Щетинин идет по следу. Тайна «Медной подковы»

– Вы уверены, что ваши клиенты так уж невинны? – спросил Щетинин.

Григорьев усмехнулся.

– Не скрою, дела в "Медной подкове" ведутся разные. Но, господин Щетинин, пропажа людей – не наш профиль. У нас карты, сделки, мелочь всякая, но за грань не лезем.

«Медная подкова» имела дурную славу. В её стенах процветали грязные карточные игры, сбывался краденый товар, плелись паутины мелких мошенничеств. Ночные бабочки порхали здесь без оглядки на закон. Но исчезновение человека – это уже переходило черту. Григорьев, хозяин этого гадюшника, не потерпел бы такого. Или, по крайней мере, не желал, чтобы это произошло под его крышей.

– А кто говорил о пропаже людей? – спокойно уточнил Щетинин, внимательно следя за выражением лица собеседника.

Григорьев едва заметно прищурился, затянулся.

– Так, значит, об этом идёт речь? – протянул он, стряхивая пепел в пепельницу. – Любопытно.

– Да, – подтвердил Щетинин. – Человек исчез после визита в ваше заведение. Это не означает, что вы виноваты, но мне нужны ответы.

Григорьев склонил голову набок, дым от сигареты закружился в воздухе.

– Мне не нужны лишние проблемы. Так что, может быть, вы закончите своё расследование и займётесь чем-то более полезным?

Щетинин смотрел на него спокойно. Он видел таких людей раньше. Любезных, обходительных, но опасных. И он знал, что за вежливыми словами скрывается предупреждение.

– Боюсь, не могу. Работа такая. Да и копаться в грязи веселее, чем кланяться чистым ботинкам.

– Работа? – Григорьев качнул головой. – Или привычка?

Щетинин улыбнулся уголком губ.

– Думаю, это не имеет значения.

Григорьев стряхнул пепел в пепельницу, встал, поправил манжеты.

– Что ж, я надеюсь, что у нас не будет недоразумений. Петербург не любит суеты. И я тоже.

Он задержался на мгновение, задержав взгляд на Щетинине, а затем направился к выходу.

Дверь с глухим щелчком отрезала комнату от внешнего мира, и в сгущающейся тишине отчётливее проступил затхлый, въевшийся аромат непроветриваемого пространства, словно призрак прежних обитателей, оставивших здесь частицу себя.

Щетинин невидящим взглядом уставился на чадящий окурок в пепельнице. Григорьев был скользким типом, осторожным. Но он знал что-то, чего не знал сам Щетинин. Пока не знал.

Он уже поднялся, намереваясь покинуть этот прокуренный кабинет, как дверь снова распахнулась. Щетинин вскинул голову. На пороге стоял Григорьев. И на этот раз он был не один.

Следом вплыла женщина – чёрные волосы с алым цветком, багровое платье, жемчуг. Взгляд хищный. Щетинин остановил на ней взгляд на долю секунды дольше, чем требовала вежливость.

Щетинин сглотнул, стараясь сосредоточиться на деле. Вороново крыло волос, пронзенное алым всполохом цветка. Жемчужная нить, длинная и матовая, плавно покачивающаяся в такт её движениям. Багровое платье в мелкий цветочек обтягивало точеный силуэт, его дерзкий вырез насмехался над осенней прохладой Петербурга. Лицо, сводящее с ума своей красотой, и взгляд тёмных глаз – томный, скользящий.

– Алена, – коротко сказал Григорьев, кивнув в её сторону. За этой ослепительной внешностью скрывалось нечто большее. Что-то острое, почти опасное. Хищный блеск в глубине тёмных глаз, вызов, скользивший в каждом изгибе губ, в самой её горделивой осанке. Она двигалась с грацией ночной охотницы, неторопливо, но с той внутренней силой, что не оставляет сомнений в её власти над каждым мгновением. Её чёрные волосы, небрежно заколотые на затылке, лишь оттеняли болезненную белизну кожи. На тонком запястье едва заметно поблескивала змейка браслета – изящная, но холодно мерцающая, намекая на скрытую цену и острые зубы. – Если уж говорить о клиентах, то с ней. Она знает всех и всё.

Он шагнул в сторону, не торопясь, словно давая Щетинину возможность рассмотреть её как следует. Кинув быстрый взгляд на мужчину, Алена усмехнулась и, не спрашивая, заняла его место. Сделала это так естественно, будто привыкла сидеть в кресле хозяина. Она скрестила ноги, чуть откинулась на спинку кресла и провела пальцами по нитке жемчуга, будто в задумчивости. Движение медленное, почти ленивое, но Щетинин знал – такие жесты не случайны.

Григорьев замер у стены, словно тень, руки глубоко в карманах. Он делал вид стороннего наблюдателя, но в его неподвижном взгляде чувствовалась змеиная настороженность. Щетинин нутром понимал: ни одна оброненная фраза не ускользнет от его цепкой памяти.

Алена посмотрела на него с лёгкой улыбкой, склонила голову набок, изучая.

– Так что же вы хотите узнать, господин сыщик? – Голос низкий, тёплый, с хрипотцой. Словно слишком много сказано в полутьме, слишком много выкурено тонких сигарет.

Щетинин не торопился с ответом. Он знал таких женщин. Знал, что каждая их улыбка – это шаг в сторону пропасти.

– Меня интересует Михаил Павлов. Или что от него осталось.

– Павлов? Михаил? Был такой, – Алена лениво провела пальцами по жемчужной нити на шее, глядя на Щетинина. – Пил, играл, иногда выигрывал, чаще – нет. В долг брал, но малые суммы, не дурак ведь был. Глупцы тут долго не живут. Веселый мужичок, в любую компанию мог вписаться. Особенно любил в компании женщин проводить время.

– Видели девушку, с которой я общался. Лиза. – Алена кивнула. В ушах покачивались тяжёлые серьги, и в отблесках лампы вспыхивали зловещим огнем багряные камни. Щетинин немного растерялся, но взял себя в руки. – Михаил приходил с ней?

– Бывал и с ней, и без нее, и с другими бывал. – Алена расплылась в улыбке и чуть помедлив продолжила. – Уже дня четыре не заходит.

– Он пропал четыре дня назад. Можете что-то об этом припомнить?

Она подалась вперёд, опираясь локтями о столешницу, словно расставляя сети. В этом жесте чувствовалась скрытая угроза, обещание близкой опасности. Щетинин хранил молчание, как опытный игрок, выжидая её первого хода.

– За день до того, как исчез, пришёл один. Без Лизы. Выиграл прилично, повеселел. Заказал себе девку, ну и языком почесать не забыл. Говорил, мол, пора бы и Лизу к делу привлечь. Деньги-то он на неё тратит, а пользы мало. Да кто его знает, в шутку он это сказал или нет. Тут не угадаешь.

Он не ответил, лишь его взгляд, задержавшись на её лице, показал, что он принял эту часть истории.

– В день, когда пропал?

Алена хмыкнула.

– Пил с Лизой. Весёлый был. Потом они поднялись наверх, в комнату. Минут через двадцать Лиза вниз слетела, вся взъерошенная, глаза огромные, руки дрожат. Ко мне подскочила, говорит: "Помогите!" А чем я помогу? Он платит, не она. Вот и сказала, чтоб разбиралась сама. Она ещё пару минут потопталась, пошла назад. Через минут двадцать, может полчаса, видела ее, когда за стойкой подсчитывала деньги. Уже после закрытия. Лиза спустилась, вся растрёпанная, а за ней тень какая-то мелькнула. Я не вглядывалась – мало ли кто там, может кто еще на девку позарился. Да и темно на складе – не разглядишь.

Щетинин смотрел внимательно. Алена снова коснулась жемчуга.

– Утром комнату пошли отмывать от ночных утех. Пусто. Постель скомкана, в углу лужа блевотины. Никаких следов. Мебель там и без того не первой свежести, может что и погнули в другую сторону, но не сломали. Никто этого Михаила не видел, никто не слышал. За комнату уплочено, а следить, что там в комнате происходит…

– А Лиза?

Алена пожала плечами.

– Она ночью убежала через черных ход. Может, в страхе куда подалась. Но сегодня ее видели в вашей компании. Занятная вышла история. – она улыбнулась уголком губ.

– А часто у вас клиенты через черный ход ходят? – поинтересовался Щетинин, сцепив руки в замок.

Алёна скользнула взглядом по неподвижной фигуре Григорьева у стены, словно ища там невидимый приказ. Секунду её глаза задержались на его лице, холодном и непроницаемом, затем она медленно ответила:

– Осенью, когда окна закрыты, клиенты из комнату курить выходят. Комнаты маленькие, там если покуришь – дышать нечем. Лестница, коридор и вот ты уже и на улице. В зал выходить не надо.

– Хочу осмотреться, – бросил Щетинин, глядя на Алену. – Комнату, этот ваш черный ход.

Алена чуть приподняла брови и бросила быстрый взгляд на Григорьева, затем пожала плечами.

– Гуляйте. Только не надейтесь, что вас пустят в каждую дверь. У нас тут свои порядки. Они были в комнате номер два, она расположена почти напротив лестницы. С тех пор в ней побывало несколько посетителей.

Щетинин поднялся. Григорьев всё это время молча стоял у стены, засунув руки в карманы.

– Ещё вопросы, сыщик?

Щетинин бросил взгляд на Алену. Женщина улыбалась, но в глазах теплилась осторожность.

– Пока нет.

Он направился к выходу, чувствуя на спине их взгляды.

Щетинин шёл по тёмному коридору, его шаги гулко отдавались в тишине. Спертый воздух нёс запах грязного тряпья и какой-то едва уловимый смрад, от которого внутри поднималась мутная тревога. По стенам змеились трещины, словно старые шрамы, оставленные чьими-то отчаянными попытками выбраться или хотя бы оставить след.

От лестницы пробивался слабый свет, желтый, как старое масло. Он бросал длинные тени на дощатый пол, делая коридор похожим на декорацию к мрачному фарсу. Несколько дверей слева и справа, у каждой – своя история, свои тайны. За одной – кабинет управляющего, там Щетинин уже бывал. Остальные оставались неизвестными.

Комнаты с номерами начинались ближе к лестнице. Семь дверей. За некоторыми слышались звуки – где-то тяжелый храп, где-то хриплый женский смех, а за одной, кажется, кто-то занимался любовью.Лишь дверь под номером два хранила зловещую тишину. Тишину, которая кричала громче любого вопля.

Щетинин толкнул дверь. Та с неохотным стоном подалась, открывая ему тесное, почти камерное пространство. Узкое ложе с продавленным матрасом, шаткий стол, два потертых стула. Небольшое окно занавешено тряпкой, которую никто не назвал бы занавеской, хотя именно эту функцию она выполняла. Все казалось поставленным не для уюта, а для функциональности – здесь не жили, здесь скрывались. В углу валялась пустая бутылка, у стены стоял графин с остатками застоявшейся воды. Запах был соответствующим – пыль, алкоголь и посторонняя жизнь.

Щетинин шагнул внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь. Он не ждал найти здесь что-то полезное, но иногда даже пустота могла натолкнуть на мысль. В затхлом воздухе витал призрачный отголосок чего-то неуловимого – возможно, давно забытых духов, а может, просто холодного дыхания сырости. Почти полное отсутствие запахов лишь усиливало гнетущую тишину, делая комнату похожей на ловушку. Комната была крошечной, давящей. Узкая постель с продавленным матрасом, небольшой стол, два некрашеных стула. На стене – мутное зеркало в облупленной раме, отражающее лишь серые тени. Он провел ладонью по поверхности стола, подушечками пальцев ощутив липкость пролитого спиртного. В этой комнате кто-то ждал. Или кого-то ждали.

Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что за ней кто-то стоит, затаив дыхание. Впрочем, коридор молчал. Только где-то внизу скрипнула половица.

На полу валялся обрывок бумаги, скомканный и брошенный. Щетинин поднял его, развернул – пусто. Ничего, кроме грязно-серого пятна. Просто мусор. Он медленно обвёл взглядом комнату. Пол под ногами хрустел, словно утрамбованная земля, липкая чернота въелась в щели между досками. Казалось, его никогда не касалась тряпка, лишь оседала вековая пыль и случайная грязь. Щетинин провёл пальцем по столешнице – гладко, холодно. Её явно протирали, но о том, что творилось ниже, никто и не думал. Однако, на пол всем было плевать.

Щетинин вздохнул, чувствуя, как в затхлом воздухе поднимается невесёлое предчувствие, и наклонился к полу, скользя взглядом вдоль грязной щели между покоробленными досками. Там, в липкой черноте, среди сплетения мерзкой пыли и неведомой слизи, под самой ножкой стола, что-то едва заметно блеснуло. Он присел на корточки, преодолевая отвращение, и запустил руку в эту грязную щель. На кончиках пальцев ощутилась холодная гладкость металла. Щетинин вытащил небольшой обломок, покрытый следами облупившейся красной краски. Он повертел находку, пытаясь рассмотреть в тусклом свете. Слишком крошечный, чтобы сходу определить его назначение. Отколотый кусочек какой-то безделушки? Обломок значка? Потерянная запонка? Мерцание красного пятна в грязи не сулило ничего хорошего.

Мысль зацепилась. Красная краска. Что-то знакомое. Где-то он уже видел похожее? В волосах Алены? Щетинин нахмурился, перекатывая находку между пальцами. Такие мелочи иногда оказывались ключами к самым запутанным делам. Он сунул кусочек металла в карман, решив разобраться позже.

Комната не давала ответов, только вопросы. Всё чисто, Григорьев или Алена следят за порядком в своих помещениях. Пол грязный, так по нему ходят. В этой комнате ждут гостей, хоть и гости тут никудышные.

Щетинин ещё раз окинул взглядом голые стены, приоткрыл ящик стола, но внутри – пусто. В дальнем углу, под кроватью, валялся старый ботинок. Без шнурков, забытый кем-то, кто уже не вернётся.

Он выпрямился, приглушённый свет лампы бросал длинные тени на стены. Пора двигаться дальше. Возможно, ответы ждут за другой дверью.

Щетинин направился к выходу, готовясь изучить чёрный ход и подворотню. Раз уж ниточка вела его туда.

Сыщик спустился по лестнице, чьи затхлые ступени глухо вздыхали под его тяжестью, в обширное подземелье, где жидкий свет едва пробивал густую тьму. Нижний этаж был устроен иначе, чем верхний. Комната, в которую спустился Щетинин, бы завалена поломанной мебелью, стопками чистого белья и запасными лампами – склад. В комнату вело три двери. Одна выход в зал кабака. Другая в подсобку, судя по запаху, подсобку использовали не по назначению. С другой стороны тянулся еще один коридор с двумя дверями: одна вела в бар, это сыщик понял по расположению двери; вторая дверь была открыта, за ней скрывался склад. В свете одинокой керосиновой лампы блестели округлые бока бочек, громоздились ящики и мешки, пахло солью, рыбой, прелым деревом. Здесь было пусто, но ощутимо пахло недавним присутствием – будто кто-то совсем недавно рылся в припасах, возможно, ища что-то ценное или укрытие, но скорее всего бармен искал подходящее пойло для своих пьяниц. Сам коридор заканчивался тяжелой дверью, за которой скрывалось что-то неизвестное.

Щетинин продолжил движение по коридору, если он правильно составил план здания у себя в голове, то заветный выход должен быть за это дверью. Он уже видел её раньше – но с другой стороны, когда осматривал подворотню. Значит, Лиза прошла по этому коридору и скрылась именно здесь.

Он подошёл ближе и положил ладонь на холодное дерево. Опустив взгляд, он заметил хитроумный засов: изнутри дверь открывалась без труда, но снаружи это было невозможно. Удобная деталь для тех, кто не хочет непрошеных гостей.

Щетинин нахмурил брови, разглядывая тусклый металл засова. Он провёл по нему пальцем, ощущая холодную гладкость, пытаясь уловить малейшие царапины, следы чужого вмешательства, непрошеных попыток проникновения. Тщательная работа. Чувствовалось, что кто-то не пожалел сил и времени, обустраивая это место, словно оберегая его тайны.