скачать книгу бесплатно
– Отлично, спасибо, – отзывается он. – Как у вас? Как Альберт?
– Тоже, – вздыхает мама. – Мы не пустили его на марафон в этом году. Теперь расплачиваемся…
Кардиолог запретил моему папе нагрузки, он готовится к операции, и довольствуется прогулками на свежем воздухе, но постоянно ворчит. Даже Софию мы оставляем с ним не слишком надолго, чтобы не утомлять его сильно.
– Я об этом слышал, – хмыкает Рязанцев.
Он тянется за поцелуем, но я в последний момент уворачиваюсь, стрельнув глазами в Софию.
– Потом…
Егор принимает мой сигнал, чуть поджав губы, но соглашается, глядя на мою дочь сверху вниз.
– Привет, принцесса, – говорит, не пытаясь к ней прикоснуться или приблизиться.
София смотрит на него, потом на игрушку и прячет лицо за маминой ногой, и я ее мягко понукаю:
– Поздоровайся с Егором. Он принес тебе подарок.
Она упрямится пару секунд, едва заметно мотнув головой, и я повторяю:
– София.
– Белочка! – взвизгивает и уносится по дорожке, схватив на лету свой самокат.
Упрямая!
Проводив ее глазами, Рязанцев вручает ни в чем не повинного гуся моей матери и сухо обращается ко мне:
– Поехали?
Он не собирается тратить ни минуты нашего вторника впустую.
– Сейчас.
Развернувшись, быстро иду по дорожке и догоняю дочь раньше, чем она успевает разогнаться на своем самокате. Сажусь на корточки, поймав ее локоть, и вижу упрямое выражение на ангельском лице.
– Ты со мной не попрощалась. – Поворачиваю к себе смурную курносую физиономию, легонько надавив пальцем на пухлую щеку.
– Хочу, чтобы ты спала дома, – сводит она бровки.
– Мы же договорились, – напоминаю. – Что такое, маленькая леди?
– Вторники отстой!
– Что?! – ахаю я. – Откуда ты взяла это слово?!
– Влад научил.
Поперхнувшись воздухом, громко спрашиваю:
– Какой… Влад?!
– Из сада…
Черт бы все побрал!
На лбу выступает пот, грудную клетку стягивает от нехватки кислорода.
Тру виски.
Спокойствие, вернувшееся ко мне пять минут назад, превращается во взвинченность, которую задушить можно только бутылкой красного вина!
– Я не хочу больше слышать это слово. – Делаю голос строгим. – Ладно?
– Ладно. Хочу, чтобы ты спала дома, мамочка, – громко всхлипывает Софи, прижимая кулачки к груди.
Ее бездонные серые глаза наполняются слезами. Нижняя губа поджата и дрожит.
Делаю глубокий вдох и нервно оглядываюсь через плечо.
Рязанцев приподнимает руку с часами на запястье, напоминая о времени.
Отвернувшись, смотрю на дочь.
– Хорошо, я вернусь сегодня домой. Но только сегодня. Договорились? И ты сейчас пойдешь со мной и скажешь Егору спасибо за игрушку. Да?
– Да… – шепчет, опустив взгляд, протирая кулачком щеки.
Мы возвращаемся назад и проделываем оговоренный ритуал.
Моя дочь выглядит так, будто ее привели на каторгу, но этот спектакль меня не обманывает. Через пять минут она забудет об этой трагедии и пойдет смотреть своих белочек, выкрутив мне на прощание руки.
Она маленькая, хитрая и упрямая, как баран. Я понимаю это. Понимаю головой, но каждый раз иду у нее на поводу, стоит ее глазам увлажниться.
Сев в машину, я пристегиваюсь ремнем и стараюсь увидеть за оградой парка удаляющиеся силуэты моих мамы и дочери, но мешают деревья и мельтешащие по дорожкам люди.
Изнутри меня подтачивает все тот же червь. Мандраж, от которого хочу избавиться.
– Извини, – говорю Рязанцеву. – Такой у нее характер…
– Я не обижаюсь на маленьких детей. – Егор расслабляется в водительском кресле, выезжая с парковки.
– Зря, – говорю примирительно. – Дети бывают очень жестокими, знаешь? Я не хочу, чтобы она позволяла себе такое.
– Ей всего четыре, Арина. Ей не понравился гусь, я понял. В следующий раз будет пони. Закажи что-нибудь на ужин, – меняет тему Рязанцев, перестраиваясь в нужный ряд.
Я разглядываю его профиль, думая о том, стоит ли его грузить. Софи любит зайцев, и я говорила ему об этом несколько раз, но у него слишком много других забот, чтобы заморачиваться такими мелочами, как детские игрушки.
– Да… – Достаю из сумки телефон, собираясь оформить доставку еды. – Паста? – предлагаю, открывая меню любимого ресторанчика неподалеку от квартиры Егора.
– На твой вкус. С тобой связался организатор мероприятий?
– Вчера…
– Ты любишь усложнять всем жизни, да? – Он посылает мне кривоватую улыбку. – До воскресенья четыре дня, ты следишь за календарем?
– Сегодня вторник, – намекаю ему о том, что слежу. – И это не я решила закатить грандиозную вечеринку в последний момент.
– Ты забила на ситуацию. Поэтому нам пришлось взять все в свои руки.
Я не хочу спорить.
Отвернувшись к окну, говорю:
– Твоя сестра заваливает мои мессенджеры фотографиями цветов и тортов. Это день рождения, а не свадьба. Как бы ей намекнуть?
Перед нами резко тормозит какой-то внедорожник, и Егор ударяет по тормозам, рыча:
– Дебил!
От резкой остановки нас обоих бросает вперед. Когда все устаканивается, я уже не могу вспомнить, о чем мы говорили, поэтому начинаю с главного:
– Я сегодня вернусь домой.
– Ясно, – без эмоций отзывается Рязанцев.
Он не спорит и молчит почти всю дорогу до дома. В его квартире работает запрограммированная климат-система. Я чувствую блаженство от идеальной температуры воздуха, когда заходим внутрь, и сбрасываю босоножки, касаясь ступнями прохладного кафеля.
В наших вторниках все так же идеально запрограммировано. Сначала ужин и обсуждение последних новостей, потом… потом мы занимаемся сексом.
Мой брат срочно улетел в Китай и должен вернуться на неделе. Егор не полетел, чтобы остаться здесь и присмотреть за делами, и, слушая о них, я то и дело теряю мысль, проваливаясь в свои.
Мне есть что ему рассказать об этом дне, но я этого не делаю. Не рассказываю ему о том, что вчера у меня появился новый клиент и что мы оба с ним знакомы.
В отличие от всего остального, это меня не грызет.
Даже спустя время Градский остается чем-то сокровенным и личным. Только моим. Неприкосновенным.
Я просто не могу ни с кем о нем говорить!
Только с Крис, но у нее своих забот выше крыши.
Я без конца гоняю в голове информацию о том, что у него нет детей. И о том, что не хочу знать, есть ли у него жена. Старая или… новая. И о его предложении, которое выбило меня из равновесия.
Я не подобрала для него ни одного дома за вчерашний день, хотя времени у меня было достаточно. Искать, выбирать, подстраиваться под его предпочтения. Вернуть этот проект Андрею – значит повести себя, как капризный ребенок, а я… больше не ребенок… но чувствую себя так, будто запуталась в паутине.
Он предложил ужин. И это то о чем я продолжаю думать.
Быть друзьями с Владом Градским, насколько это глупо? Насколько это реально? Он стал другим человеком? Я точно претерпела необратимые изменения в себе с нашей последней встречи пять лет назад. Моя дочь сделала это со мной, и не только она.
Все эти мысли рождаю сомнения в моей голове. Мысли о том, правильное ли решение я приняла тогда, тогда… в прошлом…
– Я в душ, – говорю Егору, допивая свое вино.
– Угу. – Рязанцев складывает в посудомойку тарелки, бросив на меня взгляд.
Он снял пиджак и закатал рукава рубашки.
Мне привычно видеть его таким, но рой моих мыслей не дает расслабиться до конца. Между нами чувствуется напряжение. Он то и дело всматривается в мое лицо, но никак свои взгляды не комментирует. Моя нервозность такая очевидная?
Оставив одежду на тумбочке в ванной, захожу в душевую кабину и закрываю за собой стеклянную дверь, на пять минут отгораживаюсь от всего мира.
Душевая наполняется паром.
Горячие струи щекочут спину, звук захлопнувшейся двери говорит мне о том, что я больше не одна.
И это тоже привычно: прикосновения Рязанцева к моему телу, его голое тело позади моего, его руки на моих бедрах и между ними.
Когда он возбужден, становится нетерпеливым. Он давит на меня своим напором, сминая в ладонях мою грудь и захватывая ртом мочку уха.
Я упираюсь ладонями в стену и прогибаюсь в пояснице. Закрываю глаза и пытаюсь почувствовать его, расслабиться, отключить голову и получить удовольствие, как делала всегда. Его оргазм дрожью пробирает мое тело, и я жду, пока он схлынет.
– Ты кончила? – хрипит Егор рядом с моим ухом, не переставая его облизывать.
– Да… – шепчу, опустив голову.
Уже сидя в такси, которое везет меня домой, я откидываю голову на спинку сиденья, провожая взглядом ночные огни и думая о том, что сегодня впервые за долгое время соврала Рязанцеву о своем оргазме.
Глава 6
Влад
Кофе в чашке остыл. Пью его мелкими глотками и смотрю на отца, который сидит напротив.
Молчание между нами затяжное, но я не сопротивляюсь. Это не та встреча, которая требует смол-тока.
Он постарел.
Много седины и новых морщин, но вид в целом бодрый, здоровый и привычный.
Завтрак в этом ресторане годный, я здесь уже был пару дней назад. Этот завтрак портит только неловкость, которая сквозит в каждом отцовском слове и в моих словах тоже.
Нам обоим трудно.
Не знаю, о чем с ним говорить. На протяжении последних лет мы почти не поддерживали связь. Сейчас это ощущается особенно остро.
Его тарелка нетронута. Моя тоже.
