Синий Огонь. Эра Огня

Марк Заруба

Синий Огонь. Эра Огня

Пролог

Что есть борьба? Усердное сопротивление с какой-нибудь целью! Тогда вот второй вопрос, ибо на первый я уже сам ответил. Что есть цель? Она ведь у всех разная, с какими-то последствиями, предвиденными или нет. Я же считаю, что если у тебя нет цели, то и жизни не будет. Надо жить так, чтобы каждый день у тебя были цели, и ты стремился их достичь. Ведь искать цель и пытаться добиваться её намного интереснее, чем увидеть её исход. Но так как вопрос я тебе уже задал, и ты ищешь ответ, я, пожалуй, расскажу тебе историю о самом целеустремлённом моменте в моей жизни! И покажу, что бывает, если у кого-то забрать цель, когда он её почти достиг. Только не пугайся, но повествование будет идти от лица моего давно погибшего друга. Он-то знал, что есть цель! Заодно, может, поймёшь, кем я там был. Хотя, услышав имя, тебе сразу станет понятно. Итак.

Глава 1

Новый день – новая жизнь

Мне было тяжело проснуться. Веки отяжелели, а язык прилип к нёбу. Конечности казались неподъёмными, будто бы их обвесили какой-то дрянью! Когда я рассмотрел свою правую руку, то испугался, увидев на ней что-то вроде железной перчатки. Мне стало понятно, откуда взялось такое чувство тяжести.

Когда я окончательно пришёл в себя, то почувствовал голод и жажду. Ещё не было понятно, где я, почему я здесь, и кто я. Хотя нет! На последний вопрос ответ пришёл сразу. Непроизвольно открыв рот, я произнёс вслух:

– Линссел.

Яркий свет просочился через прутья клетки, где я сидел. Зажмурившись, я ждал, когда что-то изменится. По комнате стали раздаваться незнакомые голоса. Силуэты толпились вокруг меня и странно себя вели. Но я хорошо слышал лязганье цепей по земле и шарканье ботинок.

Свет перестал жечь глаза, так как его убавили. Я наконец-то смог увидеть тех, кто был в комнате. Правда, лица были освещены плохо, и получалось разглядеть лишь какие-то их очертания. С виду же все были какими-то путешественниками, судя по длинным подолам и толстым капюшонам. Мне не нравилось лишь то, что у некоторых на плечах или кистях были странные устройства. Я видел такие в первый раз, но, судя по их длине, – это оружие.

Один из незнакомцев, что был ближе ко мне, присел рядом с клеткой и снял капюшон. Это был змей. Мне было страшно, но он успокоил меня, когда просунул в клетку еду и заговорил со мной:

– Поешь, друг. Ты выглядишь измотанным. Здесь немного, но… Хлеб – это пока что всё, чем мы богаты, – сказал он. Голос у незнакомца был спокойный и даже добрый.

Я взял хрустящий кусок хлеба и понюхал его. Ничего зловредного в нём не было. Откусив маленький кусочек, я прожевал его и стал смотреть на змея. В глаза бросилось отсутствие волос, но потом меня привлекли его жёлтые глаза. Он продолжал:

– Меня зовут Дисиз. Ты можешь мне доверять. Все остальные – это мои вринаки. Ты говоришь на страта ни? Можешь сказать что-нибудь?

Я понимал всё, что он говорил. Правда, мне было сложно говорить на этом языке. В нём есть что-то знакомое. Но связать пару слов было трудно, потому я промолчал и продолжил есть. Дисиз отвёл глаза в сторону пару раз и затем продолжил спрашивать:

– Ты знаешь что-нибудь про себя? Помнишь?.. Как твоё имя?

– Линссел, – ответил я, ощущая страх перед ним.

– Не бойся, Линссел! Здесь всё не то, чем тебе кажется. Скажи мне, ты видел где-нибудь это? Или что-то подобное?

Дисиз достал из кармана какую-то маленькую каменную плитку. Она была странно расписана, и рисунки на ней светились оранжевым. Лицо змея было счастливым и беззаботным. Казалось, что он очень дорожит этим. Но мне нечего было сказать. Была лишь правда:

– Я… нет. Нет.

– Оу, ты говоришь с таким трудом! Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил Дисиз.

– Нет… говорить!

– Тебе сложно говорить на этом языке?

– Мгм.

– Тогда… скажи что-нибудь на своём! – попросил змей и щёлкнул пальцами.

К нему подошёл его друг или не друг. Он держал в руках книгу и что-то читал. Видимо, это какой-то переводчик. А я и своего-то языка не помню! Чёрт. Но я попытался:

– Таганай ланга говорить пара бела скай. (Мне сложно говорить на своём языке.) Ура пара тагани говорить ланга лу. (Но на вашем говорить ещё сложнее.) – попытался ответить я.

– Мгм. На этом языке уже тысячи лет никто не говорит! Ты просто чудо, Линссел. Вайа! Что он сказал? – позвал Дисиз своего друга.

– Ему сложно говорить на обоих языках. На страта ни даже сложнее. Он и вправду Древний вринак! – решительно ответил женский голос.

Я не знал, что происходит, и мне было так страшно, что я прижался к задней части клетки и сжал в руках хлеб. Но мне стало больно, когда я дотронулся рукой до устройства. Дисиз услышал мой приглушённый крик и отвлёкся от Вайи. Он снова присел и сказал мне:

– Линссел, ты не пугайся! Это для твоего же блага. Видишь ли, эта штука… Она не даёт тебе пошевелить рукой без боли. Мы сделали это, потому что не знаем, кто ты. А твоя правая рука сильно отличается от левой. Всё, что мы знаем, так это то, что ты – Древний.

Я был в недоумении и отчаянии. Было сложно принять такой «титул» и осознать, что они не знают меня. А если они не знали, то кто знал? И есть ли у меня кто-то, кто знал?! Эта информация выбила меня из колеи, и я начал дёргаться. Змей заметил это и поспешил открыть клетку, приговаривая:

– Тише-тише-тише, Линссел! Давай без истерики. Вот, видишь? Выходи, не бойся.

Когда Дисиз открыл клетку, я не сразу вышел. Мне пришлось свыкнуться с мыслью, что меня окружают незнакомые… вринаки? Да, кажется, так называют всех. Эти вринаки меня пугали, и пришлось принять эту «свободу». Как только я вышел, мой взгляд был лишь на Дисизе. Он улыбнулся и положил руку мне на плечо, сказав:

– Пойдём, здоровяк! Нас ждут дела! – а потом позвал рукой всех остальных.

Мы были в какой-то тёмной пещере с прожекторами и прочей техникой. Та комната была всего лишь началом. Глубоко в земле стоял какой-то огромный бур и лежали лопаты. В яме, которую, видимо, копали, лежал вскрытый чёрный саркофаг. Дисиз показал на него пальцем и сказал:

– Тут-то мы и нашли тебя, парень! Уже сотни лет здесь не ведутся раскопки. Всё добро, что было в этой пещере сокровищ короля Деютора, – разграбили бандиты. Но они не стали копать глубже! Верили в какое-то проклятие, какую-то чёрную магию и всякое такое! Ну, ты подумай… а? Испугались котёнка, вроде тебя! Ха-ха-ха-ха!..

После этих слов я совсем перестал чувствовать себя комфортно. Ведь я ничего не помню! Как такое могло произойти?.. С каждым шагом на душе становилось всё тяжелее. Я вслух подумал:

– Таганай ксура лу ше харва такари зарда. (Мне совсем не нравится это место.)

– А у тебя красивый язык, Линссел! Скажи ещё что-нибудь, – попросил Дисиз.

– А… Фа скир?.. (Что говорить?) – озадаченно спросил я.

– Что хочешь, Линссел, – ответила мне Вайа, что шла позади.

– Фа?! Патанай скир пара бела скай? (Что?! Ты говоришь на моём языке?) – удивился я.

– Нет, конечно. Я просто быстро читаю.

– А… Цир таганай… взять… бера куд? (Могу я взять твою книгу?)

– Да. Держи.

Вайа дала мне словарь, и я попробовал понять, о чём он говорит. Времени было в обрез, потому пролистать – это всё, что я мог сделать. Но отдавать я её не стал. Решил, что пока не попросят, не верну.

Меня привели в какую-то тёмную круглую комнату. Посередине стоял столб. Он упирался в потолок. В комнате пахло порохом или кострищем. Дисиз остановился и сказал:

– Линссел, скажи мне, ты умеешь драться?

– Нет!!! – с криком ответил я.

– Ну хотя бы на это ты знаешь ответ. Покажи, на что способен! – змей толкнул меня вперёд и закрыл за собой дверь!

– Нет, Дисиз, нет!!! Ше иска таганай зарда!.. Пожалуйста. (Не оставляй меня здесь.) – умолял я, прислонившись к двери.

– Не трать время, Линссел! Мне лишь нужно узнать, на что ты способен и проявишь ли ты себя, вот и всё. Тебя не сильно покалечат, рысёнок. Или же ты лев?.. Как понять, кто он, если есть кисточки на ушах, но нет рысьей бороды? И хвост здоровый!

– Ещё и глаза разные. Справа зелёный, слева голубой. Он точно тот, кого мы ищем? – спросила Вайа.

– Выпустите меня!.. Прошу! – кричал я, заливаясь слезами от страха.

– Откуда я знаю! Главное, что нашли, и выглядит он как-то ненормально. А значит, всё в порядке. Он сейчас всех сломает, вот увидишь. А потом съездим в Дагендаф, – сказал Дисиз, повесив на лицо улыбку.

Я отошёл от двери и крепко прижал к груди книгу. Снова запахло порохом или же дымом. В темноте слышались шаги, которые разлетались по всей комнате. Их было много. Мне пришлось встать у столба и ждать худшего.

Зажмурившись, я стал слышать цепи. Их волочили по полу, и я подумал, что меня сейчас начнут ими бить. Но вместо этого я почувствовал сдавливание и то, как резко сбилось дыхание. Глаза моментально открылись, и я увидел, как меня держали цепями у этого столба и изо всех сил давили на себя. Правой руке было больнее всего, потому я не мог сдержать первый вопль. А когда воздух закончился, я стал жадно хватать его ртом, как только мог. И это продолжалось до тех пор, пока в комнату не зашёл какой-то громила и не сказал мне:

– Добро пожаловать на курс молодого бойца. – и затем одним ударом по лицу выбил меня из сознания.

Очнулся я уже от боли в руке. Почувствовав жжение, я сразу же дёрнул рукой и машинально стал дуть на неё. Она была в порядке, и были видны лишь царапины или ссадины, но их дезинфицировал кто-то, судя по стекающей пенящейся жидкости. Кто-то испугался и позвал некого Олиона детским голосом. Я услышал:

– Олион! Олио-он! Он проснулся! – крикнула девочка.

– Кит налила слишком много! – обвинил её мальчик.

– А ты торопил меня, болван! – начали спорить дети.

Я посмотрел на них и перестал понимать, где я. Позади этих котят были кровати, и было ощущение, что меня трясёт. Быстро осмотревшись, осознал, что сам лежу на такой кровати. Пол был металлический, и… в ушах был рёв мотора!

Котята заткнулись, когда я немного зашипел от боли в руке. Через мгновение всё остановилось, и слева начал открываться люк. Видимо, это был какой-то транспорт. Справа появился тот самый Олион, судя по взгляду котят. Он был похож чем-то на тех самых детей: острыми ушами по бокам головы и острым носом! Но он был котом, судя по глазам и хвосту. Притом непростым, а львом! Высокий, сильный, страшный. Красногривый лев подошёл ко мне и сказал:

– Выходи.

Я молча вышел, и вокруг меня собралась целая толпа. Мы остановились в каком-то густом лесу, и даже запах травы прочищал мой нос. Но насладиться им мне не давали косые взгляды незнакомцев. Меня тогда мучал вопрос: а могу ли я доверять им? Кто это? Почему я с ними?..

Два льва, пантера, леопард и два котёнка. Почему мне это кажется таким… эксцентричным. Но не в них дело. Дело в том, зачем им я. И на этот вопрос ответ смог найти тот самый Олион. В руках у него была книга, которую мне дала Вайа. Он показал её мне и спросил:

– Ты понимаешь нас?

– Да, – ответил я шёпотом.

Тогда он осмотрел меня ещё раз издалека и снова спросил:

– Говорить можешь?

– Ланга лу. (Очень трудно.)

– Понял. Мы нашли тебя в шахте, когда охотились на нашего общего врага по имени Дисиз. Ты знаешь его?

Я с тревогой в сердце кивнул, и Олион заметил это, а потом спокойно спросил:

– Знаешь, где он сейчас?

– Да… Дагендаф.

– Мх. Ц. Ладно, парень, пойдём с нами. В Макаиродосе поговорим! Только назови своё имя.

– Линссел.

– Линссел? Я Олион Фламент. – Он подошёл ко мне и пожал руку, от чего я немного зашипел от боли.

– Ай!

– Ох, извини. Забыл про руку. Мы сняли ту железку, а то она уже начала впиваться тебе в руку.

– Спасибо, – удручённо поблагодарил я.

– Давай, у нас ещё много дел.

Именно так прошёл мой первый день: с первыми глотками воздуха, с первым тёплом солнца, с первым ощущением страха.

Глава 2

Курс молодого кота

Сидя на койке, я повторял слова:

– Я. Не п- понимаю!.. Этот язык. Он не мой!..

– Супер! Если ещё пару раз так скажешь, то перестанешь запинаться! И страта- ни выучишь. А то бубнишь чето, бубнишь! – сказала мне Кит и пошла куда- то.

Она и её брат Кэтакал, или же Кэт, совсем ещё дети, но именно они уже более или менее стали общаться со мной. Несмотря на трудности перевода, они уже много чего мне рассказали и показали. Однако больше всего меня интересовали они сами, как вринаки. Кстати, кто такой вринак мне тоже рассказали. На многих языках это слово звучит по- разному, но смысл один – все, кто умеют думать и говорить это вринаки! По крайней мере так мне сказал Кэт. Кит же сказала, что это тоже, что и животное, только похожее на нас. Мы – вринаки.

Они выглядели довольно забавно. В отличие от меня, как и других присутствующих на борту этого транспорта, у них уши были расположены по бокам головы. У некоторых, вроде Кит, уши были длинные и острые. А нос так вообще был похож на горбинку. Не такой, как у меня. У меня же уши были на макушке, а нос обозвали «кнопкой». Кэт сказал, что таких, как я много и единственное, что меня отличало от других, это моя рука. Олион осмотрел её, потрогал и заметил, что на ней нет кожи. Это была какая- то чешуя или же просто твердая оболочка. Что странно, она была тёмно- синей и лишь кончики пальцев были голубоватыми.

Впрочем, это просто привлекло внимание. Опасности она не представляла, как подумал брат Олиона – Шермус. О них я узнал чуть позже. Так как я большую часть времени провёл на койке, то запомнил лишь детей. Они имели тонкий слой бежевой шерсти по всему телу, как Олион и Шермус, или же водитель этой машины – Кагар. Кит имела коричневый цвет волос, но серединка была черной, что отличала её от брата, который имел просто светло- коричневый цвет. Я их в шутку называл «нарди костун бел» (карандаши для глаз). А все потому, что их глаза были карими, как и их волосы. Мой же окрас их немного смутил. У меня были пепельные волосы и серая шерсть. А ещё на моём лице были линии черного цвета, которые говорили, что я рысь. Правда им было интересно, почему у меня нет рысьей бородки. Олион считает, что это связано с моими родителями, которых я не помню.

С остальными я познакомился уже позже. Олион, как я уже упоминал ранее, был красногривым львом с зелёными глазами. Его брат тоже был львом, правда с жёлтой гривой и красными глазами. Эти ребята следили за моими действиями почти что всегда. А причиной стала история, которую мне рассказал Олион. Он сказал, что я должен это знать, ведь моя жизнь теперь будет не такой спокойной, как хотелось бы.

Страна кошек называется Фелидамия. Это огромная территория, где есть непроходимые леса, заснеженные горы, прекрасные степи и даже какие- то северные районы. О ней можно было долго говорить, но Олион сразу объяснил всю ситуацию. Когда- то его отец, которого звали Клавдий, задумался над пророчеством, которое рассказывало о неком древнем зле, что спит под землей. И оно должно унести сотни жизней его народа. Отец Олиона испугался, когда ему приснился какой- то вещий сон, и он сразу же решил отправить в путешествие лучших из лучших. Вернулись не все и не сразу. Они появились спустя годы, когда Олион был уже взрослым, а отец был готов передать трон наследнику. Эти «путешественники» в шахте. Они нашли некие артефакты и показали, что за «чудеса» могут творить. Клавдия убили, его семейные ценности забрали, а сами сбежали, забрав с собой на тот свет кучу охраны и вринаков. Инициатором был Дисиз. Он появился из ниоткуда, вместе с этим королевским путешественником за артефактами. И похоже, это был его план с самого начала – использовать знакомого короля, чтобы убить его. Сейчас страной правит друг Олиона, которому он доверяет. Но вот я здесь. Дисиза нужно найти, «избавиться» от него и вернуться в Фелидамию, чтобы взойти на трон! Без тех самых артефактов, закон не позволит быть монархом. Ходят слухи, что какая-то печать, которую украл Дисиз, является ключом к архивам короля, где хранились остальные артефакты. Некоторые из них были украдены Кэтом! Поэтому они с нами. Правда, как им это удалось, остаётся для меня загадкой.

Олион считает, что раз уж артефакты необычные, то и моё появление должно что-то значить. По крайней мере принц пообещал мне, что ни за что никого никогда не оставит. Особенно меня! Что, конечно, звучало хорошо, но вот до конца верить ему. Было трудно.

Хуже делало ещё то, что Дисиз знает обо мне и наверняка захочет вернуть при любой возможности для своих странных целей. Шермус сказал мне, что его удивило отсутствие охраны у клетки, куда меня потом опять засунули. Видимо, это было сделано специально, либо же Дисиз идиот. Но этот змей назвал меня «Древним», потому думать о спокойной жизни и вправду нельзя. Ведь никто не знает, что происходит, и кто я.

На очереди по знакомству была Таира. С ней я решил познакомиться сразу же после разговора с принцами, ибо она мне казалась нормальной. Черный гепард с белыми пятнышками, волосы тоже темные, а глаза зелёные. Она выглядела не хуже самой смерти. Как мне показалось. Выучив достаточно слов и фраз для общения, я подошёл к ней, когда она разбирала какое- то барахло в ящиках. Чтобы начать разговор, мне пришлось выдавить сложное слово:

– Здрав-ствуй! – неуклюже сказал я в спину Таире.

– Тебе надо научиться понимать, с кем ты разговариваешь. – холодно ответила она.

– Я. Тебе можно помочь? Ой!.. Нужно?

– Да. Не мешай.

– Пока. – ответил, почувствовав жжение в груди от стыда или же обиды.

Последним незнакомцем был Кагар. Пума, цвета песка. Волос не было! А на лице здоровенный шрам. Левого уха нет, а когда он разговаривал, то было видно, что отсутствовал зуб или же два! И ещё эта здоровая двухэтажная машина. Она казалась бронетранспортером. Пушек не было, лишь много- много шарообразных колес. Большое лобовое стекло с разными гравировками. Этот стальной зверь так же имел приличный пульт управления с сотнями кнопок. Для чего они были нужны – я не знал. Но знал лишь одно – командир должен быть таким, как Кагар. Суровой стальной машине – строгий мехвод. К такому котяре было страшно подходить, особенно после Таиры. Но, несмотря на всю сложность общения, я все же решился спросить:

– Привет! Нужна помощь?.. – тихонько спросил я.

– Чёрт возьми, парень, да! Чё ж ты раньше не подошёл, засранец ушастый, а? – громко и быстро произнес Кагар, вставая с водительского кресла.

– Но- но машина! – сказал я, когда увидел, что он не остановился.

– Это не машина, говнюк! Это настоящая любовь! Смертельная дамочка, к которой нужен особый подход и много теплых, сильных мужчин, если ты понимаешь, о чём я! – ответил он, положив свою здоровую руку мне на плечо.

– Нет, не понимаю.

– Забей, парень, она остановится сама по себе. Мы едем по чистому полю и дуём почти в 174 км/ч без командира, представляешь?! – дёрнул меня Кагар.

– Нет. Таганай!.. Я не знаю, что это. – мне было совсем не комфортно слышать столько крика из одного рта.

– Узнаешь, ушастый, узнаешь. Я то знаю, о чём говорю. Король лев оставил тебя, а значит ты не просто в моём распоряжении, но ещё будешь смотреть и учиться! Пойдём, нужно передвинуть пару коробок. Надеюсь, силёнок то хватит! Ха- ха- ха! – посмеялся Кагар и повёл меня вперёд.

Мы оказались на втором этаже, где я видел Таиру. Она как раз закончила переносить коробки в темную комнату с одной лампочкой. Мы туда пришли и Кагар стал ругаться, сменяя тон:

– Это что за дела?.. Женщина, объясни мне, какого чёрта здесь валяется этот хлам?!

– Так, старик, не начинай орать! Ты мне сам сказал перетащить их сюда, а они не лёгкие, знаешь ли! Мог бы и спасибо сказать! – ответила Таира.

– За что спасибо то? Я же говорил, коробки с жёлтой крышкой нужно убрать в холодильник, а с желтым дном нужно убрать сюда! Ты сделала всё наоборот, бестолочь! – закричал Кагар.

– Дно и крышка выглядят одинаково! Кто тебя просил обе стороны красить в жёлтый?! Или моча в глаза ударила, и ты лишь жёлтый видишь?!

– Да как ты смеешь, мразь! Я должен водить наш Макаиродос, а вы лишь помогать, чтобы здесь был порядок! Не знаю, чему вас в этих школах учили, но ты не годишься даже для этих ящиков!

– Ах ты кошак ободранный!.. У тебя уже от старости мозги жиром заплывают! Сам ведь виноват, а признать гордость не позволяет, а то ведь в твоём то возрасте она и отвалиться может!

– Ты за эти ещё слова ответишь, сука, крашенная!

Они ругались очень громко и с каждым новым криком мне становилось неприятно. Потому я просто встал между ними и сказал:

– Хватит! Пожалуйста!..

– Сопляк, не вмешивайся! – огрызнулся Кагар.

– Где х- холодильник? – спросил я, взяв сразу 4 коробки.

– Линссел, они же тяжёлые, не надо! – начала Таира.

– Нет! Я. Где холодильник?

– Под лестницей есть люк на полу. Там холодильник. – сказал мне Кагар и подмигнул, а потом ушёл.

– Р- рх! Тупой старикан, мх, надоедливый ублюдок! – ворчала Таира.

– Он!.. Макаиродос! – пытался я сказать, держа в руках увесистые коробки с мясом, судя по запаху. Либо же это было что-то другое.

– О, чёрт, Линссел! Куда ты тащишь эти коробки в одиночку! Давай мне две. – подошла Таира и взяла у меня две коробки.

– Спасибо.

– Да. Пошли в холодос.

Именно там мы с Таирой и познакомились поближе. После всего мы вернулись в холодильник, и она сказала мне присесть на любую коробку. Я сел, и она достала из какой- то уже открытой коробки копчёное мясо. Оно было тонкое и в ломтиках. Мы достаточно съели, чтобы я смог сказать себе, что наелся. Вкуснее этого я тогда ещё ничего не пробовал! Солёный вкус мяса с каким- то ощущением дымка казался волшебством. Тогда Таира стала более разговорчивой:

– Прости за эти скандалы. Но зачем ты влез?

– Я. Ох.

– А, чёрт, ты же плохо ещё говоришь! Хех. Вот блин.

– Боль. Страх.

– А- а- а. Я поняла. Не любишь, когда на тебя давят. Когда вокруг крики, какой- то шум и неразбериха. У тебя скелерофобия. Но ты не бойся. Мы редко ругаемся. Это лишь недопонимание. – с оглядкой назад рассказывала Таира.

– Страх. Кто я?..

– Хм. – улыбнулась она.

– Что? – с удивлением спросил я.

– Счастливый ты вринак, Линссел. Если же ты не знаешь, кто ты, тогда зачем переживать? Ты можешь быть кем угодно. Быть Линсселом, каким сам захочешь! И все вокруг будут знать тебя именно таким и никаким другим. Подумай над этим, ладно? Если что, мы поможем.

– Спасибо. Я. Хочу воды.

– Держи, парень. – сказала она и достала из коробки новую бутылку.

– Спасибо. Опять.

– Оставь своё «спасибо», ладно? Для тебя всегда пожалуйста. Научись новым словам! Например, хмм. Что бы такого полезного тебе сказать?..

– Таира. – я показал на руку, и она поняла, чего я хочу.

– О, точно. – Таира взяла мою руку и стала рассматривать её.

– Это?..

– Рука. Ты даже такого слова не знаешь? – на её вопрос мне пришлось отрицательно мотнуть головой.

Она задавала мне вопросы, на которые я не знал ответы. Но это все равно было интересно. Трогая мою руку, она спросила:

– У тебя не было в роду ящеров?

– Нет.

– Ты хоть что-то про свою родню знаешь?

– Нет.

– Оу. Не расстраивайся. Некоторые близкие друзья могут считаться роднёй.

– Страта- ни. Я не знаю, что он.

– Это. «Что это» Это всеобщий язык, на котором говорит каждый вринак, чтобы понимать друг друга, ибо любой народ говорит на своём родном. Группа языков была такая простая, что некоторым страта- ни даётся легко, например, тебе. А таким, как Дисиз этот язык даётся трудно. Потому шпиона легко найти! Если это ящер и он прекрасно говорит на страта- ни, то он наверняка что-то вынюхивает! И пытается втереться в доверие.

– А?

– Ах. Я просто вспоминаю свои годы обучения в Маевской военной академии. Долгая история, но не суть. Главное, что ты должен делать с этим языком – это много говорить. Понял?

– Поньяль.

– Нет, по-нял!

– Понь-ял.

– Над этим ещё нужно поработать.

– Почему ты. кричала на меня? – решил я спросить, чувствуя с ней дискомфорт.

– Оу, ты про это. Знаешь, это привычка. И я не кричала на тебя! А просто. В общем, извини. Я давно ни с кем не общалась, как с тобой. Служба при короле и постоянные тренировки. Это очень напрягает, и ты начинаешь забывать себя. Как- то так, я думаю.

– Хорошо. Понял.

– Вот, молодец!

День кончился. Наступила ночь, и я не спал. Меня мучали мысли о том, что моя жизнь теперь другая. Хотя я даже не знал, какой она была до этого. Одно лишь имя. И больше ничего! Думаю, некоторые вринаки мечтают о таком чуде – проснуться кем- то другим, новым и неизвестным. И даже не помнить о том, кем ты был! Мой неокрепший молодой ум приходил к разным выводам по поводу сотворения мира, моего существования и прочих мелких деталях, о которых я задумывался. Меня даже интересовали песчинки, которые появляются на полу из ниоткуда. Лишь сейчас я понимаю, что тогда это было какой- то защитной реакцией от стресса. Но позже эти же мысли меня и загубят. Ведь несмотря на такую простую истину в моих глазах, настоящие проблемы ещё наступят, и они потребуют действий, а не раздумий.