы всегда будем рядом.

Накрыв мою руку своей, Дарен закрыл глаза и медленно, очень чувственно поцеловал ямочки между пальцами с внутренней стороны ладони.

– Ты очень много подарила мне. ― тихо заговорил он. ― Благодаря тебе я нашел причину жить и повод улыбаться. Обрел семью… двух чудесных дочерей, и я… постоянно чувствую вину за то, что совершенно ничего не дал тебе взамен.

– Это не так… ― прошептала, чувствуя, как прежний, казалось бы, давно позабытый страх, начинает накатывать с новой силой, ― …ты дал свою любовь.

– Но не дал гарантию…

– Мне не нужны никакие гарантии, ― прервала его.

– Эбби…

– Как ты не поймешь, что не должен ничего мне доказывать, ― не успокаивалась, ― что ещё мне сделать, что бы ты осознал, что я верю тебе… и верю в нас.

– Дай мне закончить…

– Я не хочу, чтобы ты постоянно думал, что не достоин моей любви.

– Да послушай же ты…

– Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив…

– Будь моей женой.

– …чтобы испытывал те же чувства и эмоции и… ― замерла на вдохе, а когда смысл сказанного им, наконец, до меня долетел, вновь обрела дар речи, ― …что?

– Будь моей женой, ― вновь повторил он, и лишь после я сумела выдохнуть.

Не шевелилась, пока он внимательно смотрел на меня, терпеливо ожидая ответа, а мне казалось, что я самая большая в мире дура.

– О, Господи… прости меня, я испортила момент…

– Эбби…

– …я такая идиотка… ты хотел спросить одно, а я подумала совершенно о другом…

– Эбби… эй―эй… ты ведь хочешь выйти за меня? ― мягко, но с некоторой издевкой спросил он, теперь сам беря моё лицо в ладони. ― Потому что, если честно, я уже начинаю немного нервничать.

– Да… ― выдохнула, ― …да―да―да!

Улыбнулась и закричала так громко, чтобы услышал весь мир. Я хотела, чтобы он услышал. Потому что мне одной этого счастья было слишком много… так много, что я чувствовала острую необходимость разделить его со всей вселенной.

– Моя сумасшедшая, ― весело улыбнулся он, а затем поцеловал меня с такой любовью и нежностью, что, казалось, за спиной выросли крылья.

Зарылась лицом в шелковую рубашку и сильнее прильнула к своему родному мужчине, наслаждаясь каждым мгновением в его объятиях.

– Дарен?

– Ммм?

– А я теперь стану миссис Бейкер?

Он усмехнулся.

– Если не бросишь меня у алтаря.

Нахмурилась и шлепнула его по руке.

– Дурак. Больше никогда не смей так шутить.

Он рассмеялся громче, а затем обнял меня сильнее.

– Не буду.

Губы Дарена коснулись волос, и я улыбнулась, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Сделала глубокий вдох, а затем перевела глаза на дом. Наш дом. Наше гнездо, в котором мы начнем совершенно новую жизнь. Которое будет согрето любовью и заботой; наполнено смехом и радостью. Всё будет только так. Лишь так и никак иначе.