Океан в субботу

Марианна часто представляла, как могла бы закончиться эта история…

Спустя год они живут вместе в уютной квартире в Бруклине. На стенах их дома – фотографии того памятного лета: Аня смеётся на фоне старой карусели, задумчиво смотрит вдаль на пирсе, кружится с распростёртыми руками на пляже. А каждое лето они возвращаются в Ocean City – туда, где началась их история. В маленьком "Blue Crab Café" их столик у окна всегда ждёт их. Они заказывают кофе и черничный пирог, смотрят на закат и вспоминают, как случайная встреча изменила их жизни навсегда.

Но Марианна тогда поняла, что она и Аня – совершенно разные. Майкл был хорошим выбором для лёгкой Ани и простой истории любви. Для Марианны их американский роман – с привкусом солёного океанского воздуха, звуками прибоя и бесконечными закатами над Atlantic Avenue должен был остаться там, где и начался. На месте, которое она должна покинуть и вернуться в Россию. Для Марианны это было правильным, а Аня осталась там, в том месте и времени…

Оушен-Сити: Путь к себе

"Поехали к океану," – предложил Райан в пятницу вечером, подкатив на красном кабриолете. Дорога в Ocean City была похожа на полёт – бескрайнее небо, солнце в зеркале заднего вида, ветер в волосах. Красный кабриолет, выбивающий пыль на старой дороге, вился через холмы и прибрежные леса, словно освобождаясь от всего, что сдерживало его движение. Марианна сидела на пассажирском сиденье, одна рука покоится на открытом окне, наслаждаясь свежим ветром. Райан, за рулем, смеялся над её игривыми комментариями о том, как на самом деле кабриолет – не лучший выбор для долгих путешествий.

Они остановились в придорожной закусочной, где подавали лучшие в мире блинчики с черникой и кленовым сиропом.

– Ты что, сомневаешься в моей машине? – спросил он с улыбкой, глядя на неё.

– Я сомневаюсь в том, что на этой штуке можно доехать до Оушен-Сити без каких-либо происшествий, – Марианна ответила игриво, просто чтобы подразнить его. – Ну, может, я и ошибаюсь, и этот мустанг доставит нас на край света.

– Конечно, это зверь, а не машина! – он шутливо прищурился. – А вообще, важно не то, как мы доедем, а зачем.

– А ты уверен, что ты знаешь, зачем мы едем в этот город? – спросила Марианна, пытаясь отыскать в его глазах что-то, что объяснило бы ей этот момент.

Они познакомились всего пару недель назад, но не раз задумывались о том, что между ними может быть нечто большее. Порой их молчание говорило гораздо больше, чем слова, и сегодня – в этом путешествии – они оба чувствовали, как что-то новое начинает зарождаться.

Оушен-Сити встречал их рассветом. Морской воздух был солёным и свежим, а голубое небо над головой обещало безоблачный день. Улицы маленького прибрежного городка были почти пусты, только редкие туристы прогуливались вдоль набережной, наслаждаясь покоем этого места. Лавочки с местными сувенирами и кофейни с видом на океан создавали ту самую атмосферу лёгкости, о которой они давно мечтали.

Остановившись у пляжа, Райан достал плед и взял девушку за руку. Они сели на песок, не сказав друг другу ни слова, просто наслаждаясь звуками океана.

– Ты когда-нибудь задумывалась, что для того, чтобы понять себя, нужно иногда просто уехать? – нарушил молчание Райан, глядя на бескрайние волны. – Просто оставить все за спиной и ехать. Неважно куда.

– Мне кажется, что мне сейчас нужно именно это, – ответила Марианна, смотря на горизонт, где небо сливалось с океаном. – Но вот не могу понять, не убегаю ли я? Может, я боюсь снова столкнуться с чем-то, что мне не под силу пережить.

– Это нормально бояться, – тихо сказал Райан, поворачиваясь к ней. – Мы все боимся. Но, может, именно в том и заключается жизнь – научиться быть рядом с тем, что тебя пугает.

Она задумалась, обдумывая его слова, и взгляд её устремился на воду. Волны унесли её мысли к моментам прошлого – к тем неудачным отношениям, которые когда-то разорвали её сердце, заставив сомневаться в любви. И теперь она сидела здесь, с ним, в этом безмолвном городе, и думала, не рискует ли она вновь столкнуться с болью.

– Ты когда-нибудь думал, что, возможно, мы слишком много боимся? Я… я боюсь снова довериться кому-то, – она наконец сказала, чуть наклоняя голову в его сторону.

Райан не спешил с ответом. Его взгляд был внимателен, но спокойный, как море в этот момент.

– Я думал об этом. И мне кажется, что в жизни нет правильного или неправильного пути. Ты можешь быть осторожной, избегать чего-то, а можешь просто идти туда, куда ведёт твоя душа. Может быть, именно сейчас нам нужно просто быть рядом, без всяких ожиданий.

Его слова звучали так, будто он точно знал, что сам ещё не готов к чему-то большому, но был готов к тому, чтобы это "что-то" просто случилось. Марианна почувствовала, как что-то в её груди сжалось, а потом распахнулось. Впервые за долгое время она почувствовала, что не нужно скрывать свои чувства.

– Ты прав, – она вздохнула. – Иногда я не знаю, чего хочу. Но кажется, что сейчас я просто хочу быть здесь, с тобой. Без всякий условностей и обещаний.

Райан смотрел на неё, и в его глазах отразился тот же свет, что и в океане. Тот же мир, бескрайний и открытый для новых возможностей.

– Может, это и есть настоящее счастье, – сказал он тихо, в его голосе звучала уверенность. – Просто быть рядом. Без всяких вопросов.

Марианна повернулась к нему и улыбнулась. Океан шумел рядом, волны накатывались на берег, а они сидели, не торопясь, в тени старой пальмы. Иногда, чтобы найти что-то настоящее, не нужно искать. Нужно просто быть готовым увидеть то, что всегда было рядом.

В этот момент Марианна поняла, что поиск себя – это не обязательно долгий и сложный путь. Иногда достаточно просто сесть в машину и поехать туда, где сердце будет чувствовать, что оно на своём месте. И, возможно, здесь, у океана, она и найдёт ту самую любовь, которая была всё это время в ней самой.

Дневник Марианны

Суббота, 1 августа

Океан казался живым существом. Он дышал волнами, пел прибоем, менял цвета как хамелеон – от серебристого до тёмно-синего. Райан смотрел, как я завороженно хожу по кромке воды. "You look like you belong here," – сказал он. "Maybe I do."10

В субботу вечером на веранде пляжного домика на Coastal Highway мы ели креветки, приготовленные на гриле, и пили холодное белое вино. Закат окрасил океан в розовый. "Я никогда не видела ничего прекраснее," – прошептала я. "А я вижу," – ответил Райан, глядя на меня.

Его поцелуи пахли солью и вином. Где-то вдалеке играла музыка – кажется, джаз. Волны накатывали на берег, принося прохладу. "Welcome home," – прошептал он. "Home,"11 – повторила я, понимая, что дом – это не место. Дом – это когда тебя понимают без слов.

Ночь опустилась на океан чёрным бархатом, усыпанным звёздами. Мы любили друг друга под шум прибоя. Его сильные руки были нежными, его простое лицо казалось прекрасным. Каждое прикосновение стирало воспоминания о прошлых ранах.

Засыпая под стук его сердца, я думала о своём путешествии. О том, как с каждым новым городом, с каждой новой встречей, с каждым приёмом пищи я училась заново любить себя. О том, как незнакомцы становятся проводниками на пути к себе. О том, как иногда нужно пересечь полмира, чтобы понять – любовь начинается с принятия себя.

Утром океан был спокойным и синим. Я стояла на веранде, завёрнутая в простыню, и впервые за долгое время чувствовала себя целой. Земля Мэри стала моей землёй. Я нашла здесь не только любовь – я нашла себя.

Возвращение

Дневник Марианны

Пятница, 25 августа

Возвращение в Балтимор с Райаном наполнило меня странным чувством – будто я приехала домой, хотя этот город не был моим. Форт Мид, военная база с её простой архитектурой и людьми в форме, казалась мне декорацией к фильму. Мы заходили туда по пропуску Райана, смеялись в местной пиццерии, где нас уже знали по именам. "Обычную, с двойным сыром для мисс из России?" – спрашивал бармен с татуировками на руках. Я кивала, привыкая к тому, что меня здесь помнят.

Наши дни с Райаном превратились в калейдоскоп новых впечатлений. По утрам мы просыпались от лучей солнца, пробивающихся через шторы его квартиры. Он готовил для меня настоящий американский завтрак – блинчики с кленовым сиропом и свежими ягодами, которые собирал на фермерском рынке каждую субботу. После завтрака мы часто гуляли в парке неподалёку, держась за руки и строя планы на день.

Однажды он повёз меня в Диснейленд – целый день волшебства, который вернул меня в детство. Мы катались на аттракционах до головокружения, ели сладкую вату, фотографировались с персонажами из мультфильмов. В конце дня Райан купил мне ободок с ушками Минни Маус и назвал своей русской принцессой. Под огнями вечернего фейерверка он поцеловал меня, и мне показалось, что даже воздух вокруг искрился.

Поездка в Филадельфию открыла для меня другую, историческую Америку. Мы стояли у Колокола Свободы, и Райан с гордостью рассказывал мне историю своей страны. "Здесь рождалась свобода," – говорил он, и я видела, как горят его глаза. Вечером в маленьком ресторанчике с интерьером времён Войны за независимость мы пробовали знаменитые филадельфийские сэндвичи с говядиной. Райан смеялся, глядя, как я пытаюсь справиться с огромной порцией: "Тебе нужно привыкать к американским размерам."

Наши вечера часто заканчивались в кинотеатре – Райан был большим поклонником фильмов. Мы смотрели голливудские блокбастеры, сидя на последнем ряду, делясь огромным ведром попкорна и тайком целуясь, как подростки. После фильма мы часами обсуждали сюжет, актёров, режиссуру – я открыла для себя, что Райан невероятно эрудирован во всём, что касается кино.

Наши двойные свидания с Ником и Анной стали традицией – каждую пятницу мы встречались в маленьком баре с живой музыкой. Однажды, когда мужчины отошли к бильярдному столу, Анна положила руку на мое запястье и серьезно посмотрела в глаза.

"Ты понимаешь, что делаешь, Марианна? Американские каникулы закончатся. Что потом?"

Я покрутила в руках бокал с вином и пожала плечами: "Не хочу загадывать. Просто наслаждаюсь жизнью. День за днем."

"Как настоящая американка," – улыбнулась Анна, – "Но, милая, ты не американка."

А ночи… Ночи с Райаном были особенными. В его объятиях я чувствовала себя желанной и защищённой. Он был нежен и страстен одновременно, будто понимал все мои невысказанные желания. Мы засыпали в объятиях друг друга, и мне казалось, что я наконец нашла своё место в мире.

Той ночью после разговора с Анной мы с Райаном долго не спали. Луна светила сквозь жалюзи, рисуя полосы на его лице. Я рассказала ему о своем болезненном разводе, о любви и предательстве. О том, как долго собирала себя по кусочкам.

"Я не знаю, что будет дальше, Райан. Я боюсь загадывать. Let it be."12

"Как в песне Битлз?" – он улыбнулся и обнял меня крепче.

"Да. Пусть будет, как будет."

Он включил тихую музыку – джаз, который я полюбила благодаря ему. В полумраке комнаты мы танцевали медленный танец, прижавшись друг к другу. Его губы что-то шептали мне на ухо – слова, которые заставляли меня таять и забывать обо всём. В эту ночь мы любили друг друга с особой нежностью, будто пытаясь передать друг другу через прикосновения всё, что не могли выразить словами.

По выходным мы устраивали долгие прогулки по набережной Балтимора. Солёный морской воздух, крики чаек, шум волн создавали идеальный фон для наших бесконечных разговоров. Мы говорили обо всём на свете – о политике и искусстве, о наших странах и культурах, о детстве и мечтах.

Райан признался, что всегда хотел побывать в России, увидеть Красную площадь, прокатиться на Транссибирском экспрессе. Я рассказывала ему о Москве, о русской зиме, о том, как прекрасны летние белые ночи в Санкт-Петербурге. Он слушал, затаив дыхание, а потом неожиданно спросил: "А как будет по-русски «я тебя люблю»?" Я научила его, и он повторял эти слова снова и снова, пока не добился идеального произношения.

В маленькой придорожной закусочной, куда мы заехали с друзьями, официантка принесла нам картошку фри. Райан протянул мне пакетик кетчупа. На нём от руки было написано "Will you marry me?"13 Анна и Ник замерли, не донеся вилки до рта. Я сделала вид, что ничего не заметила, вскрыла пакетик и вылила кетчуп на тарелку. Краем глаза видела, как напряглись плечи Райана, как обменялись взглядами наши друзья.

В душе я знала – слишком рано для следующего шага. Мы с Анной обсудили это позже, когда она заехала за мной, чтобы показать свой любимый антикварный магазин.

"Он хороший человек, Марианна. Но ты права – вам нужно время."

Той ночью Райан не упоминал о своём неудачном предложении. Вместо этого он приготовил для меня романтический ужин при свечах. На десерт – ванильное мороженое, моё любимое. В спальне он разбросал лепестки роз и зажёг ароматические свечи. Мы любили друг друга с такой страстью, словно пытались насытиться друг другом перед неизбежной разлукой. Я чувствовала, как его руки скользят по моему телу, запоминая каждый изгиб, каждую родинку. А после мы лежали в объятиях друг друга, слушая тихое дыхание ночи за окном.

"Мне будет не хватать тебя," – прошептал он, целуя мои пальцы.

"И мне," – ответила я, прижимаясь к его груди, слушая биение его сердца.

Последняя неделя с Райаном была волшебной – мы не говорили о будущем, просто жили каждым моментом. Он показал мне свои любимые места в Мэриленде, мы встречали рассвет на холме, откуда был виден весь Балтимор. На его красном кабриолете мы мчались по побережью, и ветер путал мои волосы.

В один из последних дней мы устроили пикник на берегу Чесапикского залива. Райан принёс корзину с фруктами, сыром, вином и свежим багетом. Мы сидели на клетчатом пледе, наблюдая, как солнце медленно опускается в воду, окрашивая небо в оранжевые и пурпурные тона. Он рассказывал мне истории своего детства, о том, как отец учил его рыбачить именно в этом заливе.

"Я хочу, чтобы ты знала," – сказал он, глядя мне прямо в глаза, – "Что бы ни случилось дальше, эти недели с тобой – самое прекрасное, что было в моей жизни".

В последнюю ночь перед моим отъездом мы не спали до утра. Занимались любовью, говорили, смеялись и плакали. Райан достал гитару и спел для меня песню, которую написал сам – о русской девушке, которая украла его сердце. Я слушала, не в силах сдержать слёз. В его словах была такая искренность, такая глубина чувств, что на мгновение я почти пожалела о своём решении вернуться в Россию.

Когда он вёз меня в аэропорт, я вдруг поняла, что рада возвращению в Россию. Моя страна, мой маленький сын, моя работа – я скучала по всему этому.

"Я ещё вернусь!" – сказала я, когда мы прощались в зоне вылета. – "А сейчас мне надо домой."

Мы обнялись, и это было грустное, но спокойное расставание – без надрыва, без обещаний, которые трудно сдержать. Только одно я пообещала твердо:

"Я не забуду тебя, Райан."

Он надел мне на запястье браслет с маленьким серебряным океаном – символом наших чувств и нашей свободы.

"Буду ждать," – просто сказал он.

Океан в субботу остался нашим особенным воспоминанием, нашим секретным кодом. И когда я взлетала над Америкой, я думала о том, как много открыла в себе за это путешествие. Как научилась заново чувствовать. Как поняла, что быть счастливой – это просто разрешить себе быть собой.

Возвращение в Россию

В аэропорту Марианну встречала мама с Лёшкой. Когда она увидела своего маленького сына, сердце защемило от нежности. Он подбежал к ней, обхватил ручонками за шею и прижался всем телом, будто боялся, что она снова исчезнет.

"Мамочка, ты больше не уедешь?" – спросил он, заглядывая ей в глаза своими удивительными, глубокими как океан голубыми с прозеленью глазами. Его маленькие пальчики теребили её волосы, как он всегда делал, когда волновался.

"Нет, солнышко, я дома," – ответила Марианна, целуя его в макушку, вдыхая родной детский запах.

Лёшка не отходил от неё весь вечер. Пока она распаковывала чемодан, он сидел рядом на кровати, разглядывая привезённые подарки – плюшевого Микки Мауса, детские книжки на английском, яркие футболки с супергероями. Но больше всего его заинтересовал маленький глобус, который светился в темноте.

"Мам, а где этот Балтимор?" – спросил он, крутя шар в руках.

Марианна показала ему точку на восточном побережье Америки. Его пальчик осторожно коснулся места на карте. "А там красиво?"

"Очень," – ответила она, – "Но дома лучше."

Вечером, сидя в уютной детской, Марианна рассказывала пятилетнему сыну про свое путешествие. Она говорила о том, как в Диснейленде живут настоящие принцессы и герои мультфильмов, как по улицам ездят большие красные пожарные машины с сиренами, как в парках белки берут орешки прямо из рук. Лёшка слушал, затаив дыхание, его океанические глаза становились всё больше и больше от удивления.

"А правда, что там едят хот-доги прямо на улице?" – спрашивал он с восторгом.

"Правда," – смеялась Марианна, – "И ещё там есть такие огромные качели, которые поднимаются выше облаков!"

"А море? Какое там море?"

"Океан, малыш. Огромный-преогромный, до самого горизонта. И когда солнце садится, он становится золотым, как в сказке."

Лёшка задумчиво теребил край одеяла. "Мам, а можно мы когда-нибудь поедем туда вместе? Я тоже хочу увидеть золотой океан."

Марианна обняла сына, вдыхая запах его только что вымытых волос. "Конечно, солнышко. Обязательно поедем."

Ночью он пришёл к ней в комнату с подушкой под мышкой. "Можно я с тобой посплю?" Она подвинулась, освобождая ему место. Он забрался под одеяло, прижался тёплым бочком. "Расскажи ещё про Америку," – попросил он сонным голосом.

И она рассказала ему о далёкой стране за океаном, где живут добрые люди, где по улицам ездят красные кабриолеты, где в парках развлечений сбываются детские мечты. Но главное, сказала она ему, что где бы ты ни был, сердце всегда знает дорогу домой.

Лёшка уснул, положив голову ей на плечо. Марианна смотрела на его безмятежное лицо, освещённое светом уличных фонарей, и думала о том, что иногда нужно уехать далеко-далеко, чтобы понять, где твой настоящий дом. Браслет с серебряным океаном тихонько звякнул, когда она поправляла одеяло.

Утром они проснулись от звонка будильника. Пора было собираться в садик. Лёшка крепко держал маму за руку всю дорогу, рассказывая о том, что произошло за время её отсутствия – о новом друге Пете, о том, как бабушка водила его в зоопарк, о том, как он научился считать до ста.

У ворот детского сада он вдруг остановился и посмотрел на неё серьёзно, по-взрослому: "Мам, я так скучал. Больше не уезжай надолго, ладно?"

Марианна присела перед ним на корточки, заглянула в его глаза цвета летнего моря: "Обещаю, малыш. Теперь мы всегда будем вместе."

Он обнял её за шею и шепнул на ухо: "Я тебя люблю." В этот момент она поняла, что все сокровища мира не стоят этих простых слов, сказанных детским голосом.

Мой первый океан

Дневник Марианны

Пятница, 1 сентября

Первый раз я увидела океан 27 лет назад. Мне было тринадцать, и мы с девчонками ехали на соревнования по самбо во Владивосток. Нас было четверо из Комсомольска-на-Амуре: я, Маша, Альбина и Лена – совсем ещё зелёные, но уже достаточно серьёзные спортсменки, чтобы отправиться в такое далёкое путешествие.

Дорога на поезде казалась бесконечной. Больше суток мы тряслись в плацкартном вагоне, стараясь не думать о еде. Сгонка веса перед соревнованиями – это особый вид пытки для подростка. Мы сидели у окна, смотрели на проносящиеся мимо деревья и сопки, и мечтали о том, как после взвешивания накинемся на еду.

"Девчонки, у кого сколько осталось до весовой?" – шёпотом спрашивала Маша, разглядывая своё осунувшееся лицо в оконном отражении.

"Мне полтора кило надо сбросить," – вздыхала Альбина, затягивая потуже пояс от кимоно.

"А я, кажется, уже в весе," – радовалась Лена, но всё равно отказывалась от еды за компанию.

Владивосток встретил нас ценами, от которых глаза на лоб полезли. После взвешивания, когда наконец-то можно было есть, оказалось, что наших денег хватает только на булки в ближайшей пекарне. Спасли нас девчонки из других команд – у многих с собой были домашние заготовки: тушёнка, сгущёнка, домашнее печенье. В спорте такая взаимовыручка – обычное дело.

Наше общежитие, которое тренер гордо называл гостиницей, находилось совсем близко к морю. Огромная комната с четырьмя кроватями, холодная вода из крана и общая кухня этажом выше – всё это казалось нам не проблемой, а приключением. Мы тут же сдвинули кровати, составили вместе столы и устроили настоящий пир.

"Смотрите, смотрите!" – закричала вдруг Маша, подбежав к окну. И мы увидели его – Японское море, а за ним где-то вдалеке начинался Тихий океан. Это было что-то невероятное. Мы, девчонки из Комсомольска, где самая большая вода – это Амур, стояли и смотрели на бескрайнюю морскую гладь, которая сливалась с горизонтом.

В тот вечер мы почти не спали. Сидели у окна, делились едой, говорили о предстоящих схватках и смотрели на море. Оно было разным каждый час: то серебрилось под луной, то темнело, сливаясь с ночным небом. Где-то там, за этой водной гладью, была Япония – страна, о которой мы знали только из фильмов и рассказов.

"Представляете, – мечтательно протянула Альбина, – может, когда-нибудь мы будем выступать там, за океаном?"

"А что, вполне! – подхватила Лена. – Вот выиграем завтра и…"

"Сначала выиграть надо," – практично заметила Маша, но в её голосе тоже звучала мечта.

Это было особенное чувство – стоять на пороге чего-то большого. Не только океана, но и своего будущего. В тринадцать лет кажется, что весь мир открыт перед тобой, стоит только протянуть руку. Даже голод и усталость не могли затмить этого ощущения безграничных возможностей.

Сейчас, вспоминая тот вечер, я понимаю, что тогда мы видели не просто океан. Мы видели свою мечту – такую же безграничную и манящую. И пусть не все из нас стали чемпионками, тот первый океан научил нас главному: мечтать по-настоящему, по-крупному, невзирая на пустой желудок и холодную воду из крана.

А уже на следующий день нам предстояло выйти на татами и доказать, что мы приехали во Владивосток не просто посмотреть на океан. Но это уже совсем другая история…

Схватки у океана

Утро перед соревнованиями выдалось туманным. Океан словно спрятался за белой пеленой, и только крики чаек напоминали о его присутствии. Я стояла у окна, механически повторяя движения разминки, и думала о предстоящих схватках. Весовая категория 42 кг – одна из лёгких, но совсем не простая. Здесь собираются либо совсем юные, но очень техничные девчонки, либо те, кто годами сидит на жёсткой диете, чтобы не переходить в следующую категорию.

"Ты готова?" – спросила Маша, помогая мне затянуть пояс на кимоно. В такие моменты форма должна сидеть идеально – никаких послаблений, никаких помех движениям.

Спортивный зал находился недалеко от знаменитой владивостокской набережной. Пока мы шли на соревнования, я впервые увидела знаменитый мост на остров Русский – он тогда ещё только строился, возвышаясь над проливом Босфор Восточный. Где-то там, за этим проливом, начинался настоящий Тихий океан. Наш тренер рассказывал, что именно там можно увидеть, как встречаются воды Японского моря и океана – они даже отличаются по цвету.

Первая схватка была с девочкой из Хабаровска. Я знала её по предыдущим соревнованиям – быстрая, с хорошей реакцией, любит работать на передней ноге. Мы схватились, и я почувствовала её силу – она явно стала крепче с нашей последней встречи. Но у меня была своя тактика: измотать её в борьбе за захват, а потом провести свой коронный бросок через бедро. На третьей минуте схватки план сработал – чистая победа.

"Молодец!" – похвалил тренер, протягивая бутылку с водой. – "Следующая будет сложнее – приморская школа."

И он оказался прав. Моя следующая соперница, невысокая крепкая девочка из Находки, боролась совсем иначе. Она использовала низкую стойку и постоянно пыталась провести проход в ноги. Первые две минуты мы кружили по татами, обмениваясь неудачными попытками бросков. Потом она ошиблась – попыталась провести подхват, но не достала, и я успела поймать её на контрприём. Ещё одна победа, хотя и по очкам.

Полуфинал был тяжёлым. Соперница из Уссурийска, на год старше меня, уже имела взрослый разряд. Она провела великолепную переднюю подножку в начале схватки, но я успела уйти в мост. Это отняло много сил, но я выстояла. А потом смогла провести свою любимую подсечку изнутри – зал даже ахнул, настолько неожиданно это получилось.