Крёстная внучка мафии 2

Сандро ничего не ответил.

За что Господь послал ему такую Семью? Родился бы бедным и горя бы не знал. Познакомился бы с Вики в кофейне или баре, как обычный сицилиец, и просто был бы счастливым человеком.

Сбежать бы просто от всего и жить, как все люди…

Но глядя на статую Девы Марии, становилось стыдно за эти порывы. Это из-за него Семья в оказалась в таком шатком положении и даже если они с Вики сбегут – дедушка, мама, папа, Фабио, Летти, дядя Бернардо и остальные будут это расхлебывать.

– О, синьор Лукрезе младший, – тепло улыбнулся Сандро старенький священник. – Я собираюсь помолиться и немного прибраться. Вы тоже остаетесь?

– Остается-остается, Святой Отец, – ответил за Сандро дедушка. – Ему очень нужна помощь Божья, чтобы бесы больше мысли не путали. А вы уже в таком почтенном возрасте, что вам не помешает помощник. Например, полы помыть.

Синьор Лукрезе тихо постукивая тростью ушел, а старенький священник с сожалением посмотрел на Алессандро. Довольно долго они молчали и было не понять, священник перед алтарем думает или молится.

– Хотите я расскажу вам притчу?

– О грехах и каре Божьей? – горько усмехнулся Алессандро.

– Нет, о смирении перед волей Господа нашего, направляющего нас и посылающего лишь те испытания, что мы можем вынести.

Шумно выдохнув, Александр снял пиджак и начал закатывать рукава рубашки.

– Только свет включите, чтобы я Господа не беспокоил еще и просьбой показать, где полы мыть…

Глава 6

29 июня. 8 утра

Палермо. Отделение полиции Сан-Лоренцо

Виктория Волкова

Эх… Как же хорошо быть невестой мафиози!

У любимого есть виллы, яхты, самолеты. Знаменитые кутюрье шьют мне шмотки на заказ, а по утрам передо мной стоит мучительный выбор, что лучше подходит к наряду – модная бижутерия или бриллианты.

Даже в тюрьму я приехала так, будто на Сицилию Путин приехал.

С мигалками. В “правительственной” машине. Под конвоем черных внедорожников.

Хотя теперь меня терзают смутные сомнения. Это полиция привезла меня под конвоем или наоборот охрана Лукрезе конвоировала полицию обратно в участок, где я в роли ревизора?

– Владимирский Централ, ветер северный! – протяжно пела я. – Этапом из Твери, зла немеряно!

А что еще делать, сидя за решеткой? Только подбирать подходящий саунтрек и исполнять. Ну, и думать, конечно. Очень много думать.

Не зря говорят, что плохая примета видеть жениха перед свадьбой.

На четвертый день в обезьяннике я с уверенностью могу сказать, что отваливающаяся штукатурка “поезда” под названием “Звезды на погонах Эспозито” лучшее тому доказательство.

Хотя надо признать, “купе” у меня вполне себе СВ.

Одиночная клетка два на три метра. Деревянная скамья. Кормят трижды в день макаронами с маслом и приносят бутылку воды.

Но зато я ближе всех к форточке.

И глядя на обливающихся потом “соседей”, могу с уверенностью сказать, что у меня просто лакшери-лакшери вариант. До меня хоть чуть-чуть достает ветерок, разбавляющий адскую духоту и витающие в воздухе ароматы чего угодно, кроме чистоты.

Забавно, конечно. Лягушатник Шеро пытался меня убить. Они с Эспозито пытались подставить Сандро, но в итоге именно я оказалась в наручниках и за решеткой.

Надолго ли? Да, откуда я знаю! Ко мне никого не пускают, а “местные” объяснить не могут.

– Эй, синьорина, – раздался скрипучий голос.

Повернув голову к тучному полицейскому, я, не веря своему счастью, смотрела на то, как он отпер замок.

– Меня отпускают? – инстинктивно вскочила я на ноги, шустро обуваясь в резиновые тапки. – Я свободна?

Учитывая, что я спросила по-английски: “Am I free?”, тучный сицилиец понял это по-своему.

– Фри? – повторил он по-итальянски. – Откуда у меня картошка фри?

Он посмотрел на меня как на дурочку и попытался показать мне слова жестами.

– Есть хочешь? Ам-ам, да? Или вода?

Когда он указал на штаны, показывая слово “туалет”, я не выдержала и отвернулась.

М-да… Не думала, что когда-нибудь пойму мигрантов в Москве. Надо отдать им должное, круглосуточно играть в крокодила с представителями закона то еще развлечение.

В общем-то поэтому я и не знаю почему я тут сижу и почему ко мне никого не пускают. Никто в участке не говорит по-английски. Ну, кроме Эспозито и проститутки Сильвии, которую отпустили через десять минут после моего “заселения”.

Видимо мне даже с представительницами древнейшей профессии нельзя разговаривать.

Неожиданно раздался звонок и тучный коп резко протянул мне свой телефон.

– Телефоно, – важно сказал он мне “название” слегка битого аппарата на итальянском и показал еще жестами. – Говорить туда.

– Да, я догадалась… – протянула я по-русски.

Взяв телефон, я неуверенно ответила на звонок от скрытого номера.

– Алло?

– Вики, ты цела? – быстро спросил Сандро, явно весь на нервах. – Прости, Эспозито поставил глушилки и я не мог дозвониться… У тебя точно нет травм? Ничего не болит? Если хоть одна царапина есть… Булочка, не молчи, скажи мне!

– Я в порядке, не волнуйся, – прошептала я.

– Слава Богу, – с облегчением выдохнул Сандро и тут же стал серьезным. – Так… Ситуация вышла из под контроля и пошла не по плану…

Но связь прервалась и конец предложения я не разобрала.

– … без адвоката ничего не говори. Вики, лучше вообще ничего не говори. Тебе придется побыть за решеткой…

– Сандро, меня что посадят?! – в ужасе выпалила я. – Да, я переборщила с кактусами… Но я не пыталась никого убить!

– Ну, конечно… – с какой-то непонятной эмоцией протянул он.

Однако концовку я так и не услышала. Внезапно лязгнул замок и тучный коп вырвал у меня телефон из рук, а за спиной раздался голос Эспозито:

– Синьорина Волкова, – жестко произнес он, подходя к моей клетке. – На выход.

Тучный смотритель тут же неприятно схватил меня потными ручищами за плечо и грубо повел к выходу. А у меня в душе вспыхнула битва между надеждой и отчаянием.

Что Сандро не успел мне сказать?

Конечно, меня посадят? Или конечно, нет?

Как бы не было стыдно, но едва на руках захлопнулись наручники и меня заперли в камере, как вся моя смелость и дерзость мгновенно испарились. А единственная мысль, которая крутилась в голове, так это то, что я не могу здесь остаться.

И тем более сесть в тюрьму!

Ни Сандро, ни дедушка этого не допустят!

Но видя, как уверенно ведет меня по коридорам Эспозито, я невольно в этом начала сомневаться. Они могли бы вытащить меня за пару часов. Связи и деньги точно есть.

Тогда почему я до сих пор в участке? Ко мне даже адвокат не пришел!

Нет-нет, это просто очередная шутейка дедушки.

Наверняка, это просто свадебная традиция. Проверка!

Уверена, все невесты мафиози перед свадьбой оказываются в полиции! Да, сто пудов, если пройтись по участку то, можно найти стену, где есть фото всех-всех-всех невест Коза Ностра! А Эспозито просто ведет меня посмотреть их свадебные фотоальбомы!

Однако стоило мне увидеть комнату для допросов, как невольно пришлось признать, что моя попытка взять себя в руки провалилась.

– Садись, – указал он на стул.

Стараясь держаться максимально достойно, я проглотила ком в горле и села на обжигающе ледяной стул.

Стремно долго и молча сидеть за столом в допросной.

Особенно в наручниках.

Особенно, если в спину дует просто ледяной ветер из кондиционера, будто высасывая все надежды. А следователь при этом безразлично курит сигарету за сигаретой прямо перед тобой, листая толстые папки, где каждое слово на итальянском.

– Ну, что… Синьорина Лукрезе… Или как там вас? Волкова? – выдохнул он облачко дыма. – Неважно… Буду называть вас Бонни и Клайд. Один занимается шантажом и вымогательствами, а вторая вооруженными нападениями…

Услышав, это у меня аж кулаки сжались.

Не зря мой дядя Миша всегда говорил, что менты такие же бандиты. Глядя в серо-зеленые глаза Эспозито, я отчего-то в этом больше не сомневаюсь. Не вижу я в нем сторонника добра и справедливости. Только мужчину, который ненавидит Лукрезе и готов идти к своей цели по головам.

М-да… Надеюсь, он не раскопает, что мой дядя Миша был мелким бандитом в Питере в 90-е. А то мне еще и связи с русской мафией тут пришьют.

Комиссар слегка кивнул на папку.

– Ладно… Вам итальянские родственнички уже успели рассказать, что вам грозит или вас молча на убой ведут?

Молчу.

– Угу… Понятно, – усмехнулся он. – Всегда поражался таким девицам. Влюбляетесь в богатенького, а то что он торгует наркотиками, детей на органы продает, людей убивает, это вас, конечно, не волнует и никогда не коснется…

Сжав грязную юбку белого платья, я смотрела прямо в глаза Эспозито и всеми силами убеждала саму себя не реагировать:

"Так, Вики… Этот мерзавец провокатор и просто пытается заставить совершить ошибку. Каждое слово и движение будут использованы против тебя и Сандро. Не реагируй."

– Завтра-послезавтра и ваш Крестный Отец, и его преемник будут арестованы и вы поедете всей Семьей в тюрьму, – спокойно выдохнул Эспозито новое облачко дыма. – У нас здесь не Россия. Иначе почему вас до сих пор не вытащили, учитывая их связи и возможности?

Чувствуя, как же страшно от мысли, что Сандро бросился мстить французу и убил его, я с силой скрестила пальцы. Но еще больше я боюсь, что Шеро из страха попытается его убить первым.

Дядя Миша тоже после 90-х вроде как стал "честным бизнесменом". Пока двенадцать лет назад кто-то не взорвал его машину и не убил.

– Но я человек чести, – с достоинством произнес Эспозито, а я чуть не хмыкнула. – Могу и скосить тебе срок, если будешь сотрудничать. Но готова ли ты себе помочь? Или будешь ждать, пока на тебя повесят все, что можно?

– Я требую адвоката и говорить буду только в присутствии адвоката, – предательски тихо сказала я.

Эспозито рассмеялся и протянул мне листочки бумаги из папки.

– Не знала зачем они таких как ты с улицы подбирают? – хищно усмехнулся он, зажимая сигарету в зубах. – Делают знаменитыми и "важными" в глазах общественности?

Бросив взгляд на листочки, я с трудом сдержала покатившую к горлу тошноту.

Не думала, что когда-нибудь столкнусь с таким. Когда перед глазами какой-то текст, фото изуродованных трупов и где-то в углу написаны имена родных мне людей.

Дедушка… Сандро… Федерико… Фабио… Отец Фабио, дядя Бернардо…

Конечно, я уже немного познакомилась с мафией, но одно дело знать их, как людей, а другое дело видеть фото их жертв.

– Хотя нет… Лучше посмотри, что случилось с прошлой "невестой" Алессандро, – он достал новый листочек из папки, где было фото очень красивой блондинки, чем-то похожей на Лауру. – Луиза Олланд до сих пор сидит в тюрьме. Случайность ли, что ее посадили за торговлю наркотиками?

Закусив губу, я молча и отчаянно замотала головой.

Нет. Это все ложь. Моя семья не такая. Этот мерзавец просто играет на моих нервах и страхах.

Но все-таки… Почему за мной никто не пришел до сих пор? Даже адвокат!

– Виктория, это Алессандро родился в Семье Лукрезе и не сможет из нее уйти, – с наслаждением усмехнулся Эспозито, читая меня как открытую книгу. – А вот ты… Ты вполне еще можешь выбраться.

Серо-зеленые глаза Эспозито блестели и, видя кривой нос, я невольно вспомнила похитителя, который под дулом пистолета "уговаривал" меня шпионить за Лукрезе. Сама не знаю почему, но в этот момент я провела параллель между дизайнами туфель, которыми огрела каждого из них.

Неужели это какое-то магическое свойство моих "тапков"? Почему они считают, что я могу быть им полезна?

– Ты что… Тоже хочешь мне работенку предложить? – недоуменно протянула я.

Однако ответить он не успел.

– Комиссар!

Неожиданно в допросную влетел какой-то полицейский и что-то тихо сказал Эспозито на итальянском. Пару минут они переговаривались, а после тот зло потушил сигарету и процедил сквозь зубы:

– Тебя проводят за вещами. Протокол подпишешь и свободна.

Не веря тому, что мне расстегнули наручники, я с опаской пошла к выходу. Готовая просто бежать отсюда, куда глаза глядят. Но пришлось сперва зайти и забрать телефон. Единственную вещь, которая у меня была в кармане белого сарафана.

– Синьорина, я адвокат Лукрезе, – неожиданно поприветствовал меня высокий, седой мужчина в очках и сером костюме. – Я составил протокол на итальянском за вас. Распишитесь вот здесь.

Пугаясь незнакомого человека, который просит что-то подписать в отделении полиции, я невольно сделала шаг назад. Как вдруг услышала голос Летиции.

– ВИКИ! НУ, НАКОНЕЦ-ТО! – воскликнула она, бросаясь меня обнимать.

Я даже не успела ее рассмотреть, как она буквально задушила меня в объятиях.

– Котеночек! Я так скучала по тебе! Думала брат меня угробит с этими вашими безумными идеями "Густо дела Вита"… Да, и сейчас обещает прикончить…

– А где Сандро? – сдавленно спросила я, чувствуя как не хватает воздуха.

– Все потом! – замотала она головой, отступая и показывая мне свой нежно зеленый брючный костюмчик. – Это наш родственник. Дядя Массимо, муж тети Джулии.

Видя, что я не понимаю, она эмоционально шевельнула рукой.

– Ну, которая старшая сестра моей мамы и дочка нонны Катарины.

Все равно не помню. Шумно выдохнув, я вежливо улыбнулась очередному близкому родственнику.

После разговора с Эспозито, было не по себе подписывать документы на итальянском, не понимая их содержания. Правда стоило заметить нотариально заверенный перевод на английский, как на душе стало значительно легче.

Правда ненадолго.

– Дядя Массимо… А как вы дали за меня показания, если ни разу не говорили со мной? – повернула я голову к адвокату.

Наклонившись, он тихо сказал мне на ухо:

– Вы не говорите по-итальянски, если бы я к вам пришел давать показания – понадобился бы переводчик. Эспозито мог бы трактовать ваши слова как угодно и довести дело до суда. Поэтому я действовал от обратного. От фактов, которые нельзя оспорить.

Он протянул мне папку, где был перевод доказательств каждому "моему слову" с камер наблюдения и экспертизы из номера. И будь проклят Эспозито, но после разговора с ним, я остро почувствовала, что если бы дядя Массимо решил меня посадить – я бы уже ехала в итальянский Магадан.

Но только я успела вдумчиво прочитать и поставить подпись в присутствии сотрудников полиции, как Летиция уже решительно потянула меня за руку к выходу.

– А теперь, самое главное… – важно шевельнула она бровью над большими очками в круглой оправе. – Сделай то самое выражение лица, за которое все тебя так любят.

– Это какое? – не поняла я.

– Ну, такое тоже пойдет… – махнула она рукой. – Вперед! И главное помни – ты за справедливость!

И не давая мне даже понять, что происходит, она резко вытащила меня на улицу. А там....

Я, конечно, надеялась, что меня будут встречать. Но как-то не рассчитывала, что встречающих будет настолько много.

Кто все эти люди?!

А самое главное....

Что произошло за то время пока я была за решеткой?

Глава 7

29 июня. 8 утра

Виктория Волкова

В целом после прибытия на Сицилию моя жизнь наполнилась необыкновенными красками "вкуса жизни", но такой выход из-за решетки после трех суток в полной изоляции мягко говоря шокировал.

Не успела я и выйти за порог участка, как меня ослепили вспышки фотокамер. Десятки журналистов с микрофонами пытались пробиться сквозь охрану. А за ними просто сотни людей с плакатами, которые кричат что-то и скандируют.

Конечно, на итальянском. Конечно, я ничего не могу разобрать.

И я пред всеми… В помятом платье, резиновых тапочках, как никогда остро чувствующая, что я не мылась несколько дней и даже зубы не чистила.

– Летти… – в ужасе прошептала я. – Что происходит?

Явно наслаждаясь зрелищем, она со всем воодушевлением эпично произнесла:

– Революция. Народный бунт. Вся страна восстала в борьбе за справедливость!

Тут же став серьезной, она еле слышно добавила:

– В общем организовать митинги и протесты оказалось дешевле, чем давать взятки.

– Да, ладно?!

– А ты думала в Италии просто так появились приюты для разведенных мужиков?! – шепотом ужаснулась она.

Она вдруг сложила руки в знаке мольбы:

– И еще… Вики, прости нас за то, что пришлось тебя чуть-чуть помариновать за решеткой… – искренне сказала она. – Клянусь, мы тебя не бросали и не собирались! Мне пришлось!

Проглотив ком в горле, я кивнула в знак того, что принимаю извинения.

Толпа журналистов уже спешила к нам и Летти мгновенно стала серьезной, как на съемочной площадке:

– Все. Работаем. Ты сейчас олицетворение борьбы феминисток против насилия и несправедливости.

Журналисты ослепляли вспышками камер и на перебой засыпали меня вопросами на итальянском. Но уровень начинающей не позволял мне понять что-то кроме отдельных слов, а потому за меня отвечала Летиция.

Приложив руки к груди, она произнесла настолько проникновенную речь, что даже не понимая ни слова, мне хотелось прослезиться. А следом будто из ниоткуда возникла мама Летти и Сандро, которая задушила меня в объятиях как родную.

Синьора Агата в бежевом платье тоже что-то сказала на итальянском толпе и журналистам, тепло обнимая меня за плечи.

– Дочка, – тихо обратилась она ко мне по-английски. – Я знаю тебе было тяжело… Прости, но нужно еще немного потерпеть…

Как вдруг мне почти в лицо ткнули микрофоном и посыпались вопросы на английском:

– Синьорина Волкова, что вы можете сказать людям, которые стали жертвами насилия?

– Никто не имеет права вас обижать, – вырвалось у меня. – И тем более поднимать руку.

– Вы считаете на насилие нужно отвечать насилием? – выкрикнул кто-то со второго ряда.

Журналисты явно собирались задавать вопрос за вопросом, но Летиция уже увела меня.

– Так… Без самодеятельности, – шикнула она на меня. – Потом сделаем пресс-конференцию и ты ответишь на их вопросы строго по тексту. У тебя и так целый план работ на следующие недели.

– Я возвращаюсь на съемки? – вырвалось у меня.

– Ну, можно и так сказать… У нашего дедули есть для тебя работенка… Так что усердно работаем лицом.

Чувствуя неладное из-за того, что у дедушки есть для меня работа, я уже собиралась спросить о чем идет речь, но со всем опытом продюсера, Летиция резво повела меня вниз по ступенькам к толпе.

– А теперь сцена любви… – шепотом инструктировала Летти. – Соберись! Вики, тебя вся страна снимает! Нет, весь мир! И все сейчас должны рыдать и трепетать вместе с нами… Вперед!

Все вокруг что-то кричали, а я, открыв рот, смотрела на сотни незнакомых лиц и не понимала, что делать.

Эх, жаль у меня нет кактуса… Даже туфель на каблуках. Несла бы их сейчас, как знамя революции.

Хотя может быть и резиновые шлепки сойдут?

Однако стоило мне увидеть Сандро, стоящего поодаль с букетом цветов, как все мысли у меня улетучились из головы.

В бежевом костюме, он был настолько похож на обычного парня, который отчаянно ждет любимую и очень нервничает, что я и сама не поняла как сорвалась на бег. Он судорожно рассматривал толпу, переминаясь с ноги на ногу, и все время поглядывал на часы, крепко сжимая букет моих любимых розовых пионов.

– Я знала… Знала, что ты меня не оставишь… – всхлипнула я, со всей силы обнимая его за шею.

– Еще бы… Любимая, я так переживал… – шептал он, целуя меня. – Ты же столько кактусов убила… Мучительно и беспощадно…

Не думала, что настолько буду рада видеть Сандро, что буду готова разрыдаться. Хотя судя по тому как хрустнули у меня кости, когда он приподнял меня и покружил, он тоже очень счастлив.

Казалось мы обнимались всего несколько секунд, когда Летиция уже ответила на все вопросы и подала сигнал садиться в машину. И, не обращая внимания на то, как разозлился Сандро, села с нами на заднее сидение, а мама на переднее.

– Летти, выйди из моей машины! – вдруг рявкнул он, едва она захлопнула дверь. – Я не хочу тебя видеть!

– Мам, пора опять звонить экзорцисту! – ехидно ответила она. – Трех ночей в церкви под молитвами, ему не хватило!

– Фабио, срочно вези нас в ветклинику! – крикнул Сандро, притягивая меня к себе за плечи. – Психиатры змей очкастых не принимают!

Брат с сестрой, как обычно были готовы вцепиться друг в друга, поливая комментариями уже на итальянском, и учитывая, что я сидела между ними, я невольно встряла в разговор:

– А кто-нибудь объяснит, что вообще происходит? – максимально ласково поинтересовалась я.

– А ты сама посмотри… – включил Сандро мне видео на своем телефоне.

Первое время я не очень понимала почему смотрю на какую-то едва одетую девушку в душе, однако, когда услышала женские крики и увидела съемку сквозь дверную щель, все поняла.

Меня засняли, слили видео в интернет и Летти раскрутила этот инфоповод по полной программе. Ведь формально, я до сих пор работаю в ее медиа-агентстве и являюсь лицом отеля "Густо дела Вита".

– Господи… Я так орала? – вырвалось у меня. – А что с Шеро?

Я тут же с ужасом вцепилась в его ладонь.

– Сандро, ты же не убил его? Правда?

– Шеро в больнице, – с ненавистью процедил он сквозь зубы. – Ты ему по голове знатно шваркнула горшком плюс он упал на стекла. Пока еще не выписали. А мы пока топим его репутацию и его компаний перед инвесторами, которым он должен кучу денег.

Последнее явно его не устраивало, но я ничего не сказала.

Ролик закончился и следом начался какой-то спецвыпуск новостей, показывающий митинги перед разными зданиями. Судя по кадрам, протесты идут в самых разных городах Италии.

– А эта… – указав на Летти, Сандро еле сдержался от острого словца при матери. – Убедила папу и дедушку держать тебя за решеткой ради ПИАРА! Пока я три дня мотался по допросам и обыскам!

– И отдыхал у экзорцистов в церкви, – ядовито вставила свои пять копеек Летти.

– Даже говорить с тобой не хочу, – зло бросил Сандро.

Нервно жестикулируя, грудастая малышка возмущенно затараторила:

– А надо было позволить им выставить нас преступниками после того, как весь интернет взорвался из-за видео?! Да, ты в своем уме?!

Зло рассмеявшись, она категорично шевельнула рукой:

– Э, нет! Пусть все политики, прокуроры, судьи и прочие знают, что если еще хоть раз нас тронут то, их головы полетят первыми! Теперь все журналисты будут копаться в их грязном белье! Вся страна митингует!

Сжавшись между ними, я едва не схватилась за сердце.

– Из-за меня? – в ужасе прошептала я.

– Да, итальянцам только дай помитинговать! – эмоционально шевельнула она рукой. – Тем более из-за несправедливости!

Летти важно поправила очки и начала загибать маленькие пальчики с идеальным маникюром.

– Из-за закона о самообороне дома, когда потерпевший становится преступником. Из-за того, что полиция не защищает слабых, – она указала на меня. – Так еще и открыто сотрудничает с мерзавцами вроде Шеро, покрывая их преступления! А после сажает невиновных и держит в нечеловеческих условиях!

– А то, что Вики из каждого утюга обсуждают – это по-человечески?! – оглушительно громко выкрикнул Сандро. – Остался на этом свете хоть один блогер или ТВ-шоу, которые не мусолят нашу личную жизнь?!

У меня вырвался нервный смешок.

Ну, все… После такого только в президенты баллотироваться. Чувствую, победа гарантирована.

Брат с сестрой снова продолжали ругаться уже на итальянском. К счастью, машина остановилась у черного входа в отель "Синьорина Виньелье", и все стали значительно тише, но ругань продолжалась и запасном лифте, и даже когда мы вошли в номер.

Не тот, где мы жили. А президентский люкс на пятом этаже, где я впервые собиралась на ужин с дедушкой.

– Прошу, оставьте нас наедине! – громко попросил Сандро, указывая на дверь.

Нехотя, все вышли из номера и он вдруг очень крепко обнял меня. Так крепко, что мне дышать стало не чем.

– Ты сильно испугалась? – с глубочайшей душевной болью спросил он. – Тогда… С Шеро…

– Да… – призналась я. – Я знаю, тебе очень стыдно из-за меня…

Сандро немного отодвинулся и, глядя мне в глаза, резко мотнул головой.

– Плевать на них всех… Я просто не хочу, чтобы эти сплетни тебя ранили. И тем более у кого-то был повод тебе мстить.

Обхватив мое лицо в ладони, Сандро со всей теплотой и нежностью целовал меня в лоб, щеки и губы.

– Даю слово, и Шеро, и Эспозито дорого заплатят за это.

Почти черные глаза Сандро блестели такой решимостью, что мне стало не по себе. Никогда не видела у него такой жажды крови и мести в глазах. Ненасытной и затуманивающей разум.

– Сандро, ты меня пугаешь…

– Не бойся… Все плохое позади, – мгновенно смягчился он, обнимая меня за плечи.