скачать книгу бесплатно
– Я не люблю гольф.
– Но на счет воскресных обедов вы не возразили.
Мужчина тихо рассмеялся:
– Все это, конечно, шутки. Кстати о Греции – рекомендуете к посещению? А то я, честно говоря, сломал всю голову – куда съездить летом.
– Я там уже три года не была. Не знаю, что там сейчас есть. Но, если вы ни разу там не были, то обязательно посетите, – Медея хотела добавить что-то еще, но к ней подошел крайне смущенный Сайлас. Он замахал ладошкой, прося маму немного наклониться к нему и тихо и неразборчиво прошептал ей что-то на ухо. – Сайлас, я ничего не понимаю.
Мальчик нахмурился и бросил на Андервуда взгляд полный замешательства. Профессор усмехнулся:
– Намек понят, – он поднялся со стула, вернул его на место и пересел за свой стол.
Непонятно, от чего именно, но Сайлас тоже улыбнулся, а потом вновь обратился к матери. Она что-то несколько раз у него переспрашивала, а потом хитро посмотрела на Алана:
– Подойди и спроси. Ты же у меня уже взрослый.
Сайлас испуганно посмотрел на Андервуда, который занимался раскладыванием каких-то бумаг, а потом снова на мать. Но когда та утвердительно кивнула и аккуратно подтолкнула сына по направлению к мужчине со словами: «Иди-иди», он завел руки за спину и медленно стал подходить к столу профессора, низко опустив голову.
– Очень напоминает вас на ваших первых лабораторных, – хмыкнул Алан, обращая внимание на подошедшего ребенка.
– Мистер…, – Сайлас в поисках поддержки посмотрел на мать, которая вновь кивнула, сдерживая смех.
– Да? – Андервуд слегка наклонился вперед и слегка улыбнулся. У мальчика были большие карие глаза, как у Медеи. Но из-за страха казалось, что они стали еще больше. Сайлас замер с полуоткрытым ртом.
– Вы…
– Не бойся, – тихо произнес мужчина. – Что ты хочешь?
Мальчик сглотнул и прошептал:
– Мелки.
Андревуд по-доброму рассмеялся. У него не было своих детей, вопреки желанию, но ему нравилось то, как они себя ведут. В любом возрасте. И сейчас все еще напуганный Сайлас сильно позабавил мужчину.
Профессор отодвинул один из ящиков в столе и показал мальчику на упаковку с мелками. Сайлас улыбнулся и, забыв про все свои страхи, взял упаковку, пробормотал: «Спасибо» и поспешил к Медее, которая уже не пыталась сдержать смех. И, когда малыш уже собрался где-нибудь порисовать, обнаружилась еще одна проблема – он явно не дотягивался до доски. Все мечты порисовать мелками обрушились, а Сайлас был готов снова заплакать, но на это раз от досады.
Андервуд цокнул и, слегка закатав рукава рубашки, аккуратно пододвинул одну из парт прямо к стене:
– Молодой человек, прошу.
Мильтон всегда удивлялась, как Сайлас быстро привыкал к незнакомым людям. Но также она удивлялась, как же быстро этих незнакомых людей располагал к себе. Скажи она сейчас кому-нибудь, что Андервуд дал ему мелки и разрешил рисовать на доске, никто бы в жизни не поверил.
Мальчик подошел к профессору, и тот аккуратно поднял его и поставил на парту. Теперь ребенок дотягивался до доски, и его счастью не было предела. А Алан с легкой полуулыбкой смотрел на него и не отходил, чтобы Сайлас случайно не оступился и не упал.
– Не стоит его слишком баловать, – Медея подошла к ним. – Сайлас, ты в наглую используешь профессора.
– Не в наглую, он говорит «спасибо». И вообще, пусть рисует. Думаю, никто из нас не хочет, чтобы он плакал.
– Нам вообще-то уже пора, – женщина с улыбкой потрепала сына по волосам. – Пойдем собираться, малыш? А то профессору тоже нужно идти по делам.
– Мам, – Сайлас надул губы и повернулся. – Я только начал.
– Понимаю, но это ни на что не повлияет.
– Вы собирайтесь, а Сайлас пусть быстро дорисует.
Мильтон кивнула и пошла к рюкзаку сына, складывая в него разбросанные игрушки. Когда она закончила, Андервуд уже спустил мальчика с парты. Медея взяла сына за руку, посмотрела на мужчину и хотела что-то сказать, но он прервал ее:
– Пойдемте, я провожу вас.
Пока шли по коридору и спускались по лестнице, Медея и Алан тихо переговаривались, а Сайлас был сосредоточен на изредка проходящих мимо студентов и на коробке с мелками, которые до сих пор крепко сжимал в руке.
Перед университетом их уже ждала машина Сэма.
– Рада была увидеться, профессор.
– Взаимно, – Алан кивнул с легкой улыбкой. – Удачи.
Они уже практически подошли к машине, когда Мильтон заметила мелки в руке сына:
– А кто их будет возвращать, Сайлас?
Мальчик тяжело вздохнул и, развернувшись, побежал к Андервуду, который стоял на ступеньках возле входной двери университета:
– Извините, это ваше, – Сайлас застенчиво протянул ему коробочку, но мужчина отрицательно мотнул головой.
– Оставь себе. Подарок.
На лице Сайласа появилась широкая улыбка, и, смело выкрикнув: «Спасибо», он побежал обратно к матери.
Когда машина наконец-то тронулась и поехала, последним, кого увидела Медея, перед тем как сосредоточить внимание на сообщения от сотрудника, был Андервуд, который махнул им рукой и закурил, выйдя за ворота университета.
***
– Мам, можно мультики? – Сайлас переложил свою пустую тарелку в раковину и умоляюще посмотрел на Медею.
Она что-то согласно промычала, читая отчет курьеров за день. Да, не все идеально, но хорошо. По крайней мере, никаких жалоб от клиентов нет.
Мальчик с улыбкой побежал в комнату, а Питер встал и закрыл за ним дверь, оставаясь наедине с Мильтон. Подойдя к ней ближе, мужчина наклонился и, забрав из рук телефон, отложил на подоконник, привлекая к себе все ее внимание.
– Медея, нам нужно поговорить, – Пирсон сел за стол и посмотрел ей в глаза, пытаясь найти в них хоть что-то, что могло бы изменить его решение. Но нет, он уже давно не видел в них ничего из того, что когда-то любил в ней так сильно, из-за чего был готов прощать абсолютно все. – Я хочу развод.
Часть II
Глава I
– Папа, мне больно, – маленький мальчик еле сдерживал слезы, прижимая к себе ушибленную руку. Он шел медленно, прихрамывая. – Пап!
– Все будет хорошо, – приглушенный мужской голос раздался совсем рядом, но мальчик не видел его обладателя. – Это пройдет.
– Пап…, – мальчик испуганно завертел головой, пытаясь найти отца, но того не было нигде видно. – Пап, мне очень больно…
– Алан, в следующий раз будь аккуратнее, – голос стал еще тише, будто отдалялся. – Кто же скатывается с горки на велосипеде, не научившись держать как следует руль?
– Пап, не уходи! – мальчик, не обращая внимание на боль в ноге, побежал вперед, но вокруг была лишь темнота. – Пап…
– Все будет хорошо, Алан, – голос стал совсем тихим. Он напоминал затихающее эхо, которое практически уже не было слышно. – Это обязательно пройдет.
Андервуд резко открыл глаза. Сердце билось как сумасшедшее, дышать было тяжело, и во рту пересохло. Он почувствовал, как из уголка глаза скатилась маленькая слеза, и, вытерев ее, сел, дотрагиваясь босыми ногами до прохладного пола.
В комнате было ужасно душно, но стоило только проснуться от тревожного сна, как легкая дрожь пробежалась по всему телу.
– Все в порядке? – Шэрон перевернулась и нежно провела ладонью по обнаженной спине Алана.
Андервуд несколько раз кивнул и, повернувшись, слабо улыбнулся. Шэрон была не из тех, кого можно легко обмануть, но он знал, что Пейдж не будет задавать лишних вопросов:
– Спи, тебе еще рано вставать, – наклонившись, Алан поцеловал ее.
– А ты?
– Я буду на кухне, – он улыбнулся. – Спи.
На кухне было практически также жарко, как и в спальне. Но солнечные лучи не попадали в эту часть дома напрямую, а потому здесь было куда терпимее.
Поставив вариться кофе, Алан закурил. Сейчас только шесть утра. По-хорошему, еще бы поспать пару часов перед заседанием в университете. Но от сна не осталось и следа. Тревожное чувство не желало покидать его, хотя сам сон он теперь мог вспомнить с трудом.
Андервуд привык доверять своим чувствам и ощущениям, потому что они, как правило, никогда его не обманывали. И сейчас, испытывая необъяснимую тревогу, он нервно расхаживал по кухне. Мужчина понимал, как он будет глупо выглядеть, стоя перед дверьми дома отца в половину седьмого утра с вопросом: «Все в порядке? А то мне сон один приснился…?». И не менее глупо он будет выглядеть, даже если просто позвонит в такую рань.
Выдохнув и налив себе наконец-то сварившейся кофе, Алан поразмыслил и решил, что самый лучший вариант немного прогуляться. Например, он может вполне удачно успеть в пекарню, где продаются любимые круассаны Шэрон, а потом также удачно успеть обратно домой к тому моменту, когда она проснется. Решив, что это отличный план, Андервуд тихо направился обратно в спальню, чтобы переодеться. Так и не тронутый кофе остался стоять на столе.
Улицы Лондона во всю кипели и жужжали, несмотря на еще раннее утро. Пока Алан неспешно шел по улицам в наушниках, его дважды чуть не сбили с ног. Но даже эта мелочь никак не повлияла на улучшающее настроение мужчины. Все-таки он любил июнь. Пусть порой было жарко, но этот месяц всегда ассоциировался с окончанием учебы (а теперь и с окончанием больших нагрузок на работе) и с поездками, которые отец раньше устраивал ему ко дню рождения.
Очередь за круассанами оказалась, на удивление, маленькой, что еще больше улучшило настроение Андервуда и окончательно отогнало последнюю тревогу после пробуждения. Иногда мужчина удивлялся сам себе, как из-за ничего не значащего пустяка он может себя накрутить. Нет, конечно, это никогда не казалось мелочью. В основном это проявлялось в отношении близких людей. И особенно остро – в отношении отца. Сложно не беспокоиться о единственном родителе, который уверенно приближается к восьмидесяти годам.
Уже дома, застегивая после душа рубашку, Андервуд и вовсе забыл об утренней тревоге, списав это все на простую духоту и легкое переживание перед заседанием кафедры. Сегодня ему нужно будет постараться выбить для двух нерадивых студентов еще один шанс на пересдачу. Не глупые ведь ребята, но почему-то привыкли попадать в разные неприятности.
– Ты сегодня допоздна? – Шэрон обняла мужчину со спины, проводя ладонями по груди, и с улыбкой посмотрела на него через отражение в зеркале.
Алан вздохнул и бросил быстрый взгляд на часы:
– Часов до четырех точно буду в университете. А потом надо заехать за отцом. У него сегодня плановый осмотр у врача.
– Как насчет того, чтобы после поужинать где-то? Мне тут Марли посоветовала один ресторан…
– Помнится, после того, как твоя Марли «посоветовала» нам один ресторан в прошлый раз, мы оставили там целое состояние за невкусную утку, – Андервуд с усмешкой посмотрел на Шэрон. – Может, в это раз мы обойдемся как-нибудь без ее советов?
– Признай уже, что она тебе просто не нравится, – Пейдж рассмеялась, делая шаг назад и подавая Алану пиджак.
– О да, я ее просто терпеть не могу, – он хитро прищурился, и быстро притянул в свои объятия Шэрон. – Если ты купишь вино и апельсины, я сам тебе приготовлю самую вкусную утку, которую ты только ела в своей жизни.
– Прямо-таки самую вкусную?
Но вместо какого-либо ответа Алан просто поцеловал Пейдж, ощущая на ее губах улыбку. Это было лучше всяких слов.
***
Тихо насвистывая какую-то из песен, которую услышал сегодня утром во время прогулки, Алан, не спеша, но довольно широким шагом шел по коридору университета. Стук каблуков ботинок эхом отдавался от стен, и даже тихий шелест и разговоры за закрытыми дверьми аудиторий не перекрывали этот строгий и четко выверенный звук шагов профессора.
Первым, кого заметил Андервуд, – была Офелия Нельсон, которая, непременно, тоже заметила его. Иначе чем можно было еще объяснить ее сдержанную, но хитрую ухмылку. Алан не успел никак на это отреагировать, как увидел открытую дверь своей аудитории. О, это женщина определенно знает, что он не любит, когда в его аудитории разрешают сидеть студентам. И это даже с учетом того, что весь инвентарь спрятан в небольшом кабинете, который прилегает к аудитории.
Подойдя ближе, мужчина довольно громко произнес, надеясь, что незаконный обитатель его кабинета тоже это услышит:
– Офелия, почему моя аудитория открыта? – он замер в метре от двери и с самым серьезным выражением лица, на которое только был способен, посмотрел на коллегу. Это была определенно самая хитрая из женщина, которых ему доводилось встречать в жизни.
– Ты прекрасно знаешь, что Медея и Андрес сегодня выступают спикерами на конференции. Так будь добр – сложи эти факты.
Андревуд хотел что-то добавить, например, что она могла бы с тем же успехом предоставить им кафедру, свой личный кабинет или множество других аудиторий, но Нельсон опередила его:
– Не нарывайся, Алан.
– Кто? Я? Как смею…, – Андревуд дернул уголком губ в ухмылке, заметив, что Офелия тихо усмехнулась и направилась дальше по своим делам.
Никто из знакомых и других коллег не смог бы сказать, что Андервуд и Нельсон дружат. В какой-то степени странно вообще представить дружбу между людьми, которых разделяет двадцать лет. Они не ходили вместе в бар и в кино. Никогда вместе не выбирались на какой-то пикник или не садились в кафе обсуждать последние сплетни про своих знакомых и знакомых их знакомых. Но при этом ни Алан, ни Офелия никогда не ставили под сомнение, что их отношения – самая настоящая дружба.
Нельсон стала для Андервуда главной опорой, когда десять лет назад он решил остаться преподавать. И, хоть она не имела никакого отношения к его предмету и его кафедре, Алан знал – к ней всегда можно обратиться за помощью и советом. Именно она приучила еще молодого профессора к строгости и дисциплине, из-за чего многие студенты были недовольны. Но и благодаря трудам этой женщины Андервуд заработал себе отличную репутацию профессора, к которому прислушивались, несмотря на молодой возраст, и к которому студенты, привыкнув к его стилю преподавания и поведению, обращались за помощью.
Но не только мужчина получил что-то от их общения. Офелия была гордой женщиной и никогда бы не призналась, что в университете порой бывает одиноко. Она бы слукавила, заявив, что совсем не с кем не общается. Но чаще это напоминало притворство, которым награждали друг друга жители Англии в позапрошлом веке: «Как прошли выходные?», «Как ваша супруга?», «В самом деле? Последний раз я была в Париже еще ребенком…» и так по кругу. С Аланом все было по-другому. Своей молодостью и энергией, даже с учетом того, что разница между ними была двадцать лет, он будто омолаживал и ее. Сама Нельсон не заметила, как стала чаще улыбаться и шутить. С возрастом она даже подумала, что растеряла весь свой юмор и сарказм, но присутствие молодого Андервуда убедило ее в обратном. Наверное, в нем она изредка видела своего сына, с которым так и не удалось найти общий язык. Теперь же ее общение с родным ребенком ничем не отличалось от этих приторных речей с коллегами, когда она созванивалась с ним поздними вечерами из-за разницы часовых поясов.
С Аланом было легко с самого начала, и Офелии было жаль, что он в свое время не выбрал ее факультет. С другой стороны – оно и к лучшему. Ради диалога они оба с завидным постоянством находили темы для обсуждения, которые не касались работы, потому что в химии Нельсон понимала ровным счетом столько же, сколько Андервуд понимал в теории экономики. А это практически равнялось нулю.
Андервуд переступил порог аудитории и с грохотом положил папку с бумагами на стол:
– Ну, добрый день, – он тихо усмехнулся и, сняв пиджак, аккуратно развесил его на спинку стула.
Сегодня он, увы, не был готов к встрече с бывшими студентами. Ему и правда было интересно, как сложилась их жизнь после выпуска, поэтому в глубине души мужчине было жаль, что уделить разговору он сможет не более часа.
Медея встала, отпуская руку немного успокоившегося сына, и нервно улыбнулась:
– Здравствуйте, профессор. Профессор Нельсон нам разрешила…
Он поднял руку, останавливая ее:
– Мне уже все объяснили, – Алан сделал шаг в сторону, стараясь посмотреть на задумавшегося Сайласа, который безрезультатно прятался за матерью. – Что же у вас такое стряслось, молодой человек, что вы плакали?
Андервуд с улыбкой наблюдал, как мальчик сначала испуганно посмотрел на мать, а затем показал ему свою поцарапанную ладошку, на которой виднелись следы мела. Алан был полностью очарован Сайласом. Вопреки собственному желанию, ему так редко доводилось пересекаться и как-то взаимодействовать с детьми, что он чувствовал себя непривычно неловко. Казалось, что единственное, на что он сейчас способен, это просто стоять и улыбаться, глядя на него.
Алан знал, как разговаривать со студентами, знал как вести беседы с подростками, когда те приходили на свои первые университетские встречи, но абсолютно не знал, как общаться с трехлетним мальчишкой, который перестал плакать минуту назад.
