Янтарный песок

Ада удивленно смотрела на мужчину, не зная, что сказать.

– Понимаете, – господин Балодис сел напротив девушки, – я являюсь членом попечительского совета одной спортивной школы. Сегодня мне нужно поехать туда на соревнования по баскетболу, а после игры вручить ребятам подарки. Вы мне поможете?

– Но причем здесь я? – обрела дар речи Ада. – Вы впервые меня видите?

– Проблема в том, что мне необходимо сопровождение юной очаровательной особы. Считайте, это такой дресс-код.

Ада не знала, что сказать. Возмутиться и немедленно уйти?! Выступать в роли спутницы – юной и очаровательной – ей совсем не хотелось. Но жизнь ее была такой унылой, а это происшествие походило на маленькое приключение, о котором можно будет вспоминать на протяжении многих недель. Однако Ада не согласилась очень уж быстро. Напустив на себя самый серьезный вид, она спросила:

– А где юная и очаровательная особа, которая сопровождала вас на такие мероприятия раньше?

– Заболела, такое вот несчастье.

– Я выручу вас сегодня, господин Балодис, но при одном условии.

– Каком? – насторожился мужчина.

– Вы не будете иметь никаких претензий к Марису Шкеле из-за моего визита.

– Конечно, конечно, – обещал мужчина и поспешно встал с кресла. – Нам пора.

Остаток дня прошел для Ады как в сказке. Господин Балодис посадил ее в дорогую машину, девушка видела такую в журнале, и они поехали в спортшколу. Там их приветствовали словно королевскую чету. Ада была ошеломлена. Внимание детей и взрослых было приковано к ней и к ее новому знакомому. Девушка с удовольствием посмотрела соревнования, активно болела за обе команды, много смеялась и аплодировала. А потом вместе с господином Балодисом вручала ребятам подарки. Ада была так захвачена эмоциями, что даже перестала стесняться своей старенькой одежды. После мероприятий в спортшколе Альварс Балодис повез ее в ресторан, где они поужинали. Ада впервые посетила такое красивое место, сидела за столом, покрытым белоснежной скатертью, ела великолепными столовыми приборами с фарфоровых тарелок. Она не могла поверить, что в ее жизни произошел этот вечер. Когда мужчина привез ее домой, то есть в квартиру Янсонсов, девушка была как во сне. Словно сомнамбула она прошла в свою комнату и повалилась на кровать. Всю ночь она не могла заснуть, перед глазами стояла темная фигура Альварса Балодиса и звала ее по имени.

4

Шли дни, приближая праздник рождества. Воспоминания о господине Балодисе потонули в череде будней, оставив привкус чего-то недоступно прекрасного, к чему ей удалось на минутку прикоснуться. Супруги Янсонс сообщили Аде, что получили приглашение от профессора Шкеле провести рождественские каникулы в его загородном доме. Он приглашал и ее тоже. Немного подумав, девушка согласилась. Поездка не сулила ничего интересного, но Ада уже убедилась – без друзей в городе так же скучно, как и в провинции.

Перед праздником девушка отправилась на рождественскую ярмарку за подарками. Бабушке она купила льняную скатерть с красными маками, по теплым рукавицам супругам Янсонс, коробку имбирного печенья Марису, с которым ожидала встретиться на каникулах. Ада разослала открытки подругам, получила ответное поздравление только от одной, что заставило девушку грустно вздохнуть. Год назад они клялись друг другу в вечной дружбе, и вот итог: прошло двенадцать месяцев и от дружбы не осталось и следа.

Само рождество Ада встретила с бабушкой. Праздник прошел тихо, по-семейному. Бабушка испекла пироги, а внучка украсила квартиру еловыми ветками. После ужина они рассматривали старые фотографии, и Ада в который раз с упоением слушала истории о матери и отце, которых совсем не помнила, о молодости бабушки. Когда пожилая женщина заснула, Ада зажгла свечи. В шкафу она нашла потрепанную книжку сказок и читала ее пока тоже не заснула глубоким, спокойным сном. На следующее утро Ада вернулась к Янсонсам, чтобы ехать к профессору Шкеле. Мария передала девушке открытку, пришедшую в день праздника. Ада обрадовалась, что кто-то вспомнил о ней. Перевернула рождественский колокольчик, в форме которого было сделано поздравление, и обомлела. Несколько фраз заставили сердце Ады встрепенуться: «Счастливого Рождества! Надеюсь встретиться с вами в новом году. А. Балодис». Девушка положила открытку в карман пальто и счастливая села в старенькую машину профессора, взяв себе на колени кипу рукописей, которые он хотел отредактировать на каникулах. Всю дорогу Ада смотрела на заснеженные равнины и улыбка не покидала ее лица.

Загородный дом господина Шкеле понравился девушке. Двухэтажный коттедж напоминал домик из детской книжки с картинками. Сейчас, припорошенный снегом, он выглядел еще более празднично. На двери висел рождественский венок с шишками, а в гостиной горел камин. Несмотря на то, что мебель была старая, а обивка на диване и креслах давно выцвела, в коттедже царили тепло и уют. Аду проводили в комнатку на втором этаже. Девушке она показалась очень милой, несмотря на скудость обстановки. Может, виной такого радужного взгляда на мир была открытка в ее кармане. Кто знает?

Ада провела в гостях у Шкеле семь дней – неторопливых, спокойных, приятных. Господин Янсонс почти не нагружал ее работой, лишь иногда просил напечатать пару страничек. В остальное время девушка помогала Марии на кухне, так как профессор Шкеле был вдовец, госпожа Янсонс взяла на себя заботу об обедах и ужинах, читала, гуляла с Марисом. Пару раз они заходили в единственную открытую в праздничные дни кофейню и пили горячий шоколад. Молодой человек рассказывал девушке, как его коллеги на работе готовились к рождеству.

– Послушай, – перебила Мариса Ада. За время каникул они сблизились и перешли на «ты». – Ты, случайно, ничего не знаешь про господина Балодиса?

Марис удивился.

– А п-почему это тебя интересует?

– Так, читала в газете о банке, где ты работаешь, и в статье упоминалось его имя, – солгала Ада.

Несмотря на дружбу, ей почему-то не хотелось рассказывать молодому человеку, как она ездила с Альварсом Балодисом в спортивную школу, а в кармане ее пальто лежит открытка, подписанная его рукой.

– Он директор банка.

– Директор банка! – воскликнула Ада. Она догадывалась, что он руководитель, но какого-нибудь отдела, не больше. «Директор банка» для девушки звучало также как «президент страны».

– А… как он проводит праздник? Наверное, в кругу семьи.

– Не знаю. Г-господин Балодис редко нисходит до общения с к-коллективом. Мы в-в-видим его не часто. Но, насколько м-мне известно, у н-него нет семьи.

Ада сменила тему, ей не хотелось демонстрировать настойчивый интерес к Альварсу Балодису, тем более она выяснила все, что хотелось узнать: директор крупнейшего банка Латвии свободен!

Во время каникул Марис показал Аде свою коллекцию янтаря. Под стеклом на бархатной подкладке были разложены камни причудливой формы и удивительных расцветок – прозрачные, словно солнечные лучи, цвета осеннего листопада, медовые, вишневые, темно-коричневые… У Мариса даже был специальный станок, на котором он шлифовал найденный янтарь.

– У меня для тебя рождественский п-подарок, – сказал Марис. – Вот. Селал сам, из л-лучших камней.

С этими словами молодой человек передал Аде ангела из янтаря. Девушка с благодарностью приняла подарок.

В Риге началась оттепель, за городом же все было усыпано снегом. Из-под белых шапок кокетливо выглядывали сосновые ветки. На солнце снежинки блестели, как россыпи серебряных монет. Ада приходила в восторг от этих пейзажей, Марис же во время прогулок любовался не красотой природы, а девушкой. Ее роскошные волосы выбивались из-под шапки, щеки алели на холоде, глаза блестели. Он бы многое отдал, чтобы стать причиной этого блеска.

В один из дней Марис пригласил Аду сходить с ним на ферму его друзей Новиковых. Девушка согласилась.

– Только п-придется нести т-тяжелые сумки. Справишься?

– Справлюсь. Но зачем сумки? – удивилась Ада.

– Они живут не очень х-хорошо, – объяснил молодой человек. – Старик Новиков умер, оставив б-больную жену и т-троих детей. Мы, д-друзья и соседи, стараемся помочь им п-продуктами.

– А как же ферма?

– Это одно н-название. Когда-то это на самом деле б-была ферма, сейчас же покосившийся дом с л-лоскутом земли. Из животных – д-десяток куриц. Все пришло в упадок из-за б-болезни хозяев.

Ада была готова тащить любые сумки, ведь она так хорошо знала, что значит быть бедной. Может, ее бедность не так откровенно бросалась в глаза, но только потому, что у нее не было больных родителей, братьев и сестер. Бабушка получала пенсию, а свои маленькие доходы Ада могла тратить на себя, хотя предпочитала помогать пожилой женщине.

Ночью шел снег, а дорогу к ферме Новиковых не чистили. Проваливаясь в сугробы, впереди шагал Марис с тяжелой ношей, состоящей из пакетов с крупами, макаронами, консервами, кусками свинины и говядины. Ада несла овощи, свежий хлеб и сладости детям. Стараясь попасть в следы Мариса, она вспоминала, как бабушка отправляла ее в пансион. Она все время плакала, совала ей на прощание конфеты и сверток с горячими пирогами. Ада недоуменно сжимала в кулачках карамельки и только потом, уже на казенном месте, поняла, что не сможет вернуться домой и проливала горькие слезы. Девушка тряхнула головой, отгоняя мысли о прошлом. Нужно всеми силами стараться выстроить будущее, в котором не будет места нужде.

Когда показалась ферма, девушка ахнула. Марис нисколько не преувеличил. Перед ними стоял покосившийся дом с обвалившейся штукатуркой, облезшими рамами. Окна кое-где были забиты кусками фанеры. Весь двор занесло сугробами, и посреди него выделялась черная фигура. Она склонилась над деревянным стулом, на котором стоял таз и… стирала. На веревке, натянутой между столбами, дымилось белье.

– Анна! – окликнул Марис, когда они приблизились к поваленному забору.

Фигура в бесформенном тулупе разогнулась.

– Марис, – воскликнула она и поспешила навстречу гостю. Подойдя к молодому человеку, девушка остановилась в замешательстве. Руки ее были красными, от них валил пар. Тулуп спереди был весь вымочен.

– Стирать в такой м-мороз! Ты же н-насмерть простудишься, – сердился Марис.

Девушка смутилась.

– Ну, так в доме негде, да и не хочется разводить сырость, – оправдывалась она.

– Сейчас же в т-тепло, – скомандовал молодой человек. – Мы п-принесли кое-что.

В этот момент Анна с любопытством посмотрела на притаившуюся за спиной Мариса Аду.

– Это наша г-гостья, Ада Воронцова, – представил Марис. – А это Анна Новикова. Идемте в д-дом.

Анна все-таки осталась во дворе закончить стирку. Ада же с Марисом прошли внутрь. Девушка не замечала, что в доме темно, холодно и пахнет кислой капустой, все внимание ее было поглощено Марисом. В этих стенах он, казалось, стал другим человеком – уверенным в себе, собранным, авторитетным.

Как только они вошли, к Марису с радостным воплем бросились двое мальчишек и повисли у него на шее.

– Где мать? – спросил Марис, отцепляясь от мальчишек, суя им в руки пакеты с продуктами.

– В комнате, – бросил один из них, выкладывая содержимое пакета на стол.

– Кто здесь? – послышался вялый голос.

– Это Марис Шкеле!

Молодой человек заглянул в закуток, который с трудом можно было назвать комнатой. На кровати, укутавшись в одеяло, лежала женщина. Лицо ее было желтым, осунувшимся, губы белыми, а под глазами лежали черные тени.

– Давно ты не навещал нас, – простонала она, протягивая Марису тонкую сморщенную руку.

– Выбрался сразу, как п-получилось.

– Как отец?

– Здоров. А как в-вы?

Больная пожала плечами.

– А кто это с тобой? – спросила она, заметив Аду.

– Наша г-гостья.

– Милая, милая, – простонала женщина и закрыла глаза. – Пойдите, поболтайте с Аней, я немного отдохну.

Марис задернул занавеску, которая играла роль двери. Мальчишки уже разобрали сумки и ели конфеты. В дом вошла Анна с охапкой дров.

– Сейчас затоплю печь, – сказала она, – и выпьем чаю.

– Я сам затоплю, – заявил Марис. – Накрывай н-на стол.

Анна освободилась от шали и тулупа, и Ада с интересом взглянула на новую знакомую. Перед ней стояла молоденькая девушка – худенькая, темноволосая, с кожей, усыпанной веснушками. Глаза у нее были большие, выразительные, нос, наоборот, маленький, курносый, рот – ягодкой. Встретившись взглядом с Адой, девушка широко улыбнулась, и гостья увидела ямочки у нее на щеках, как у маленькой девочки. Анна и выглядела, как маленькая девочка. Толстые колготы, сваливающиеся с ног, бесформенное шерстяное платье, видимо, принадлежащее матери, волосы заплетены в косичку.

– Сейчас будем пить чай с пирогами! – обрадовалась она, увидев содержимое пакетов. Поставила чайник на плиту, распечатала заварку, которую принесли гости.

– С бергамотом! Мой любимый.

Анна суетилась у стола, а Ада в это время оглядывала дом. Здесь, действительно, было бедно, но чисто. На приколоченных к стенам полках располагались тщательно вычищенные кастрюли и тарелки. В старомодном буфете, за стеклянной дверцей, стояли чашки. Пол был идеально чист. Кроме кухни, в которую люди попадали сразу с улицы, в доме была еще одна комната, разделенная занавеской на две части. В одной жила больная мать, в другой – остальные члены семьи. Ада сочувственно посмотрела на Анну. Очевидно, все хозяйство лежало только на ней.

Не прошло и десяти минут, как все, в том числе угомонившиеся мальчишки, сидели за столом и угощались пирогами. Самые мягкие кусочки Анна отнесла матери. Девушка зажгла торшер, и бедная комната наполнилась особым уютом. Разговор шел про урожай. Анна рассказала, что в этом году хорошо уродилась капуста и тыква, собрали репу, морковь и картофель.

– Все это мы снесли с братьями в погреб.

– Сорванцы х-ходят в школу? – поинтересовался Марис.

– Конечно! Я за этим слежу.

– А как т-твое образование?

Девушка покраснела.

– Я не могу сейчас, – сказала она и опустила глаза.

– Я принес тебе н-несколько книг.

– Обязательно прочитаю.

Когда Ада и Марис уехали, Анна еще какое-то время оставалась за столом. Мальчишки ушли в свой уголок и тихо о чем-то переговаривались. Печь протопилась, по полу тянуло холодом. На подоконнике лежал сверток от Мариса. Анна прочитала названия книг. Не притронувшись к ним, она подошла к зеркалу, висевшему на стене. Внимательно осмотрев свою фигуру в непропорционально большой одежде, тонкую косичку, красные огрубелые руки, девушка закусила губу. На глазах выступили слезы. Анна хотела дать им волю, но тут раздался голос матери, зовущий ее.

5

Каникулы закончились, и Ада вновь погрузилась в монотонную работу. Профессор Янсонс заметно ускорился в написании своего исторического труда, и девушке пришлось изрядно напрячься. Однажды Ада, как обычно, сидела за компьютером. В коридоре раздался дребезжащий звонок телефона. Девушка слышала тяжелые шаги госпожи Янсонс у аппарата, затем рокот ее голоса, зовущий Аду. Девушка удивилась и встревожилась одновременно. Она дала этот номер бабушке, да еще парочке подружек, но они никогда сюда не звонили. Вдруг, что-то случилось? Ада подбежала к телефону, взяла у Марии трубку и замерла, не зная, чего ожидать. И услышала голос Альварса Балодиса. Он поинтересовался, как она провела праздники таким спокойным и приятельским тоном, будто они хорошие друзья и не виделись всего неделю. Ада неожиданно для себя разволновалась, неуверенно пролепетала, что провела каникулы за городом. «Да, я получила вашу открытку, – говорила девушка. – С удовольствием. Хорошо, до пятницы. До свидания». Альварс Балодис дал отбой первым. Ада же еще несколько секунд прижимала холодную трубку к уху, не в силах поверить – Альварс Балодис вновь возник в ее жизни и пригласил в театр.

Во время ужина, за которым Ада думала о том, в чем пойти на спектакль, обычно молчаливая госпожа Янсонс вела активную беседу. Сначала она долго рассказывала что-то о профессоре Шкеле, пару раз до уха девушки долетело имя Марис. И только когда неугомонная женщина начала расхваливать достоинства Мариса, до Ады дошло, что она таким образом обращает внимание Ады на этого молодого человека. Причина же, несомненно, крылась в сегодняшнем телефонном звонке. Кстати, откуда господин Балодис узнал этот номер? Хотя, он мог узнать все. По крайней мере, производил такое впечатление. Девушка поспешила доесть ужин и ушла в комнату, где могла спокойно предаваться приятным мечтам.

Неделя тянулась невообразимо медленно. Ада извелась от ожидания долгожданного вечера. Ей казалось, этого просто не может быть. Произошла ошибка, в любой момент раздастся телефонный звонок, и господин Балодис отменит встречу. «Зачем я нужна такому блистательному мужчине, – думала девушка в минуты сомнений. – Он может получить любую богатую красавицу». «А чем я хуже этих богатых красавиц?! – спрашивала себя Ада. – Мне выпал шанс, я не имею права его упустить».

В преддверие встречи Ада снова подвергла ревизии свой гардероб. Увы, он не пополнился новыми нарядами. Самым достойным в нем оставалось зеленое платье, которое девушка купила в надежде очаровать Мариса. Пришлось остановить свой выбор на нем.

В один из дней Ада съездила к бабушке. Пожилая женщина была искренне обрадована, что ее внучку пригласил в театр представительный мужчина. Вместе с бабушкой они пересмотрели теперь уже ее гардероб и извлекли на свет пальто. Оно было черным, чуть ниже колена, с пояском и, что самое главное, роскошным меховым воротником.

– Я надевала его несколько раз, по праздникам, – призналась пожилая женщина. – Боялась испортить, а потом забеременела твоей матерью, и оно стало мне мало навеки, потому что я не вернулась в прежнюю форму.

Ада тщательно почистила пальто, расчесала мех, и оно стало выглядеть как новое. Перед встречей с Альварсом девушка надела все лучшее, что у нее было. Сделала прическу, чуть тронула помадой губы, провела щеточкой с тушью по ресницам. Как сказала Мария Янсонс, Ада выглядела очаровательно. Господин Балодис отвез девушку в театр на модный спектакль. Правда, она была так взволнованна близостью мужчины, что не запомнила и половины увиденного. Потом они поужинали в ресторане. Рядом с Альварсом Балодисом все преображалось. Жизнь становилась приятной и красивой. Где бы он ни появился, все старались ему угодить, с большим уважением обходились с ним и с Адой. Сначала девушка робела, но после бокала красного вина расслабилась и как на духу рассказала своему спутнику про пансион и колледж, про бабушку и семейство Янсонс. Приятно звучала музыка, мерцали свечи, таинственно поблескивали дорогие столовые приборы, и Ада все говорила, говорила, говорила.

Позднее, вспоминая минувший вечер, она ругала себя за несдержанность. Ада так хотела показать себя девушкой с загадкой. И что же? В первый вечер выложила о себе все! Даже рта не дала раскрыть мужчине. Хотя он и не стремился к разговорам, весь ужин слушал ее и сдержано улыбался. «Он больше не позвонит, – пришла к выводу Ада. – Не захочет видеть глупую, бедную девчонку, которая работает наборщицей текстов и получает гроши».

Прошла неделя. От господина Балодиса не было известий, поэтому Ада укрепилась в мысли, что ее невоздержанность сыграла с ней злую шутку. Конечно, если бы они стали встречаться, Альварс узнал бы о ее жизни все, но это произошло бы не сразу, размышляла бессонными ночами девушка. Может, к тому времени он подпал бы под ее очарование, и ему стало бы безразлично, в каком она материальном и социальном положении.

Госпожа Янсонс видела, что девушка удручена, и, казалось Аде, радовалась этому. В нечастых разговорах между ними жена профессора постоянно упоминала Мариса, что ужасно злило девушку. Она прекрасно понимала, куда клонила Мария, поэтому злилась и на нее, и на Мариса, и на себя. В выходные Ада навестила бабушку. В холодильнике у нее внучка обнаружила роскошный торт.

– У тебя день рождения? Я забыла!

– Нет, ко мне в гости приходил очаровательный мужчина. Это он принес.

– Мужчина?! – удивилась Ада.

– Твой знакомый. Он спрашивал про тебя.

– Ничего не понимаю. Какой мужчина? – Аде стало страшно, вдруг бабушка стала жертвой мошенников. Не известно, что этот мужчина потребовал за торт.

– Его зовут Альварс Балодис.

– Господин Балодис! Не может быть. Что он спрашивал?

– Очень приятный человек, – изрекла бабушка, заваривая чай. – Интересовался, где ты родилась? Кто твои родители? Какая ты вообще?

Ада находилась в замешательстве. Зачем Альварс Балодис делал это? Может, хочет нанять ее на работу и узнает, можно ли ей доверять? Вряд ли речь идет о чем-то большем.

Когда девушка вернулась обратно к супругам Янсонс, ее ожидал букет роз. Записки не было, но Ада поняла – такие цветы мог прислать только Альварс. Значит, в качестве сотрудницы банка он ее не рассматривал. Вечером господин Балодис позвонил и пригласил ее покататься на лошадях. Девушка замялась.

– Понимаете, я с удовольствием буду сопровождать вас, только сама я не умею ездить верхом.

– Я вас научу, – последовал ответ.

Ада решила быть честной, если уж она все рассказала о себе. Вовсе не умение сидеть в седле заставляло ее отказаться.

– У меня нет одежды и обуви для верховой езды, – призналась девушка.

Пауза в трубке показалась Аде вечной.

– Это не проблема, – раздался голос Альварса. – Я заеду за вами в назначенное время.

Господин Балодис был точен как швейцарские часы. Он приехал за ней утром в субботу, и они отправились за город. На территории ипподрома находилась мини-гостиница – на первом этаже располагалось кафе, на втором – комнаты, где могли переодеться или даже заночевать члены клуба. Сначала Альварс с Адой перекусили.

– Наверху для вас приготовлена экипировка, – сказал мужчина, когда с кофе и круасанами было покончено. – Комната №8, сходите переоденьтесь.

Ада поблагодарила за завтрак и вышла из-за стола. Она во всем слушалась Альварса. Хотя, по-другому и быть не могло. Девушка не знала людей, которые бы его не слушались. Господин Балодис дал ей ключ, и Ада без труда нашла нужную комнату. Открыла дверь и замерла на пороге. На кресле лежало очень красивое укороченное пальто, кашемировый свитер, специальные гетры, сапоги для верховой езды, перчатки. Все было новым. Девушка боязливо дотронулась до ткани. Даже такой неискушенный в дорогой одежде человек как Ада сразу понял бы: перед ним настоящая кожа и шерсть.

– Вы готовы? – раздался голос Альварса за дверью.

Ада вздрогнула и взглянула на часы. Она заставила его ждать. Не получив ответа, мужчина толкнул дверь.

– Почему вы не переоделись? – удивился он. – Вещи не подошли?

– Я думала, мне дадут экипировку напрокат?

Господин Балодис нахмурился.

– Это подарок для вас.

– Я не могу принять такие дорогие вещи, – сказала Ада, сжимая кулаки от волнения.

– Почему?

– Ну… потому что, мы… – она краснела, мучительно подыскивала слова, чтобы выразить свои хаотичные мысли. – Я не могу принять такой дорогой подарок просто как ваша знакомая.

– А как невеста вы его принять сможете?

Ада пошатнулась.

– Что вы такое говорите?

– Я прошу тебя стать моей женой, глупышка, – сказал господин Балодис также спокойно, как заказывал завтрак, просил счет у официанта, разговаривал с ней минуту назад.

– Меня? Вашей женой! – девушка не могла поверить услышанному. Такого поворота событий она не представляла даже в самых смелых мечтах.

– Но мы так мало знаем друг друга, – все же пролепетала она.

– У нас будет время до свадьбы и потом – перед нами целая жизнь. Так ты выйдешь за меня?

– Да, – прошептала Ада.

Альварс подошел к девушке, и она робко положила голову ему на плечо.

– Я люблю вас, – прошептала Ада.

– Называй меня Альварсом, – сказал он, затем взял ее лицо в ладони и поцеловал. После этого ушел переодеваться. Планы не менялись. Зато у Ады голова шла кругом от событий этого утра, дрожали колени и сердце, казалось, выпрыгнет из груди. В голове пульсировало: «Я буду женой Альварса Балодиса. Я буду женой Альварса Балодиса». Дрожащими руками она надела приготовленную для нее одежду и с изумлением увидела, как преобразилась. Из зеркала на нее смотрела не робкая девчонка, а элегантная молодая женщина с блестящими глазами и пылающими щеками.

После урока верховой езды Альварс отвез Аду к Янсонсам. Он сказал, что свадьбу лучше устроить через два месяца, сейчас же ему нужно уехать по делам в Петербург.

– Мне довольно часто приходится туда ездить. Надеюсь, в следующий раз ты будешь сопровождать меня в качестве жены.

Ада робко пожала руку Альварса в знак согласия.

– Все свадебные расходы я беру на себя. Ты же пока оставайся у Янсонсов. Так будет лучше всего.

Девушка послушно кивала головой. Сказка у нее на глазах становилась былью, разве могла она быть против? Вернувшись в профессорский дом, Ада быстро прошмыгнула в свою комнату-келью. Случилось невероятное. Она влюбилась и собиралась замуж за своего избранника!