скачать книгу бесплатно
– Да ну тебя, – девушка задумчиво посмотрела в окно. – Может, в другой раз?
– Брось, – Андрес отмахнулся. – Представь, учебный год и толпы одичавших подростков. Нельсон не до этого будет. Да и нам, честно говоря, тоже.
– У меня нет шанса, правда? – Медея улыбнулась. В глубине души она была бы рада встретиться с профессором, с которой у нее в студенческие годы сложились весьма приятельские отношения. Да и вообще, видеть других людей и выбираться из дома было для нее счастьем. – Когда?
– Как на счет среды? Я заеду после работы, – он оставил несколько купюр в счете, который принес официант. – Не переживай на счет магазина. Знаешь в чем прелесть бизнеса? – и дождавшись от нее легкой улыбки, Андрес продолжил. – В том, что ты работаешь не один, а с командой. А потом и вовсе не работаешь.
Мильтон с усмешкой мотнула головой. Она привыкла работать всегда и по максимуму, поэтому слова друга лишь слегка вселили в ней надежду, что в среду они и правда смогут навестить профессора.
***
– Убери телефон, – Андрес с легким прищуром наблюдал за подругой через зеркало заднего вида. Она, как казалось, уже несколько дней не выпускала устройство из рук. – Что ты хочешь там увидеть?
– Продажи, признание, отзывы, – Медея бросила быстрый взгляд на спящего в детском кресле Сайласа. – Хоть что-нибудь, но пока как-то… не очень.
– Конечно не очень, – Родригес фыркнул. – Мы – неизвестный магазин с маленьким рекламным бюджетом. Или ты думала, раздав пару объявлений, у нас в одно мгновение опустеет склад?
– Что-то типа того.
– Это слишком наивно, тем более для тебя, – он вырулил на стоянку перед университетом и, припарковавшись, заглушил двигатель. – У нас есть продажи, и весьма неплохие для таких малышей как мы и для книжного сектора в целом. Очнись – мы открылись всего пару дней назад. Ты просто как всегда к себе слишком требовательна.
– Но мы же учли все нюансы конкурентов и…
– Дай людям время. Пройдет пару недель, и посетителей станет больше. Слухи и людское радио – все еще самый действенный способ, – он обернулся. – И вообще, ты все это сама прекрасно знаешь. Я тебе в психологи по личностному росту не нанимался…
Мильтон хотела уже что-то ответить на эту вдохновляющую речь, но плач Сайласа прервал все ее попытки. Малыш обладал удивительной способностью начинать плакать тогда, когда машина доезжала до места назначения. Причем обычные остановки в пробке или на светофорах на него никак не действовали. Удивительно.
В университете было практически тихо. По крайней мере, настолько, насколько это позволял конец августа. Сайлас, сидя у Андреса на руках, с интересом рассматривал вокруг себя каждую деталь, в то время как его мать с таким же интересом что-то изучала в телефоне.
– Нам на кафедру, – Родригес остановился на перекрестке двух коридоров, задумчиво глядя куда-то в даль. – Кажется, это Нельсон.
Медея со вздохом убрала телефон в задний карман джинс и, забрав сына с рук Андреса, посмотрела в тот же конец коридора, куда был устремлен взгляд друга.
– Хей, профессор Нельсон! – Родригес замахал рукой, привлекая внимание медленно идущей женщины.
– Смотри, если она сейчас резко и неожиданно свернет в какой-нибудь коридор, чтобы сбежать от нас, я буду полностью на ее стороне, – девушка усмехнулась
– Она меня любит больше, чем ты думаешь, – Андрес очаровательно улыбнулся, наблюдая, как профессор все-таки как-то нервно оглянулась и немного прибавила шаг.
Подойдя ближе, Офелия коротко улыбнулась в своей обычной манере и предложила им пройти на кафедру, чтобы не привлекать, по ее словам, лишнего внимания.
– Привели нового студента? – она с веселым прищуром посмотрела на Сайласа, когда закрыла за ними дверь. Мальчика, казалось, вообще не смущало присутствие чужих для него людей.
– Еле уговорили поступить его чуть позже, – Родригес хихикнул и ловко увернулся от привычного толчка в бок от Медеи. – Мне кажется, как только он научится говорить, Питер сделает из него микро Энштейна. Он уже накупил там пару книжек…
В дальнем углу за большим книжным шкафом что-то громыхнуло, и раздался тихий мужской голос. Слов нельзя было разобрать, но все были уверены, что это было какое-то ругательство.
Приложив палец к губам, Нельсон тихо подошла к источнику звука и громко сказала:
– Не стыдно? – на ее лице тут же появилась улыбка. – Что ты делаешь?
Мужчина, которого поймали с поличным, обернулся и широко улыбнулся:
– Ищу сахар и степлер, – мужчина засунул руки в карманы брюк и вышел из-за шкафа, все еще смотря на Нельсон. – И я их, кстати, так и не нашел.
Медея и Андрес продолжали стоять около дверей, переводя взгляд то на Нельсон, то на, как оказалось позднее, Андервуда. Если бы он сейчас молчал, ни девушка, ни уж тем более парень, не смогли бы узнать в нем профессора. Привычного официального образа, который за время учебы студенты привыкли видеть, не было. Волосы отросли еще больше, а вместо гладковыбритого лица теперь была солидная рыжеватая борода.
Нельсон подошла к своему столу и, достав оттуда две небольшие коробочки, отдала коллеге:
– У тебя же еще отпуск идет?
Алан поправил закатанный рукав рубашки:
– Папа в Мексике что-то подхватил, пришлось пораньше вернуться, – он наконец перевел взгляд на Медею и Андреса. – Добрый день.
Они кивнули.
– Здравствуйте. Как ваши дела? – спросила девушка. Сайлас заинтересованно теребил край ее футболки и вертелся, грозясь, того гляди, зарядить маленьким кулачком в лицо матери. И, чтобы избежать это недоразумение, Медее пришлось сесть на ближайший стул.
– Спасибо, хорошо. Как видите – работаем, – он коротко улыбнулся, разводя руки в стороны. – Смотрю, вы уже с абитуриентом пришли?
– Точно, выбиваем стипендию с малых лет.
Андервуд усмехнулся и сел в кресло:
– Думаю, профессор Нельсон что-нибудь придумает, – сквозь бороду было видно, как он тепло улыбнулся, глядя на малыша.
Спросив про чай, Офелия присоединилась к разговору, присаживаясь в кресло рядом с Аланом:
– Рассказывайте, как ваши дела?
Так как все внимание Медеи было приковано к чересчур активному сыну, то честь вести этот диалог представилась именно Андресу. Молодой человек в красках рассказал, через какие проблемы им обоим пришлось пройти на своем профессиональном пути. А через некоторое время, когда хронология его рассказа подходила к недавним событиям, он с гордостью рассказал о книжном магазине.
Алан, который все время сидел и молча слушал, переключая внимание с Сайласа на экран телефона и обратно, удивленно посмотрел на бывших студентов:
– В самом деле? И как успехи?
Медея пожала плечами:
– Пока никак. Мы открылись только пару дней назад, но, по нашим прогнозам, магазин должен окупиться через год или, максимум, полтора.
– Это несколько самонадеянный прогноз для такой сферы…, – Офелия задумалась.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – с важным видом заявил Андрес.
– А вам бы все выпить, мистер Родригес, – Нельсон с улыбкой покачала головой.
– К чему негатив, профессор? Все будет супер. Проект – отличный. У нас и конкурентов особо нет…
Нельсон хотела уже что-то возразить, но Андервуд решил опередить ее:
– Она рада, просто такой прогноз настораживает ее внутреннего исследователя…
– Все довольно практично и продумано, – Медея слегка улыбнулась, наслаждаясь редкими спокойными секундами, когда Сайлас решил тихо посидеть на коленях. – Мы продумывали каждую мелочь достаточно долго.
– Все равно – смелый прогноз, – не унималась Офелия. – Вот если придерживаться…
Алан прервал ее касанием руки:
– У каждого расчета есть исключения, разве нет? – он поднялся с кресла. – Рад был увидеться, хорошего дня и удачи с вашим магазином.
Андервуд кивнул всем на прощание и направился к выходу. У самых дверей его остановил голос Нельсон:
– Алан, – дождавшись, когда он посмотрит на нее, женщина продолжила. – Надеюсь, ты сбреешь это недоразумение к сентябрю?
Он ничего не ответил, лишь кивнул со всей важностью, на которую был способен в этой ситуации, сдерживая усмешку.
Офелия выглядела крайне задумчиво и переводила взгляд с Мильтон на Родригеса и обратно, периодически задерживая его чуть дольше на притихшем Сайласе.
– Скажете что-нибудь? – Медее было неловко от такого молчания.
– Я верю, что у вас все получится, – женщина тепло улыбнулась. – Думаю, вам виднее. Я хоть и стараюсь не отставать от всех новшеств в мире бизнеса и аналитики, но каждый день преподносит все новые для меня сюрпризы. Увы, возраст у меня уже не тот.
– Мне кажется, вы лукавите, – Андрес хитро прищурился. – Но мы сделаем вид, что поверим вам. А теперь ваша очередь – расскажите, что у вас нового.
Нельсон сделала глоток чая:
– Все по-старому. Работаем, воспитываем новое поколение профессионалов своего дела. Кстати, в прошлом году профессор Ванг уволился, если вы его помните…
– Смутно, но кто же теперь будет со всей ответственностью контролировать порядок около кафедры? – Андрес усмехнулся. Ванг был хоть и невысокого роста, но голос у него был достаточно громкий, чтобы хулиганы обратили на него внимание из любой точки коридора.
– Не переживайте, профессор Андервуд в полной мере исполняет эти обязанности.
– Соболезную, – пробормотал молодой человек, за что получил ощутимый толчок в бок от Медеи. Когда-нибудь она проломит ему ребро, это Родригес знал наверняка. – Достаточно одного взгляда, чтобы никто не кричал.
– Ой, не знаю, не знаю. Мне кажется, он стал добрее, чем пару лет назад. Наверное, привык, – Офелия расправила складки на юбке. – Теперь он чаще с кем-то смеется, чем отчитывает за неподобающее поведение.
– Медея, нам надо было поступать на пару лет позже, – а затем парень обратился к профессору. – Вы точно уверены, что мы говорим об одном и том же Андервуде?
– Тебе-то какая разница? Ты все равно у него не учился, – Андрес хотел что-то возразить, но девушка продолжила. – А на меня он не ругался. Только для поддержания дисциплины.
Они разговаривали еще около часа, пока Нельсон не опомнилась, что ей нужно заверить учебные планы. В целом, у профессора в жизни мало что изменилось. Но перед самым уходом она взяла с них обещание, что они в следующий раз появятся здесь раньше, чем через пять лет, и спросила напоследок:
– Могу ли я вас пригласить в качестве спикеров на студенческую конференцию по развитию бизнеса? Конечно, когда у вас уже появятся результаты, – Нельсон улыбалась уголками губ, наблюдая, как бывшие студенты неуверенно переглядываются. Сколько бы человеку не было лет, он все еще настороженно относится к конференциям. Даже Алан, хоть никогда не признается в этом, нервничает регулярно перед своими выступлениями. Да чего уж там, порой и сама Офелия переживает.
– Думаете, нам стоит прийти? – Медея удобнее взяла Сайласа, которого уже клонило в сон.
– Непременно. У нас не так много студентов строит свое дело. Думаю, у вас позже найдется пару дельных советов.
И они согласились, не найдя ни одной достойной причины, чтобы отказать бывшему профессору.
Глава III
Дни перетекали из одного в другой с такой скоростью, что люди начинали терять себя за чередой разных событий. На Питера свалилось еще больше работы. Будучи учителем в школе, в первый месяц осени он забыл, что такое отдых. Бесконечный поток уроков, проверка домашних заданий, какие-то дополнительные обязанности. Ему было не в тягость всем этим заниматься, но Пирсону порой казалось, что из-за этого его семья рушится прямо на глазах. И множество мелких, на первый взгляд, даже незначительных моментов указывали на это. Но было одно «но». Питер не желал этого замечать, думая, что это лишь осенняя хандра и не более.
Осень выдалась крайне дождливой. Солнце светило редко и чаще всего в обед, будто давая всем небольшой отдых от серых туч, которые давили на жителей Лондона. И в такие моменты Питеру больше всего хотелось оказаться дома, рядом с Медей и Сайласом. Мальчик развивался так быстро, что парень искренне боялся пропустить тот момент, когда он сделает первые шаги, скажет свое первое слово или сделает что-то еще такое, что молодой человек бы хотел непременно увидеть своими глазами.
Ни один человек в мире, даже сам Питер, ни за что бы не смог описать те чувства, которые он испытывал к семье. Он любил Медею и Сайласа так, что порой становилось не по себе. Особенно сильно это проявлялось с сыном. Пирсон часто опасался, что тот может обо что-то удариться. Ему казалось, что он переживает за Сайласа вдвойне – за себя и за жену.
На этом фоне, все, даже самые маленькие разногласия воспринимались острее. Только была одна проблема – Питер и Медея предпочитали молчать о них, пытаясь все исправить самостоятельно. И оба всегда твердили себе – если о проблеме не говорить, то ее нет. Это действительно срабатывало в мелких бытовых ситуациях, но чем больше была проблема, тем сложнее было справиться с ней в одиночку. Они никогда не кричали друг на друга, но и не просили что-то сделать. И Питер, и Медея молча делали то, что их не устраивало и потом, может через день или два, сообщали об этом друг другу. Например, девушке не нравилось, когда муж забывал убрать за собой тарелку в посудомойку, поэтому она просто делала это за него, немного обижалась и лишь через несколько дней рассказывала, в чем именно была проблема. Модель поведения Питера не сильно отличалась от ее. Поэтому теоретически конфликт был исчерпан, но фактически его даже никто и не пытался решить.
Так, Пирсон частенько, приходя с работы, мог самостоятельно приготовить себе какой-нибудь ужин или вовсе купить его в кафе напротив дома. Эта была как раз та самая мелкая ситуация, которую он предпочитал игнорировать. Да, Медея сидит дома, но это не значит, что она ничем не занята. Поэтому, хоть его и расстраивал факт отсутствия ужина, он исправлял ситуацию своими силами, не беспокоя по этому поводу жену. Честно, Питер восхищался ею. Создать бизнес, который, как он был уверен, еще наберет обороты, и растить сына – практически нереально. И пусть, что изначально относился к этой идеи скептически. Но когда он своими глазами увидел первые результаты, то сам предложил Медеи уволиться с работы после окончания декретного отпуска. Питер считал, что она обязана дать шанс своему магазину. Так что неприготовленный ужин – это сущий пустяк. Но в этом случае молодой человек упускал несколько фактов: он работал не меньше, а сыну уделял внимания даже местами больше, чем Медея. Но он любил ее и восхищался, потому оба факта были безбожно пропущены.
Но было то, что игнорировать нельзя, но по какой-то причине именно это проходило мимо Питера. Он не замечал, что с каждым днем Медея все больше погружается в работу, потому что сам пообещал ей помочь с сыном. Он буквально дал ей ключ к этому пути и подтолкнул ее вперед, говоря напоследок слова напутствия. А девушка была рада и не задумывалась, куда именно заведет ее эта тропа.
Питер был замечательным другом, мужем и отцом. Это было одной из той истин, которую Медея считала нерушимой. И если она где-то по неосторожности зарекалась о каком-то недостатке в муже, то тут же встречалась с осуждением. Справедливости ради, осуждение не всегда имело под собой обоснование, но Мильтон даже и не пыталась прислушиваться к ним.
Пирсон был красив. Пожалуй, его можно было бы смело сравнить с каким-нибудь героем древнегреческого эпоса, как, например, с Ясоном или даже с самим Аполлоном. Во всем остальном Медея знала, что ей повезло с ним, но с годами перестала придавать этому должного внимания. Просто факт, который ее мать постоянно ей напоминала. Просто факт, на который Мильтон привычно кивала головой и улыбалась, даже не вдаваясь в истинный смысл сказанного.
Он чуткий, добрый и вежливый. Девушка не могла бы вспомнить ни одного момента, когда бы он повысил на нее голос или сказал что-то грубое. Питер решал проблемы рассудительно и невозмутимо. Он был стабильным и спокойным, как озеро, которое никогда не буйствует и находится в пределах своего небольшого побережья. Медея ценила это больше всего, но, незаметно даже для самой себя, пользовалась Питером. Она знала, что он не откажет ей ни в чем и не скажет «нет». Весь его максимум был в том, чтобы немного отложить дело. В этом она лично убедилась на примере с книжным магазином. Ведь это ее жизнь, и она должна уметь отвечать за свои поступки сама. Это было еще одной лучшей чертой в характере и мышлении Пирсона, по мнению Мильтон. Вот только они оба упускали один факт, что семья это про «мы», а не про «я». Впрочем, казалось, что сейчас, когда рядом с ними рос чудесный Сайлас, они не обращали внимание на это.
Все со временем стало доходить до абсурдных вещей. Но Питер не придавал этому должного значения, а Медея и не могла этого сделать, ведь теперь все невольно стало строиться вокруг нее так, чтобы ей, в первую очередь, было комфортно.
Они заранее обговаривали в какие дни смогут погулять по парку, когда лучше доехать до магазина, чтобы закупить еды и новую одежду Сайласу. Рабочие встречи Мильтон были тем, отчего они отталкивались. Поход к родителям? Нужно отменить, ведь завтра приезжает новый поставщик. А как насчет похода в парк? В другой раз, у нас собрание с курьерами. А может отменить презентацию по анализу использования сайта? Нет, лучше перенесем встречу с Джо и Андресом на вторник.
Медея с чистым сердцем принимала эти решения, а Питер лишь пожимал плечами. Каждый раз, когда он хотел что-то сказать девушке, Пирсон останавливался и напоминал себе, что скоро бизнес настолько дойдет до автоматизма, что Медея станет свободной. Зарплата учителя не так уж и велика, а дополнительный доход от магазина будет хорошим бонусом к их жизни. Тем более для Пирсона не было ничего важнее в жизни, чем счастливые улыбки жены и сына и их здоровье. А для Мильтон не было ничего важнее благополучия книжного магазина и ее семьи.
И если бы кто-то напрямую спросил ее, какие у Питера есть недостатки, она бы не смогла ответить наверняка. В целом, для той ситуации, в которой они оказались, он был идеальным партнером по жизни. Питер вмешивался в бизнес ровно настолько, насколько его просила Медея. На него можно было полностью положиться в вопросах о воспитании Сайласа и домашнего быта. Да, он был идеальным домашним мужем, который не способен сказать своей жене и слово поперек. А вот это, пожалуй, и было его главным недостатком, который никак не способствовал укреплению семьи и который Медея вовсе не считала за какой-то минус.
Питер с самой первой встречи боялся потерять Медею, поэтому отдав ей однажды ключ от своего сердца, он не задумывался над тем, что порой делает для нее. Хочешь подождать с рождением ребенка еще год? Конечно, любимая. Книжный магазин одновременно с новорожденным сыном? Да, идея просто супер, только давай прям немножко отложим. Хочешь, чтобы я взял на себя все бытовые обязанности и не мешал тебе самореализовываться? Само собой, сам хотел тебе предложить.
Конечно, все эти разговоры выглядели совершенно иначе, но смысл, который каждый из них вкладывал в диалог, менялся не существенно. Медея хотела, и она это получала. Питер же хотел, чтобы у нее была та жизнь, о которой она мечтала. И, если по-началу от отказа его удерживала боязнь потерять любимую, то впоследствии это вошло в привычку.
Однажды, Пирсон решил поделиться переживаниями с приятелями с работы, и они посмотрели на него как на сумасшедшего. Питер и правда был красив и умен, поэтому для них было непонятно, почему он так безбожно дает собой пользоваться. Потеряет Медею, найдет другую девушку, которая наверняка будет ценить его только за то, что он вообще существует вместе с ней на одной планете. Но молодой человек отмахивался и говорил, что они ничего не понимают. Но на самом деле всегда получалось так, что не понимал именно он. Да, Питер не умел говорить «нет», и это стало одной из причин, почему отношения и их семья завернули именно на ту тропинку, в конце которой ждал только тупик.
Вечера не отличались друг от друга. Питер приходил с работы, ужинал и полностью посвящал время сыну. Да, они с Медеей находились в одной комнате – она работала, он играл с Сайласом, но они практически не разговаривали. Лишь изредка обменивались фразами и коротко рассказывали о прошедшем дне. Мильтон искренне верила, что муж хочет провести больше времени с сыном, но даже не задумывалась, что в ней и ее внимании он нуждается не меньше. Питер же просто выполнял данное им обещание, стараясь не обращать внимание на ту пустоту, что из раза в раз образовывалась в сердце. Один раз, просто любопытства ради, он спросил у Медеи, когда они вместе смотрели какой-нибудь фильм. В итоге, после получасовых размышлений оба пришли к выводу, что на последнем месяце беременности Мильтон.
Одна рабочая встреча сменялась другой, а та следующей и так до бесконечности. Мильтон старалась каждый день найти что-то, что сможет сделать бизнес лучшим и единственным в своем роде ровно настолько, насколько это было возможно. Она ездила на встречи рано утром, днем и даже вечером. На большинстве из них присутствовал Сайлас. Порой девушка восхищалась тем, какой у нее спокойный сын, в другие моменты она думала, как бы успокоить бесов внутри него. И чем больше ей приходилось работать вне дома, тем чаще она старалась завозить Сайласа родителям, которые с удовольствием проводили время с внуком. Но одними приветствиями никогда не обходилось.
– Снова встреча с партнерами? – мать с счастливой улыбкой забрала внука из рук дочери, не забывая бросить на нее укоризненный взгляд. В глубине души она гордилась Медеей, зная, что не каждый человек способен создать свое дело, которое медленно, но верно будет набирать популярность. Но семья….
– Да, – девушка что-то быстро набирала в телефоне, а потом и вовсе начала вести параллельный диалог, не совсем искренне извиняясь перед матерью.
– Тебе не кажется, что Андрес вполне может с этим справиться сегодня сам? Посиди с нами, я пирог испекла…
– Да, конечно, – Медея на мгновение убрала телефон от уха. – Все, я побежала. Вещи Сайласа как всегда в рюкзаке. Люблю, – и перед тем, как выскочить за порог родительского дома, быстро поцеловала сына в макушку.
Мать смотрела ей вслед, неосознанно укоризненно мотая головой. Они с мужем не раз заводили с дочерью разговор про семью, ответственность и карьеру. Есть вещи, которые при всем желании невозможно совмещать. И Медею как раз угораздило выбрать именно такой, полностью несовместимый комплект. Но Мильтон лишь отмахнулась и сказала, что они с Питером все давно обсудили и их все устраивает.
