В.А.М.П.

Герман дотронулся до наглухо застегнутого воротника своей рубашки, который скрывал пустую металлическую воронку, оставшуюся от разбившегося голосмартфона.

– Все контакты разорваны вмиг, – продолжал Олег. – Нет выхода в Рунет, доступ к счету определить невозможно, даже подтвердить личность становится очень трудоемко, и выследить тебя уже никак не получится. А, казалось бы, всего лишь маленькая стеклянная кнопка в основании горла. И тем не менее именно она правит нашей жизнью, а ведь многие все еще предполагают, что это лишь игрушка.

– Ты считаешь, если ее убрать, то станешь призраком? – Герман пытался понять, шутил ли его напарник или говорил серьезно.

– Скорее, если ты хочешь стать призраком, то ее в первую очередь стоит убрать. И тогда твоя строка со временем исчезнет из компьютерного кода этого государства. Полицейские дроны без предъявления твоего трехмерного личного штрих-кода не сумеют тебя никак опознать. И ты сможешь стать кем угодно, заменив номер, открыв новые счета, сменив работу. Создашь себя с чистого листа…

Олег осекся под внимательным взглядом Германа, который вслушивался в каждое слово так, будто от этого зависела его жизнь.

– Но ты ведь не думаешь, что это действительно может уберечь тебя от ошибок прошлого, которые станут преследовать твой призрак? – выдавил из себя наконец Герман. – Ведь есть и камеры, есть поисковые дроны, идентификация лица, верно? Полностью исчезнуть все еще сложновато! Верно ведь? Верно?

– Верно… – задумчиво протянул Олег, видимо, разглядев на дне темных зрачков напарника что-то такое, что его насторожило. – Конечно, это просто мои предположения. Не бери в голову.

Но каждый из них двоих в тот момент прекрасно понимал, что это были вовсе не предположения.

***

Первые дни на новой работе пролетели достаточно быстро, а вскоре подошла к окончанию и целая неделя. Как и говорил Олег, на офисных этажах действительно не происходило ничего, и особенная необходимость в охране там отсутствовала, а потому Герман со своим напарником лишь совершали ленивые обходы, считая часы до окончания рабочего дня.

В выходные Герман решил привести в порядок свою кожаную куртку, поскольку в городе начинало холодать, постепенно наступала осень. После случившегося на железной дороге куртка была в плачевном состоянии: в нескольких местах она порвалась, но выкидывать такую недешевую вещь, тем более в условиях полного отсутствия денег и иной одежды, Герману казалось глупостью. Вдев нитку в иглу, он сидел в общей комнате отдыха в штабе, склонившись над курткой под светом торшера, и пытался своими грубыми сбитыми руками сделать хотя бы несколько аккуратных стежков. Получало из рук вон плохо.

В конце концов разозлившись на собственную неприспособленность к таким мелким бытовым проблемам, Герман отбросил катушку на край дивана и откинулся назад на мягкие подушки. В дальнем углу комнаты двое вампов играли в бильярд в полном молчании, лишь изредка шумно затягиваясь паром электронных сигарет, а в остальном в помещении было совершенно тихо. Герман даже начал как-то привыкать к полупустому зданию штаба ассоциации. Делать здесь было особенно нечего, но какой-то затхлый запах старины, царивший в этих театральных стенах, придавал месту особенное очарование.

Рука Германа, лежавшая поверх порванной куртки, неожиданно нащупала что-то твердое сквозь кожу и подкладку. Нахмурившись, мужчина запустил пальцы в карман и достал оттуда небольшую визитку, отпечатанную на упругом пластике. Изображение двух сжатых кулаков, врезавшихся друг в друга, украшало один ее оборот, а на второй стороне тянулось блестящей вязью имя «Султан».

Срок, данный Золтаном на сбор пятидесяти тысяч мультивалютных долларов, закончился еще неделю назад, и теперь распорядитель подпольных боев наверняка уже принялся за поиски своего нерадивого бойца, задолжавшего ему такую сумму и безвольно сбежавшего с арены. Конечно, подобных денег у Германа не водилось, и даже если бы водилось, то он ни за что не отдал бы их в руки Султану, предпочтя скрываться в тени еще какое-то время. Тем более что Олег подсказал ему эту замечательную мысль: отсутствие голосмартфона в самом деле способно было убрать с поисковых радаров кого угодно.

Однако Герман волновался о друге, который вполне мог оказаться под прицелом Золтана. Жека непременно заинтересовал бы Султана, тем более что катмен, по его же словам, не собирался бросать свою команду, на которую работал, хоть и уверял, что имеет в городе некоторые укрытия и надежные прибежища. Но все же отсутствие связи с товарищем только заставляло Германа еще больше тревожиться, раздумывая над тем, как и через кого можно было бы послать Жеке весточку и разузнать обстановку.

На пороге комнаты отдыха возникла невысокая женщина, тяжело опиравшаяся на стену. Это была Вики, вот только теперь ее короткие медного цвета волосы сальной шапкой облепили голову, белая майка явно давно не обновлялась и покрылась желтоватыми кругами, а на бледном лице была написана смертельная усталость.

– Привет, Герман, – едва слышно выдохнула женщина, пластом падая на диван рядом с боксером.

Он окинул свою знакомую озабоченным взглядом.

– Что с тобой такое? Выглядишь измотанной.

– У меня просто нет сил уже, – невнятно пробурчала Вики в подушку.

– Что? Повтори еще раз.

Послышался шумный выдох полный обреченности, и женщина, явно сделав над собой усилие, перевернулась на спину, раскинув руки.

– Говорю, устала до смерти.

– Какие-то проблемы или Альберт загружает сверх меры? – поинтересовался Герман.

– И первое, и второе, – прикрыв глаза, мрачно сообщила Вики. – Уже больше недели почти не вылезаю из кабинета, даже сплю там же, в кресле. Сейчас хотя бы полчаса выдалось, могу поваляться в свое удовольствие и хоть чужие лица увидеть, а не только мониторы.

– Неужели дело такое важное, что требует твоего круглосуточного контроля?

– У Альберта есть бзик. Он любит сам все контролировать и участвовать в большинстве проектов. Действует по принципу «Хочешь сделать хорошо, сделай сам», а потому лезет в максимальное количество дел. Но разорваться все же не способен. И потому, пока он торчит в каком-нибудь крупном проекте, я должна мониторить остальные и постоянно ему отчитываться.

– Звучит утомительно…

– Так и есть. Особенно, когда мы ведем параллельно несколько действительно важных и прибыльных дел, то и он и я работаем буквально без передышки, – пожаловалась Виктория.

– Прибыльных? А о какого рода проектах вообще речь? – осторожно спросил мужчина.

– Герман, – сразу же устало среагировала Вики, приподнимаясь на локтях. – Ты меня прости, конечно. Ты человек хороший, и мне очень нравишься. Но если Альберт не даст мне прямой приказ рассказать тебе о нашей деятельности, то я без его ведома ничего говорить не буду.

– Разве я спросил о чем-то запретном?

– Эта тема для тебя закрыта. Ты лишь пару недель состоишь в ассоциации, и я понимаю опасения Альберта, который не хочет все карты раскрывать перед новичком. Прости, но ты не заслужил еще доверие главы. А я просто выполняю его указания. Это ради безопасности всей ассоциации.

Герман понимающе хмыкнул, отведя глаза.

– Ну, ты же не держишь на меня обиды, правда? – Женщина настойчиво пыталась заглянуть ему в лицо. – Пойми, я ведь тоже человек подневольный. И тут мало чем распоряжаюсь. Альберт скажет молчать, я молчу, скажет работать неделями без сна и отдыха, и я исполню, потому что благодарна В.А.М.П. за шанс на новую жизнь, который мне подарили, и лично Альберту за его отношение…

– Да все я понимаю, – с легкой грустью в голосе ответил Герман. Все же злиться на эту маленькую отважную женщину он не мог. Она и по сей день оставалась самым человечным вампом в ассоциации, а терять такого знакомого ему не хотелось.

– Вот и хорошо. Спасибо, Герман. За понимание и за то, что не пытаешь бедную уставшую женщину ненужными вопросами. Правда.

Она слегка улыбнулась, задорно блеснув светло-карими глазами.

– Чем ты тут занимался в уголке, пока я не нарушила твой покой своим сумбурным появлением? – поинтересовалась Вики через несколько секунд.

Подцепив пальцем свою изорванную куртку, Герман продемонстрировал ее собеседнице.

– Вот. Пытался зашить.

– Судя по наличию дыр, попытка не удалась? – заключила женщина.

– Очень точно подмечено.

– Хочешь, я помогу? – неожиданно предложила Вики, уже забирая из рук боксера куртку.

– А ты можешь? – оторопело спросил Герман, разжав пальцы.

Виктория хохотнула, изогнув брови.

– В этом нет ничего сложного! Давай сюда нитки, новичок!

Пару минут Герман наблюдал за тем, как аккуратно и быстро женщина зашивала длинные прорехи на куртке, стараясь скрыть шов, чтобы он был не так сильно заметен.

– Ты просто спасла меня, – шепотом признался боксер. – Причем, уже второй раз. Сначала с кровью, а теперь и с одеждой.

– Это пустяки, – не отвлекаясь от дела, хмыкнула Вики. – Ты порой кажешься мне таким несамостоятельным. Вот вроде серьезный боец, сильный и грозный, от одного вида в дрожь бросает, а проблемой для тебя становится какая-нибудь обыкновенная дыра на куртке.

– Я просто обычно или не обращаю на подобное внимания или…

– Или же кто-то решает такие вещи за тебя, да? – проницательно закончила за Германа женщина. – Да ты не стесняйся. Я уже не маленькая девочка, и такой признак женатого мужчины всегда разгляжу.

– Тут ты не права, – не смог сдержать улыбки боксер. – Женатым я не был.

– А кто тогда сотворил из тебя такого несамостоятельного мальца?

– Не знаю. Может, сестра, с которой я жил последние годы. Она все делала за меня, пока я подрабатывал детским тренером, почти как моя мать когда-то. Хотя нет… Наверное, это началось раньше. С моей команды, еще когда я занимался профессиональным боксом в Москве. Тренер и катмен всегда все решали за меня, обо всем договаривались. И от меня требовалось только выйти на ринг и работать кулаками… Это всегда казалось очень удобным. Я концентрировался на спорте, думал лишь о противнике и своих движениях. Ничего лишнего.

– Но в реальной жизни все совсем иначе, не так ли?

Двое вампов, молча игравших в бильярд и наверняка тоже тайком прислушивавшихся к разговору, как-то незаметно оставили кии в стороне и необыкновенно тактично покинули комнату отдыха, будто растворившись в воздухе.

– Да. Все совсем иначе. – Герман угрюмо кивнул. – Здесь ты должен сам решать, каким будет твой следующий шаг, и никто уже не шепнет на ухо, какой стратегии следует придерживаться, а когда отступать. Может, потому теперь я и оказался там, где оказался? Потому что неосознанно тянулся к какому-то лидеру, способному все за меня решать? Такому, как Альберт, например.

Женщина перестала шить и внимательно посмотрела на собеседника.

– А ты думаешь, это всегда хорошо? – спросила она. – Вечно ходить под чьим-то началом, отказываясь от собственных амбиций и заглушая свои желания? Нет, я ничего не хочу плохого сказать об Альберте. Он замечательный, и как лидер, и как человек. Я очень ценю и уважаю его… Но конкретно для тебя, кем стал Альберт? Главарем, помощником, заменой тренера? Нужен ли тебе вообще такой человек, или все же ты способен самостоятельно управлять своей жизнью?

Герман долго молчал, обдумывая слова Вики. Она уже успела зашить его куртку и положить ему на колени.

– Наверное, я еще не знаю, – наконец прошептал он.

– Может, тогда сейчас самое время это выяснить? Пока ты еще не закостенел в рамках чужих условностей и законов.

– Но как это сделать? – Герман поднял голову.

– Вот видишь, ты опять спрашиваешь совета, ищешь помощи и наставления у других. – Вики мягко и сочувственно улыбнулась, не разжимая губ. – А должен действовать сам. Прислушивайся почаще к себе.

Она прижала свою хрупкую ладонь к его груди в том самом месте, где под кожей тяжело и ритмично билось сердце.

– И к тому, что говорит тебе твой внутренний голос.

– Я буду учиться, – пообещал Герман. – И спасибо за куртку.

Вики убрала ладонь.

– Это пустяки, – повторила она ранее сказанные слова. – Но если в благодарность ты поможешь мне добраться до моих компьютеров, то это будет очень приятно.

– Иди сюда.

Он подхватил эту невесомую женщину на руки, хотя она явно не рассчитывала на такой способ перемещения, и вышел в коридор.

– Где твой кабинет хоть находится? – спросил Герман, покрутив головой по сторонам.

– Эх ты! Уже полмесяца здесь прозябаешь, а все еще не знаешь, куда идти, чтобы добраться до моего логова, – мягко упрекнула боксера Вики.

– Ты к себе не приглашала.

– А тебе всегда нужно приглашение? – усмехнулась женщина и указала рукой в дальний конец коридора. – Предпоследняя дверь. Вон та, с металлической табличкой.

Герман послушно пронес Викторию на руках через весь коридор до обозначенного кабинета. На ручке двери и правда висела небольшая металлическая табличка с надписью на экране «На бенче», как только Вики ее перевернула, там загорелась надпись «В овертаймах».

Внутри комнаты, больше походившей на тюремную камеру из-за отсутствия окон и естественного освещения, в хаотично порядке располагалось оборудование, опутанное метрами проводов и кабелей. На высокий шкафах ютились отдельные или соединенные друг с другом компоненты компьютеров: блоки питания, платы, винчестеры, портативные проекторы и другое железо. Шумно гудели массивные вентиляторы, охлаждавшие воздух в помещении. А в самом центре этого беспорядка стояла подсвеченная светодиодными лентами компьютерная кабина, занимавшая практически все свободное пространство. В ее сердце располагалось кресло-реклайнер, в которому примыкал модульный стол, где на массивных кронштейнах крепились шесть объемных мониторов, расположенных полусферой.

– Брось меня на мой трон, будь так любезен, – попросила Вики.

Стараясь не запутаться ногами в запыленных кабелях, устилавших пол, Герман добрался до центра комнаты и опустил в кресло женщину, которая одарила его благодарной улыбкой и слабым поцелуем в щеку. Она сразу же скинула обувь, подбирая под себя ноги, и закуталась в кокон из пледов, небрежно брошенных на спинку.

– Ты просто мой герой. А теперь оставь меня гнить в этом темном логове, Герман. Мне пора работать…

Она даже не успела договорить до конца фразу, как один из экранов уже полыхнул ярким светом, уведомляя о входящем вызове.

– На связи, – устало отозвалась Вики, принимая звонок.

– Ты уже на месте? – послышался из динамиков, расположенных возле изголовья кресла, серьезный голос Альберта.

– Да. Что у нас дальше?

Осознав, что в его присутствии больше не было никакой необходимости, Герман бесшумно покинул кабинет, плотно закрыв за собой дверь. И только после с легкой улыбкой потер щеку, в которую его поцеловала Виктория.

Вечер выходного дня выдался еще более скучным, чем обычно. Поужинав стаканом прохладной крови, Герман, лишенный всех привилегий обладателя голосмартфона, без дела слонялся по театру, ища, чем бы себя занять. Уже позанимавшись в достаточно скудно обставленном тренажерном зале штаба, приняв душ и полюбовавшись на закат, он томился безделием. В его голове зрела одна мысль, которая невольно мешала сосредоточиться на чем-либо еще. И эта мысль была рождена недавним разговором с Викторией. Герман волновался за свою сестру, с которой уже полмесяца не выходил на связь, и которая со свойственной ей родственной заботой наверняка уже выплакала все слезы в попытках дозвониться брату на разбитый голосмартфон.

Ее следовало предупредить, что с Германом все в порядке, и, возможно, посоветовать связаться с Жекой на досуге. Но основной вопрос, который стоял перед боксером, заключался в отсутствии какого-либо аппарата для звонка сестре. Единственным выходом было отвлечь Вики от работы, вновь наведавшись в ее опутанное кабелями логово, и попросить дать ему пару минут на разговор с родственницей, пребывавшей в глубочайшем неведении по поводу судьбы брата.

Герман скользнул на второй этаж, отыскав дверь с металлической табличкой. Он деликатно постучал и, не получив ответ, через пять секунд зашел внутрь. Но комната пустовала. Горели включенные мониторы компьютерной кабины, крутились вентиляторы, а вот Вики на месте не было. Высунувшись обратно в коридор, Герман посмотрел на табличку, на которой ярко подсвечивалась надпись «На бенче» и хмыкнул себе под нос.

На висевших на стене часах было семь минут восьмого, и боксер запоздало вспомнил, что в это время женщина по расписанию уходила на ужин, обескровливать беспомощных кроликов. Значит, какое-то время она должна была еще отсутствовать. Несколько мгновений Герман постоял в коридоре в задумчивости, но после все же шагнул в кабинет, плотно захлопнул за собой дверь и двинулся к компьютерной кабине.

«Не думаю, что она будет злиться, если я совершу всего один звонок с ее машины».

Особенно в компьютерах он никогда не разбирался, но уж догадаться, как позвонить с этого навороченного аппарата, было нетрудно. Номер сестры Герман всегда держал в голове, еще с тех времен, когда вернулся из Москвы в родной город, чтобы затаиться там на семь долгих лет. Когда-то он помнил и номер своего отца, но теперь хранить его в голове больше не было надобности.

Через динамики послышалось два коротких гудка, и вот уже сестра приняла входящий вызов:

– Алло, – шепотом спросила она. – Кто это?

– Елена, – невольно улыбаясь, брат ласково позвал ее по имени, используя полную форму, как она всегда любила. – Это я, Герман. Я тебя там не разбудил?

Повисла пауза, длившаяся не меньше пяти секунд. Стало слышно, как едва уловимо фонят динамики, встроенные в подголовник кресла.

– Боже мой, это правда ты… – все так же негромко наконец охнула Елена, справившись с изумлением. – Герман… Что опять случилось?

– Ты прости, что я так внезапно пропал. Все просто перевернулось вверх дном за последние недели.

– С тобой все в порядке? – Голос сестры мелко задрожал.

– Я в норме. – Говорить излишне впечатлительной Елене о болезни показалось Герману откровенно плохой идеей. – И все еще в Москве.

– Ты был на боях?

– Был, конечно, – не стал отнекиваться боксер. – Но больше драться не стану.

– Что с твоим голосмартфоном? Откуда ты звонишь?

– Разбил его по неосторожности. Новый установить нет времени. Так что пока позаимствовал компьютер у одной знакомой.

– У знакомой? Но у тебя ведь нет знакомых женщин в Москве, – зачастила Елена. – У кого ты живешь?

– Не нервничай так. Я познакомился тут с хорошими людьми, они помогли мне с жильем и работой. Устроили в крупную фирму по дружбе. Так что деньги теперь снова будут, и скоро я перешлю тебе сумму на кредит.

Собеседница Германа опять замолчала, переваривая услышанную информацию.

– Алло, Елена? Ты еще на связи? – через полминуты окликнул сестру боксер.

– Да, я тут.

– У тебя все хорошо? Какая-то ты тихая… Как поживает мой племянник?

– У нас все нормально, – выдохнула Елена. – Скажи, где ты хоть работаешь теперь?

– Точно нормально?

– Точно.

– Ну, смотри у меня, – проворчал Герман. – А по поводу работы… Меня устроили охранником в солидную компанию «Осе», они специализируются на модификациях тела. Может, слышала о такой?

– Нет, ничего не слышала, – произнесла женщина.

– Работа непыльная, деньги обещают приличные. Так что скоро жди от меня перевода.

– Хорошо.

– Я, кстати, хотел тебя еще кое о чем попросить. У меня там в гостиной во втором ящике комода осталась записная книжка. Помнишь, я туда номера со старого голосмартфона переносил? Ты найди там номер Жеки, катмена моего, а то я на память все цифры не помню. Позвони ему, как будет время. Спроси, все ли у него нормально, и скажи, что я тоже на плаву. Сделаешь?

– Я все сделаю. – Сестра даже не стала задавать никаких вопросов.

– Спасибо! А то я сам сейчас не могу с ним связаться.

– Слушай, у меня там ванна наполнилась. Я должна идти, Герман, – проговорила Елена.

– Ну, если так, то, конечно, иди. Рад был поговорить!

Но женщина уже завершила звонок, даже не успев расслышать последние слова брата.

«Какая-то она тихая сегодня. Надо будет перезвонить еще через пару дней».

Герман, пребывая в легкой озадаченности, тоже отключился и выбрался из компьютерной кабины. Цепляясь ногами за кабели, он медленно побрел на выход из кабинета.

Свою старшую сестру он знал хорошо. В конце концов, последние семь лет они прожили бок о бок, помогая друг другу. Он зарабатывал деньги, занимался воспитанием племянника и утешал Елену в тяжелые моменты, сначала, когда она потеряла мужа, а после, когда перенесла несколько сложных операций на почке. Она же, в свою очередь, одаривала его почти материнской заботой, всегда и во всем поддерживая. И когда скончался их отец, то весь мир вокруг сузился только до них двоих, брата и сестры, оставшихся друг у друга. Помощи ждать было неоткуда, надеяться тоже не на что. Все, что они могли, это держаться за свою маленькую хрупкую семью и крутиться изо всех сил, чтобы выплатить кредиты, прокормиться и дать ребенку образование.

И теперь, даже оказавшись в тысячах километров вдали от сестры, Герман чувствовал, что с ней что-то было не так. Но раз она не сказала, значит, еще не созрела до того, чтобы поделиться проблемами с братом. Надо было дать ей немного времени.

Глава шестая.

Кровь на золоте

На следующий день Герман отправился на работу уже в куртке, которую намедни починила Вики. И всю дорогу, пока он трясся в вагоне скоростного метро, связывавшего Старую и Новую Москву, он машинально поглаживал своими загрубевшими пальцами аккуратные стежки, оставшиеся на месте прорех. И они грели ему душу, от чего на губах играла мальчишечья озорная улыбка.

Небоскреб «Осе», как и обычно, встретил его шумным людским потоком. За то короткое время, что Герман здесь проработал, он успел уже побывать на большинстве этажей здания, ради любопытства прогуливаясь по длинным коридорам и украдкой заглядывая в незапертые кабинеты. Не ради какого-то шпионажа, а, скорее, чтобы сформировать у себя окончательное понимание того, чем же компания «Осе» занималась в своем флагманском офисе.

Помимо лабораторий и центров разработки, находившихся на самых верхних этажах небоскреба, часть уровней была отдана под офисы, где сидели консультанты на линии помощи и специалисты по продажам, а также бухгалтеры и рекламисты. Чуть ниже располагался сектор этажей, где обслуживали клиентов и проводили сами операции по смене внешности. Там же размещались выставочные галереи, где на всеобщее обозрение были представлены все новые и имевшиеся в наличие модели подкожных имплантов, бионических протезов и частей искусственных животных.

Каждый день небоскреб принимал толпы людей, желавших довести свою внешность до совершенства и стать частью субкультур, диктовавших модные тренды обществу. Они входили в здание обыкновенными людьми, а уходили модифицированными, измененными до звериного облика, либо же кибернизированными декоративной электроникой.

Герман поглядывал на все эти превращения со стороны, посмеиваясь в кулак и вспоминая свои подростковые годы, когда вживляемые в кожу голосмартфоны и костные наушники были одновременно сколь популярным, столь и пугающим веянием моды. Однако теперь они удивительно прочно вошли в обыденную жизнь, завладели ей целиком и полностью. И, быть может, эти современные модификации через десяток лет тоже должны были изменить общество до неузнаваемости, окончательно превратив человечество в киборгов, либо же вернув им звериный вид, несмотря на все старания эволюции. Никто не мог наверняка сказать, что ждало мир впереди.

Олег не соглашался с предположениями Германа, постоянно повторяя одно и тоже:

– Это просто блажь нынешней молодежи, эта мода сгинет уже через пару лет. Вот увидишь!

– Мода циклична. Сгинет сейчас, вернется через пару десятков лет, – отвечал Герман, пожимая плечами.

– Не скажи! Любое развитие предполагает отсеивание ненужного. Люди и звери эволюционируют, избавляясь от рудиментов, мода отказывается от эстетичности и оригинальности в пользу удобства и простоты. Взять хотя бы высокие каблуки, старинные корсеты, пышные платья, сложные прически прежних веков. Все это исчезло и больше не появлялось. Так что и эти модификации много не проживут. Уж поверь моему слову!

– Даже не буду спорить, – усмехался Герман. – Все равно им на смену придет что-то новое. Что-то более исключительное. Люди всегда найдут способ выделиться.

И каждый раз Олег упрямо сжимал губы, хмурил брови и уходил от этой темы, не желая принимать позицию собеседника, но и не споря с ней. Особенно с напарником они не ругались, неплохо прожигая время на сменах за разговорами и дискуссиями. Порой не сходились во мнениях, но довольно часто все же шли на уступки ради сохранения мира.