Инквизитор

Уставший мужчина тяжело вздохнул и опустил голову.

В этом Июльском небе отражались все эмоции Райнера. Он не хотел вспоминать прошлое дело. Хотел забыть монстра Северной Лесополосы и больше никогда о нем не вспомнить. Ему нужно было отпустить все это, перевести дух. Но ему не дали этого шанса, подсунув под нос зеленого новичка. Больше всего этого Райнера раздражало лишь то, что у него новое дело, особотяжкое. Других никогда не поступало в его распоряжение. А значит на кону стояли жизни, но он совершенно не был готов спасать кого-то.

«Проклятье. Я должен собраться!»

В эту самую минуту Райнер хотел напиться. Он не любил алкоголь, да и по правде сказать, никогда не пьянел на столько, чтобы утратить над собой контроль. Теперь ему хотелось забыться. В его памяти то и дело всплывал двадцатилетний мальчишка, который зверски убил более тридцати человек. По какой-то причине, майор вспоминал вовсе не его жертв, а в его памяти не рисовались места преступлений. Не первую встречу с парнем с хитрыми глазами и двусмысленными выражениями, задержанным ночью, он вспоминал. В его сознании вставал образ хрупкого на вид парня – одинокого и несчастного. Он вспоминал его глаза, что с восторгом смотрели на него, вспоминал кружку с лекарством протянутую ему январской ночью. А еще Райнер помнил безжизненное тело, в той самой комнате, где когда-то он провел ночь. И хоть и понимал, что спас огромное количество жизней, и хоть знал, что иного выхода не было, где-то внутри он чувствовал, как это дело калечит его. Как эти воспоминания ломают ему ребра. Как хочется от них кричать. Райнер помнил каждую деталь этого дела. Помнил до мелочи. Это становилось и спасением, и проклятьем. Именно это дело легло камнем на его сердце. Теперь он смотрел на летнюю грозу и не хотел, чтобы она прекращалась, ведь она отражала его внутреннее состояние. Он так хотел побыть один в это время… Так хотел унять боль, без необходимости тратить силы на то, чтобы скрывать эту бурю внутри себя.

«Неужели, я так много прошу? Всего пару дней полного одиночества…»

– Вот вода.

Голос молодого парня выдернул Райнера из мыслей. Он вдруг понял, что ему нужно отвлечься. Переключиться на что-то. Раз иного выбора не было, решил отвлечься на новое дело. Работа. Было ли хоть что-то еще в его жизни, кроме нее?

– Что у нас там по делу?

– Практически ничего. Ни подозреваемых, ни улик. Три жертвы. Все сожжены заживо.

– Личности установлены?

– Так точно. Первая жертва Елизавета Гринская, 30 лет, не замужем, детей нет. Работала финансистом в банке. Вторая – Вероника Старцева, больше известна под псевдонимом Вера Стар, 22 года, остался муж, детей нет. Гадалка. Последняя жертва Оксана Макеева, 39 лет, двое детей, муж. Работала воспитателем в детском саду.

– Из общего, только типаж?

– Да. Все рыжеволосые, зеленоглазые. На местах преступления найдена карта пиковой дамы. Что она значит?

– Ведьма. Да и способ убийства соответствует методам святой инквизиции. Пытки, признание, сожжение.

– Мы не знаем, было ли какое-то признание или нет, с чего Вы это взяли?

Майор вздохнул.

– Степень изувеченности трупов разная. Значит нет четкой системы пыток. Нет задачи провести определенные действия и манипуляции с телом, но есть задача, что-то узнать… Или чего-то добиться.

– Да, вполне логично.

– Задачи убить тоже не было. Не пытками уж точно. Скорее их нужно было наказать…

– Почему?

– Ты что идиот? Потому что их сожгли живьем.

– А, ну да. Значит, для убийцы было важно именно сжечь заживо?

Майор внимательно посмотрел на лейтенанта.

– Ты точно лучший выпускник академии?

– Один из лучших, да. А что?

– Туповат ты, для лучшего.

У Яниса скривилась улыбка и задергалась чуть приподнявшаяся бровь.

– Мы могли бы обойтись без оскорблений в мой адрес?

– Всего лишь констатация факта. Впрочем, я возьму свои слова обратно, если заставишь свою голову работать хоть немного.

Вишневский лишь печально выдохнул.

– Мне больше интересно, как убийца проворачивает сожжения? Доставить жертву к месту уже тяжело, сделать так, чтобы криков не было слышно, ещё тяжелее. Рано или поздно тихие места закончатся.

– И что ты предлагаешь, гений? Подождать?

– Нет, я не то имел ввиду…Просто может быть можно будет устроить засады в предполагаемых местах.

Майор казалось не поверил своим ушам и тяжело вздохнул.

«Может не стоит давить на этого парня? У него похоже и правда беды с головой…»

– Да уж. Ты фильмов пересмотрел?

– А что не так?

– Что не так? Ты шутишь или издеваешься? Ты хоть представляешь сколько людей для этого нужно? Мы едем на Юг, там огромное дикое побережье! Да чтоб там выставить патрульных, не хватит отделения! Да всей милиции области не хватит. Более того, с чего ты решил, что все сотрудники будут нам помогать?

– Но это же на их территории, разве это не в их интересах?

– Хочешь, я тебе скажу, что в их интересах? Их собственные дела! И у каждого офицера их штук десять параллельно. Грабежи, разбои, хулиганство, поножовщины, изнасилования, куча доносов, по которым нужно провести проверки! Вот их зона ответственности!

– Но… Нужно же поймать этого психа!

Райнер старался говорить спокойно, не выказывая лишних эмоций и раздражения. Однако, лейтенант временами бесил его настолько сильно, что у него чуть ли не глаз начинал дергаться. С чего он вынужден все разжевывать для этого полудурка?

– Это наша с тобой работа. Даже скорее моя, учитывая насколько ты наивен. И поаккуратней с выражениями, лейтенант.

– А что я сказал?

– Насколько я знаю, психопат – это медицинский термин, а ты насколько мне известно не медик.

«Класс, теперь он еще и к словам моим цепляется. И, блять, даже возразить нечего!»

– Так точно товарищ майор, буду аккуратнее.

– Да уж, верится с трудом.

– Товарищ майор, можно задать вопрос личного характера?

– Тебе я смотрю жизнь совсем опостылела? – Райнер внимательно смотрел на парня и думал, что же он такого сейчас выдаст? И в конце концов, почему тому так непременно хочется доводить его до белого каления?

– Нет. Жить мне не надоело.

Все было куда проще, чем предполагал майор. На самом деле, Вишневский был таким простым, искренним и добрым человеком, что просто не мог вынести того, что вынужден вести двойную игру. Он не хотел улыбаться, если не чувствовал, что атмосфера как минимум позитивна. Не хотел обманывать, не хотел играть. Поэтому и старался перевести взаимоотношения с начальником хоть во что-то менее напряженное. Он твердо верил, что сможет сохранить свои принципы и остаться собой. Хоть уже и сам стал им изменять, не замечая этого.

– Я знаю, что Вы относитесь ко мне не очень позитивно, мягко говоря. Что я Вам такого сделал? Мы же не успели даже поработать! Мы даже познакомиться толком не успели! Я всего лишь изучил Ваше прошлое дело, и Золотарёв приказал взять меня с собой в командировку, но я правда стараюсь! – Начал свою речь парень очень сбивчиво, перескакивая с одних мыслей и воспоминаний на другие. – Почему Вы относитесь ко мне так негативно? Да я всего лишь стажер, но ведь все когда-нибудь были стажерами. Мне правда не хватает опыта, но я постараюсь! Я надеюсь, что буду Вам полезен.

– А вопрос в чем? – Выслушав такое заявление, спросил сероглазый мужчина.

– Ну я… Я могу быть полезен, если… Если Вы мне позволите! – Выпалил наконец-то юноша со всей своей детской искренностью, полагая, что его командир смягчится.

Майор молчал и кажется над чем-то задумался.

– Товарищ майор? – Янис все еще не терял надежды снискать расположение Леммана. – Над чем Вы задумались?

– Да вот думаю, сломать тебе челюсть или пока подождать.

Янис опешил.

– Что? Зачем мне ломать челюсть?!

– Да чтоб ты у меня всякую херню не спрашивал и работать не мешал! Чем ты будешь мне полезен? У тебя даже голова не соображает так, как нужно. Если бы ты учился в академии в моё время ты не то, что не был бы лучшим, ты бы вряд ли её закончил. И да, все были стажерами когда-то, но не все были такими балбесами. – Мужчина прервался. – Пошли, нашу посадку объявили. И чтобы я больше этих соплей от тебя не слышал!

Янис склонил голову.

«Я ему еще покажу на что способен!» – Так рассудил юноша.

Майор лишь благодарил судьбу, что в этот раз они летят на Юг. Ещё одного северного города, после крайнего дела, он бы не выдержал.

«Черт! Я уже сам себе противоречить начал!» – Размышлял Райнер проходя на посадку.

Действительно, сравнивая двух молодых людей он думал о том, что если бы Александр не глушил в себе эмоции, если бы ему позволили быть ребенком, не отняли бы детство, если бы не сделали из него того, кем он стал… Он вырос бы таким же как этот парень, что шел с ним рядом. Однако, сейчас, именно эта открытость, наивность и эмоциональность Яниса так раздражали майора. А может его раздражал тот факт, что некоторых калечат осознано и нет, что у них нет выбора в том, какими им стать? А у некоторых, таких как Вишневский, этот выбор есть, и они выбирают неправильно.

«Может я был с ним излишне груб…?» – Подумал майор, покосившись на идущего с опушенной головой лейтенанта.

Лемман сам не понимал, что выводило его из себя больше. То, что спустя столько лет что-то легло камнем на его сердце, или же то, что это было именно прошлое дело? А может то, что вопреки здравому смыслу этот мальчишка с ясными глазами стремится испортить себе жизнь? Райнер, хоть и был спокоен внешне, никак не мог успокоить бурю у себя в душе. Он не хотел смотреть, как эти ясные глаза погаснут во второй раз. Совершено не хотел.

Яниса же раздражал тот факт, что майор и не думал принимать его в свою команду. Не хотел играть с ним на равных, не хотел расследовать с ним дело, он чувствовал, что Лемман вообще не хотел иметь с ним ничего общего. Вишневскому было обидно от этого осознания, ведь он ровнялся на этого человека пять лет и действительно хотел с ним работать. Хоть он не понимал его как человека, все еще уважал как специалиста и действительно намеревался помочь ему в расследовании этого дела. Однако, он не мог пойти против воли этого мужчины, а постоянные унижения и оскорбления медленно начинали подрывать веру юноши в себя. Вместе с ними приходили и раздражение, и желание доказать Райнеру, что он неправ.

– Лейтенант!

Когда командир позвал его, Янис невольно вздрогнул, услышав его строгий и спокойный голос.

«Блять, и как мне с ним работать? Я чертовски боюсь этого человека…»

Они продолжали обсуждение дела по пути в самолет. Майор выдвигал такие предположения, до которых лейтенант не додумался бы, верно, никогда. Именно поэтому молодой человек медленно, но верно начинал осознавать пропасть между ними. Этот молодой, красивый мужчина был словно богом правосудия. Легко управлялся с фактами, легко строил предположения основываясь на них. Его умозаключения были так просты и понятны и в то же время, нужен был цепкий и острый ум, чтобы дойти до них. Это не могло не восхищать. Юноша постепенно сник.

Райнер же хотел лишь одного – поскорее закончить работу. Поскорее вернуться домой и поскорее забыть прошлое дело, поэтому старался погрузиться в новое так, чтобы не думать больше ни о чем. Наивные вопросы лейтенанта лишь раздражали его и постоянно сбивали с мысли, это мешало офицеру работать.

Он не понимал, что хотел от него полковник, ведь обычно он работал один и никто не мешал ему. Майор работал то быстро, то медленно, всегда в своем темпе, и всегда предпринимая все необходимое. Он никогда никого не обучал, ни с кем не советовался и не собирался начинать этого делать, ведь он знал, что его решение правильное. Однако, если это было так, то почему его последнее из его решений вызывало в нём такую внутреннюю боль и негодование? Он не мог этого понять, но знал, что поступил верно, знал, что по-другому было невозможно, и знал, что прошлого не изменить. Но все равно, раз за разом, возвращался в ту зиму, к тому человеку, которого так заботило его тонкое пальто.

Все это неоднократно пролетало в голове Райнера. Все записи, слова, все это носилось в голове майора кругами, его сознание словно искало зацепку, какую-то мелочь, хоть что-то, что подтвердило бы намерение монстра убить майора. Но таких подтверждений не было. Все накладывалось друг на друга и совершенно запутывалось. Это буквально сводило с ума.

Из очередного круга размышлений Райнера выдернул елозящий по креслу лейтенант.

– Ты чего делаешь? Сиди спокойно.

– Я… Да… Пытаюсь…

– Ты что боишься летать?

– Не знаю. Я никогда раньше не летал…

«Господи, вот недоразумение на меня Золотарев повесил…»

– Нормально все будет, просто спокойно сиди.

– Спасибо за поддержку…

Янис и правда был взволнован и очень переживал перед первым в своей жизни полетом. Его сердце сорвалось в бешенный пляс, а все мысли покинули разум. Теперь он думал лишь о рейсе, обстановке и о том, не упадет ли самолет? Слова майора хоть немного вернули перепуганного юношу в реальность.

«А может быть он и не плохой человек?» – Только успел подумать Янис, как майор жестко отрезал:

– Какую поддержку? Ты мне мешаешь думать своими скачками на кресле. В следующий раз попрошу раздельные билеты. Себе первый класс, тебе у туалета, там хоть упрыгайся.

– В следующий раз? Значит, Вы не против со мной работать?

Янис даже спустил все оскорбления майору. Хотя был ли у него другой выбор?

«Неужели он просто такой вид делает, а сам вовсе не против поработать вместе?»

В эту самую минуту Вишневскому так хотелось, чтобы рядом был друг и товарищ, что в он готов был принять за него кого угодно. В его немного наивном разуме уже запустился процесс приписывания его командиру самых замечательных, добрых и позитивных качеств. Это было уже не остановить. Даже, если бы Лемман тут же переломал бы ему все кости, лейтенант нашел бы оправдание и этому.

– Я имел ввиду дорогу домой. Хватит лыбиться, бесишь.

– Вам не нравится, когда люди улыбаются?

– Мне не нравится, когда ты веселишься. Вспомни о причинах нашей поездки.

– Веселого мало.

– О чем и речь.

– С чего предлагаете начать?

«Обеливши» в своем сознании фигуру своего непосредственного начальника, Янис со всей своей детской верностью был готов пойти за ним в огонь, воду, куда угодно. Полностью отдаться на милость этого тирана и окунуться в работу с головой.

– У тебя есть шанс поразить меня своей гениальностью. Давай, рискни.

Конечно, майор не знал, что всего лишь одна фраза способна так сильно изменить отношение Яниса к нему самому. А потому продолжал вести себя так же, как и прежде.

– Изучить дело?

– А чем ты четыре часа в отделе занимался?

– Тогда, сопоставить показания свидетелей из дела.

Райнер вздохнул.

– Опросить повторно.

– Кого?

– Всех!

– Зачем? Их показания есть в деле! Родственники, коллеги, родители, соседи!

– Господи, какой же ты тупой. Каждый записывает лишь то, что кажется важным. Нам же важна каждая деталь! Их поведение, реакция на вопросы, все! Откуда ты знаешь, может это вообще не маньяк, может целью был кто-то один и все замаскировали под серийника?

– Тогда надо смотреть первую жертву… Если ее хотели убить…

– Необязательно ее. Это может быть любая из них.

– А может быть это психопат?

– Я тебе уже говорил быть аккуратнее с терминами!? Ты знаешь, что значит «психопат» в медицинском плане?

– Нет.

– Ну вот и не бросай слов на ветер. Хотя, в теории, может быть и такой вариант. Но очень, очень вряд ли.

– Почему?

– Психопаты не испытывают эмоций. У них поражена часть мозга. А судя по нашим убийствам, было очень важно получить от жертвы признание и предать суду. Значит, это что-то личное, соответственно завязано на эмоциях.

– Либо замаскировано под личное.

– Да, и в этом случае, это психопат. Но я не думаю, что это так.

– Почему?

– В этом случае, он бы не старался скрыть следы преступления. Он бы хотел славы, признания. Для этого жертв должны были найти и побыстрее, ведь чтобы объявить о маньяке, нужны свидетели. Нужна публика. Мы же имеем костровище, сложенное на побережье. Ничего лишнего, никаких декораций. Расположены они так, что их вполне можно пропустить или принять за обгоревшее дерево. Не факт, что найдены все жертвы.

– Думаете убийцу удовлетворил сам факт того, что он сжег ведьму?

– Да, и полагаю, он в это искренне верит.

– Тогда мы ищем сумасшедшего? Может проверить психиатрические лечебницы по близости?

– Вот этим и займемся. Сразу по прилету.

– Но мы же прилетим поздно вечером…

– У психиатрических больниц есть одно прекрасное качество – они работают круглосуточно.

Самолет оторвался от земли. Крылатую машину немного тряхнуло. Янис вцепился в кресло.

– Пристегнись, полудурок. – Небрежно бросил уставший мужчина.

– Да! – Янис разумеется снова принял это за проявление заботы.

Глава 2. Митенька

Молодая женщина не могла нарадоваться своему счастью. Она трогала шрам на животе с такой нежностью и любовью, что если бы кто-то увидел, то верно счел бы ее помешенной. Эрика приняла бы это за оскорбление. Четыре года назад, по мнению женщины, Бог спас ее от неминуемой гибели, вместе с новорожденным сыном. Человек с рациональным складом ума сказал бы, что это вовсе не Божий промысел и благодарить нужно скорее врачей, но новоиспеченная мать усмотрела в этом лишь руку Господа. Ничего плохого в том нет. Ведь, в конце концов, это никому не вредит. Так, в семье Адалийских появился первенец – Димитрий, или просто Митенька, как называли мальчика родители. Сегодня малышу, которого даровал им сам всевышний, исполнялось четыре годика. По этому случаю, еще за неделю до праздника, было решено отправиться в парк развлечений.

– Ты готова? – Поинтересовался возникший в дверном проеме высокий мужчина.

– Да, Петь, почти. – Тень одержимости сменилась легкой вымученной улыбкой, и женщина легкой рукой откинув подол светло-зеленого, не длинного платья, повернулась к мужу.

– Собираешься дольше Митьки, а тот целый рюкзак насобирал с собой!

– Интересно, что он в него положил? Как тебе платье? Хорошо?

Петр подошел к жене, нежно обняв за талию ответил.

– Хорошо. Сказал: «нужно запечатлеть наше счастье!», и выпросил у меня фотоаппарат.

– И ты дал? – Немного возмущенно удивилась девушка.

– Да. Для сына ничего не жаль.

– Ты слишком его балуешь. – Сказала, поправляя практически белые волосы, Эрика. – Ладно, идем.

– Мама! – В комнату ворвался светленький мальчик.

– Димитрий, мы что, опаздываем на поезд? – Удивленно спросила мать.

– Нет. – Задумчиво ответил мальчик, остановившись.

– Тогда к чему столько беготни по дому, милый?

– Потому что я самолет!

Мальчишка бегал вокруг родителей с расставленными тоненькими белыми ручками. «Иу-иу» кричал Митя.

– Сынок, самолеты без сирены летают.

– Правда, пап?

– Правда.

– Тогда какой у них звук? Скажи! Скажи, как самолетик делает!

– Самолетик летает бесшумно.

– Так не интересно! Тогда как его показывать?

Непоседливый мальчик обожал играть в шарады, казалось к своим четырем годам он мог показать почти все.

– Думаю выставленных рук достаточно. – Вмешалась в разговор мать. – Ну все, пойдемте, а то не успеем на всем прокатиться!

– На всем-всем покатаемся?

– На всем-всем.

– Ура! Жалко, что день рождения не каждый день!

– Сынок, ты бы старел каждый день!

– Ну и пусть!

– И ты бы стал очень стареньким и страшным.

– Как баба Тоня?

Эрика и Петр переглянулись и вспомнили свою соседку с первого этажа. Женщину добрую, но настолько не обращавшую внимание на свой внешний вид, что все дети во дворе считали ее злой ведьмой. Сгорбленная от старости женщина носила черный бесформенный халат, поверх которого куталась цветастой шалью вне зависимости от погоды. Поседевшие волосы были всегда растрепаны, даже когда собраны в подобие пучка. Чем не ведьма?

– Да, милый, как баба Тоня. – Сказала девушка.

– Не правда, никакая она не ведьма. – Возразил Петр. – Знаешь, как выглядят настоящие ведьмы?

– Как?

– Ну это такие женщины, с рыжими волосами и зелеными- зелеными глазами. И еще они в кошек превращаются!

– Получается наша Мурка тоже колдунья?

Родители рассмеялись.

– С чего ты взял, сынок?

– Ну она же рыжая и глаза у нее зеленые. И она кошка. – Совершенно серьезно рассуждал четырехлетний мальчик.

– Милый не слушай папу, ведьм не бывает.

– Правда?

– Да, Мить, это просто сказки для маленьких, но ты уже большой, поэтому мы с мамой тебе рассказываем правду. Только это секрет.

– Раз колдовок не бывает, то и магии нет?

– Магия есть сынок. Одно называется чудо и одно из них подарило нам тебя. Поэтому мы с папой не хотим, чтобы ты рано старел.

– Ну ладно, тогда я потерплю.

– Вот и чудно. – Ответил ухмыляющийся отец, закрывая за счастливым семейством входную дверь.

Ребенок и правда был необходим семье Адалийских. Их брак состоялся рано. Как только Эрике исполнилось восемнадцать лет. Петр был старше жены на четыре года, разница не большая, но она была ощутима. Девушка знала, что мужчина хотел детей. Он не искал жену или друга, он искал мать будущего ребенка. Эрика тоже мечтала о семье и детях, именно на этой ноте эта пара когда-то и образовалась. Однако, прошло шесть долгих лет, прежде, чем у молодой семьи появился первенец – Митя. Мальчик скрепил их брак, который, на момент рождения ребенка, пребывал на грани развала. Эрика все чаще замечала мужа в компании других девушек, зачастую – навеселе. Он все чаще винил ее в том, что у них ничего не выходит. Грозил разводом. Девушка не могла этого допустить. Она с ужасом думала, что будет, если одна из этих девиц объявит о беременности… И вот, спустя 6 лет брака, у них появился сынок, а вместе с ним вернулась любовь и забота мужа. Теперь они были идеальной семьей, разве что Эрику немного пугали разговоры Петра о втором ребенке. Она рождение первого перенесла с трудом и даже сейчас, спустя четыре года после рождения Мити не хотела ничего слышать о повторной беременности.

Глава 3. Мой подчиненный идиот

Из-за неоднократно отложенного рейса офицеры приземлились поздним вечером, время неумолимо шло к полуночи. Юноша был настолько счастлив снова ступить на землю, что совершенно забыл об усталости накопленной за день, о стрессе, пережитом благодаря его командиру, и сейчас испытывал невероятный эмоциональный подъем. В аэропорту Южного города гостей из столицы встретили двое. Оба по форме. Оба на одно лицо. Янис не выдержал и практически к ним подбежал.

– Вы близняшки?!

Парни, типичной южной внешности, казалось растерялись от такого вопроса. Они переглянулись. Прапорщикам порядком надоели и эта глупая реакция, и бессмысленный вопрос: они были похожи, как две капли воды, их никогда не путала только мать. Однако, нельзя было хамить офицерам, прибывшим из центрального управления, еще и старшим по званию.

– Ну… Да. – Проговорил один из них, хотя и не знал, зачем комментировать столь очевидный факт.

Майор был в замешательстве. Гнев и раздражение отнимают много сил у любого человека. Эти эмоции разрушают, опустошают и выматывают. Лемман был измотан и морально, и физически. Перелет, пусть и не длительный утомил его окончательно. Он спокойно шел, не ожидая никаких проблем, но Янис обогнал его всего на пару шагов и выпалил в лоб такой бестактный вопрос. Видя реакцию двух младших офицеров, Райнер даже не знал, смешно ему или стыдно за этого бездаря.

– Круто!

– Я Руслан, а это мой младший брат Рустам. Мы будем помогать вам всем, чем сможем и, с этого момента, поступаем в ваше распоряжение, товарищ майор.

Янис побелел.

«Чего…? Товарищ майор? Кто? Я?!» – На его лице отразились ужас и паника. Тяжело взглотнув, он боялся повернуть голову назад. – «Вот теперь он точно мне что-нибудь сломает. Или просто прикончит…». – До молодого человека медленно доходил весь смысл развернувшейся ситуации.

Райнер, стоявший на шаг от Яниса, опешил.

«Они что приняли его за меня? Мне прислали еще двоих идиотов! Ну конечно, одного малахольного лейтенанта мне было мало!»

Вишневский ошеломленно замер и только в этот момент понял, как он был виноват. Ведь согласно всем правилам и писанным и нет, он должен был молчать и следовать за майором.

– Я… – Райнер не дал ему закончить и сделал шаг вперед.

– Возникло недопонимание, господа. Позвольте представиться, майор, Лемман Райнер Александрович. Я буду вести дело. Рядом со мной лейтенант Вишневский. Прошу прощение за бестактность моего подчиненного, он назначен недавно, еще не совсем освоился.

Янис покраснел словно школьник. Ему было невероятно стыдно за свою выходку.