Не подпускай меня к себе

«Просто неудобно получилось».

«Ты уехала и даже не попрощалась».

«На звонки не отвечаешь, страницу вк удалила».

Я прикусываю губу. А что здесь странного? Я сменила номер. Думаю, и так понятно, что я не хочу общаться ни с кем из своего прошлого.

«Случайно наткнулся на профиль твоей сестры а потом нашёл твой. Решил написать. Всётаки мы дружили когда то. Всё как то неправильно выходит».

«СО-О-О-ОНЯ», – Егор.

Я вздыхаю.

«Ник, всё нормально. Я не обижаюсь. Просто такая ситуация случилась, и её уже не изменить. Сейчас у меня всё отлично, так что не переживай. Как там остальные?» – пишу Верховскому.

«Да я засмотрелась видео, – пишу Штормову. – Не злись, пусь :*».

«Я как раз тебе и пишу по этому поводу, – сообщение от Ника. – Мы в городе будем. Я и Тим. Вот думали мож ты захочешь пересечься и потусить где нить. Как раньше. Поболтаем и всё такое».

Я зачем-то снова пересылаю сообщения Маше, хотя та давно уже не в сети. Ну, потом прочитает.

Пересечься? Даже не знаю. Хочу ли я встречаться со своим прошлым и поговорить о былых днях? У меня новая жизнь и как-то нет желания снова окунаться в старое. Но ведь это же Ник. И Тим. Я даже не помню, когда мы в последний раз виделись. Всё-таки когда-то мы были не разлей вода, постоянно гуляли, болтали о всякой ерунде, промышляли шалости. Детство теперь кажется таким далёким и недосягаемым.

Может быть, ничего страшного не случится, если я встречусь со старыми друзьями и проведу с ними пару часов. Сейчас я вдруг понимаю, что совсем чуточку скучаю по ним…

«Ок. Давай. Когда и где?».

Верховский не отвечает долго. Он висит онлайн минут десять, затем выходит из сети. В это время возвращается Маша. Даже думать не хочу, чем она занималась последний час, а, может, и не занималась…

«Пойдёшь на встречу?», – пишет сестра.

«Да. Они всё-таки мои друзья. Были ими когда-то».

«Как знаешь. Потом расскажешь чё, как».

«Ага».

Она снова пропадает, наверное, уходит спать. Егор тоже исчезает, даже не пожелав спокойной ночи, а я ещё недолго сижу онлайн. Спать не хочется, но заняться совершенно нечем. Буквально перед тем, как я решаю выключить ноутбук и попытаться отправиться в мир снов, мне пишет Ник.

«Завтра. В три. В центре возле парка. Норм?».

«Ага. Договорились».

Я отключаю ноутбук, чтобы меня больше не соблазняли никакими сообщениями, и забираюсь под одеяло. Что ж, завтра меня будет ждать долгий и трудный день. Завтра мне нужно будет встретиться со своим прошлым, и я понятия не имею, как всё пройдёт, а пока нужно поспать, иначе на утро буду как ходячий мертвец.

Plan Three – Still Broken

Соня.

Утро оказывается болезненным и тяжёлым. Я сплю до самого обеда, пока желание валяться в постели не пропадает, и только после этого вылезаю из-под одеяла и направляюсь в душ. Тело ломит, а мысли о том, что через несколько часов мне нужно будет идти на встречу со старыми друзьями, удручают. Не знаю, хорошей ли была идея соглашаться на предложение Ника, но отказываться уже поздно.

Дома никого нет, что странно, потому что у отца выходной, а мама редко покидает квартиру. Сестра пробудет все праздники у Миши, а я, словно бедный родственник, должна наслаждаться одиночеством.

Взбодрившись под прохладными струями воды, я привожу себя в порядок и направляюсь на кухню, чтобы перекусить. По пути захожу в комнату и прихватываю с собой сотовый, машинально заходя «вконтакт». У меня парочка непрочитанных сообщений от Егора.

«Прости, вчера уснул. Утром тренировка, не хочешь пересечься вечером?».

«Хорошо. Напиши, когда освободишься», – отвечаю Шторму.

Я широко зеваю, потирая глаза, кладу телефон на стол и подхожу к чайнику. Воды в нём достаточно, поэтому я просто нажимаю на кнопку и включаю его. Мама вечно ругается, что мы по сто раз кипятим одну и ту же воду, мол, чайник испортится, и придётся покупать новый, но графин уже полон, поэтому всё равно это добро девать некуда.

Форточка открыта, и тёплый майский ветерок врывается в квартиру. Солнце пригревает всё ещё отходящий от зимы город, погода на улице – настоящая сказка. После морозов и слякоти, которые преследовали меня последние месяцы, я чертовски рада, что теперь можно надеть джинсовую куртку и кеды, больше не заботясь о холодах.

Но приближающееся лето готово обрушить на меня не только жару и каникулы, но и предстоящие экзамены. Девятый класс почти позади, буквально через две недели последний звонок прозвучит для старшеклассников и для тех из нас, кто собираются покинуть школу. В их числе и Егор Штормов, отказывающийся идти в десятый, даже не смотря на мои уговоры.

Выпускной намечен буквально после экзаменов, так что платье нужно покупать уже сейчас, чтобы не возиться с ним в последний момент. Я понятия не имею, купит ли мне его отец, у него же хроническая отмазка «денег нет». В любом случае, я могу взять платье сестры, которое она надевала в одиннадцатом классе. В принципе, мне всё равно.

А что на счёт экзаменов? Я всё-таки решила сдавать обществознание, потому что это самый лёгкий предмет из всех, биологию, ибо она у меня получается лучше всего, и литературу. Плюс основные – это русский и математика. Выбора особо нет. Я не сильна в датах и исторических фактах, путаюсь в географии, а химия с физикой вообще не для меня. А уж про английский я вообще молчу… Я даже сомневаюсь, что смогу сдать литературу, но понадеюсь, что раз у сестры неплохо получается писать сочинения, то я тоже наскребу пару строчек для анализа какого-нибудь текста. Тем более по этому предмету у меня твёрдая четвёрка.

В принципе, самое главное, набрать проходные баллы, затем отучиться последние два года, сдать следующие экзамены и поступить куда-нибудь в вуз. Надо найти что-нибудь, где точно есть бесплатное обучение. Может, поступить в какой-нибудь технический вуз на инженера? Вроде как востребованная профессия, и берут всех подряд. Пока что я понятия не имею, кем хочу быть в этой отстойной жизни.

Чайник закипает и щёлкает кнопкой, оповещая, что ожидание заканчивается. Я вырываюсь из своих мыслей и поднимаюсь на ноги. Заварив себе чай, я достаю печенья и сажусь за стол. Вообще в нашем доме нечасто можно найти что-нибудь вкусное к чаю. Мы редко покупаем печенья и ещё реже конфеты, потому что съедаем их практически сразу же.

Мама не работает, а выбить у отца денег хоть на какие-то вкусняшки просто нереально. Понятия не имею, куда он спускает всю зарплату, но каждый раз, когда просишь у него немного средств на «погулять» или «что-то купить», он говорит одно и тоже. «Денег нет».

Бабушка у нас точно такая же. У неё тоже вечно нет ни копейки, хотя сама получает неплохую пенсию и сидит на мешке с золотом.

Я допиваю чай и понимаю, что находиться дома нет никакого настроение, особенно когда на улице такая прекрасная погода. А ещё я не хочу пересекаться с родителями или вообще хоть с кем-то из родственников, поэтому я одеваюсь, закрываю квартиру и ухожу.

Свежий весенний воздух майских деньков обрушивается на меня, заставляя улыбнуться. Всё-таки я люблю весну. Ничто не сравнится с моментами, когда мир только начинает зарождаться. Распускаются листья на деревьях, трава пробивается сквозь слой сгнившей за зиму листвы, солнце приветливо улыбается каждому, кто покидает свой дом.

И я в распахнутой джинсовой куртке и в любимых кедах, что может быть лучше этого?

До встречи с Никитой Верховским и Тимом Красиным у меня чуть больше часа – я намереваюсь пешком отправиться к центральному парку, чтобы хоть как-то убить время и заодно насладиться хорошей погодой. Достаю из кармана клубок наушников и на ходу начинаю распутывать их, думая о том, что даже такие мелочи не испортят мне сейчас настроение.

Музыка поглощает, когда я выбираюсь из переулков на главную улицу и медленно бреду в сторону центра города. Шум машин и звуки оживлённого района добираются до меня сквозь песни, и я улыбаюсь чуть шире.

За эти месяцы я сильно привыкла к новому месту жительства, и теперь даже не представляю, свою жизнь где-то ещё. Все эти дома и магазины, парки и кафешки, речка с её казалось бы бесконечными водами, и ещё куча неизученных мною мест. Всё это стало для меня родным меньше чем за полгода.

До парка я добираюсь долго, но даже не смотря на то, что я прихожу чуть раньше назначенного времени, парни меня уже ждут. Я замечаю их сразу – они сидят на скамейке недалеко от фонтана и о чём-то разговаривают. Ребята совсем не изменились. Никита – черноволосый мальчишка чуть выше меня ростом в зелёной распахнутой куртке вытянул свои тонкие ноги и откинулся назад, облокотившись руками позади себя о скамейку. Тим в джинсовой куртке, парень крупнее своего друга, он более коренастый и волосы у него рыжие.

Ещё не хватает Андрея и Дэна. Обычно мы тусовались впятером, и сейчас, медленно и неохотно приближаясь к своим старым друзьям, я невольно вспоминаю моменты, когда мы были детьми. Как мы смеялись, вытворяли всякие глупости, как соседи жаловались на нас. Такое чувство, что это было сто лет назад.

Ник первым замечает меня – он на мгновение замирает, замолкая, и мне кажется, что его улыбка на долю секунды меркнет, но затем ко мне оборачивается Тим, и вся иллюзия в моей голове испаряется. Я вынимаю наушники, небрежно убирая их в карман, и останавливаюсь в паре шагов от парней.

– Привет, – неловко бормочу я.

Выдавливаю из себя улыбку, переступая с ноги на ногу.

– Привет, – Тим первым поднимается на ноги после недолгого ступора, и обнимает меня.

Я не ожидаю подобного, но всё-таки машинально стискиваю его руками. Парень отстраняется и кивает на скамейку, намекая, чтобы я села. Стоя мне гораздо комфортнее, но я всё-таки благодарно улыбаюсь и присаживаюсь. Теперь ощущаю себя уязвимой.

– Даров, – Ник протягивает мне руку, и мы стукаемся кулаками, как и в старые времена. – Ну, как дела?

Я неопределённо пожимаю плечом, вытягивая ноги, и недолго молчу.

– Нормально, – говорю я. – Новая школа, новый город, знакомства и всё такое. Начала жить с нуля. Волосы перекрасила, – шучу я.

– Да, мы замели, – Тим усмехается. – Неплохо выглядишь, кстати.

– Спасибо.

Неловкость нарастает – я прикусываю губу, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку и начать разговор, но в голове настоящая каша. Даже подумать страшно о том, что когда-то мы могли безмятежно болтать обо всём на свете.

– Вы-то как? – интересуюсь я. – Как остальные?

– Да всё так же, – Ник отмахивается. – Дэн всё никак не может байк свой собрать до конца, Андрей решил после девятого свалить в техникум. Его отец совсем спился, а мать с новым любовником свалила путешествовать по стране. Он вроде как дальнобойщик или типа того.

Я прищуриваюсь из-за припекающих солнечных лучей, ветер приятно шевелит волосы и голос Верховского становится тише, словно кто-то убавляет громкость радио.

– А вы? – интересуюсь я.

Тим достаёт сотовый и кому-то печатает. Ник отмахивается и садится ровно.

– Мы думаем после девятого поступить сюда, переехать в общагу, – бросает Верховский. – Но сначала надо с экзаменами разобраться. У меня брат здесь в техникуме учился, говорит, норм местечко. И бюджетные места есть.

– Звучит неплохо, – комментирую я.

– А вообще, на самом деле ничего нового, – Никита облокачивается предплечьями о колени. – Всё так же. После того, как ты уехала, кипиш стоял недолго, говорили, мол, ты хотела школу грабануть и всё такое. Типа, с тобой ещё кто-то был, но ты никого не сдала. Учителя пытались нас вразумить, что так делать плохо и бла, бла, бла. Ты у нас там, типа, новой звезды. Половина школы тебя боготворила, а половина осуждала, но сейчас уже всё улеглось. Сплетней было много, но это просто разговоры. Как обычно бывает.

– М, – я фыркаю. – Поэтому мы и свалили оттуда, чтобы дерьмо никто не перемешивал. Здесь, кстати, гораздо лучше.

– Это да, город-то большой всё-таки, – Тим убирает сотовый в карман, затем достаёт пачку сигарет и прикуривает. Дым нервно вырывается из его рта. – Все сюда рвутся.

– Вы тоже, – замечаю я.

– Ага, – Ник усмехается. – Жду не дождусь, когда свалю из той дыры. Там уже совсем делать нечего.

Я ничего не отвечаю, вспоминая «ту дыру». Двор, где я выросла, гаражи, по которым мы лазали в детстве и воровали яблоки, старую потрёпанную школу, магазинчики, своих одноклассников, старые велики и посиделки вечерами на задворках. Тогда это казалось всем для меня. Сейчас же просто затухающие воспоминания, которые приносят мне одну лишь тоску по былым временам.

– А вы здесь как? – спрашиваю я, чтобы не молчать. – Гуляете или по делам?

Тим затягивается, шумно выдыхая дым, и поддевает носком кроссовка какой-то камень, который катится в сторону и исчезает в траве.

– Да просто решили выбраться, – Ник пожимает плечом. – Погода хорошая. Да и ты тут живёшь, подумали, почему бы и не встретиться.

– А чего остальных не взяли с собой?

Парни переглядываются. Ник неопределённо качает головой, а Тим выбрасывает окурок под ноги и тушит его ботинком. У меня создаётся впечатление, что ребята как-то напряжены. Хотя, может быть, мне просто кажется. Я сама неловко чувствую себя рядом с ними после всего, что случилось.

– Не знаю, – Верховский улыбается, когда смотрит на меня. – Мы с ними не особо общаемся в последнее время. Они, вроде как, начали зависать среди старших.

Я хмурюсь, облизывая губы.

– С Малийским? – осторожно спрашиваю я.

– Не совсем, но да, – Тим прокашливается. – Малийский… Он, типа, сюда переехал. Живёт у своих друзей где-то в городе. И…

– Прости, Сонь, – выпаливает Никита, и я не понимающе смотрю в его сторону.

Взгляд Верховского направлен куда-то за моё плечо – я медлю, а потом резко оборачиваюсь. Всё внутри меня замирает, сжимается, а затем разлетается на тысячи кусков. Холод неприятного страха сковывает мои внутренности, и я падаю куда-то в пропасть, совершенно забывая обо всём, что происходит вокруг меня.

В нашу сторону решительно направляется Саша Малийский. Я узнаю его фигуру, мелькающую между прохожими, и меня накрывает неожиданный приступ тошноты. У него коренастые плечи, чёрная толстовка с накинутым капюшоном, синие джинсы и кеды.

– Он что здесь делает?! – с ужасом выпаливаю я.

– Прости, – Тим отступает, чтобы не нарваться на мою горячую руку. – У нас не было выбора. Он прессует нас уже месяц. Парни рассказали, что мы с тобой, типа, хорошо ладили раньше, Малийский заставил нас тебя вытащить. Грозился избить нас, если мы не послушаемся.

– Сонь… – Ник пытается дотронуться до меня, но я резко вскакиваю на ноги.

Ужас охватывает меня до самых кончиков пальцев, и я на дрожащих ногах почти бегом бросаюсь в противоположную сторону от приближающегося призрака из моего прошлого. Что ему от меня надо? Столько времени прошло, зачем он опять хочет связаться со мной?

– Сонь! – кричит Тим, но я не обращаю на него внимания.

Единственное желание, заполняющее мою голову до самых краёв, – поскорее убраться отсюда и ни за что на свете не пересекаться с Малийским. Что бы он не задумал, о чём бы не хотел поговорить со мной.

Всё перед глазами мутнеет – я случайно налетаю на какого-то прохожего, который чуть не сбивает меня с ног, и, даже не извинившись, поспешно двигаюсь дальше. Мне чертовски страшно. Всё внутри то ли горит, то ли покрывается льдом.

– Ро-о-озина! – тяжёлая рука ложится на моё плечо, но я резко сбрасываю её и отшатываюсь в сторону.

– Отвали!

Я замираю. Передо мной стоит Саша Малийский, его когда-то тёмные волосы высветлены до белоснежного оттека, карие глаза практически не имеют зрачков, еле заметная щетина покрывает челюсти. Я уже совсем забыла, как выглядит этот человек.

– Чего тебе? – грубо бросаю я, не скрывая своего отвращения.

– Воу, – Саша вскидывает руки, мол, не кипятись. – Просто хотел увидеться. Извиниться. Типа, отстойно с тобой поступили тогда. Но ты тоже хороша, не надо было стоять там, как статуя. Я думал, ты следом за нами бежишь.

Я скрещиваю руки на груди и опускаю взгляд, не в силах больше смотреть на парня. Внутри меня с невероятной скоростью нарастает напряжение.

– Хотел сказать спасибо, что ты не сдала нас, – продолжает он, делая шаг ко мне. Я снова отступаю.

– Всё? – бросаю я. – Я пошла. Пока.

Я разворачиваюсь, собираясь демонстративно уйти как можно дальше от парка, но Малийский сильно хватает меня за локоть, заставляя остановиться. Его пальцы цепкие и чертовски болезненные.

– Да куда ты всё бежишь? – он шмыгает носом, пытаясь притянуть меня поближе. Я замахиваюсь, чтобы оттолкнуть Сашу, но он перехватывает руку и сильно сжимает моё запястье. – Я соскучился…

Его тошное отвратительное дыхание касается моей кожи, и я еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться в омерзении. Соскучился? Он что с дуба рухнул совсем?

– Отпусти! – голос срывается. Я выдёргиваю одну из рук и пытаюсь избавиться от второго захвата. – У меня есть парень, ясно?! Отвали от меня!

– Что, блять? – Саша резко дёргает меня на себя. – Какой, сука, парень. Ты моя, Розина. Была ей и остаёшься. А то, что ты сбежала на все эти месяцы, это твоя проблема. Мы не расставались с тобой. Так что мне поебать, кто там у тебя.

Я шокировано выдыхаю, замирая, словно остолбеневшая.

– Ты что, больной? – кривлюсь я. – Ты меня бросил там, подставил меня. Это из-за тебя мне пришлось уехать. Я ничего не хочу иметь общего с тобой, понял? – сильно дёргаю руку, вырываясь из его хватки, а потом отшатываюсь назад. – Дураку понятно, что мы с тобой больше не мутим. Всё давно уже кончено. Да и я просто поспорила на тебя! – голос срывается на крик. – Так что между нами изначально ничего не было! Мудак! Больше не подходи ко мне никогда!

Я резко разворачиваюсь и бегом направляюсь в сторону выхода из парка, чтобы Малийский не решил пойти за мной. Придурок. Встречаемся мы с ним, ага. Совсем с ума сошёл! Чтобы я ещё раз с ним связалась!

Чёрт… Не надо было вообще соглашаться на эту встречу. Знала же с самого начала, что это всё плохо закончится…

Oxxxymiron – Переплетено

Соня.

Я не помню, как добираюсь до квартиры, – двери хлопают, когда я врываюсь в коридор, нервно поворачиваю ключи, скидываю кеды и скрываюсь в своей комнате. Только когда я забираюсь на кровать и обнимаю колени руками, я прихожу в себя и медленно начинаю понимать, что произошло в центральном парке.

Саша Малийский. Он подговорил моих бывших друзей, чтобы они вытащили меня на встречу, потому что прекрасно понимал, что я ни за что в жизни не соглашусь поговорить с ним, если он лично меня позовёт. Я удалила старую страницу «вконтакте», сменила номер и ему понадобилось бы куча времени и усилий, чтобы отыскать меня. Если бы не сестра, никто бы не смог найти мой профиль в сети, потому что у меня там ненастоящее имя. Да и фотографий почти нет. Надо попросить Машу, чтобы она меня скрыла.

И что я теперь имею? Саша живёт где-то в городе, и я могу в любой момент случайно столкнуться с ним на улице. И я сомневаюсь, что он так просто оставит меня в покое. Чего он хочет? Снова отношений? Но я теперь с Егором и мне плевать на то, что жаждет человек, испортивший мне когда-то жизнь.

Я долго сижу в комнате и думаю, что же делать дальше? Рассказать родителям? Но что они сделают? Егору? Он сразу пойдёт разбираться, а я не хочу, чтобы у Штормова были проблемы из-за этого придурка. Смогу ли я сама отделаться от Саши, не наворотив ещё больше проблем на свою голову?

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я слышу, как открывается входная дверь. Я думаю, что это кто-то из родителей, поэтому не обращаю на возню в коридоре никакого внимания. Я напряжена, мне страшно и ужасно противно. Потираю запястья, которые недавно сжимали сильные пальцы Саши, и неприятно морщусь. Наверное, синяки останутся.

Дверь комнаты резко распахивается, и я вздрагиваю, еле сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Внутрь врывается сестра, она прикрывает преграду и облокачивается на неё спиной. Мы несколько секунд смотрим друг другу в глаза – они у сестры расширены и наполнены каким-то нескрываемым ужасом, и я невольно думаю о том, что её друг-парень сделал ей что-то плохое. Неужели обидел или… даже не знаю. У них вроде всё нормально было.

– Меня Малийский нашёл, – выпаливает Маша.

– Да ладно! – меня охватывает страх.

Она трясёт головой и пересекает комнату, забираясь на кровать.

– Я с Мишей была, мы направлялись к его другу. Ему надо было там что-то забрать, но не суть, – сестра раскрасневшаяся, она переводит дыхание, прежде чем продолжить. – Не знаю, как он меня нашёл. Может, случайно увидел на улице. Он такой догоняет нас и окрикивает меня, типа, «Эй, Розина». Сначала не узнала вовсе его, а потом он капюшон снимает, волосы белые, высветленные. Я думаю, ну всё. Капец. Спрашиваю, мол, что надо, а он мне «хочу с твоей сестрой перетереть, устрой встречу».

Я выдыхаю, обнимая ноги. Внутри меня трепещет напряжение, и я вдруг понимаю, что совершенно ничего не хочу слышать по поводу Малийского, но сестра не останавливается.

– Я ему говорю, чтобы не приближался к тебе, а он меня начинает убеждать, мол, я её люблю и всё такое. Хочу извиниться перед ней. Начал выпрашивать наш адрес, твой номер телефона. Я его послала и сказала, что у тебя есть парень и чтобы он держался от тебя подальше. Если приблизится, я его собственноручно прибью, – Маша на мгновение останавливается, прокашливаясь. – Так он, как услышал, что у тебя кто-то есть, совсем двинулся. Начал наезжать, что ты его девушка и всё такое, а там уже Миша вмешался, когда понял, что всё слишком далеко заходит. Ну, Малийский и слился. Мой-то покрупнее его немного, да и не брился, выглядит как мужик брутальный, – она на мгновение улыбается, а затем возвращается в реальность. – Короче, это жесть.

Я фыркаю и недолго молчу. Меня ещё больше охватывает неприязнь и тошный отголосок страха. Если Саша добрался до сестры, то что будет дальше? Это ещё он не знает, где мы живём. Если пронюхает, по любому будет караулить возле подъезда. Такими темпами он пересечётся с Егором, и не дай бог решит избавиться от Шторма. Парень, конечно, боксёр, но Малийский больной на голову…

– Я виделась с ним сегодня, – бормочу я, и Маша резко поворачивает ко мне голову. Я неловко дёргаю плечом и шумно вздыхаю. Не хочется говорить об этом, но выбора нет. – Он заставил Верховского вытащить меня на встречу. Я как дура согласилась, пришла в парк. Там Ник и Тимом. Ну, поболтали немного, а потом пришёл Малийский, и они начали извиняться, типа, у них выбора не было, а я испугалась и рванула в другую сторону, но Саша меня догнал, – я осекаюсь, вспоминая, что было дальше. Сестра выжидающе смотрит на меня. – Он начал извиняться, нести бред, что скучал и всё такое. Сказала, что у меня есть парень, а он взбесился, типа, я только его и что сама виновата, раз сбежала. Якобы, раз мы официально не расставались, то всё ещё встречаемся. Я его послала и убежала.

– Жесть, – тянет сестра, откидываясь назад спиной и облокачиваясь на стену. – Надо что-то с этим делать. Если он и дальше будет преследовать тебя, это добром не закончится.

Я качаю головой.

– А что здесь сделаешь? Он просто так не отстанет. Его бесполезно отшивать, – я вздыхаю, облизывая губы.

Вот за что мне всё это? Если бы я знала, что какой-то спор разрушит мою жизнь, никогда бы не согласилась на него. И не связалась бы с этим маньяком ни за что на свете. Что будет в следующий раз, если он меня поймает на улице? Или узнает, где я живу. Я теперь даже из дома буду бояться выйти, меня убьёт паранойя. Мне как-то не особо хочется дёргаться из-за каждого шороха и бояться даже свою собственную тень.

– Я могу попросить Мишу с ним разобраться. Или Диму, – предлагает сестра. – Они найдут его и отвадят от тебя.

Я снова качаю головой.

– Его это не остановит, – бормочу я. – Если его побить, он соберёт своих приятелей и пойдёт мстить. Он не из тех, кого можно припугнуть и надеяться, что он будет обходить нас стороной.

Маша морщится и поджимает губы. За окном включается сигнализация какого-то авто, и я даже вздрагиваю, опасливо косясь на виднеющиеся соседние здания. В любом случае сидеть вечно в этой комнате – это не выход. Надо решить проблему раз и навсегда.

– Ладно, – сдаётся Маша, очевидно, взвешивающая все «за» и «против» своего предложения. – Но всё равно тебе нужно рассказать Егору об этом. Пусть он хотя бы провожает тебя до школы и обратно, пока не уляжется всё это дерьмо. И носи перцовый баллончик в кармане. Я тебе свой отдам. Мало ли…

– Ага, – я киваю. – А ты?

Она отмахивается.

– Я Саше не нужна, – бросает сестра. – Могу и сама за себя постоять. На крайняк вместо перцового можно воспользоваться обычным дезодорантом. Или возьму шокер у отца, – она смеётся и поднимается на ноги. – А ещё лучше пневматический пистолет, которым он раньше воробьёв убивал. Так. Ладно. Я пойду перекушу и снова сваливаю к Мише, мы планировали заказать суши и купить немного пива. Не хочу пересекаться с предками.