скачать книгу бесплатно
Пока Оникс мило беседовал с Катрин, камера изменилась. Теперь она выглядела раза в два больше и в длину, и в ширину, у стен появились странные приспособления, похожие на инструменты для пыток. Да и сам полицейский, до того, как скрыться за решетчатой дверью, преобразился в осла в рясе.
В камере сидели монстры, кружком на корточках.
– Привет, старые знакомцы, – сказал он им. Монстры нецензурно обругали вошедшего и вернулись к игре в карты. – У меня для вас кое-что есть… Маленький подарок от месье Оникса для каждого из вас. А может, вам сегодня повезет, и рождественский приз обойдет вас стороной. Это уж как месье решит.
Монстры принялись обсуждать, стоит ли проучить психа, или лучше не связываться. Оникс сел в углу в гордом одиночестве, и монстры постепенно потеряли к нему интерес. С потолка начала капать кровь, никто, кроме Оникса, ее не видел. Вскоре этой крови натекли целые лужи, еще через четверть часа весь пол был в крови, и вскоре ее набежало по щиколотку. Скульптор понял, что его дар не разделился надвое во время передачи его девке из салона, он лишь временно ослаб, а теперь снова работает в полную силу.
Монстры продолжали играть в карты. Из стен вылезли младенцы, сморщенные и синие. Оникс никогда не понимал матерей, прижимавших к себе новорожденных детей и к тому же умиляющихся. По его мнению, младенцы походили на пришельцев из кино, только пришельцы были куда симпатичнее. Младенцы звали какого-то Тедди и беспорядочно ползали, как слепые котята, натыкаясь то друг на друга, то на стены и скамьи. Когда один из них наткнулся на ногу монстра в середине комнаты, тот машинально хлопнул по лодыжке, будто убивая севшего на него комара.
– Они кричали, Тедди? Они кричали? – громко спросил Оникс. Монстры повернулись в его сторону, один из них привстал.
– Кто? – прохрипел он.
– Дети. Младенцы.
– Я тебе сейчас покажу младенцев, псих!
Оникс отключился от первого же удара.
Катрин
Незнакомая девушка прильнула к стеклу в автобусе и сказала по-русски:
– Вот и он, город мечты!
– Да какой город мечты, – подала голос Катрин. – Большая помойка.
– Каждый видит только то, что хочет видеть. Если мусор в голове, то езжай хоть на Гавайский пляж, хоть на Луну, всюду будет помойка, – откликнулась незнакомка и опять уставилась в окно.
Катрин разозлилась, но вскоре мысли о последнем разговоре с Ониксом отвлекли ее. Она надеялась, что статуи – или кто там начал за ней охоту – слышали их ругань и взаимные оскорбления. Если ее план удался, чудовища больше не считают ее близким скульптору человеком, а значит, им придется выбрать для мести другую цель.
Сонливость и мерное укачивание смежили Катрин веки.
– Думаешь, я про тебя забыла? – на соседнем ряду снова сидела ее сестра, на этот раз явившаяся в обычной уличной одежде.
– Это ты забыла, что уроки пора учить, – вдруг выпалила Катрин. – Не мешай сестре, она, в отличие от тебя, делом занята.
Сестра обиженно надула губы и вышла на следующей остановке. Катрин боялась радоваться, что нашла средство против своего кошмара, боялась погрязнуть в ложной надежде. Вскоре она заснула, на этот раз глубоким нормальным сном, но выспаться ей не дали. Кто-то разбудил ее на конечной станции, и до больницы пришлось добираться еще одним автобусом.
Никакого паука над городом она так и не разглядела.
Больница, в которую доставили Мари, оказалась на противоположном конце города. Катрин узнала адрес в том же полицейском участке, представившись ее адвокатом. В самой больнице она назвалась уже кузиной Мари Блен, опасаясь, что в палату пускают только родственников. Сначала Катрин хотела назваться сестрой, но предположила, что ее акцент может вызвать лишние вопросы.
Больница была как в американских фильмах – чистая, просторная, с вежливыми докторами. «В такой больнице и болезнь – отпуск», – подумала Катрин. Она боялась, что Мари все еще будет без сознания, но нет, она бодрствовала и тянула бульон через трубочку. Катрин села на стул рядом с кроватью, поздоровалась и представилась.
– Как вы себя чувствуете?
На словах Мари чувствовала себя хорошо, и это шло вразрез с тем, что Катрин видела в реальности.
– Мари, вы расскажете мне, что произошло сегодня утром?
– Я уже говорила вашим, я ничего не помню, – прохрипела пациентка. Судя по голосу, у Мари были повреждены связки. На шее явственно виднелся след от удавки. «Бедная женщина», – подумала Катрин.
– Я не из полиции.
– Вы – работник больницы?
«Что же ей ответить?» – озадачилась Катрин. – «Если назовусь подругой ее мужа, чего доброго, сочтет любовницей и вообще замкнется».
– Не знаю, как сказать это по-французски, – ляпнула Катрин с жутким русским акцентом, радуясь про себя, что ей удалось выкрутиться. – Но я друг.
– Журналист? – подсказала Мари.
«О, это отличная версия! Кем же, как сказал этот тип, она работает?»
– Нет, пока что я копирайтер. Но я мечтаю пробиться в журналисты, – поведала Катрин со всей возможной искренностью.
– Здорово, я тоже копирайтер, – Мари улыбнулась. – Но как же я могу вам помочь?
– Мне нужно написать статью о женщинах, жертвах насилия. Разумеется, без упоминания реальных имен. Хочу узнать информацию из первых рук. Эта статья откроет мне дорогу к нормальной работе в газете или журнале… Помогите мне написать ее, Мари! – взмолилась Катрин.
«Помогите мне понять, стоит ли дальше обращаться к вашему мужу!»
– Тяжело же вам будет написать статью, если вы забываете такое простое слово, как «журналист», – заметила Мари.
– Я работаю на российское издание. Феминистки в России хотят перенять опыт французских женщин.
– Тогда я не удивляюсь, как вы меня нашли. Русская шпионка.
– В России не шпионы, а разведчики. Шучу!
– Без разницы. Все равно, Катрин, я ничем не могу помочь. Все как в тумане. Помню только, как ложилась спать.
– Что вы обычно делаете, когда просыпаетесь?
– Варю кофе. Иду за комп… Катрин, у вас нет с собой ноутбука или планшета?
– Смартфон подойдет?
– Да, давайте.
Мари тут же принялась набирать по памяти какой-то адрес в браузере. Катрин вытянула шею, чтобы разглядеть, что у той на экранчике. Какие-то мыльно-пастельные тона… Надо купить очки.
– О боже, мне надо это срочно удалить, – и пациентка начала залогиниваться. Катрин вырвала у нее из рук смартфон.
– Я отправлю одно сообщение, Мари! Это срочно! Минутку, я вам его сейчас отдам.
Катрин сняла со страницы скриншот и отдала Мари мобильник.
– Неужели это не могло подождать? – произнесла та, наконец, удалив свое злополучное сообщение в дневнике.
– Не могло, это по работе… Вы что-то вспомнили?
– Маленькое недоразумение. Я была на эмоциях и написала в блоге полную чушь. Блог – это что-то вроде дневника в интернете…
– Я знаю, что такое блог, – сказала Катрин.
В палату вошла голая старуха с кошмарными шрамами на теле, будто ее только что препарировали. Самозваная журналистка уставилась на нее, соображая, видение это или что-то настоящее.
– Где доктор Канторович? Я им очень недовольна, – проскрипела старуха. Катрин молчала, надеясь, что та сообразит, что нет тут никакого доктора, и уйдет сама. Но старуха принялась бродить по палате, заглянула в шкаф, подошла к окну.
– Вы сейчас очень напомнили мне мужа, – сказала Мари. – Такой же взгляд. Интересно, чем он сейчас занят… наверное, создает свой главный шедевр.
– Он в полиции, а оттуда, скорее всего, отправится в тюрьму.
– В тюрьму? Так ему и надо, – заявила старуха, удаляясь из палаты. – Косорукий доктор.
– О нет! Нет-нет-нет! – начала причитать Мари. – А полицейские мне не сказали! Я должна ехать туда, сейчас же.
– Боюсь, вы не в состоянии, – удержала ее Катрин. – Да и вряд ли вас так просто отпустят…
– Еще как отпустят, – Мари высвободилась и убежала прямо в больничном халате.
Катрин покинула больничную территорию, села на лавке и открыла сохраненный скриншот со странички Мари.
– Посмотрим, что там у нас.
«Я такого от него даже не могла ожидать! Он настоящее животное! Мне было так больно, когда он набросился на меня! Столько крови! Пресвятая дева, как это оказалось мерзко!» – прочла Катрин. Дальше шло полотно несодержательных переживаний, в ходе которых Мари проникалась больше ненавистью к себе, чем к «животному».
«Откуда кровь? Он так ее избил?» – думала Катрин. – «Не девственности же ее лишили в тридцатник, тем более, что они давно живут вместе».
Она поразмышляла немного об этой ситуации, себе и бытии в целом, и решила, что пора отправляться домой. Ей было спокойно на душе. Покойные старики скорее выглядели растерянными, чем желающими ей зла, а сестра… Кажется, удалось найти подход и к ней.
Катрин еще не знала, как заблуждается.
ТАНАТОС
Стефан
На чердаке пятиэтажного дома в одном из пригородов Парижа малоизвестный скульптор обмывал со своим агентом первую проданную партию статуэток. Один из образцов стоял тут же на столе – это была глиняная кошка, изящная и вытянутая, она сидела на задних лапах, передними будто пытаясь поймать надоевшую муху или бантик, которым ее дразнил хозяин. На ее лапах покоилось несколько смятых купюр.
– Я тебе еще четыре года назад говорил, что пора перестать клепать чудиков, и начать создавать вещицы для простого народа, – сказал агент. Оникс только махнул рукой в ответ и отпил еще вина из кружки. Более эстетичной посуды для пития на его чердаке не водилось. Стефан мысленно отметил, что при случае нужно подарить скульптору бокалы в знак их великой дружбы.
– Как тебе вино?
Оникс поднял большой палец вверх.
«До чего же неразговорчивый тип», – подумал Стефан. – «Надо его расшевелить, а то пригласишь интервьюера, а наш дражайший скульптор будет молчать и глазеть в пол». Агент действительно подумывал о том, чтобы устроить подопечному интервью с каким-нибудь журналом об интерьере или искусстве, а лучше – и тем, и другим. Все ради продвижения в массы.
– У тебя такой приятный голос, дорогой, и такие мудрые мысли! Людям польстит, если ты будешь чаще баловать их своими беседами.
– И без меня беседы неплохо ведутся, – произнес скульптор. – Тем более все, что я мог сказать, я тебе уже сказал.
Стефан ненавидел, когда люди молчали. Если в его присутствии возникала пауза, он тут же стремился ее заполнить. Молчание казалось ему неприличным. К его счастью, на чердак поднялась Мари.
– В округе полно полиции, – сказала она. – Тут недалеко нашли еще один труп.
От Стефана не укрылось, как напрягся его собутыльник.
– Не беспокойся, дорогой! Какой-то наркоман помер от передозировки. Тебе ничего не грозит.
– Это был не наркоман, – глухо отозвалась Мари. – Я знала его. Достойный человек. Дворник.
– Ограбление? – спросил Стефан.
– Я-то откуда знаю! Знаю только то, что мне теперь страшно выходить из дома!
– Не истери, – пьяно осадил ее Оникс. Мари ушла за свой стол и уткнулась в экран ноутбука.
– Нагоняет жути, да? – шепотом произнес Стефан, указывая на Мари.
– Угу. Любит она это… на пустом месте. Не понимает, какая мне нужна атмосфера.
– Я тебе говорил, дорогой, не раз говорил: мужчину по-настоящему может понять только мужчина. А ведь ты знаешь, я говорю только дело. Вот еще когда сказал, что в тебе есть потенциал – разве оно не было верно? Или как когда я сказал, что нужно тебе лепить кошек…
– Да что ты от меня хочешь? – воскликнул скульптор.
– Долгого и плодотворного сотрудничества, – ответил агент, коснувшись своей кружкой кружки Оникса.
– О’кей, пьем за сотрудничество.
– И партнерство.
– Да как твоей душе угодно.
– Моей душе угодно понять твою, дорогой!
– Это можно устроить, – сказал Оникс, еле шевеля языком. Пил он крайне редко и алкогольной сноровки не имел.
Стефан придвинулся ближе, скрипнув табуреткой по дощатому полу, бросив косой взгляд в сторону Мари. Та была полностью поглощена онлайном.
– Ну так?
– Ты узришь, – произнес скульптор, ухватив собутыльника за плечо. – Узришь, мать твою! То есть, душу мою… Мне будет малость омерзительно помогать тебе прозреть… но я достаточно пьян, чтобы решиться.
Стефан все ожидал, что Оникс сейчас начнет рассказывать ему тайные подробности из своей жизни, но никаких откровений о скелетах в шкафу не последовало.
– Я весь во внимании, – сказал агент на всякий случай, вдруг Оникс не заметил, что его приготовились слушать. А тот из полупьяного вида вдруг приобрел вид совершенно окосевший.
