скачать книгу бесплатно
– Могу приложить усилия, чтобы не слишком утомить Рен.
Впервые после того, как Николя снова ворвался в мою жизнь, мне удалось искренне рассмеяться.
– Я вся внимание.
Паком пробыл в Индии уже год, когда приехал Николя. У них, как выяснилось, совпадали идеалы и устремления. У обоих было яростное желание открыть для себя мир, наесться им до отвала, выстроить бизнес и добиться успеха, проявляя при этом уважение к окружающим. При этом Паком был неисправимым мечтателем, тогда как у Николя имелась трезвая голова и он твердо стоял на земле обеими ногами. Свои различия они превратили в общую силу и стали неразлучны. Продолжая, Паком поднялся с места и сделал знак последовать его примеру. Я послушалась. Он подвел меня к огромной навигационной карте, древней, полностью устаревшей, на которой, однако, был прочерчен путь в Индию. По четырем сторонам света торчали воткнутые в карту булавки, и я догадалась, что так отмечены места, где они побывали вместе. По словам Пакома, в один прекрасный день оба бросили то, чем до этого занимались, и предприняли большое путешествие по Южной Азии. Они вкалывали как каторжные на чайных и кофейных плантациях, чтобы разобраться, как работает этот бизнес, познакомиться с его вызовами и с людьми, которые в нем трудятся, а иногда и умирают от непосильных нагрузок. За время странствий они открывали для себя многочисленные сокровища – плоды земледелия и вскоре пришли к выводу: мы, жалкие обитатели Западной Европы, ограниченные, не видящие ничего, кроме своего мирка, даже не представляли себе, что могут существовать продукты такого качества. Паком описал мне запахи местных растений, ароматы специй и заставил почувствовать их, я даже ощущала вкус на языке, мой нос их вдыхал. Он рассказал, как дует ветер на чайных плантациях – и этот ветер как будто закружил мои волосы, – какие там нежные и чувственные ткани – они как будто скользнули по моему телу, – передал вкус кофе, “настоящего, вы даже не представляете себе, какое впечатление это производит, когда пробуешь его в первый раз”. Слушая его, я почти поверила, что пью этот кофе.
И тогда приятели пришли к выводу, что вот он, рынок, который они способны завоевать, прилагая все усилия, необходимые для соблюдения принципов “справедливой торговли”[4 - “Справедливая торговля” – общественное движение, выступающее, в частности, за справедливую оплату, запрет детского и рабского труда, соблюдение прав человека, защиту и сохранение природы.]. Или хотя бы для того, чтобы максимально к ним приблизиться. Шли годы, они – в особенности Паком, как я узнала, – продолжили путешествовать, жили и работали в Южной Америке, в Африке. Они установили множество контактов и заложили фундамент своего бизнеса, сохранив при этом постоянную базу в Индии. Фирма стала набирать обороты очень быстро, настолько быстро, что компаньонам временами казалось, будто они сорвали джекпот. Плечом к плечу они удвоили усилия, рвали жилы, проливали пот и вкладывали в свое дело всю душу. Паком с энтузиазмом и гордостью описывал мне их невероятный взлет, его история вызывала у меня восторг и увлекала в дальние страны. Сегодня они стояли во главе компании, в штате которой была дюжина сотрудников, и имели доли в нескольких предприятиях-поставщиках. Их клиентами были магазины дорогих деликатесов, модные рестораны и престижные отели по всей Франции, с которыми они вели жесткую борьбу за возможность достойно оплачивать труд земледельцев. Они больше не ограничивались чаем и кофе, а импортировали и экспортировали также специи, рис и с недавнего времени ром. В качестве изящной отсылки к вчерашнему вечеру Паком сообщил мне, что недавно ездил на остров Маврикий, чтобы закупить некий особый ром – тот, которым он угощал меня прошлой ночью, даже не попытавшись похвастаться своей находкой, догадалась я.
– А почему вы уехали из Индии? – перебила я его.
Он бросил обвиняющий взгляд на Николя, о котором я уже почти забыла. Исторический экскурс Пакома дал мне возможность перевести дух.
– Спросите у него.
Я обернулась к Николя.
– Мне захотелось возвратиться в родную страну. Или, если уж совсем честно, я устал от тамошних условий, здесь семейная жизнь проще, удобнее.
– Конечно, – с трудом выдавила я, пытаясь переварить обрушившиеся на меня подробности его жизни.
– Путешественник – Паком, а вовсе не я, – уточнил он.
Я поняла и подумала, что, скорее всего, Николя просто навязал свою волю партнеру.
– А почему Сен-Мало? – Интуиция подсказала мне, что стоит задать этот вопрос.
На мое любопытство откликнулся Паком:
– Сен-Мало – это путешествие, это колониальная торговля, это море.
И это корсары…
Я ему улыбнулась. Мне хотелось, чтобы он продолжал говорить, рассказывать, делиться своей историей, увлекать меня далеко-далеко, подальше отсюда.
– Ну и что скажешь? – поинтересовался Николя.
Я спустилась со своего облака – целиком поддельного – и с сожалением отодвинулась от моего нового источника кислорода. Николя тоже встал, и я пришла к выводу, что и он на взводе – это подсказал знакомый мне нервный тик: если он был чем-то раздосадован, то механически почесывал подушечку большого пальца.
– Тут есть материал, даже много материала, – объявила я. – Из этого наверняка можно сделать нечто интересное и красивое, в особенности подключив Поля. У меня уже уйма идей.
– Когда ты сможешь представить ваши предложения?
– Приеду в Руан и сразу возьмусь за работу.
В какой переплет я умудрилась попасть?! Надо было уходить отсюда любой ценой. И быстро. Прямо сейчас. Исчезнуть. Очутиться где-то в другом месте. Меня накрывала истерика, и я неловкими жестами запихивала вещи в сумку.
– Оставляю вас, мне пора.
Я уже была готова распрощаться с ними, удрать, дать себе волю кричать о своем смятении в замкнутом пространстве автомобиля.
– Ты куда? Сейчас половина первого, давайте пообедаем вместе, – властным тоном предложил Николя. – Ты как, Паком?
– С удовольствием.
Двадцать минут спустя мы сидели в ресторане за столиком с видом на пляж Сийон. Пейзаж, который Паком показывал мне ночью, предстал передо мной совершенно по-новому. И пусть красота и мощь моря сегодня потрясли меня больше, я тосковала по нашей с ним прогулке на дамбе. Мне уже мучительно не хватало вчерашней беззаботности и особой мимолетной легкости. Вернутся ли они когда-нибудь? Вряд ли. По крайней мере сейчас, за столом с ними обоими, большой надежды на это не было. А еще я скучала по скромной обстановке блинной, резко контрастировавшей с атмосферой шикарного заведения, на котором настоял Николя. Я не сомневалась, что ему было важно пустить пыль в глаза. Зря старался – к показухе я глуха, к тому же мне кусок не лез в горло.
– Не могу прийти в себя: ты, тогдашняя студентка художественного училища, теперь совладелица процветающего агентства коммуникаций. Я бы скорее представлял тебя фрилансером в театральном или шоу- бизнесе.
Я с трудом удержалась от хлесткого ответа. Мое подчеркнутое спокойствие в ответ на его насмешливый тон удивил даже меня саму.
– А что ты хочешь! Жизнь распорядилась по-другому… Поль взял меня в студию декоратором в довольно сложный для меня период, и с тех пор мы работаем вместе.
Он наклонил голову набок, демонстрируя повышенный интерес. Пожалуй, я сказала лишнее, надо будет следить за каждым своим словом, за всем, что я им сообщаю.
– Нам понравилось заниматься этим вместе, я увлеклась, смогла совместить работу с тем, о чем мечтала, и со временем превратилась в компаньона Поля.
– А Руан! Тут я вообще ничего не понимаю! Насколько я помню, ты никогда не была горячей поклонницей родной Нормандии.
Вполне возможно, только меня сегодняшнюю ты уже не знаешь…
– Могу только повторить, – хмыкнула я, – что жизнь распорядилась по-своему.
Обмениваясь репликами с Николя, я поглядывала на Пакома, который наблюдал за нами, причем с бесстрастным выражением лица, явно тщательно отработанным. Нездоровое, почти мазохистское любопытство заставило меня задать не дававший мне покоя вопрос, тем более что пора было положить конец допросу, которому меня подверг Николя. Из двух зол…
– Если я правильно поняла, у тебя семья.
Его лицо озарилось гордостью. Мой взгляд остановился на безымянном пальце левой руки – на нем красовалось обручальное кольцо. Почему-то я только сейчас додумалась проверить его наличие. И тут же вспомнила фразу, произнесенную Пакомом до прихода Николя в офис, – в ней фигурировали школа, дети.
– У тебя есть дети?
– Трое.
Я как будто получила мощный удар кулаком в живот.
– И сколько им?
– Саломее десять лет, Адаму шесть, а нашей младшей, Инес, четыре.
Любовь к ним переполняла его счастьем. Мне было легко представить себе картинку: вот он подъезжает в своем “рено-эспас”, вот большой лабрадор радостно встречает его на крыльце богатой виллы, а вокруг носятся трое красивых ребятишек.
– Славная семья…
– Спасибо, а…
– Что твоя жена, – перебила я, – она работает с вами?
– Вовсе нет, Элоиза – медсестра.
– Они встретились в Индии, – уточнил Паком. – Она работала в гуманитарной организации, а потом всюду ездила с нами.
Николя мрачно покосился на него. Я же в душе поблагодарила Пакома. Он сообщил мне, ради кого Николя меня бросил. По крайней мере, это не была минутная связь без будущего.
– Ладно, хватит уже об Индии! – занервничал Николя. – Давай, Рен, расскажи мне…
Не хочу я…
Где-то глубоко внутри шевельнулся страх. Тот самый, который грыз меня уже долгие годы.
– Рен – дама загадочная, – иронично пробормотал Паком словно бы сам себе или с намеком на вчерашний вечер.
Какую игру он затеял? Николя пропустил его замечание мимо ушей и, к моему отчаянию, продолжил гнуть свою линию:
– Ты замужем? У тебя есть дети?
Лицо Ноэ, моего Ноэ, всплыло передо мной, и в груди стало так больно, что я едва не вскрикнула.
– Мальчик.
– Сколько ему?
Чтобы скрыть замешательство, я принялась любоваться морем. Инстинкт самосохранения взял верх над разумом. Такое со мной случалось не впервые.
– Ноэ десять лет.
Слова вырвались сами собой, против моей воли. Они ранили мне рот, сердце, грудь.
– Невероятно, наши дети – ровесники!
Ага… невероятно… притом настолько, что даже неправда.
– Случай, опять же…
– У тебя кто-то есть?
Этого следовало ожидать. Паком заинтересованно вздернул бровь.
– Нет…
Нужно было идти до конца. Быть как можно ближе к правде. Выбора у меня не оставалось.
– Ты не живешь с отцом своего сына?
Что он себе позволяет…
– Нет, я воспитываю его одна.
Я все больше увязала, мне становилось хуже и хуже. Я словно распадалась изнутри – так я это ощущала. Почти физически чувствовала, как от меня отламываются маленькие кусочки, рассыпаются, тают и в конце концов исчезают.
– Рен, мне… очень жаль.
Я видела, что ему безумно хочется выведать побольше, а за его участием кроется жалость. Бедная Рен, она в одиночку воспитывает сына, тогда как он сумел создать прекрасную семью. Мне захотелось попросить его заткнуться, перестать хвалиться своей идеальной жизнью, своей идеальной семьей, своей успешностью. Вот только я не имела на это права, это было бы несправедливо, он же ничего не знал. А потом я порывисто выпрямилась. Хватит, я вовсе не ничтожество по сравнению с ним, у меня нет никаких оснований так себя воспринимать. Моя жизнь тоже отлично складывалась. Аккурат до этой минуты…
– Ни к чему нас жалеть. У нас с Ноэ все отлично.
Меня тошнило от себя самой. У стыда был привкус желчи. Меня пронизывала ненависть, отвращение к себе. Неожиданное появление Николя выбило у меня почву из-под ног. С годами – если не брать в расчет последнее время, но тут другая причина – я заново научилась смотреть на себя в зеркало. Теперь это умение ушло в прошлое… Больше мне это не удастся.
– Хочу поскорее с ним познакомиться, – заявил Николя.
– С кем?
– С твоим сыном.
Да никогда!
Естественно, Николя настоял на том, что это он пригласил меня на обед. Не дожидаясь, пока он расплатится, я вышла на улицу. Я задыхалась. К черту вежливость. Мне любой ценой нужно было продышаться. Чтобы не сорваться, я должна вытерпеть еще несколько минут, а потом уже можно будет закричать, выплеснуть ужас последних часов. Паком пошел за мной. Я достала сигарету, он извлек из кармана зажигалку, опередив меня, и щелкнул ею у меня перед носом. Разум подсказывал, что я должна держаться от него подальше, ведь он близок, слишком близок к Николя. Но я опять потерялась в его серых глазах, мне безумно захотелось, чтобы он снова, как накануне, увлек меня в путешествие.
– Все усложняется, – сказал он. – Плюс лишь в том, что я хоть немного узнал о вас… хотя вы так и остаетесь загадкой.
– А вы? У вас нет детей? Нет жены? Нет привязанностей?
– Свободен словно ветер… Вместе со всем, что это подразумевает…
Это он так предостерегает меня?
– Что вы пытаетесь до меня донести?
– Ничего… Только то, что меня тянет прикоснуться к вам в последний раз, но я не хотел бы, чтобы это заметил Николя, а он знает меня как самого себя.
Он подошел, наклонился и поцеловал меня в щеку, осторожно приобняв за талию, потом на секунду сжал ее посильнее и тут же отошел, не оставив мне времени среагировать.
– До свидания, Рен…
Он удалялся по направлению к морю.
– Паком! – позвал его Николя, который как раз вышел из ресторана. – Ты куда?
– До скорого! – Паком небрежно помахал ему.
– Всегда он такой, Паком Непредсказуемый!
Выглядело это так, будто школьный учитель поругивает нерадивого ученика.
– Вы хорошо дополняете друг друга, – возразила я.
Я тяжело вздохнула, и он вскинулся:
– Что случилось?
