Служба исполнения желаний

– Где вы этому научились?

– Не знаю. К этому часто прибегают фигуристы и балерины.

Зеро снова обулся и пытался пошевелить пальцами. Тут и говорить было не о чем.

Неужто никакого эффекта? Во рту от стресса мгновенно пересохло.

– Уже не так болит.

Она обрадовалась, услышав эти слова. Девушка была несказанно рада, что смогла хоть что-то сделать для своего кумира.

Стилист продолжил трудиться над прической и макияжем, и Ынчжи пришлось отвлечься еще на один звонок. Работы было много, а придирки со стороны стилистов и старших коллег не прекращались, но для Ынчжи все это теперь казалось не таким уж важным. Возможность хоть чем-то помочь Зеро заставила ее почувствовать невероятную легкость, словно она превратилась в перышко. Она суетилась, как вдруг кто-то дотронулся до ее плеча. Это был Зеро.

– Спасибо, – сказал он и, посмотрев на бейджик, добавил. – Ынчжи…

Легкая улыбка, как стрела, пронзила ее сердце.

– Зеро! Поторопись! – крикнул менеджер, и певец поспешил уйти.

Ынчжи не успела ответить. Нет, она и не смогла бы: переполнявшие чувства лишили ее дара речи. Он произнес ее имя! А у нее в животе затрепетали бабочки.

Она повторяла про себя слог за слогом бесчисленное количество раз: «Ын-чжи». Каждая буква была такой приятной. С головой погрузившись в звук его голоса, она поняла главное – ради него она готова на что угодно.

* * *

Как работает приложение «Исполнение желаний»? Ынчжи всерьез задумалась над этим. Оно ведь не всегда срабатывало. Например, когда Зеро захотел «Несквика» или когда у него заболели ноги. Все это девушка узнала незадолго до его прихода. В остальное время не приходило никаких уведомлений. Ынчжи поспешно проверила дату его следующего визита.

– Четверг? Я не смогу столько ждать! – выразила свое негодование Хеми, другая сотрудница салона. – Я хочу поскорее увидеть Кихуна.

Хеми была страстной поклонницей еще одного участника группы «Блэк», соперника Зеро за популярность.

Ынчжи намеренно взяла газету и ножницы в руки, притворившись, что занята. Опасно обсуждать своих кумиров в салоне, куда постоянно наведываются знаменитости, но Хеми и Ынчжи хорошо знали о симпатиях друг друга. Недавно они столкнулись на встрече поклонников группы «Блэк», а после прониклись особым интересом друг к другу.

– Как дела у Зеро? Ты ведь не ненавидишь моего Кихуна за то, что теперь он стал центром всеобщего внимания?

Эти двое исполнителей были во многом полными противоположностями. Зеро излучал ледяное обаяние, но на самом деле был мягким и добрым человеком. Поклонники Зеро боготворили своего кумира. Фанаты Кихуна же хотели окружить заботой и оберегать своего любимого певца. Он с детства был подвержен аллергическим реакциям, поэтому был всегда осторожным, что придавало ему юношеское обаяние и даже в какой-то степени детскую уязвимость.

Кихун, прекрасно осведомленный о своем имидже в фанатских кругах, пользовался этим. После выступлений он устраивал прямые эфиры в социальных сетях, чтобы поделиться со зрителями своим волнением, а сообщения, которые он отправлял фанатам, были полны доброты и тепла.

В отличие от него, Зеро не злоупотреблял социальными сетями и ограничивался парой сообщений фанатам раз в несколько недель. Возможно, именно поэтому Зеро, который изначально завоевал популярность благодаря своей яркой внешности и сценическому обаянию, постепенно уступил это место Кихуну, ему даже пришлось пожертвовать центральной позицией в группе. Хеми, влюбленная в Кихуна, хорошо знала об отношениях между певцами, поэтому не раз провоцировала Ынчжи своими откровенными высказываниями:

– А он что не пытается вернуть свое место? Новое выступление не за горами.

Ынчжи сделала вид, что не услышала ее слов.

– О боже, ты так его ждешь! Ты, наш гений шампуней, растратила на них весь свой карьерный потенциал, – с сарказмом произнесла Хеми и вышла из комнаты.

В тот момент, когда Ынчжи почувствовала, что теряет самообладание из-за дерзости этой девчонки, у нее вдруг заныл указательный палец. Она порезалась ножницами. Красные капли крови запачкали пол, и ей стало дурно от этого вида. Ынчжи рефлекторно облизнула рану. «Невезучая!» – пробормотала она в надежде, что кровь наконец остановится.

* * *

Четверг. День, когда все участники группы «Блэк», включая Зеро, появятся в салоне. С самого утра Ынчжи не находила себе места. Одна только мысль о предстоящем разговоре с кумиром заставляла ее разум цепенеть, все расплывалось перед глазами.

В какой-то момент знакомый голос из наушника пронзил ее слух – словно поезд подъехал к платформе.

– Что? Скажи им, пусть делают все, что хотят. Мне все равно.

Это был голос Зеро, опять раздраженный и недовольный. Кого он имел в виду?

– Кто-нибудь, передайте Кихуну, что сцена и жизнь не одно и то же. А то он играет роль круглые сутки. Никак из образа не выйдет.

Было видно, что отношения между Зеро и Кихуном накалились после выхода новой песни. Вокруг Зеро роились слухи о разногласиях с продюсером и проблемах с продлением контракта, а Кихун в это время купался в лучах славы. Фанаты также были хорошо осведомлены о том, что эти двое избегали друг друга при любом случае.

– Этот парень так часто страдает от аллергии! Похоже, она и мне передалась. От одной мысли о нем становится трудно дышать.

Нужно что-то предпринять. Но что? Ынчжи, нервно оглядываясь по сторонам, казалось, о чем-то вспомнила, быстро схватила кошачий корм и расческу, сунула их в карман фартука и вышла из салона. Она подошла к клумбе перед зданием и тихо позвала котенка:

– Крошка, где наша крошка? А, вот ты где!

– Мяу.

– Вот она, наша крошка. Хочешь посмотреть, что я принесла тебе?

Ынчжи достала лакомство, помахала им и широко улыбнулась.

* * *

Весь салон был зарезервирован на спецобслуживание группы «Блэк». В мгновение ока здесь стало так много людей, что и яблоку негде было упасть. Одновременно внутри оказалось девять музыкантов, их менеджеры и стилисты. У парикмахеров и персонала вмиг прибавилось работы. Ынчжи ждала, когда настанет очередь Кихуна мыть голову.

«Зеро, извини, но сегодня мне нужно пойти к Кихуну», – оправдывалась она про себя.

Раздался звонок, и Ынчжи мигом направилась на вызов. Несмотря на вчерашнюю усталость, певец встретил девушку с улыбкой, когда та поздоровалась с ним. Он прекрасно знал, что очаровывает окружающих именно своим дружелюбием.

– Проходите сюда.

Кихун сел в кресло и закрыл глаза, а Ынчжи, сама того не заметив, глубоко вздохнула, а затем аккуратно сняла пластырь с пореза у него на лбу и приступила к делу.

Отрегулировав температуру, Ынчжи включила воду, намочила волосы, нанесла шампунь и стала тщательно массировать голову.

– Вау, это невероятно. Действительно расслабляет, – подметил Кихун и улыбнулся, не открывая глаза.

Его улыбка заставляла людей чувствовать себя счастливыми. Может быть, именно поэтому всем казалось, что не влюбиться в него невозможно.

– Так приятно! В чем секрет? – поинтересовался певец.

Эти милые нотки в его голосе можно было слышать на трансляциях, которые часто устраивал Кихун. Хотя звучать всегда мило было непросто, в особенности, когда валился с ног.

Вместо ответа Ынчжи еще больше сосредоточилась на своих движениях, контролируя, достаточно ли она надавливает пальцами, тщательно ли промывает волосы.

– Как же здорово… Я сейчас усну…

Ынчжи так старалась, что ее щеки окрасились легким румянцем.

– Я засыпаю, серьезно… – он замолк и задремал.

На мгновение Ынчжи загрустила. Должно быть, он сильно устал.

И тут Ынчжи пришла в себя и слегка помахала ладонью перед его лицом. Убедившись в том, что музыкант спит, она достала из кармана фартука целлофановый пакетик на молнии с кошачьей шерстью внутри, который она собрала, когда кормила Крошку. Оглядевшись по сторонам, она рассыпала небольшое количество содержимого на его челку. Потом добавила еще немного на лицо. Остатки шерсти распространились в воздухе вокруг.

Дыхание Кихуна оставалось все таким же спокойным и размеренным.

«Извините», – едва не сорвалось с ее губ, но вместо этого она прошептала на ухо Кихуну:

– Просыпайтесь!

Певец не шелохнулся.

– Кихун, подъем!

Будто рыба, стремящаяся всплыть на поверхность, Кихун с осоловевшим видом выпучил глаза. Ынчжи обернула ему полотенцем голову и отвела к парикмахеру. Только успела девушка усомниться в успехе задуманного, как раздался долгожданный звук.

– Апчхи!

Лицо Ынчжи озарилось радостью. Но вслед послышались и крики стилиста.

– А-а-а! Кихун! Глаза!

Из правого глаза певца медленно потекло нечто похожее на прозрачную слизь.

«У него что… глазные яблоки вытекают?» – ужаснулась Ынчжи.

– Спасите… Мне нехорошо…

Лицо Кихуна распухало на глазах, он стал задыхаться и упал, хватаясь за шею обеими руками.

– Скорую! Кто-нибудь, срочно вызывайте скорую! Кихун, очнись! – обезумевший парикмахер кричал над рухнувшим телом юноши, вокруг собрались люди. Кто-то звонил в службу спасения, кто-то пытался сделать искусственное дыхание, а кто-то без остановки кричал в приступе паники.

Ынчжи стояла посреди всей этой суматохи, остолбенев от страха – с открытым ртом и глазами, полными ужаса.

«Что я наделала?»

Ынчжи, хорошо осведомленная об аллергических приступах Кихуна, как-то задумалась о том, как он отреагирует на кошачью шерсть. В ее памяти всплыла сцена из одной развлекательной передачи, где певец буквально шарахался от кошки. Хоть она и не была в этом уверена, но все же решила попробовать, лишь для того, чтобы немного сбавить обороты Кихуна перед выступлением. Но она и подумать не могла, что реакция будет такой ужасной. Ынчжи ожидала, что тот начнет чихать и чесаться, но никак не ожидала, что бледного, как стена, Кихуна придется отправить в больницу.

«Боже, пожалуйста, спаси Кихуна! Прошу!» – повторяла Ынчжи про себя. Ее трясло от страха, а по щекам лились слезы. Ноги стали ватными, и ей едва удалось удержать равновесие, прислонившись к стене.

«Я была неправа, я совершила ошибку», – молила о прощении Ынчжи, крепко зажмурив глаза.

* * *

«Куда пропал Кихун?? Верните его назад!»

«Почему нет нашего любимого Кихуна?»

«Возвращение Зеро. Возвращение Короля!»

«Как и ожидалось, Зеро танцует превосходно. Совсем другое дело».

«Зеро снова в центре внимания, он затмил Кихуна, ха-ха».

В тот вечер в комментариях к онлайн-трансляции выступления царил хаос. Было объявлено о том, что концерт группы «Блэк» пройдет в полном составе, но Кихун пропал, ничего не объяснив.

Центральную позицию вместо него занял Зеро, поскольку это место всегда принадлежало ему. Выступление отчетливо показало, что именно он был настоящей звездой в коллективе. Даже поклонники Кихуна были вынуждены признать это. Его финальная поза была такой же, как и в любой другой день. Он просто смотрел в камеру, не выражая особых эмоций. Не было даже намека на улыбку. Однако в глазах достаточно отчетливо читалось: «Это место мое!»

Когда выступление закончилось, фанаты Зеро ликовали, а поклонники Кихуна перешептывались. Куда же пропал Кихун? Не было никакой информации о его госпитализации, но вскоре после окончания концерта новость о том, что он потерял сознание от анафилактического шока, заполонила все социальные сети. Сейчас он чувствует себя гораздо лучше. Узнав об этом, Ынчжи заперлась в туалете и разрыдалась.

«Слава богу! Спасибо!» – повторяла она про себя.

Фанаты Зеро были в восторге. Ведь их любимый певец снова оказался в центре внимания. Его фанкам-видео стремительно набирали просмотры, напоминая о холодном очаровании, которым он покорял сердца людей с момента дебюта группы «Блэк». Ынчжи пришла в себя и решила посмотреть, что творится на фанатских форумах и как теперь благодаря ее мелкой пакости Зеро снова купается в лучах славы.

Но ее радость длилась недолго. На следующий день в обеденный перерыв она включила видео на Ютубе.

– А что, если сами «Блэки» это подстроили? И хэштег в социальных сетях «Зеро снова в бою» тому подтверждение.

Видеоблогер, который специализировался на сплетнях о жизни звезд, вел прямую трансляцию о последнем скандале, в центре которого оказались Зеро и Кихун. «Блэками» прозвали фанатов.

– Похоже, Зеро не знакомо понятие морали? Он занимает место члена команды, который болен? Он не из тех, кто сразу уходит с уроков, если его друг пропускает занятия! Мы должны научить его быть порядочным! #Зеро_снова_в_бою! Зеро, этот ублюдок, не смел занимать место Кихуна!

Это просто абсурдно! Ынчжи напрасно зашла сюда. Хэштеги, словно эпидемия, распространялись по Сети. Вскоре она осознала, что причиной негодований фанатов был сам Зеро.

Ынчжи была в растерянности, но на этом все не закончилось. Слова Хеми вселили в нее еще больший ужас:

– Ты в курсе, что сейчас происходит? Прямо на наших глазах! Зеро спровоцировал приступ аллергии у Кихуна, потому что хотел занять центральное место на сцене. Все знают, насколько осторожен Кихун, но, как ни странно, у него случился рецидив. Фактически Зеро отобрал это место силой. Ведет себя как вор. Нашел кота где-то…

– Черный котик Зеро, Зеро, Зеро-о-о, – коверкала Хеми текст песни «Черный кот Неро»[6].

Ынчжи почувствовала, как защемило в груди.

– Не неси чушь! Ты ничего не знаешь.

– А ты что, умнее всех? Убожество везучее, – со злостью проговорила Хеми, словно плевалась ядом.

Ынчжи толкнула девушку на тележку с косметикой, Хеми чуть не упала, но быстро восстановила равновесие, повернулась и набросилась на обидчицу, хватая все, что ей попадалось под руку.

– Не лезь!

– А-а-а, отпусти!

Девушки сцепились, и вокруг тут же собралась толпа сотрудников салона. Происходящее сложно было назвать дракой, но покрасневшие лица и громкие возгласы соперниц напоминали страстное танго.

– Что вы творите? С ума сошли?

Если бы не вмешался менеджер, эта схватка продолжалась бы еще очень долго. С нескрываемым раздражением он прижал обеих к стенке, не прекращая их отчитывать.

– Вы совсем свихнулись? Кихуна отсюда вынесли на руках, люди только и делают, что болтают об этом, а вы еще проблем добавляете. Запрещено вам обеим подходить к посетителям. Никаких причесок и мытья головы! Займетесь уборкой туалетов и подсобки.

– Это несправедливо, – первой возразила Ынчжи.

– Ничего не хочу слышать, вон отсюда!

– Но…

Хеми расхныкалась, как ребенок, и побежала за менеджером, но Ынчжи спокойно развернулась и ушла. Тяготившее чувство вины и страха не покидало ее, но она все еще была уверена в своей правоте. Это ничто по сравнению с тем, через что прошел Зеро. «Как он справляется со всеми слухами и стрессом?» – как только она подумала об этом, слезы градом полились по ее лицу.

* * *

Погрузившись в работу, вдыхая едкий запах химикатов, Ынчжи размышляла: «А что, если мы должны быть благодарны?» До сих пор она представляла любовь как нечто приятное и возвышенное, нечто, что можно разделить со своей половинкой. И именно поэтому считала себя недостойной любви, ведь ей нечего было предложить взамен. Но вдруг, пока она мыла опутанную волосами расческу и оттирала от нее застывшие пятна краски, ее осенило.

Любовь, разделяющая сладость, счастлива, но любовь, разделяющая боль, крепка. Любовь становится еще крепче, когда пара вместе преодолевает невзгоды и трудности. Нынешняя ситуация как раз подходила под это описание. Без того, что случилось, она вряд ли смогла бы понять ту боль и те тревоги, которые переживает Зеро.

«Для меня большая честь испытать нечто подобное», – прошептала Ынчжи признание, которое Зеро, к сожалению, никогда не услышит. Вдруг ее озарило – надо обо всем рассказать, написать пост о том, что именно она сделала это. Тогда больше никто не сможет оговорить невинного Зеро.

«Когда это сделать? Во время обеденного перерыва? Или после работы?» – обдумывая это, она оправила одежду, но вдруг услышала чей-то шепот:

– Господи, Хеми права. Это Зеро во всем виноват.

«Что это значит?» – промелькнуло в голове у Ынчжи.

– Это уже во всех новостях. Зеро признался.

Ынчжи быстро открыла телефон и включила последний выпуск новостей. На экране ведущий сухо, без единой эмоции произнес:

– В эпоху бесконечной конкуренции среди айдолов произошел вопиющий инцидент. Зеро, участник самой популярной группы «Блэк», опубликовал сегодня короткое сообщение на своей странице в социальной сети: «Недавний приступ аллергии у Кихуна – моя вина. Я пошел на это, потому что рейтинг падал и место на сцене занял другой», – признался певец. Он выразил свое искреннее сожаление поклонникам Кихуна и в качестве раскаяния объявил о своем намерении завершить карьеру. На данный момент социальные сети Зеро закрыты, а контакт с ним потерян. Ни агентство, ни Кихун не собираются обращаться в суд».

У Ынчжи зазвенело в ушах.

* * *

Раковина была завалена пластиковыми мисками и щетками для смешивания краски и химических составов для завивки. Ынчжи с усилием открыла кран – хлынул мощный поток воды. Сегодня было необычайно много посетителей, от этого и работы прибавилось. Ынчжи была рада любой предстоящей работе. Ее чувство вины жаждало наказания. Наверное, только изнурительная и раздражающая работа могла облегчить ее бремя.

– Эй ты! – окликнула ее Хеми. – Тебя вызвали на третий этаж в ВИП-зону.

Не успела Ынчжи спросить, кто же ее зовет, как Хеми швырнула в раковину чашку с краской и ушла. Вода и остатки химических растворов выплеснулись на Ынчжи, но она вытерла пятна, не проронив ни слова.

С трепетом, словно проходя в запретную зону, девушка осторожно поднялась на третий этаж. Парикмахер аккуратно стряхнул волосы с плеч гостя, но его глаза по какой-то причине были опухшими.

«Неужели он плакал?»

В этот момент взгляд Ынчжи упал на срезанные волосы светло-мятного цвета с лимонным оттенком. Это волосы Зеро. Так кто же сидел в кресле сейчас? Ынчжи быстро проверила свой телефон.

«Полезная информация для вас. Для подробностей сдвиньте экран влево».

Пришло уведомление от приложения «Исполнение желаний», которое она чуть было не пропустила.

– Ынчжи, так ты здесь. Почему не пришла, когда я звал тебя?

– Я сняла наушник. В ушах постоянно звенит.

Как и ожидалось, в кресле сидел Зеро. Заметно похудевший, он сидел перед ней с короткой стрижкой. Парикмахер позади него всхлипнул и посмотрел на Ынчжи заплаканными глазами.

– Говорят, Зеро уезжает. Перед этим решил подстричься. Попросил, чтобы именно ты помыла ему голову. Вот я и позвал тебя.

Зеро повернул кресло в сторону Ынчжи, его лицо, на удивление, было совершенно спокойным.

– Кихун рассказал, как ты мыла ему голову в прошлый раз. Ему так понравилось, что он даже задремал. А мне вот не спится в последнее время, – голос Зеро звучал хрипло и низко.

– Чего ты ждешь? Иди! – поторопил ее стилист. Ынчжи пребывала в напряжении, отвела Зеро в другую комнату.

– Говорят, ты усыпляешь людей, когда моешь голову. Но почему же со мной никогда такого не проворачивала?

Ынчжи не осмеливалась даже взглянуть на Зеро.

– Прошу, убаюкай сегодня и меня.

Зеро спокойно сел в кресло и откинулся на спинку.

Сердце Ынчжи снова забилось с бешеной скоростью, и она почувствовала, как кровь прилила к кончикам ее пальцев. Глубоко вздохнув, она медленно включила воду, подставила запястье, чтобы проверить температуру, а затем намочила волосы.

Звук струящейся воды будто подсказывал, что делать дальше: «Еще немного воды вот сюда… Да-да, вот так. За ушами тоже намочи. Слегка приподними шею. Голова вся должна быть влажной, чтобы стало слегка прохладно».

Убедившись, что она все делает правильно, Ынчжи налила в ладонь немного шампуня и взбила его в пену. Пузыри нежно шептали: «Расслабься, равномерно распредели по всей голове».

«И про макушку не забудь! Ты просто королева массажа! Так, а теперь по кругу. Да, именно так», – продолжали шипеть пузырьки. Движения рук Ынчжи стали легче и ритмичнее. В этот момент в голове всплыли все события того дня.

Эмоции, охватившие Ынчжи тогда, когда она впервые мыла голову Зеро, были необычайными. Ощущение его волос между пальцами оставалось с ней, даже когда она ложилась спать. Несмотря на расслабляющие прикосновения, Зеро так и не смог заснуть – он был чересчур напряжен. Увидев это, Ынчжи разволновалась, и руки стали хаотично двигаться по его голове. И все же каждая пережитая секунда имела для нее свою ценность. Ынчжи наслаждалась возможностью ухаживать за тем, кто ей дорог. «Спасибо», – вторила она про себя, и вдруг услышала тихое размеренное дыхание Зеро, погрузившегося в сон.

У него было такое мирное выражение лица, от привычных недовольства и холодности не осталось и следа. Прикосновения Ынчжи стали еще более осторожными. Стараясь заглушить шепот пены, она аккуратно промыла волосы. Кондиционеры и ополаскиватели были излишними, ведь теперь у него короткая стрижка. Она завершила процедуру, промыв голову специальным уксусом и разбудила Зеро.

– Мы закончили, – произнесла Ынчжи, когда ее кумир приоткрыл глаза. – Пора вставать.

Зеро лежал в кресле, всматриваясь в лицо Ынчжи, затем слегка улыбнулся левым уголком губ, приподнялся и повернулся в ее сторону.

– Спасибо, Ынчжи.

Она заметила, как его взгляд скользнул по ее бейджу: он так и не запомнил ее имя, но это не имело значения. Два слога ее имени сорвались с его губ. «Ын-чжи» звучало так очаровательно.

* * *

Зеро покинул салон, а Ынчжи принялась подметать его волосы. Ее движения были неспешными из-за пелены слез, застилавшей глаза. Ответственный за образы Зеро стилист, словно изнемогший от усталости, плюхнулся на стул и заговорил намеренно громко, так, чтобы его было слышно:

– Не надо ненавидеть Зеро. Он не виноват.

Похоже, он был жутко расстроен из-за настигшей певца несправедливости, словно они с ним были закадычные друзья.

– Пережив все это, он принял твердое решение уйти. Исчезнуть со всех радаров. Он и раньше часто об этом говорил. Повторял, что нет больше сил все это терпеть. Видите, так и случилось.

– Вообще это очень несправедливо, но ему, кажется, стало легче от этого нелепого признания. Он ведь правда безумно способный и талантливый парень… О боже, Ынчжи. Что с тобой?

Ынчжи опустилась на колени и, собрав с пола мятные волосы Зеро, уткнулась лицом в них и громко расплакалась, как маленький ребенок.

Волосы Зеро прилипли к ее заплаканным щекам, но она не обращала на это внимания. Даже если бы кто-то в этот момент попытался поднять ее, это было бы бесполезно.

Прошло несколько месяцев.

В Интернете бурно обсуждали одну фотографию. Кто-то, путешествуя по Италии, случайно столкнулся с Зеро, сфотографировал его и разместил снимок в социальных сетях. Хотя изображение было нечетким, не возникало никаких сомнений в том, что это был именно он – его высокий рост и острые черты лица говорили сами за себя. Он, казалось, немного прибавил в весе, стоял с растрепанными волосами, одетый в самую простую одежду.

Автор фото выяснил, что Зеро учится на гастрономических курсах в Италии. Оказывается, он увлекся кулинарным искусством после участия в телешоу, в котором когда-то повредил руку, упражняясь с ножом.

Ынчжи пристально вглядывалась в фотографию. На снимке, где он выбирал овощи на рынке, лучи солнца падали ему прямо на лицо. Казалось, он должен был щуриться от яркого света, но, наоборот, выглядел легко и непринужденно, а его глаза и вовсе сияли. Ынчжи раньше никогда не видела его таким.

Она увеличила изображение Зеро. Девушка, не отрываясь, разглядывала его и теперь была уверена: глаза под взъерошенными волосами светились, а уголки губ были слегка приподняты. Он точно счастлив.

После работы Ынчжи решила зайти на рынок. Она собиралась накрыть себе праздничный стол.

– Теперь, когда мое желание сбылось, пора отпраздновать день рождения. Ты ведь поздравишь меня, правда?

Она осторожно приложила руку к правому ребру. Ей казалось, что Зеро кивнул в знак согласия.

* * *

Служба исполнения желаний. Хан Совон рассматривала фотографии Ынчжи в одной социальной сети. Девушка редко фигурировала на собственных фотографиях. Ни одного милого снимка с семейных посиделок или встреч с друзьями. Лишь моменты одиночества, запечатленного на кадрах: кот, свернувшийся калачиком на клумбе, уставшие ноги, перепачканные краской руки, шрам от ножниц, закаты, облака и поля цветов.

Фотографии так и кричали об ее одиночестве. Совон загрустила.

Когда она занималась разработкой этого приложения, то пообещала себе, что никогда не будет относиться к боли и одиночеству людей легкомысленно. Дала слово, что ни за что не оставит без внимания чье-то отчаяние и примет всех, кто будет в ней нуждаться.