Инквизитор

– Виноваты! – Хором ответили близнецы.

– Мы поторопились с выводами. – Добавил Руслан.

Это было вовсе не удивительно, Райнеру сложно было дать больше тридцати, только тень усталости добавляла ему «нужных» лет.

– Все в порядке. Мы будем благодарны, если вы проводите нас до служебного жилья. Мы устали с дороги.

– Конечно. Мы вас отвезем! Сначала, разрешите мы заберем ваш багаж.

– Да, спасибо.

Прапорщики забрали две небольшие дорожные сумки черного цвета и четверо мужчин направились к служебной «буханке». На какое-то время Райнер остановился, немного не дойдя до машины. Ночь была светлой, а влажный ветерок обдавал прохладой. Янису был жизненно необходим глоток свежего воздуха.

«Как же хорошо!» – Лейтенант вдохнул полной грудью соленый воздух и несмело перевел взгляд на, поднявшего к небу лицо, командира. В свете луны этот мужчина казался еще бледнее чем всегда. Был таким изможденным, что еще немного и стал бы, вероятно, прозрачным. Это зрелище не на шутку испугало Яниса. Настолько потрясло, что он быстро отвел глаза в сторону близнецов.

«Да нет же! Давай коробку сюда поставим, а сумки вон туда уберем!»

«Руслан, блять! Верни канисту на место!»

Прапорщики копошились в машине, не обращая никакого внимания на столичных офицеров. Улучив момент, Вишневский подошел к своему начальнику, он и сам не понял, зачем. Толи хотел удостовериться, что перед ним все еще живой человек, а не призрак, толи из желания извиниться за свою выходку.

Он думал, майор снова укажет ему на его место и глупость, но Райнер, вопреки ожиданиям, не проронил ни слова. Сам факт того, что Лемман извинялся за него перед двумя прапорщиками пугал Вишневского. Он понимал насколько сейчас раздражен майор. Однако, тишина казалась ему просто невыносимой.

– Вы же хотели сразу поехать в больницу… – Вспомнив изначальный план, решил начать разговор лейтенант. Майор перевел на него вопросительный взгляд.

– Предлагаешь ехать туда прямо с вещами?

– Я… Не подумал.

– А что, когда-то было по-другому? – Сказал со вздохом казалось досмерти уставший мужчина.

Янис чуть не плакал.

«При близнецах ни слова не сказал. Не хотел выставить меня идиотом… Хоть ругается, но защищает меня. Вот я болван!»

– Простите…

– И еще. Близняшки это если речь о девушках, а они – близнецы. Раз уж ты управление представляешь, то хоть не позорь нас.

– Я просто… Устал. Больше не повторится.

– Товарищи офицеры, все готово, можем ехать! – Раздался среди ночной тишины голос старшего из близнецов.

– Пошли.

Странно, но Янису показался этот тембр инородным. Он только сейчас понял, насколько голос его начальника был глубоким, спокойным и холодным. Таким же как эта ночь. Своей прохладой она дарила ясность и покой. Голос же старшего Абдуллаева напротив напоминал летний зной, разгоряченный полдень. Был таким динамичным. В нем не было и толики покоя. Вишневский и сам не знал, отчего ему на ум пришло именно такое сравнение. Что удивило его еще сильнее, так то, что этот наполненный ледяным безмолвием тембр вдруг показался ему роднее и приятнее, нежели бурлящий жизнью, веселый голос прапорщика.

«Все-таки сильно я устал…» – Подумал лейтенант, предположив, что у него совсем крыша поехала, раз уже он решил, что с майором ему комфортнее, чем со своими ровесниками, судя по всему, не лишенными чувства юмора.

Аэропорт находился совсем рядом с городом. Минут двадцать по хорошей дороге, и офицеры были на месте. Высокий белый дом с красивой «сталинской» архитектурой практически в центре города.

– Вот ваш дом, товарищи офицеры. Квартирка не большая, но светлая с красивым видом и балконом.

– Нам явно будет не до видов. – Отрезал майор.

– Так точно. – Рустам выждал паузу. – Если честно мы Вас очень ждали. Весь город в панике. Девушки боятся на улицу выходить…

– Разберемся. Давайте вещи занесем. Мы хотели с товарищем лейтенантом посетить психиатрическую больницу. Ближайшая где-то в округе или черте города?

– Посетить сейчас? – Прапорщики удивленно застыли на лестнице и переглянулись.

– Да, нам бы с дежурным врачом поговорить. А что, что-то не так?

– Ближайший диспансер за городом, мы могли бы подвезти вас. – Руслан заметно замялся, после этих слов.

– Будем признательны.

– Только давайте сначала квартиру осмотрим у нам приказ полковника.

– Хорошо.

Поднимаясь по мраморным лестницам, майор думал лишь об одном…

«Пожалуйста, только не однокомнатная… Только не однокомнатная!»

Больше всего на свете Райнеру хотелось избавиться ото всех и побыть в одиночестве. Подумать о деле, подумать о прошлом деле. Он и сам не понимал почему, но ему отчаянно хотелось избавиться от наивного и непосредственного мальчишки. Янис не казался ему глупым, но майор не хотел иметь с ним дел. Каждый раз смотря на него, он видел тень Александра. Вспоминал этот северный городок и парк на его окраине…

«Что если я мог его спасти?»

Эта мысль не давала покоя майору ни на минуту. А голубые глаза Вишневского, его детская непосредственность в совокупности с решительностью словно говорили: «Посмотри, каким он мог быть!»

– Вот, 519. – Сказал Рустам.

Он достал ключи и впустил прибывших офицеров внутрь.

– Она что однокомнатная?! – Лемман не смог скрыть своей досады. Наверное, впервые в жизни не смог скрыть навалившееся чувство безнадежности.

– Простите товарищ майор, но мы не знали, что Вы будете не один…

– Вот как… – Почти машинально отвечал Райнер.

– И мы бы рекомендовали Вам посетить больницу завтра.

– К чему затягивать?

– Понимаете, у нас городок не большой… В больницах часто дежурят санитарки и другой младший персонал, а врачи только днем на местах… Моя жена, Лина, работает там медсестрой и часто говорит, что врачей ночью на местах нет.

– Понятно. В таком случае мы отправимся туда утром. Вы можете быть свободны товарищи прапорщики. Спасибо за помощь.

– Мы прибудем утром. Когда удобнее?

– К семи. – Быстро отрезал Лемман.

«Зачем так рано?!» – Негодовал Янис. Прапорщики лишь коротко кивнули.

– Доброй ночи, товарищ майор, товарищ лейтенант.

– Доброй.

– И вам, парни.

Когда близнецы удалились, майор перевел взгляд на Яниса.

– Спать будешь на кухне.

– Но почему?

– Не устраивает? Можешь лечь на коврике у порога.

– Кухня так кухня.

«Неужели это все из-за того, как я отреагировал на его прошлое дело?» – Вишневский все еще не понимал причин такого отношения к своей персоне, хоть и знал, что уже достаточно глупостей выдал. Он решил предпринять еще одну попытку разговора с Лемманом, ему хотелось как-то разрядить обстановку…

– А можно задать вопрос личного характера?

– Слушай, ты не забыл ли о субординации, а? – Райнеру уже надоели эти вопросы «личного характера». – Я тебе напомню. Я начальник, а ты подчиненный. Мы не напарники и не команда. Ты слишком непринужденно себя ведешь. Будешь продолжать – сделаю выговор с занесением в личное дело. Понял?

– Понял. – Хоть попытка успехом и не увенчалась, Янис придумал еще кое-что.

Райнер вышел на балкон. Прохладный воздух обдувал его лицо, лунный диск приобрел кроваво-красный оттенок и, озаряя небо, отражался на водной глади залива. Завораживающее зрелище, приносящее покой и умиротворение тревожило майора. Минут через пять явился Янис.

– Товарищ майор, можно мне взять это?

Райнер повернулся на юношу, который держал в руках металлическую кружку.

– Это же кружка.

– Да.

– Зачем ты меня спрашиваешь, можно ли тебе брать посуду?

– Ну Вы же начальник мой…

Минутная пауза повисла в комнате. Майор вздернул бровь.

– А когда в уборную пойдешь, тоже разрешения попросишь? – Он сделал шаг вперед и привалился плечом к балконному проему, все еще наблюдая за парнем.

– Разумеется! – Проорал лейтенант, встав по стойке «смирно».

– Ну что ж, буду ждать с нетерпением. С удовольствием отвечу отказом!

– Что на счет кружки товарищ майор? Можно мне воспользоваться ей?

Лемман смотрел на Яниса и не понимал, почему тому так отчаянно хотелось довести его до бешенства.

«Ну посмотрим, на сколько тебя хватит, сопляк. Надеюсь, ему хватит мозгов не делать этого на работе.»

– Можно.

Мужчина обернулся на улицу, осматривая спокойный и безмятежный залив. Как ему хотелось остаться сейчас одному. Он вообще не выносил чьей-то компании. Он жил один и хотел, чтобы так оно и было. Работал один и был намерен продолжать. Райнер предпочитал одиночество, выбрав его сознательно, он не хотел менять привычный уклад жизни. Он уставал от людей, кем бы они не были. Друзья, сослуживцы, начальник, даже Аристарх Гордеевич – любимый профессор, рано или поздно начинал раздражать его. Покой и уединение были залогом его спокойствия и трезвости рассудка. Давали время подумать, все расставить на свои места, продумать план действий. С появлением Яниса жизнь Рея превратилась в хаос. Хотя, привычный уклад жизни рухнул немного раньше – с момента обнаружения дневников по прошлому делу. Майор никогда не вникал в причины происходящего. Никогда не думал, почему становятся маньяками, почему убивают. Он и не хотел в этом ковыряться. Принимая за факт наличие маньяка, он просто разрабатывал план поимки или устранения этого человека. Последнее дело отличалось от десятков тех, что были до этого. Все осложнилось, во-первых, чувствами маньяка по отношению к майору, и он знал, что поступил подло, а это не было его частью… Он был груб и своенравен, прямолинеен, умен. Но подлость… Это то, что не давало покоя майору. Во-вторых, Лемман узнал ту сторону чудовищных преступлений, которую знать совершенно не хотел. Причины. Все это в совокупности давило на мужчину. Заставляло сомневаться в правильности действий. Ему было необходимо время, чтобы расставить все на свои места, ведь в его голове был хаос, а Янис сеял его еще и вокруг. Он только хотел отправить мальчишку спать, как тот снова его окликнул.

– Господин майор?

– Господин? Что-то новенькое.

– Могу я взять сахар в чай.

«Господи, он что, издеваться вздумал?»

– Бери.

Янис демонстративно кинул пару кусочков рафинада чашку.

– А ложечку можно?

– Нет, ложечку нельзя. – Майор хотел посмотреть, что тот будет делать.

Лейтенант, не сводя глаз с майора поднял руку, вытянул указательный палец и не раздумывая опустил в чашку, после чего медленно перемешал содержимое, а затем облизал палец.

– Спасибо, товарищ майор.

Райнер так и застыл со вскинутой от удивления бровью. Но не выдержал и рассмеялся.

– Ты что совсем идиот? – Со смехом выдал майор. – А если бы там был кипяток?

– Что поделать, Вы же начальник, выполняю в точности Ваши указания! – Ответил с улыбкой Янис.

– Приказа в чай руки совать не было.

«Ну наконец-то он улыбается…»

– Разрешите пойти спать, товарищ начальник!

Глаза Яниса светились от улыбки. Смотря на него хотелось улыбаться. А еще он был так прост и наивен. Как верный пес. Майор хамил ему весь день, одергивал его, указывал на место, но тот ни капли не злился на него, наоборот, заражал оптимизмом. Майор, впервые за несколько месяцев, улыбался.

– Иди уже, завтра много работы будет. – Сказал майор, бросив взгляд на кровавую луну.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!

«Вот дурень!»

Янис почти сразу умчался спать. Райнер поднял глаза к небу.

«Зачем полковник хочет поломать мальчишку? Идиоту же ясно, что его детская непосредственность разлетится на куски завтра же. Зачем Золотарев хочет сделать из него марионетку?» – Он видел их, видел каждый день. В управлении и на улицах – повсюду. Людей, что превратились в тени. Людей, у которых больше нет света в глазах. Тех, чей свет погас раз и навсегда. Он видел тех, кого пытались превратить в орудия закона, тех кто не выдержал и сломался. Тех, в ком не осталось больше души. Ничего не осталось. Не было ни мечты, ни цели, ни принципов. Ничего. Но увидев глаза Яниса, он видел в них жизнь. Он чувствовал, что лучше бы умер, чем увидел, как из них уходит этот свет. Он не хотел убивать эти глаза еще раз. Пусть, в северном городе владелец этого лучистого взгляда не оставил ему выбора. Но в этот раз майор хотел во что бы то не стало сохранить этот взгляд.

Райнера это раздражало больше всего. Видя такие наивные глаза и улыбки, он понимал, ради чего не спит сутками, ради чего он вообще живет. Он точно знал, что должен защищать таких людей, добрых, наивных и слабых. А еще знал, что способность людей так жить, концентрируясь лишь на хорошем и веря в чудеса это очень ценно. Это, пожалуй, было ценнее всего. Теперь же ему предстояло увидеть, как совокупность этих удивительных качеств, недоступных ему самому, умрет в совсем молодом мальчишке. Майор все думал, как этого избежать, как не дать столкнуться лейтенанту с ужасами реальности.

«Я не смогу защищать его вечно.» – Таков был ответ на каждую задумку майора. Он понимал, что раз Янис выбрал этот путь, то рано или поздно он увидит то, от чего Рей хотел его оградить. Но уж лучше бы это произошло как можно позже, так рассуждал мужчина. А потому решил отставить Яниса наводить порядки дома.

– Эй, Янис… – Рей зашел в маленькую кухоньку без штор. Пару шкафчиков, прибитых к стене, плита и кухонный стол со стульями – вот и все убранство. лейтенант спал на полу. Матрас и подушка, больше ничего. Янис свернулся калачиком и накрылся собственной курткой. В этой позе он и правда был похож на верного пса. Сердце майора дрогнуло, а узкие губы немного сжались. Длинные ресницы прикрыли стальные глаза. Он опустил голову и выдохнул.

Если он будет с ним еще строже, может он передумает работать у них? Может выберет профессию где-то в гражданской сфере? Но все же, строгость и жестокость вещи разные.

«У нас что, нет постельных принадлежностей, кроме одной подушки и матраса? Он же заболеет…» – Размышлял майор.

Он вернулся в комнату и осмотрел спальное место. На диване лежали подушка, одеяло и постельное белье.

«Не взял одеяло, потому что оно одно что ли? Вот же…»

Не смотря на жаркое время года ветер с моря дул холодный, при открытых окнах заболеть действительно не составило бы труда. Райнер любил холод и был к нему привычен, в отличии от уже озябшего молодого парня…

«…Дурень!»

Янис проснулся от стука в дверь. Ему так не хотелось вставать… Утром в квартире стало по-настоящему холодно, а в его импровизированной постели было так тепло. Он лежа слышал голоса. Быстро определив, что приехали близнецы он потянулся к часам.

«5:38»

«Черт, еще и шести утра нет, обещали в семь быть… Чего они приперлись в такую рань?»

Впрочем, причина выяснилась довольно быстро.

Глава 4. Ожидание/реальность

«Ну может еще хоть пол часика дадут поспать? Черт под одеялком так хорошо…» – Думал юноша. – «Стоп!» – Он быстро сел. Сонливость Яниса как рукой сняло. – «А откуда у меня одеяло? Он…» – Молодой человек подскочил на ноги и вышел в комнату.

Лемман и двое прапорщиков сидели за столом у окна.

– Доброе утро… – Янис вспомнил устав. – Всмысле, здравия желаю, товарищ майор!

– Приведи себя в порядок. У тебя десять минут. – Сказал Райнер лишь мельком окинув его взглядом.

– Так точно.

Лейтенант зашел в ванную комнату, где висело зеркало.

«Да уж, ну и видок!» – Констатировал он, глядя на свое отражение.

Красные глаза, черные круги под ними, волосы растрепаны. Все это создавало картину очень уставшего человека, но лейтенант не был уставшим, он нормально не спал всего двое суток, и то, его сон урезали до пяти часов. Еще раз подняв глаза и посмотрев на свое отражение Янис думал лишь об одном…

«И как у него это получается? Лег позже меня, встал очевидно раньше, одеяло отдал мне, так что его сон вряд ли был как у младенца, а выглядит все равно так, словно сошел с обложки журнала, блять!»

Янис хотел во всем соответствовать своему командиру. Но пока лишь заметно проигрывал. Молодой юноша всегда был привлекательным и знал это, он был молод и красив, обладал харизмой, которая сразу располагала к себе окружающих. Он имел природный магнетизм.

Майор же был словно идеальной фарфоровой куклой. Тонкой, изящной неестественно бледной и холодной, но этой куклой хотелось обладать. На нее хотелось смотреть, не отводя глаз. А еще, он был таким всегда, злился он или расстраивался, был спокоен или улыбался, он всегда был красив.

По сравнению с ним Янис был куклой, сшитой из картофельного мешка. Милой, мягкой и простой. Классной и красивой, но лишь до тех пор, пока не было чего-то другого.

Нужно сказать, что лейтенанта не беспокоил этот факт, ему всего лишь не хотелось позорить командира своим внешним видом, но он понятия не имел, что сделать, чтобы хоть как-то сравниться с ним.

Янис умылся, пригладил волосы водой и вышел к остальным. Майор сидел, озадаченно вглядываясь в карту области на столе, Руслан указывал различные точки, что-то объясняя майору. Рустам находился рядом, он сидел у окна, сильно наклонив голову вниз.