Чертог Белой Ночи

– Что это за законы?

– Законы, лишающие смысла обладание силой, которая может все изменить, когда это тебе необходимо. – Рейн поднял с песка ракушку, которую с силой швырнул в воду, а потом повернулся к ней и снова заговорил: – Я бы должен сказать, что тебя ждет прекрасный новый мир, но на самом деле он такой же паршивый, как и прежний. Представь, что кто-то из твоих близких умирает и только магия может ему помочь. Что ты сделаешь? Нарушишь закон, который запрещает лечить людей?

– В моем мире таких законов нет, – почти не раздумывая, ответила Яра.

Рейн издал довольный хрип.

– Вот и я так же сказал.

– Так ты из-за этого здесь?

– Нет, – ответил он. – Хоть я и нарушал его, но здесь я по другой причине, и не советую тебе начинать думать обо мне лучше, чем есть на самом деле.

– С чего бы? – отозвалась она, а потом заговорила, всматриваясь в его сосредоточенное лицо: – Хотя, раз ты спасал кого-то, значит, ты точно не убийца. Теперь твой леденящий душу взгляд не так пугает.

Молчание, как третий собеседник, вторглось в их разговор так настойчиво, что сначала за него стало неловко, но потом появилось чувство, что без него все потеряет смысл.

– И все же, почему ты здесь? – снова спросила она и принялась за еду, которая до сих пор не остыла.

– Потому что живу как умею, но скоро выйду отсюда. – Он словно выплюнул последнее слово. – Тогда уже ничто не будет иметь значения, кроме пары вопросов старым друзьям.

– Волшебная тюрьма во всех смыслах, – заключила она и неожиданно даже для самой себя добавила: – Здесь красиво.

– Так кажется только вначале, а потом эти пейзажи меняются один за другим, и через месяц ты в точности знаешь, когда один сменит другой. – Рейн задумался. – Изоляционные измерения бывают трех уровней. Это первый. Я знал парня в Чертоге, который сейчас отбывает пожизненный срок в тройке: здесь тяжело, но там еще хуже – осмысленная смерть в полной темноте и тишине.

– В Чертоге?

– Чертог Ночи – это город под Петербургом, где живут маги со всего мира, – сказал он так, будто разговаривал с трехлетним ребенком, а потом добавил, наблюдая, как последний кусок рыбы скрывается у нее во рту: – Ты ешь как дальнобойщик. Тебя воспитали на стоянке грузовиков? – Его ожившие глаза искоса кольнули ее.

Яра посмеялась, все еще пережевывая рыбу, а потом ответила:

– Я заметила, у тебя нет зеркала. Прости за прямоту, но передо мной сидит заросший бродяга… – задумавшись на секунду, она осеклась. – Нет, настоящий дикарь, который больше напоминает Робинзона на необитаемом острове, чем джентльмена. К тому же, как выяснилось, хорошие манеры не входят в короткий список его достоинств. Так что мне незачем рисоваться в обществе того, кто сам не каждый день надевает штаны.

– Да, я определенно не джентльмен, и ни одной даме такие слова еще просто так с рук не сходили!

Рваный смех обнажил его слегка удлиненные клыки, а у Яры кольнуло в груди – острой искренностью этой улыбки можно было порезаться. Рейн вскочил и одним быстрым движением закинул ее на плечо. Пока он шел по белому песку в сторону океана, сильная рука крепко сжимала ей ноги. Яра кричала, колотя его по спине кулаками:

– Что угодно, только не это! Поставь меня обратно!

Он зашел в воду, все еще держа ее на плече, и спросил:

– Последние слова?

– Я не умею плавать, – умоляюще простонала она, чувствуя, как вода касается ее лодыжек.

– Это именно то, что я хотел услышать, – сладкая угроза в ответ прозвучала в его голосе.

Рейн опрокинул ее в воду, но Яра успела глубоко вдохнуть. Ноги быстро нашли дно. Оттолкнувшись, она вынырнула на поверхность и вцепилась в него, глотая воздух. Там, где вода ему была по шею, она не могла стоять.

– Дикарь! – выпалила Яра и хорошенько плеснула в него водой, думая, что сможет смыть самодовольное выражение с его лица, и чуть снова не ушла под воду. Его рука подтолкнула ее наверх.

Рейн сделал несколько шагов вперед, улыбаясь так широко, что по законам Страны чудес мог исчезнуть в любой момент.

– Я на твоем месте хорошенько выбирал бы выражения, если ты, конечно, хочешь вернуться на берег, Пятница.

– Еще чего! Ты невоспитанный грубиян!

– Я предупреждал.

Рейн опустился под воду, утягивая ее за собой. На глубине нескольких метров, где бирюзовую толщу океана пронизывали лучи солнца, из его рта то и дело вырывались пузыри воздуха, а длинные спутанные волосы плавно колыхались в водных потоках. Улыбаясь, он выглядел так, словно дышать ему было не нужно, а ее легкие сдавило от недостатка кислорода, и сердце начинало тяжело биться. Яра не выдержала и вдохнула, но вместо морской воды воздух стал сам наполнять грудь. Как во сне, на глубине она смогла дышать.

Когда они вернулись на берег, солнце начало медленно прятаться, окрашивая воду голубыми и персиковыми оттенками, а над горизонтом повисла аметистовая дымка. Таинственный, мерцающий океан замер в ожидании; живой, но необитаемый. Все вокруг пленяло своей красотой. Было так странно думать, что этот закат – очередная иллюзия, а шум прибоя звучит только у нее в голове.

– Здесь все не по-настоящему? – неуверенно спросила она, зарывая пальцы босых ног в мелкий песок.

– Это имеет значение, если ты не видишь разницы?

Рейн повернул голову в сторону солнца точно в тот момент, когда оно зашло за горизонт. Наигранное удивление мимоходом осветило его лицо.

Он был из тех людей, у кого взгляд красноречивее любых слов, но и переменчив, как своенравный ветер. Время от времени в его глазах вспыхивал такой живой и темпераментный огонь, что искры озаряли все вокруг, а иногда он смотрел так, словно перед ним ничего нет, и тогда ее душу начинал сковывать лед. Она считывала этот взгляд не отрываясь, и не только потому, что не всегда могла различить ухмылку на лице или напряжение скул под густой бородой, но и потому, что на пути назад, к спасению, он был ее единственным проводником. Сейчас в нем затаилась та самая загадка, которую всегда хочется разгадать. Когда один незнакомый человек смотрит на другого и по ту сторону бесшумная лавина мыслей становится осязаемой, тогда кажется, что вместе с ней ускользает все самое важное, и в попытках уловить хоть что-то от этого взгляда не оторваться.

– Помнишь, я говорил, что лучше держаться подальше?

– И минуты не проходит, чтобы я об этом не думала, – с улыбкой ответила она, и его мягкий задумчивый взгляд тут же унес холодный ветер.

– Сейчас – самое время.

Рейн побрел в сторону дома и скрылся из вида, а Яра еще несколько часов блуждала по пустынному пляжу, разглядывая фантомы мелких серебристых рыбок в воде и размышляя обо всем, что с ней произошло и что еще предстояло. Легкие волны тянулись по белоснежному пляжу и с едва различимым плеском касались ее ног. Ночь блистала во всей красе сиянием бесчисленных звезд в небе и их колышущимся отражением на воде.

Она еще какое-то время завороженно смотрела на небо, а потом разделась и зашла в воду. Лунный свет играл на ее волосах, а белоснежная кожа светилась, как перламутр. Ноги все еще касались дна, и она заходила все глубже, пока вода не скрыла ее с головой.

В глухой и невесомой темноте океана не существовало ничего, кроме всепоглощающего спокойствия и абсолютной свободы. Эти чувства казались родными и одновременно совершенно незнакомыми, а ровное биение сердца стало ее единственным спутником в этой тишине. Соленая вода долго держала ее в своих нежных объятиях, пока не вытолкнула на поверхность. Только на рассвете она вернулась на пляж и, одевшись, уснула на теплом песке.

Ее разбудил строгий женский голос. Девушка с короткими волосами спорила с Рейном в стенном проеме.

– Ты хорошо подумал о своем досрочном? – Она развернулась, собираясь выйти наружу, но он преградил ей дорогу рукой.

– Больше похоже на то, что об этом хорошо подумали вы с напарником. – Его голос звучал уверенно и жестко. – Это идея Макса – подсунуть мне девицу в капсулу, чтобы сорвать досрочку?

– Что… что ты несешь? – вырвалось у нее прежде, чем она попыталась ответить, но Рейн снова перебил ее:

– Сидя в любимом баре моего брата прямо во время дежурства, что только не придумаешь, да?

Она с силой отдернула его руку:

– Это не твое дело!

– Ты права. Мое дело – выйти отсюда как можно скорее, твое – получить новую пару крылышек, а с полуживой девицей в моей капсуле это будет затруднительно для нас обоих. Делай что хочешь, но я не должен из-за нее остаться здесь еще на год.

– Какой же ты гад, – растерянно протянула она, а на ее лице озабоченность превратилась в страх.

– Виновен, – безразлично ответил Рейн и вернулся в капсулу.

Проводив его коротким взглядом, девушка быстро подошла к Яре и села на корточки перед ней.

– Как ты себя чувствуешь? – с волнением спросила она, внимательно осматривая ее.

– Голова немного кружится. Не понимаю, в чем дело. Со мной никогда такого не было.

– Возможно, это магическая истощенность. Нужно показать тебя целителю, – говорила она, помогая ей встать. – Меня зовут Аня.

– Ярослава. Можно Яра.

– Что ж, Яра, я отведу тебя в Цитадель, а потом ты сможешь вернуться домой.

Глава 11. Макс

Макс сидел на капоте своей машины и крутил боевой посох, перекладывая его из одной руки в другую. На ярком солнце каштановые кудри его волос отливали медью. Жара так и не унималась. Каменноостровский проспект в полдень воскресного дня выглядел всеми забытым и пустынным.

Он опустил руки и, сдвинув брови, взглянул на часы. Когда он хмурился, а делал он это чаще других, на его переносице появлялись складки и густые брови низко опускались над широко расставленными глазами.

Из арки во двор наконец показалась Аня. Она вела под руку невысокую девушку, которая выглядела так, будто вот-вот свалится с ног.

– Почему так долго? – спросил он и убрал посох на ременное крепление, служившее еще и портупеей для оружия. – Что с ней?

– Она проторчала два дня в изоляции. Не представляю, как она туда попала, но если хоть кто-то об этом узнает, меня отстранят, – испуганно объясняла напарница.

Висящая на ней девушка перестала стоять на ногах и соскользнула вниз. Макс успел подхватить ее и взять на руки.

– Аренского сегодня нет на месте. Попробуй для начала проверить, что сняла Сфера, а я отнесу ее в лечебку. Раз она провела два дня в изоляции и все еще жива, то, скорее всего, придется оформлять. А теперь иди, – поторопил напарницу Макс, наблюдая, как ее силуэт исчезает в столпе голубого света.

Он легко похлопал девушку по лицу и, убедившись, что она окончательно потеряла сознание, прыгнул в Цитадель.

В одном из боксов больничного крыла Макс нашел единственного целителя, который всегда обедал на рабочем месте. Любитель азиатской кухни с живым интересом смотрел Магический Чемпионат по боям без правил. С ним, как и с Аней, Макс познакомился на вступительном курсе, еще до того как они решили стать хранителями, и за эти девять лет говорливый пухлый парень, звали которого Артём Кирсанов, превратился в первоклассного целителя, главного сплетника Цитадели и хорошего друга.

Артём расстроенно вздыхал, посматривая на экранное поле с трансляцией, и что-то бормотал себе под нос, когда Макс прервал его уединенную трапезу и положил Яру на стол у прозрачной стены бокса. К слову, прозрачная она была только изнутри. Что происходило в соседних боксах, Макс не видел.

– Кирсанов, посмотри ее, – попросил он, отступая. – Она только что из изоляционного измерения.

– Максим Тенёв собственной персоной в моей скромной обители, да еще и на своих ногах. Какая неожиданность, – с набитым ртом проговорил Артём и, не отрываясь от стула на колесиках, прокатился к столу.

Он положил левую руку на голову девушки, а правую оставил над ее ключицей. Несколько минут он проводил осмотр: его желто-салатовая магия проникала в тело девушки и возвращалась в правую ладонь Артёма. Потом он опустил обе руки и перевел заинтригованный взгляд на Макса.

– Из изоляционного измерения? – вопросительно повторил Кирсанов.

– Да, – ответил Макс. – Что с ней?

– Что с ней, – снова повторил Артём, копируя его интонацию, чем напомнил Максу попугая. – За исключением магической истощенности, она мой самый здоровый пациент за сегодня. Дай ей немного времени восстановить энергию – и потом до вечера будешь отвечать на бесконечные вопросы, жалея, что забрал ее из измерения. – Кирсанов улыбнулся и вернул свой взгляд к лежащей на столе девушке. – Ее магическая пульсация слишком слабая для изоляционной капсулы, которая с помощью энергии мага строит столько пространственных иллюзий. Видимо, ей было нелегко. Сколько она там провела? – спросил он, и его брови вопросительно приподнялись.

– С вечера пятницы, – припомнил Макс и сел на край стола.

– Тогда можно ее оставлять, – уверенно заключил Артём. – В ней достаточно магии, чтобы учиться ею пользоваться.

– Напишешь для нее магическое освидетельствование? – попросил Макс и, встретив еще более удивленный взгляд, объяснил: – Если наверху узнают, почему я на самом деле ее к тебе притащил, у моей напарницы могут быть проблемы, а так мы оформим ее по твоей рекомендации.

Артём с напускной важностью откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, складывая руки, как это делают прославленные детективы в фильмах.

– Значит, она два дня провела у твоего брата. Опасный инцидент для его досрочного освобождения. Уверен, что она будет молчать?

– Я был бы рад, расскажи она всем и каждому об этом, а глаза бы мои не видели Дэна еще целый год, но Аня…

– Ты что, еще не знаешь? – неожиданно спросил Артём и не сдержал пораженный возглас: – Ба!

– Не знаю о чем?

– Загляни к Морти, – предложил Кирсанов, будто дело было стоящее, и с каким-то понятным одному ему удовольствием обернулся загадочностью, словно плащом.

– Ты сегодня вечером на дежурстве? – Макс сменил подозрительную тему.

– Я теперь все время на дежурстве, – кивнул Артём. – Хочу набрать отгулов, взять отпуск и уехать на Чемпионат в Чертог Асуры после Нового года.

– Это потеря потерь.

– Ну, вы уж постарайтесь без меня тут не передохнуть.

– Так что мы решили со справкой?

– Amicus certus in re incerta cernitur. Верный друг познается в неверном деле. Я-то напишу. Как собираешься договариваться с ней? – спросил Артём и указал рукой на только что пришедшую в себя девушку, которая уже сидела на столе и рассматривала все вокруг.

– Об этом я пока не думал, – задумчиво ответил Макс и повернулся к ней. – Например, она не захочет, чтобы жизнь сразу двоих людей усложнилась из-за нее, поэтому никому не расскажет о том, что случилось?

– Я сейчас готова молчать даже за глоток воды, – ответила она и неуверенно спустила ноги со стола, наблюдая, как Артём наполняет стакан.

Заметив, как жадно она с ним расправилась, Кирсанов налил еще. Вместе со вторым стаканом он дал ей шоколад, и во взгляде девушки отразилась искренняя благодарность.

– Мой спаситель, – протянула она, с наслаждением откусив внушительный кусок шоколадной плитки.

Артём вернулся к столу и, достав пустой бланк из ящика, принялся его заполнять. Он задал девушке несколько вопросов об имени и дате рождения, продолжая быстро писать.

– Это Цитадель? – спросила Яра так, словно уже знала ответ.

Макс кивнул. Вдруг она посмотрела на него, как будто узнала, и в ее лучистом взгляде блеснуло любопытство.

Когда Артём закончил, то протянул ей бланк со словами:

– Макс отведет тебя к декану. Там могут попросить продемонстрировать магию, но и моего заключения будет достаточно.

– Это хорошо, – кивнула Яра. – Сомневаюсь, что у меня получится продемонстрировать что-то, кроме этой справки.

Чуть поколебавшись, Артём все же спросил:

– Какой он сейчас? Рейн.

– И ты туда же, – быстро откликнулся Макс. – У него есть имя – Денис.

– Что поделать, твой брат навсегда любимчик толпы, – иронично ответил Кирсанов и, встретив вопросительный взгляд Яры, охотно продолжил: – Этот парень – звезда подпольных боев Чертога, а уж как лихо он портил жизнь хранителям в течение нескольких лет! Однажды его не смогли поймать сразу трое патрульных… – с упоением говорил он, но Макс не выдержал и перебил его:

– Да, и срок, который он получил, не тянет даже на треть от того, который заслуживает на самом деле.

– Что же он все-таки сделал? – спросила Яра.

– Расскажи. – Артём кивнул в сторону Макса, старательно пытавшегося его заткнуть. – Ты ведь посадил Рейна. – Последние слова прозвучали с ноткой упрека.

– Мне это что, снится? – Макс не верил своим ушам, а внутри начинал закипать. – Я его только поймал, а посадил он себя сам, когда начал работать на местных воротил!

– Слушайте! Меня, наверное, обыскались с вечера пятницы, – с неожиданно взявшейся будто из ниоткуда силой громко заговорила Яра и встала.

Оба хранителя переглянулись.

– Пациент в норме, – кивнул Артём. – Передаю в твои надежные руки.

Макс махнул ему на прощание и вместе с Ярой вышел в просторный светлый коридор через стеклянную стену больничного бокса.

– К декану я с тобой не пойду, – говорил он, когда они поднимались по лестнице первой башни. – Не забудешь, что обещала?

– Ни слова про… – начала она и вдруг запнулась, а потом улыбка, мелькнувшая в уголках ее ровно очерченных губ, превратилась в звонкий смех. – Я поняла, что даже если бы захотела кому-нибудь рассказать, где побывала, то не нашла бы для этого подходящих слов. – Серьезное лицо Макса требовало такого же ответа. – Изоляционное измерение. Кажется, это так называется, и об этом ни слова.

Они остановились у большой белой двери.

– Именно, – сказал он, но перед тем, как она зашла внутрь канцелярии, придержал ее за плечо. – Делать вид, что ничего не понимаешь, лучше всего.

Дождавшись кивка, он наконец отпустил ее, а на пальцах осталось прикосновение ее бархатной кожи. Дверь закрылась, и звонкий голос Яры, заговорившей с секретарем внутри, перебил бойкий вопрос Ани:

– Что там у тебя?

– Отправил ее оформляться, – отвечал Макс, возвращаясь в главный холл Цитадели. – Пообещала молчать. Нашла что-нибудь?

– Все чисто. Не знаю, как она проскочила, но Сфера ее не сняла, – говорила Аня, все еще ломая голову над тем, что произошло.

– Без отвода такое возможно, только если магическая активность была незначительная, но тогда проход ей самой было бы не открыть, – рассуждал Макс.

– Да, и он открывается после считывания определенной магической сигнатуры, – продолжила она. – Она не могла открыть его без меня. Может, я закрыла проход позже, чем думала, а она проскочила. Не помню… Так она не человек?

– Нет, – ответил Макс. – Пульсация слабая, но она – маг. Похоже, нам повезло, но это еще один повод задуматься над тем, чтобы пересмотреть нижний порог Сферы.

– Поговори об этом с Аренским, – со смехом предложила Аня.

– Боюсь, что если об этом говорить с ним буду я, то идее не светит прижиться у него в голове. Он меня не переваривает.

– Может, просто не стоит копаться в архиве без его ведома, когда он так громко и выразительно просит об этом? – задалась вопросом напарница. – Ты, кстати, чем занят?

– Иду в корпус к Мортену, – ответил он и обернулся, когда в холле Цитадели его окликнул Женя, показавшийся со стороны лечебки. – Извини, тут кое-кто покушается на меня. Увидимся в понедельник.

– Долетели слухи, что в твоих загребущих лапах оказалось прелестное создание, которое ты заполучил при тайных обстоятельствах, – приближаясь к нему, говорил Женя, а улыбка заговорщика плохо сочеталась с проступающим фонарем у него под глазом.

– Ну, хоть обстоятельства остались тайными. Я уже подумал, что Кирсанов все растрепал.

– Нет, только то, что мне было интересно.

– Никакого инструктажа, – уловил его настрой Макс. – Не мечтай. Я узнаю у Яры, подходили ли к ней подозрительные субъекты с сомнительными предложениями, а если ответ будет положительным, сдам тебя с потрохами.

– Яра, значит? Ладно, – отступил Женя с видом, что у него всегда есть запасной план. – Курс уже набрали, и там есть хорошие варианты. А что за обстоятельства?

– Тайные. – Макс оглядел разодранную со стороны правого бока синюю форму Жени. – Поймали кого-то?

– Нет, в этот раз скорее ловили нас с Лёхой. Наткнулись на банду Чевского. Пришлось побегать, – нехотя ответил он и спросил: – Ты уже сдал смену?

– Да. Иду к Мортену. – Макс махнул рукой в сторону моста, в корпус стражей, до которого он все никак не мог дойти. – Как насчет по пиву после тяжелой трудовой недели?

– Нет, – отказался Женя, снимая посох с крепления. – У меня дела.

– Тебя отметелили. Какие могут быть дела?

– Тайные, – улыбнулся он и быстро исчез.

Из холла Макс вышел на мост, ведущий в корпус стражей. Полы его плаща хлопали и раздувались, пока он проходил по широкому каменному пролету. Тяжелые бронзовые ворота на входе в корпус охраняли множественные изображения крылатых драконов. Они застыли на створках, образуя скопление рельефных узоров с разноцветными камнями вместо глаз.

За воротами, пройдя по светлому коридору, он оказался в тренировочном центре. Перед ним открылось просторное помещение, занимающее треть всего этажа. С обеих сторон через трехметровые круглые окна хорошо просматривались панорамные виды города, блистающего в солнечном свете. Весь зал делился на секционные боксы из защитных барьеров. В одной его части курсанты стреляли по мишеням, в другой, разбившись на пары, тренировались стражи, в третьей проходили групповые занятия.

Макс прошел вдоль ряда окон во всю стену и задержался за барьером одного из боксов, где проходила тренировка на боевых посохах. Смуглая спортивная девушка грациозно и безжалостно наносила удар за ударом, усиливая их магией, а курсант только и успевал уходить в защиту без малейшего шанса на ответ. Макс сел на низкий широкий подоконник круглого окна и ухмыльнулся, вспоминая, как раньше и сам не раз оказывался под таким же свирепым натиском.

Увидев его, Эка отпустила новичка и, пройдя через ограждение, села рядом.

– Давненько тебя здесь не было видно.

– К тебе не попасть, а с остальными тренерами я уже наигрался, – ответил он и встретил ее одобрительный взгляд.

Курсантам с грозной наставницей приходилось несладко. Эку побаивались даже некоторые младшие тренеры. Высокая, спортивная, с гордой осанкой, она обладала резким грудным голосом, который одним своим эхом мог потревожить сон древних гор.

– У меня бывают окошки. – Большая, открытая улыбка появилась на смуглом лице грузинки. В ней словно все было большое: характер, сила, дух. – Улицы Петербурга стали спокойнее на этой неделе?

– Они уже никогда не будут спокойными, – ответил Макс шутливым, но усталым тоном. – Мортен здесь?

Она кивнула.

– Кажется, только что закончилось собрание. – Эка посмотрела на огромные часы на потолке. – Думаю, что мне стоит тебе рассказать, прежде чем ты пойдешь к нему. – Улыбка исчезла с ее лица. – Он хочет поставить тебя надзирающим стражем Рейна. Я пыталась его отговорить, но он упрямый медведь и считает, что лучше тебя с ним никто не справится.

Макс смотрел на нее, стараясь сохранить внешнее спокойствие, но его кулаки сжались, заставляя белеть костяшки пальцев, а внутри все кипело. Он больше не слышал, что она говорила. Ее голос стал недосягаем.

Он нашел Мортена после собрания в переговорной старших и, не дожидаясь, когда его последний собеседник покинет зал, зашел через открытые двери.

– Ты обо всем знаешь и все равно ставишь меня его надзирать. – Макс старался говорить как можно сдержаннее, но лицо старшего хранителя сурово говорило ему, что получалось неважно.

– Я уже все решил, – спокойно сказал Мортен, складывая в стопку папки на столе. – У меня нет других кандидатов.

– Да кто угодно с ним справится.

– Ты сам знаешь, что это не так.

– Тогда какого черта вы выпускаете его раньше срока? – взорвался Макс.

Мортен отставил стопку папок в сторону и, широко расставив руки, оперся на стол. Вид его красочно демонстрировал, что терпит он такое поведение только потому, что хорошо осознает проблему.

– Он согласился участвовать в реабилитационной программе для досрочно освобожденных и на протяжении пяти лет на условиях сделки добровольно поддерживал ресурсы Цитадели – это дает ему право выйти раньше, – объяснил старший хранитель, но выражение его лица изменилось, в глазах отразилось бессилие. – Меня эта ситуация беспокоит не меньше тебя, и именно поэтому я рассчитываю на твою помощь. Случись все на пару-тройку лет раньше, я бы взял его себе, но сейчас у меня нет времени. – Он оттолкнулся от стола и развел руками. – Поэтому я выбрал тебя. Я знаю, что ты справишься даже лучше меня. Смотри на это иначе. Ты ждал повышения, и ты его получишь. Серьезная работа, для которой ты уже готов.