Жизненная Среда в Пространстве Квантума

Начальная стадия исследования показала целесообразность использования такого метода для измерения физиологической реакции на выставленные в музее произведения искусства, а так же позволила сделать некоторые интересные и осязаемые выводы насчет того, что происходит с нами в музейных залах:

• Обнаружилась сильная корреляция между физиологическими показателями участников и их эстетическими суждениями об увиденном. А это значит, что на основании физического состояния человека можно прогнозировать его эстетические реакции.

• Были выявлены четкие различия между ощущениями индивидуальных посетителей и тех, кто ходил по галерее парами или в группе. И это, пожалуй, имеет первоочередное значение для музейных кураторов. Бродившие по одиночке в целом чаще и глубже переживали моменты отрешенности от внешнего мира и поглощенности произведением искусства. Конечно, нет ничего неожиданного в том, что посетители, которым не нужно отвлекаться на общение со спутником, в большей степени поглощены созерцанием выставки, но количественное определение этого эффекта с учетом ряда тщательно измеренных параметров может стать максимальной вовлеченностью посетителей.

Вопрос о том, где в мозге может происходить ключевой процесс обработки зрительной информации, связанный с нашей избирательной реакцией на различного рода изображения, остается в известной степени открытым. Однако недавние исследования, проводившиеся с использованием нейровизулизации, выявили в височной доле зону, получившую название парагиппокампальная область (parahippocampal place area – PPA). Она запрятана среди других зон, участвующих в сложном процессе обработки визуальной информации об объектах. РРА реагирует на изображения различных мест, в которых объекты организованы естественным образом, то есть так же, как в реальном мире. Нейроны в этой зоне обладают некоторыми интересными свойствами. Прежде всего, они, похоже, очень активно откликаются на замкнутые пространства. Но, что еще важнее, сильнее всего РРА активизируется при виде изображений, где соотношение пространственных частот находится в том диапазоне, которые с наибольшей вероятностью обусловливают наши предпочтения.

РРА играет ключевую роль в нервной цепи, которая контролирует наши эмоциональные реакции на визуальные образы и, возможно, является тем самым недостающим элементом, помогающим понять, как биологические механизмы влияют на выбор среды обитания человека. Эта область мозга обладает высокой концентрацией опиоидных рецепторов, которые связаны с восприятием боли и естественными механизмами обезболивания. Такие же рецепторы активны в системе вознаграждения, отвечая за приятные ощущения, например эйфорию, возникающую во время бега.

На нейронном уровне удовольствие, которое мы испытываем, например, от вкусной еды, рассматривания предметов изящных искусств и других удовольствий, отчасти объясняется активизацией опиоидных рецепторов в мозге. Их наличие в той области мозга, которая, по всей видимости, участвует в обработке информации, связанной со зрительными картинами, – убедительное доказательство того, что ученые находятся на верном пути. (Ирвинг Бидерман и Эдвард Весел написали статью для широкой аудитории, где рассказали об исследовании роли РРА в формировании эстетических предпочтений человека. Perceptual Pleasure and the Brain (American Scientist, 2006, T.94, p.249–255)).

Перед тем как я плавно начну переходить к следующим главам книги, хотелось бы описать еще пару исследований.

В 1944 году, психолог, занимающийся проблемами восприятия, Фриц Хайдер из Колледжа Смит (Штат Массачусетс, США) и его студентка Марианна Зиммель опубликовали исследование, которое показывает, что люди склонны приписывать свойства человеческого сознания, в том числе интенциональность (понимание цели) простым геометрическим фигурам. Участникам этих экспериментов демонстрировали короткий анимационный фильм, в котором пара треугольников и кружок перемещались по экрану. Когда испытуемых просили описать происходящее, они наделяли объекты интеллектом и эмоциями. Так, кое-кто охарактеризовал один из треугольников как «агрессивного задиру». Многие допускали возможность любовного треугольника между фигурами. На основе этих широко известных экспериментов началась разработка такого понятия, как «модель психического состояния». Она подразумевает, что мы склонны объяснять поведение любых объектов чисто человеческими мотивами. Более недавние исследования наводят на мысль, что способность применять модель психического состояния для объяснения простых явлений начинает развиваться с очень раннего возраста. Эффекты, описанные Хайдаром и Зиммель, наблюдаются даже у младенцев. Исследование Фрица Хайдара и Марианны Зиммель было опубликовано в 1944 году. Статья An Experimental Study of Apparent Behavior (American Journal of Psychology, T.57, p. 243–259).

В результате похожих экспериментов бельгийский психолог Альбер Мишотт в 1947 г. обнаружил феномен, которому дал название «эффект запуска». В экспериментах Мишотта испытуемым также показывали фильм. На экране красная точка двигалась в сторону зеленой. Когда красная точка касалась с зеленой, последняя тоже сдвигалась с места. Затем испытуемых просили описать увиденное, и оказывалось, что они не могут этого сделать, не прибегая к причинно-следственной связи. Им представлялось, что это красная точка каким то образом привела в движение зеленую. Дальнейшие исследования не только подтвердили, что эффект запуска прочно укоренен в нашей психике, но и показали, что мы в принципе не способны воспринимать эту движущуюся картинку, не усматривая в ней каузальной связи между событиями, хотя демонстрируемое на экране – не более чем движение пары точек. И так же, как это было с наблюдениями Хайдара, обнаруженное Мишоттом явление перцептивный каузальности было зафиксировано даже у детей. Об исследовании Альберта Мишотта, посвященному каузальности, рассказывается в его книге The Perception of Causality. Methuen, Andover, MA, 1962.

Результаты экспериментов позволяют предложить, что люди от природы запрограммированы воспринимать простые и движущиеся и не движущиеся объекты как разумные существа, способные испытать сложные эмоции, в частности любовь, злость и ревность. Даже наше первое, мгновенное впечатление от увиденной сцены включает в себя такие автоматические выводы о мыслях, чувствах и намерениях объектов. В этой склонности к анимизму, по мнению многих ученых, заложенной на нейронном уровне, кроется ключ к пониманию древних обычаев вроде жертвоприношения природе, ритуальных общений с предметами и многих других. А в моем исследовании имеет ключевое значение, так как объясняет процессы взаимодействия человека с фигурой, формой и другими проявлениями в жизненной среде.

Глава 5. О важности эстетики и эстетического восприятия

Человеческая жизнь неизбежно связана с эстетикой, и я как искусствовед и человек, с детства приобщённый к творчеству, чувствую это особенно остро. Для меня эстетика не просто внешний вид, нечто приятное глазу, но глубинное ощущение гармонии, которое соединяет внутренний мир человека с окружающей средой. С древнейших времён люди стремились окружать себя красотой, вкладывая её в архитектуру, искусство, одежду и повседневные предметы. Это стремление не просто декоративная избыточность, а попытка выразить смысл, структуру и ритм жизни через формы, цвета и материалы.

Эстетическое восприятие, по моему опыту, не только способ видеть мир, но и канал, через который мы впитываем его. Оно формирует наше настроение, направляет мысли, побуждает к действию. Ещё в детстве я почувствовала, что красота не просто абстрактная категория, а реальная сила, которая способна вдохновлять и исцелять. Я помню дом моих бабушки и дедушки в Вологодской области, деревянные стены, резные оконные наличники, потрескивающие доски пола, огромная русская печка на кухне с аккуратно застеленными плетёными ковриками ручной работы. Простоту и теплоту этого места дополняли детали быта, вышитые салфетки, люстра, сияние солнечного света и сверкающий хрусталь в шкафу за стеклянными дверцами, кружевные занавески и ветки яблони за окном. В этих моментах я ощущала, как уют и гармония пространства влияют на меня, успокаивают, наполняют радостью и заставляют задуматься о ценностях традиций. Приезжая на летние каникулы, я не замечала, как пробегало три месяца.

С детства мне посчастливилось соприкасаться с творчеством, живописью, музыкой, архитектурой. Мои бабушка и дедушка по папиной линии очень любили живопись и всё время рисовали. Красивее цветов моей бабушки я не видела на свете. Она умела повторить даже изображения на чайном сервизе Ленинградского фарфорового завода. Когда я смотрела, как бабушка ведёт кистью по холсту, это было похоже на магию. Её движения были плавными, размеренными, как будто она знала какую-то тайну, которую мне ещё только предстояло разгадать. Каждое прикосновение кисти к бумаге или полотну рождало не просто краску, а что-то живое. Сначала появлялись линии – лёгкие, почти неуловимые, словно пробуждающиеся ростки. Затем мягкие мазки превращались в лепестки, в которых я видела удивительную симфонию цветов и оттенков. Это был не просто процесс рисования, это было созидание, материализация красоты из пустоты. Я замирала, наблюдая, как цветы «вырастают» под её руками. Эти моменты наполняли меня особым ощущением, смесью восхищения и трепета. Это было похоже на прикосновение к чему-то святому, что нельзя объяснить словами, но можно почувствовать. Я помню, как сидела рядом, держа в руках свои детские краски, и пытаясь повторить её движения. Но мои цветы не выглядели так, как её. Они были немного неловкими, неправильными, но бабушка улыбалась и говорила, что главное передать настроение, а не форму. Я тогда не до конца понимала её слова, но каждый раз, когда она показывала мне, как смешивать краски или как накладывать мазок, я чувствовала, что она передаёт мне что-то большее, чем просто навык.

Эти моменты научили меня видеть красоту в процессе, в самой идее создания. Я поняла, что цветы на её картинах – это результат её внутреннего мира, её чувства понимания эстетики. И этот урок остался со мной навсегда, в любом творчестве важно не столько то, что ты создаёшь, сколько то, что ты вкладываешь в этот процесс. Я чувствовала, как через её кисть проявляется что-то, что невозможно увидеть или потрогать, но что меняет тебя, когда ты к этому прикасаешься. Именно тогда я впервые осознала, как сильно пространство, время и сама энергия, вложенная в творение, могут формировать твоё внутреннее состояние. Это было магией настоящего искусства, магией, которая навсегда осталась частью меня.

В их квартире были воссозданы объёмные фрески ручной работы, повторяющие образы Санкт-Петербурга. Именно с бабушкой Любой и дедушкой Борей я выезжала на экскурсии по лучшим музеям нашего города и области. Я помню, как впервые увидела картины Айвазовского, где бушующее море будто вырывалось за пределы холста, заставляя меня чувствовать его силу. Впечатление было настолько сильным, что сформировало во мне образ моря, которого я ещё не видела на тот момент жизни. Или храмовый купол Казанского собора, в котором каждый цвет и узор словно соединял землю и небо. Эти впечатления научили меня воспринимать красоту как нечто большее, чем удовольствие для глаз. Они дали мне понимание, что эстетика – проводник между настоящим и вечным.

Сейчас я остро воспринимаю роль эстетики в жизненной среде. Пространства, наполненные красотой и смыслом, действуют не просто как декорации, а как соавторы нашего опыта. Они могут пробуждать в нас чувство принадлежности, вдохновения, защищённости. Они учат нас видеть мир шире, искать смысл глубже и создавать вокруг себя ту гармонию, которой порой так не хватает в стремительном и хаотичном современном мире. В эпоху, когда многое из нашей повседневной жизни утрачивает индивидуальность, эстетика становится островком стабильности, возвращая нас к себе, напоминая о том, что мы не только живём, но и творим этот мир каждый день.

В эпоху метамодерна, характеризующуюся коллебаниями между реальным и виртуальным, физическим и цифровым, эстетика жизненной среды становится центральным инструментом для поддержания психологического благополучия. Современный человек проводит большую часть времени в помещениях или в смешанных пространствах, где физическая реальность переплетается с виртуальной. Это меняет не только способ восприятия, но и сами принципы, по которым мы организуем свою среду. Эстетика жизненной среды в этом контексте становится своего рода терапевтом. Она не просто украшает пространство, но активно влияет на наше состояние, помогая регулировать эмоции, справляться со стрессом и восстанавливать энергию. Например, исследования Михаила Чиксентмихайи показывают, что эстетическое переживание связано с состоянием «потока» – глубокого погружения в момент, который приносит наслаждение и чувство гармонии. Это состояние может быть вызвано как созерцанием природных пейзажей, так и взаимодействием с произведениями искусства или специально оформленной архитектурной средой.

Но эстетическое восприятие не ограничивается только красотой. Как писал российский философ Лев Оганов, оно проникает глубже, затрагивая все аспекты взаимодействия человека со средой. Пространство, которое окружает нас, – это не просто набор элементов. Это медиатор, который соединяет нас с собой, с другими и с миром.

Интерьер дома, освещение в офисе, благоустройство улиц – всё это создаёт определённое психологическое состояние, формирует ощущения уюта, спокойствия или, напротив, вызывает раздражение и тревогу.

Примером этого может служить исследование виртуальных пространств, проведённое китайскими учёными. Они обнаружили, что эстетика цифровой среды оказывает терапевтический эффект на представителей поколения Z. Эти «цифровые аборигены» органично существуют на стыке реального и виртуального миров, а качественный визуальный контент помогает им восстанавливать эмоциональный баланс. Однако здесь важно подчеркнуть: эстетика может быть двусторонней. С одной стороны, она способствует расслаблению и удовольствию, с другой – может провоцировать компульсивное поведение, например, чрезмерное использование онлайн-платформ.

Эстетика природы, которую исследовали такие мыслители, как Аллен Карлсон и Глен Парсонс, подчёркивает её экологическое измерение. Природные ландшафты создают уникальный эстетический опыт, способный погрузить человека в состояние спокойствия и гармонии. Но в современных условиях человеку приходится адаптироваться к искусственной среде, создавая новый баланс между природным и технологическим. Этот баланс становится особенно важным в урбанистике. Наши города – это не просто места для жизни, но сложные системы, где архитектура, общественные пространства и внутренние интерьеры работают как единое целое. Как отмечает исследователь Лоренц Джексон, психотерапевтический кабинет – это пример пространства, где эстетика играет ключевую роль в процессе исцеления. Цвет стен, освещение, мебель – всё это создаёт «удерживающую среду», помогающую человеку почувствовать себя защищённым и сосредоточиться на внутренней работе.

В эпоху метамодерна эстетика объединяет утилитарное и эмоциональное, традиционное и инновационное. Мы видим это в трендах архитектуры, где здания не только функциональны, но и эстетически привлекательны, вызывают у людей чувство принадлежности и уважения к своему пространству. Мы наблюдаем это в дизайне интерьеров, где учёные, такие как Нава Каушал, показывают, что продуманное оформление фитнес-зон увеличивает мотивацию к тренировкам и позитивно влияет на здоровье.

Эстетическое восприятие в современном мире уже не роскошь, а необходимость. Оно помогает нам чувствовать связь с миром, вдохновляет, поддерживает в трудные моменты. Важно понимать, что эстетика – это не только красота, но и функция, не только искусство, но и наука. Она формирует нас, а мы, в свою очередь, формируем её. В этом постоянном диалоге и рождается гармония, столь необходимая человеку.

Эстетика как функция и наука – это концепция, которая уводит нас за пределы простого восхищения красотой. Она заставляет задуматься о том, как эстетическое восприятие влияет на наше поведение, принятие решений и взаимодействие с окружающим миром. Эстетика не просто доставляет удовольствие, она выполняет задачу, которая может быть измерена, объяснена и воспроизведена. Именно в этом пересечении искусства, науки и утилитарности эстетика становится ключевым элементом дизайна среды. Когда мы говорим о функции эстетики, мы имеем в виду её способность направлять наше внимание, задавать настроение и даже менять нашу физиологию. Зелёные оттенки и естественные формы снижают уровень стресса, нормализуют сердечный ритм и укрепляют психическое здоровье.

Эстетика работает и на уровне восприятия информации. В образовательных пространствах эстетический дизайн помогает студентам легче усваивать материал. Например, исследование, проведённое в одном из университетов Финляндии, показало, что студенты, работающие в аудиториях с ярким, но гармоничным освещением и природными элементами в интерьере, демонстрировали более высокую концентрацию и креативность. Поэтому эстетика становится не только приятным дополнением, но и инструментом улучшения когнитивных процессов.

Но как эстетика превращается в науку? Здесь вступают в игру исследования восприятия, нейробиология и психология. Учёные изучают, как именно мы воспринимаем красоту, почему определённые формы, цвета или текстуры вызывают положительные эмоции, а другие, наоборот, раздражение или скуку. Например, теория гештальта объясняет, что наше сознание склонно упрощать сложные визуальные образы, объединяя их в целостные структуры.

Этот процесс лежит в основе того, как мы воспринимаем дизайн среды. Если пространство организовано так, что его элементы гармонично взаимодействуют, оно воспринимается как комфортное и упорядоченное. Это работает даже на подсознательном уровне. Эстетика как наука также включает исследования, посвящённые влиянию пространства на наше поведение. Например, в городских пространствах продуманный дизайн может способствовать социальным взаимодействиям, снижать уровень агрессии и стимулировать чувство общности. Исследование, проведённое в Нидерландах, показало, что наличие искусственных рек и фонтанов в общественных парках не только делает их визуально привлекательными, но и способствует более длительным и глубоким разговорам между людьми. Это доказывает, что эстетика может быть мощным инструментом для укрепления социальных связей.

Эстетическое восприятие – ещё и наука о том, как красота стимулирует наши чувства и даже изменяет химические процессы в мозге. Многочисленные исследования подтверждают, что созерцание эстетически привлекательных объектов активирует зоны мозга, связанные с удовольствием и вознаграждением. Это те же области, которые реагируют на вкусную еду, музыку или общение с любимыми людьми. Эстетика буквально питает нас на уровне нейронов, укрепляя наше эмоциональное и психическое здоровье. Более того, эстетика – функциональный инструмент адаптации. В быстро меняющемся мире она помогает нам справляться с информационной перегрузкой, создавая зоны визуального и эмоционального отдыха. Современные офисы, например, всё чаще проектируются с учётом «пауз красоты»: уголков с растениями, искусства на стенах, естественного освещения. Эти элементы помогают сотрудникам расслабляться, восстанавливать фокус и работать более продуктивно.

Выдающийся отечественный философ и учёный с мировым именем Владимир Васильевич Бычков внёс огромный вклад в развитие современной эстетики, создав теоретические основы, которые продолжают вдохновлять исследователей по всему миру. Его труды глубоко исследуют природу эстетического восприятия, его связь с культурными, социальными и духовными аспектами жизни человека. Книга Бычкова «Эстетика», являющаяся учебником нового поколения, представляет собой фундаментальное исследование эстетики как науки и философской дисциплины, а также её роли в формировании человеческого опыта. Бычков утверждал, что эстетическое восприятие – это не просто способ реагирования на красоту, но и форма осмысления мира, которая глубоко интегрирована в человеческое сознание. В его трудах подчёркивается, что эстетика пронизывает все сферы нашей жизни, от искусства до повседневности, от великих культурных достижений до самых обыденных деталей жизненной среды. По мнению Бычкова, эстетическое восприятие формирует не только наш вкус, но и мировоззрение, помогая человеку обрести смысл и целостность в восприятии реальности.

Ключевая идея, лежащая в основе работ Бычкова, заключается в том, что эстетическое восприятие является активным процессом, в котором участвуют все аспекты человеческого бытия: рациональное, эмоциональное, интуитивное и духовное. Он рассматривал эстетическое переживание как уникальный синтез чувственного и интеллектуального, который помогает человеку устанавливать глубокую связь с миром. Именно через этот синтез человек способен увидеть красоту за пределами обыденного – открыть прекрасное там, где раньше было лишь обычное. Учёный акцентировал внимание на универсальности эстетического восприятия, показывая, что оно выходит за рамки искусства и распространяется на жизненную среду человека. Например, он подчёркивал, что архитектура и дизайн интерьера не просто создают функциональные пространства, но и формируют эмоциональный фон, определяющий, как мы чувствуем себя в этих местах. Это значит, что эстетическое восприятие напрямую связано с психологическим комфортом и благополучием.

Важным аспектом его трудов является исследование роли эстетики в современном мире. Бычков считал, что в эпоху технологизации и утраты духовных ориентиров эстетика становится одним из ключевых путей к восстановлению гармонии. Он указывал, что восприятие красоты может стать способом противостоять духовной и эмоциональной пустоте, которая всё чаще характеризует современное общество. Его труд по эстетике предлагает не только философский анализ эстетического восприятия, но и практические подходы к его изучению. Бычков подробно рассматривает, как эстетика связана с другими науками, такими как психология, культурология и социология, демонстрируя междисциплинарный характер этого феномена. Это делает его работы актуальными не только для философов, но и для дизайнеров, архитекторов, педагогов и всех, кто стремится лучше понять, как эстетика формирует нашу жизнь.

Работы Владимира Васильевича вдохновляют на мысль, что эстетика – это не просто украшение, но способ существования в мире, где красота становится источником смысла и энергии. Это особенно важно для жизненной среды, где эстетика помогает создавать пространства, которые не только функциональны, но и вызывают у человека чувство радости, гармонии и связи с чем-то большим.

Эстетика это не просто «приятно» или «красиво». Это научно обоснованная функция, которая влияет на наше поведение, восприятие и эмоции. Она лежит в основе того, как мы взаимодействуем со средой, и помогает нам чувствовать себя более связанными с миром. В этом пересечении искусства, науки и утилитарности эстетика превращается в необходимый элемент нашей жизни, неотъемлемый для создания гармоничного пространства, где мы не просто живём, но и растём как личности.

Глава 6. Эстетика пространства

В центре внимания данной главы находится мысль о том, что восприятие и эмоциональная реакция на среду зависят от наблюдателя, контекста и взаимодействия человека с пространством. Эстетически оформленные пространства способны минимизировать стресс, поддерживать позитивные эмоции и стимулировать творческую активность.

Эта идея углубляется через многозначность восприятия, влияние контекста и индивидуального опыта, а также через принципы адаптивного дизайна, который поддерживает эмоциональное и психологическое благополучие.

Вся наша жизнь – это бесконечное взаимодействие с окружающей средой. Мы строим дома, посещаем общественные пространства, гуляем в парках, общаемся в кафе или работаем в офисах. Но действительно ли мы понимаем, как среда влияет на наше настроение, мысли и эмоции? А главное, как мы сами можем трансформировать это взаимодействие, сделав среду источником вдохновения, радости и комфорта?

В попытке найти ответы на эти вопросы современный дизайн и психология всё чаще обращаются к метафорам и принципам квантовой физики, которая предлагает совершенно новое восприятие реальности. Квантовая физика говорит о многозначности. Частица может находиться в нескольких состояниях одновременно, пока наблюдатель не зафиксирует её. Подобно этому, среда, окружающая нас, обладает потенциалом быть всем сразу. Взгляд на картину может вызвать у одного человека восторг, у другого грусть, а у третьего чувство тоски. Всё зависит от контекста и внутреннего состояния наблюдателя. Например, природный ландшафт – туманная гора или тихое озеро – может внушать одному человеку чувство уединения и покоя, а другому одиночества и изоляции. Это восприятие многозначности становится ключевым инструментом дизайна, направленного на создание пространств, способных адаптироваться к индивидуальным и коллективным потребностям.