Доминика

– И что ты хотел, чтобы я тебе сказал? – вытерев лицо от крови своей футболкой, вмешался в разговор Кеша. – Ты о ней ни разу не спросил! Ни разу! Хоть бы намекнул, что вспоминаешь ее! Что вообще думаешь о ней! Что жалеешь о разрыве ваших отношений! Так нет же! Мы гордые! А она при каждой нашей встрече говорила, просила молчать, понимая, что не нужна тебе, и навряд ли ты будешь рад еще и ребёнку от нее!

– Но я рад!

– Но она-то этого не знала! Как и мы! Понимаешь?!

– Блин, бред какой-то, – я уже ничего не понимал. Да, я был не прав. Мне следовало свои действия согласовать с парнями. Но черт! Мне было перед ними стыдно, что я так лоханулся. Да еще и влюбился, а потом потерял! Никогда не думал, что это чувство во мне вообще появится.

– Что происходит? – в кабинет ворвался отец. – Вас слышно на весь дом, – воскликнул он, осмотрев Кешу и его разбитую губу. Батя явно был недоволен мной. Он всегда учил нас сдерживать свои порывы, все обдумывать и только после этого действовать.

– У Ники ребёнок от Макса. Сначала она хотела сделать аборт, затем оставила ребёнка, но решила отдать его на воспитание другим людям. Макс бесится по этому поводу. После родов она снова передумала, оставила ребенка при себе и вместе с подругой его растила. А Кеша все это знал и молчал. Помогал им, но Максу, да и мне, ничего не говорил. За что и получил.

Валя всегда отличался от нас тем, что все говорил «в лоб». Без прелюдий, без подготовки. Но всегда был честен. Ему наша афера далась очень тяжело. Притворяться, лгать он ненавидел больше всего. А тут еще сдружился на этой работе с Доминикой, и поэтому ему было трудно вдвойне: приходилось лгать своему «новому другу», как он ее называл.

Новость о внуке для отца явно была неожиданной. Он некоторое время молчал, обдумывал.

– Макс, что тебя не устраивает? Как я понял, тебе эта девушка нравится. Ктомуже у вас общий ребенок, что упрощает положение. Она хотела уехать, но теперь у тебя есть все основания ее удержать. Так в чем проблема?

– Я… отец, я не знаю. То, что она собиралась избавиться от ребёнка, никак не укладывается у меня в голове. Я не понимаю этого. Возможно, я ошибался на ее счёт. Возможно, она не такая, какой я ее представлял все это время.

– Сын, как я понял из рассказанного ранее, ты бросил девушку.

– Да, но ребенка бросить…

– Не перебивай. Во-первых, ты ее бросил. Во-вторых, что если это была ее защитная реакция? Гормоны сильно шалят у беременных. Ваша мама все три свои беременности меня мучила, как могла. Ни с того ни с сего могла зареветь, то от счастья, что ждет малыша, то от страха: а вдруг что-то случиться. Да, вообще, много чего было. Сейчас это смешно вспоминать, но тогда я с трудом выносил жизнь. К концу срока, я больше нее ждал родов. Что бы этот «ад» наконец закончился. Ну, а в-третьих, не бросила же. Значит, ты в ней вовсе не ошибся. Девушка она хорошая, добрая, искренняя. На тебя из-за денег не вешается, не лицемерит. В общем, мне она тоже нравится. И если ты хочешь быть счастлив, то не будь дураком, во второй раз не упускай ее.

То, что сказал отец, заставило меня усомниться в правильности своих обвинений… Да и слова Валентина задели. Надо все обдумать.

– Значит так, – продолжил отец,– сейчас, Валя, сходи к Доминике. Позови ее. Хочу с ней потолковать. А ты, Макс, очень хорошо все взвесь и присоединяйся к нашему разговору. А пока я решу вопрос насчет внука. Будешь ты с девушкой или нет – дело твоё, но внука терять я не намерен.

Глава 27

Ирка открыла дверь и встала как вкопанная. Я сразу даже не поняла почему. На пороге стоял Валентин.

– Думаю, сбежать вы успеете в следующий раз, а сейчас, пожалуйста, Ника, спустись вниз. Отец хотел с тобой поговорить.

– О чем ты, Валя? Мы вовсе не собирались…

– Хватит, Ира! Я все слышал! Мне все равно, с тобой будет разбираться Кеша. А ты, – обратился он к Лайме, – будь добра зайти обратно в комнату. Ника, – напомнил он мне, – тебя ждут внизу. Поторопись, пожалуйста. Ира, а ты освободи мою комнату.

Лицо обычно добродушного Валентина сейчас не выражало ничего, кроме раздражения. Наверное, что-то произошло в кабинете, что его так взбесило.

Да, не вышло уехать. Жаль. Но ничего, насильно меня тут не будут держать, тем более что и Аристарх Витальевич знает. Он рациональный человек, я уверена.

– Ладно, иду. Юлик пойдёт со мной. Думаю, ему тоже пора познакомиться с дедушкой. Да, малыш? Я скоро, Лайма, дождись меня, пожалуйста.

– Куда же я без тебя, подруга. Дождусь.

Держа на руках сына, я спустилась вниз.

В дверях кабинета столкнулась с Кешей. Его губа и бровь были рассечены, и оттуда шла кровь. Теперь понятно раздражение Вали. Тут произошла драка.

– Кеша, извини, это из-за меня тебя так Макс…

– Ты ни при чем. Не переживай. Как дела, Юлик? Не бойся, малыш, с дядей все в порядке, – трогая ручку ребёнка и стараясь улыбаться, сказал Кеша. – Ну ладно, пойду наверх, приведу себя в порядок. Вас там отец ждёт, – указал на кабинет.

– Да, Валя мне передал. Ну ладно, ни пуха мне ни пера.

– К черту! Не переживай. Отец у нас мировой.

– Спасибо, Кеш. Серьёзно, даже не знаю, что было бы, если бы не ты.

– Не надо, Ника. Все в порядке. Ты для меня, как младшая сестра. Ладно, отец заждался. Потом ещё поговорим.

Попрощавшись с ним, я набрала воздуха в лёгкие и постучала в дверь, а после вошла.

За главным столом сидел Макс, а рядом, на диване, – Аристарх Витальевич.

Я не ожидала увидеть здесь Максимилиана. Он ничего не говорил и не делал, просто сидел и смотрел на все, что происходит.

Забрав у меня Юлика, отец семейства снова сел на диван и посадил ребёнка к себе на колени.

– Ну, здравствуй, внук! Рад знакомству. Как тебя зовут?

– Юлий. Он пока не говорит, как вы понимаете, в силу своего возраста.

– Юлий. Красивое имя. Кто назвал?

– Я.

– Можно поинтересоваться, почему именно это имя?

– Кхм… Максимилиан рассказывал, что его мама преподавала латинский язык и выбирала имена латинского происхождения для всех своих сыновей. Вот и я так… эээ… назвала.

Аристарх Витальевич долго на меня смотрел. И в этом взгляде я увидела одобрение. Чему была несказанно рада.

В сторону Макса я боялась смотреть. В силу недавних событий, опасалась, что еще обвинит в том, что повторила за его мамой.

– Доминика. Так звучит ваше имя полностью?

– Да, можно просто Ника.

– Если позволите, хотелось бы произносить его полностью. У вас красивое имя, не стоит его скрывать за коротким «Ника». Так вот, я понимаю, у вас сейчас есть какие-то разногласия с моим сыном, в это я вмешиваться не буду. Вы молодые – должны сами разобраться. Но внука я хотел бы оградить от ваших разборок, а вернее, попросить не ограничивать наше с ним общение, несмотря на ваши хорошие или плохие отношения с Максимилианом. Что ты мне ответишь на это?

– Я…у меня не было намерений вас ограничивать. Просто ранее я не была уверена, нужен ли ребёнок Максимилиану, поэтому не говорила о нем. Если вы хотите видеться с внуком, проводить с ним время, гулять, играть и так далее – я согласна на все. Только спать он будет возвращаться домой, ко мне в квартиру.

– Думаю, вполне приемлемые требования. Ну что же, внучок, пошли, поближе познакомимся, что ли?!

Я облегчённо выдохнула. Все же, как приятно разговаривать с адекватным человеком!

– Во сколько вы его укладываете спать?

– Да, уже поздно. Думаю, ещё полчаса у вас есть, а после мы уже поедем в Москву, домой.

– Ну что же… Не будем терять ни минуты. Мы погуляем по саду.

Дед с внуком вышли, и мы с Максом остались в кабинете одни. Смотреть на него я боялась.

Он молчит, ну что же… мне тоже ему нечего сказать. Лучше мне уйти.

Уже схватилась за ручку двери, как услышала его голос:

– Останьтесь уже тут на эту ночь. Я тоже хочу познакомиться с сыном, поговорить, погулять. А после я сам вас отвезу.

– Нет! – я резко повернулась к нему. – От тебя мне никакие одолжения не нужны. Уедем сами. И вообще, мы с тобой обговорим время, в которое ты будешь приезжать к Юлику. Но чуть позже. Сейчас я себя плохо чувствую. Пойду полежу, отдохну. Сегодня был очень богатый на события день. А твоим предложением погостить еще одну ночь, я воспользуюсь. Уже темнеет, не хочу выезжать в дорогу так поздно. Спокойной ночи.

И вылетела из кабинета, надеясь, что Макс ничего не ответит. И мои молитвы были услышаны – он промолчал.

Поднялась к себе в комнату, меня трясло. Я четко осознала, что это конец. Все. Теперь точно все. Между нами. С ребенком он хочет видеться, а вот со мной нет.

В дверь постучали, и затем, быстро открыв дверь, в проем проскользнула Лайма. Она, увидев мое состояние, подбежала и обняла сильно-сильно. А я разревелась, снова.

Лайма старалась меня успокоить, гладила по голове, говорила приятные вещи. И я потихоньку начала успокаиваться. Так прошло примерно полчаса.

Аристарх Витальевич привел Юлика, который уже посапывал у него на руках. Быстро расправив кровать, я уложила сына спать.

Думала, с Лаймой останемся в моей комнате. Кровать большая, мы с ней и Юликом помещались на ней. Но Валентин был непреклонен. Уверяя, что для гостей готовы две комнаты, схватил Лайму и повел ее в противоположную часть дома – во вторую гостевую.

Оставшись одна в спальне, присела возле мирно спящего сыночка и начала петь колыбельную, а сама думала о том, как же он похож на отца. Его маленькая копия.

В дверь осторожно постучали. Уже было больше десяти вечера, и я не ожидала кого-то сегодня увидеть. И тем более не хотела, чтобы этим кем-то оказался Макс. Мне было нечего ему сказать. Он тоже, по моему, все высказал. Тогда зачем приходить?

Подумала и решила, что глупо притворятся уже спящей. Кто бы это ни был – быстро его провожу. Мне нужно отдохнуть. Завтра придется попрощаться со всеми, хотя не очень и хочется.

Я открыла дверь, за ней стояла Ира. Ее глаза метали молнии зла и ненависти.

– Довольна? – прошипела она мне в лицо. – Он меня выгнал! Сказал, что мы расстаемся. Четыре года отношений, и тут появилась ты и все разрушила! Дрянь! Признавайся, вы с ним спали?! Он поэтому хочет со мной расстаться?

Ее голос все больше и больше повышался в тональности. Я вытолкнула ее в коридор, чтобы она не разбудила моего ребенка.

Что именно она говорила, какую ересь несла, я не вникала. А вот конец услышала. И дала ей оплеуху! Достала! Змея! Она явно не ожидала от меня такого и схватилась за щеку.

– Во-первых, не ори! – разозлилась я. – У меня ребенок спит! Во-вторых, у меня с Кешей ничего нет! Он мне просто друг, который…

– Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, – перебила меня она, – так что не надо заливать!

–Я не знаю, с какими мужиками общаешься ты, но у меня бывает дружба с мужчинами. С Кешей у меня НИКОГДА не было никаких отношений, кроме дружеских. Он мне как старший брат! А теперь отвали, мне некогда! И не надо меня винить во всех своих проблемах, в них виновата только ты сама!

Сказав это ей, я развернулась и уже собралась войти в комнату, как меня схватили за руку.

Хотела вырваться, но захват усилился. Черт, а она сильная!

Повернулась, чтобы сказать ей пару ласковых, но наткнулась на глаза Макса. Это он удерживал мой локоть. Что он тут делает? И как долго здесь стоит? Что он услышал?

– Мне надо с тобой поговорить, Доминика. И этот разговор нельзя отложить. Прошу, пожалуйста.

Ира стояла в двух шагах от меня, услышав слова Макса, только фыркнула и направилась к лестнице.

Наконец и я пришла в себя.

– Если только недолго. Юлик иногда просыпается ночью и может меня позвать.

– Да, хорошо. Может, пусть твоя подружка с ним побудет пока мы поговорим?

– Да, хорошо.

Макс говорил таким голосом и смотрел на меня такими глазами, что сейчас я готова была на все, что бы он ни попросил. В его глазах читалась такая грусть и сожаление, а голос был таким тихим, и слова произносились с такой мольбой, что отказать не представлялось возможным.

Позвав Лайму подежурить возле Юлика, я спустилась в кабинет. Открыла дверь, вошла. Макс приблизился ко мне вплотную. Я уже ничего не понимала. Что он делает? Зачем так близко подошел ко мне?

А он, глядя глаза в глаза, протянул руку, как будто собрался обнять меня за талию. Я начала таять. Ноги стали ватными.

А затем я услышала щелчок дверного замка за моей спиной.

Глава 28

– Доминика, давай присядем. Поговорим, – его голос звучит немного странно.

И я бы с радостью присела, но он полностью загородил мне дорогу, да и рукой до сих пор держится за дверь.

– Да, хорошо, – совсем тихо отвечаю ему я.

Он тяжело вздыхает и отходит к столу. А я, освободившись от его плена, иду к дивану. Не хочу сидеть напротив него в кресле.

Присела, выпрямила спину и жду. Что же он на этот раз мне хочет сказать? Если опять начнет наезжать, просто встану и уйду. Не буду ни слушать, ни защищаться.

– Ты знаешь, я считал себя вполне взрослым, состоявшимся человеком, который, изучив ситуацию со всех сторон, сможет сделать правильный вывод, – как-то издалека зашел Макс. – Кхм… так вот, сегодня я понял, что каким бы взрослым и умным ты ни был, всегда есть, к чему стремиться дальше. Нет предела совершенству, – горько усмехнулся, – сегодня я тебя чуть не потерял два раза.

Пауза.

Мое сердце начало отбивать ритм быстрее, заставляя и кровь бежать по венам с удвоенной скоростью.

– Первый раз, когда ты чуть не упала с лошади, я за доли секунды умер и воскрес. За этот короткий промежуток времени я осознал, что жизнь без тебя станет абсолютно пустой.

Снова пауза.

– Эти два года я жил надеждой, что найду тебя и ты будешь еще свободна от отношений с другими мужчинами. Будешь свободна для меня. И когда узнал, что у тебя есть ребенок, умирал от ревности, от одной только мысли, что ты принадлежала другому. И поэтому в первые часы твоего пребывания в этом доме я хотел «иметь» (извини за это слово, но это правда) тебя в постели, чтобы ты забыла о своем бывшем и помнила только мои прикосновения. А сегодня, после ситуации с лошадью, я понял, что все это не имеет значения. Главное, что ты будешь жить. Дышать со мной одним воздухом, находиться где-то рядом. И это стало для меня самым главным. Я подумал: почему бы не попробовать дышать одним воздухом вместе, быть вместе. Поэтому пошел к тебе и признался в своих чувствах, предложил снова начать встречаться и даже завести ребенка.

Пауза, долгая пауза.

– А когда узнал, что малыш от меня, очень сильно хотел наказать тебя, да и Кешу, за то, что скрывали от меня это. Я очень обрадовался, что твой мальчишка – мой сын. У меня сразу выстроился план нашей совместной жизни. Ты, я и наш малыш. Но потом твоя подруга ввела меня в заблуждение, причем нарочно, и я вновь потерял тебя. И своего ребенка вместе с тобой. Получалось, что все же у тебя кто-то был после меня, и от него ты и родила. И опять жгучая ревность поглотила меня, и потеря только что обретенного ребенка убивала… Прежние планы и мечты причиняли боль, давили на меня и уже почти раздавили полностью. Я думал, что надо уехать отсюда и забыться беспробудным пьянством, чтобы хоть как-то облегчить ту жгучую боль, что поселилась в моем сердце. Услышав твой крик, я прибежал обратно, испугавшись, что с тобой что-то могло случиться. И вдруг ты мне рассказываешь, что это мой ребенок, но всю беременность ты отторгала его, не хотеларожать от меня. Собиралась даже сделать аборт! Не вышло, но ты не успокоилась и начала искать семью, готовую принять малыша…

Остановился. Тяжело выдохнул. А после продолжил:

– И я понял… что… как же ты меня ненавидела, что ни разу не допустила даже мысли оставить моего ребенка и воспитать его! Насколько же я тебе был противен, что ты так решила поступить с моим сыном! И это понимание ввергло меня в шок. Получается, что ты испытываешь ко мне только негативные чувства. Тогда о какой совместной жизни я тебя просил после обеда?! Ты, наверное, долго смеялась надо мной. Мое предложение невозможно, если один из супругов ненавидит другого. В силу понимания этой ситуации я наговорил тебе много чего лишнего, стараясь ударить как можно больнее.

Поднял руку и прошелся по волосам, смешно их взъерошив.

– В общем, мне посоветовали самому не додумывать за тебя, а спросить прямо. Что ты ко мне сейчас чувствуешь? Кхм… Мои чувства к тебе не изменились, и все, что я тебе предлагал ранее, остается в силе. Я жду твоего ответа. Тем более, срок который я тебе давал на обдумывание, истекает как раз вот уже сейчас.

Ух… кажется, он закончил свою пламенную речь. А я все пытаюсь ее разложить по полочкам и понять. Что Все Это Было?!

А Макс ждал моего ответа.

Что не так с этим человеком?! То в любви признается, то в грязь лицом швыряет. Какие отношения нас ждут? Американские горки? Но выдержу ли я это?!

А с другой стороны, не попробую – не узнаю.

– То есть ты предлагаешь начать все с чистого листа? Без недовольства, недосказанности, лжи и неверности?

Делает шаг ко мне, затем останавливается и смотрит внимательно в глаза.

Что он там, интересно, ищет?

– Ты еще что-то скрываешь от меня?

Я усмехнулась. Да, Макс и в Африке Максом останется.

– Нет. Просто хотела понять… все, что ты мне сейчас сказал… это твои мысли или тебе «помогли»?

– Мои.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Ну то есть мои, и мне немного помогли.

– Так я и думала. Ты все еще зол на меня за то, что я собиралась отдать Юлика чужим людям. – Он хотел что-то сказать, но я быстро продолжила: – Но я не буду просить у тебя прощения за это. И если мы планируем начать все заново, то сразу предупреждаю: если ты меня хоть один раз этим попрекнешь, сейчас или же когда ему будет пять или десять лет, я тебя не прощу и мы с тобой точно расстанемся.

– Доминика, я…

– В порыве ссоры или твоего крайнего недовольства, – продолжила я, – или вдруг у тебя не будет настроения… мне все равно. Эти слова будут означать, что между нами все кончено.

– Договорила?

– Пока да.

– А теперь меня послушай. Я все понял. И уже не виню тебя ни в чем. Что касается всего, что ты думала и делала в тот период, когда была беременна, все останется в прошлом. Ты переживала нашу разлуку… дай досказать, – хотела возразить ему поповоду «разлуки», но он не дал, дождался пока я успокоюсь и продолжил: – Так вот, все твои действия в тот период, когда ты считала, что я тебя предал, изменил и бросил, и мое отношение к этому, высказанное тебе в негативной форме… давай это останется в прошлом. А с сегодняшнего дня, – посмотрел на часы, уже первый час ночи, – мы с тобой начинаем все с начала.

И как у него получается… так красиво говорить?!

Максимилиан

Ну… давай же, Доминика, решайся.

– Позволь, перед ответом я у тебя кое-что спрошу.

Что она хочет узнать?.. Вроде, я все ей сказал… все, как и репетировал… Было бы смешно, если бы не было так грустно. Да, я репетировал свою речь! А что мне оставалось?!

И отец, и Кеша… да, блин, даже Малой, решили со мной побеседовать насчет Доминики и того, что я ей наговорил.

Отец доказывал, что она еще молодая, обиженная на меня, плюс ко всему шалили гормоны на фоне беременности…

Кеша утверждал, что я последний мудак. Даже после того, как я его избил, не побоялся и решил со мной поговорить. Сказал, что все делал в моих интересах. Что если бы не думал обо мне, то и не поддерживал бы ее и моего сына. Просто ждал подходящего момента, чтобы все рассказать. Ему не хотелось терять доверие Доминики, но в то же время тяготила ложь. И он искал во мне хоть какое-то проявление чувств к ней. Но не находил, вот и молчал. Но планировал сказать в скором времени.

Малой вообще выдал! Начал напоминать, что я вытворял, после того, как она ушла. Со сколькими я бабами перетрахался, как напивался и буянил. Фактически, только Малой и знал о моих чувствах к ней, так как все время находился рядом.

Отец и Кеша в это время раскручивали бизнес в Москве. А вот Валентин был рядом как юрист, помогал провернуть все сделки и курировал всю документацию. И в свободное от работы время наблюдал за моим разгульным образом жизни. Я мало спал тогда, работы было много. Но как только появлялась свободная минута, все мысли уходили к ней. И чтобы от них избавиться, опять цеплял телок, приводил в квартиру и нашими телодвижениями и девичьими стонами не давал Вальке спать. Он уходил, ругаясь на меня и на них, что велись на меня.

Иногда телок не хотелось видеть, хотелось видеть только ее… вот тогда я пил, а после Валька выслушивал, как мне хреново, как хочу вернуть Доминику, но пока нет возможности этим заняться. Надо дела разрулить. Жаловался на Леху и его самодеятельность.

В общем, Валька мне все припомнил. И со словами: «Или она должна была себя так же вести, как и ты, чтобы забыть?! Тогда бы ты ее понял? И не возмущался бы так, как возмущаешься сейчас! Если бы она по клубам с мужиками разными сношалась, да коктейлями накачивалась, тебе было бы проще? И ты бы ее простил и понял бы?» – обрушился на меня

И я понял.

Понял, что не должен был так на нее наезжать. Что каждый страдает так, как умеет. Я пил и по девкам шлялся. А она тихо страдала, не могла забыть предательства. Хотела себя всячески отделить от меня, а малыш все карты ей спутал. И стал живым напоминанием . Вот она и подумала о том, чтобы отдать его нуждающейся в детях семейной паре. Но, слава богу, одумалась и оставила сыночка. Моя девочка!

Еще и Леха, оказывается, все подстроил для нашего воссоединения.

В общем, я понял, что мне никак нельзя ее отпускать. Ни из этого дома, ни из своей жизни.

– И еще, хотел поблагодарить тебя.

Она не понимает, о чем я. Удивлена моим словам.

– За имя, которое ты дала малышу. Юлий. Ты же это из уважения к моей матери сделала?

Она улыбнулась.

– Просто я помнила, с какой теплотой ты говорил о маме, о ее любви к языку, о ее выборе имен для всех вас. И мне показалось, что ты бы тоже хотел продолжить эту традицию.

Я сделал три быстрых шага в ее направлении, схватил за плечи, поднял до своего уровня и впился в ее губы поцелуем.

Девочка моя все же думала обо мне в то время и хотела сделать приятно. Проявила уважение к памяти о моей матери, назвав моего сына именем латинского происхождения, как это делала моя мама. Хотя, зная ее, возможно, к внукам она бы применила другую теорию и дала бы им греческие имена или еще какие-нибудь. У матери была буйная фантазия и неуемный оптимизм.

Дверь с размаху распахнулась и ударилась о стену. На этот звук мы с Доминикой и отвлеклись.

В проеме двери стоял Валентин, немного взволнованный.

– Мне, конечно, жаль вас прерывать, но, Ника… там Юлик проснулся и плачет. У Лаймы никак не получается его успокоить. Может, поднимешься?

Доминика сразу напряглась и хотела ринуться к выходу из кабинета, но я все так же держал ее за плечи, не отпуская.

Она с недоумением перевела на меня встревоженный взгляд.

– Позволь мне пойти с тобой.

Недоумение сменилось удивлением, а потом одобрением и улыбкой на лице.

– Да, конечно. Побежали?

И мы, взявшись за руки, побежали по коридору, по лестнице и до дверей гостевой комнаты.

Первой вошла Доминика, вслед за ней прошел в комнату и я.

Юлий был на руках у Лаймы, и она, укачивая, напевала ему колыбельную.

Но малыш не успокаивался и продолжал плакать. Глаза у него были закрыты, и создавалось впечатление, что он плачет во сне.

Доминика подошла к подруге и забрала ребенка. Начала ходить по комнате, так же напевая какую-то колыбельную малышу.

Лайма кинула на меня недовольный взгляд, а затем, получив одобрение Доминики, покинула комнату.

Юлик понемногу затих, а я с восторгом смотрел на эту девушку и понимал, что люблю ее еще сильнее.

Но вот минут через десять, когда она все еще расхаживала по комнате и успокаивал малыша, я понял, что ревную ее к ребенку, потому что за все это время она не посмотрела на меня ни разу!!! Все ее внимание забрал он!

Да что же это происходит со мной?!

Если так пойдет и дальше, у нас все закончится, не успев начаться.

Наймем няню. Пока ребенок такой маленький, он будет занимать все время Доминики. А я так не хочу.

Няня – это выход. И как раз избавлюсь от назойливого и неприятного присутствия ее подружки. Спасибо ей за помощь, конечно, но теперь мы в ней не нуждаемся. Теперь у Доминики и Юлика есть я, и я прослежу за тем, чтобы все у нас было на высшем уровне!

Ребенок засопел носиком и наконец перестал плакать. Доминика улыбнулась и посмотрела на меня. В ее глазах отражалась материнская любовь и теплота. А еще она была счастлива. Я определенно видел радость в ее глазах.

Она подошла к кровати и аккуратно положила Юлика на ее, прилегла рядом. А затем постучала ладошкой по покрывалу, призывая меня подойти и лечь рядом так, чтобы ребенок был между нами.