
Полная версия:
Чертог Белой Ночи
Они оказались в одной из похожих друг на друга лачуг бедных районов города: маленькая, захламленная и ничем не примечательная каморка. За ними появились четыре мага, а старик сразу забился в угол у железной кровати. Главный – японец по имени Сэдео в широком белом плаще, охваченном красным тканевым поясом, и с золотой накладкой в виде карпа на левом глазу – велел Лоренсу раздеваться, а сам опустился на корточки рядом со стариком, раздумывая, чистить память бродяге или просто убить. Смуглый мрачный маг с закинутым на плечо двуручным мечом остался стоять в стороне. Два других подошли ближе и молча ждали, когда Лоренс выполнит указания. Одного из них звали Акио. Он был вдвое моложе остальных: одет в блестящий кожаный комбинезон, с прической афро на голове и аккуратным маникюром, который занимал его внимание, пока Лоренс раздевался. Другой был ему незнаком: на вид за сорок, грубые черты лица, взгляд жесткий. Волосы собраны на затылке. На голове виднелась татуировка змея. Когда он подошел к Сэдео, Лоренс обратил внимание, что татуировка вилась вокруг шеи и пряталась за рваным воротом футболки.
Закончив с ногтями, Акио все-таки принялся вытряхивать содержимое сумки Лоренса, и вместе со звоном металла раздался истошный крик. Маг с татуировкой внезапно прикончил старика.
– Змей, чего тебе он дался? – манерно протянул Акио, забыв о проверке. – Мне теперь придется искать нового проводника…
– Яма ими кишит, – ответил ему Сэдео и поднялся на ноги.
Акио озадаченно вскинул бровь.
– Я не закончил, – тихо возразил он. – Искать в этой куче дерьма…
– Не ной, будь большим мальчиком, – высмеял его мрачный с мечом, так и не двинувшись с места. – Мы не будем рисковать, оставляя свидетелей. Даже зачарованных.
– Я бы стер ему память, – оправдывался Акио.
Змей начал угрожающе наступать на него.
– Я не собираюсь на своей шкуре проверять, как хорошо ты его вычистил бы!
– Хватит! – остановил их Сэдео и поднял с пола разобранный боевой посох с металлическими кольцами по всей длине. Змей тоже принялся за дело и просветил Лоренса на предмет зачарованных жучков и трекеров, а потом швырнул ему широкие тряпичные штаны.
Лоренс долгим взглядом оценил этот небрежный жест и стал одеваться, не выпуская Змея из поля зрения. Он собрал в хвост светлые волосы, обнажив выбритые виски и слегка оттопыренные уши с серебряными кольцами, все еще отвечая вызывающему вниманию японца холодным молчанием и таким же холодным взглядом. Едва различимый голубой оттенок глаз с морозным узором хорошо сочетался с неправильными, но утонченными чертами лица Лоренса, придавая его надменному виду еще больше высокомерия. Под кожей на лице было множество артефактных имплантов, в виде металлических пластинок на скулах и подбородке. Они опускались к шее и ровными рядами расходились по плечам. Когда Лоренс сложил вещи обратно в сумку, Сэдео удовлетворенно кивнул и протянул ему руку:
– Теперь можно идти.
Мир снова сдвинулся, открывая незримую дверь в место назначения, которое выглядело как пещерный храм. Длинный неф с высоким сводчатым потолком простирался на несколько десятков метров. На выступающих с двух сторон площадках, поддерживаемых рядами каменных колонн, собрались роскошно одетые маги. Внизу за боем в центре арены наблюдала толпа зрителей попроще.
Пока они шли по коридору из колонн, мрачный с мечом посматривал на Лоренса, будто собирался заговорить, но не мог решить, на каком языке.
– Меня все называют Мат. Говорят, ты ищешь белого демона, – наконец произнес он на отличном английском, но со странным акцентом.
– Я ищу мага, – поправил его Лоренс. – Намного сильнее любого из нас. Хотя если ты знаешь белого демона, то это куда интереснее.
– Я одного знаю, – с насмешкой в тонком голосе вставил Акио, встречая взгляд Лоренса. – Он смотрит прямо на меня.
Они задержались у невысокого охраняемого проема, который закрывала красная грубая ткань.
– Здесь верят в Двух Древних, которых вы называете белыми демонами, – сказал Мат, урезонивая парня, недавно ставшего подопечным Сэдео в организации боев.
Лоренсу пришлось нагнуться, чтобы пройти внутрь.
– Тогда только подумай, как это выглядит со стороны, когда один ищет второго в городе, где полно верующих? Черт, тебе, должно быть, здесь очень нравится, – с завистью заключил Акио, когда воображение нарисовало ему близкую к действительности картину. Мраморно-белый цвет кожи всегда вызывал на Востоке интерес и восхищение, но в Асуре он считался признаком принадлежности к древним силам. Лоренс обернулся к своим спутникам и едва заметно приподнял брови, давая понять, что не имеет возражений против местных суеверий.
Ажурные тени в каменном зале скользили по стенам. Между невысокими столиками с мягкими пуфиками медленно ходили женщины с замысловатыми прическами и белыми от краски лицами. На рукавах их кимоно распускались красные цветы.
Они впятером сели за единственный свободный стол, на котором сразу появились чаши и деревянная форма с сухими зелеными листьями. Одна из женщин подала горячую воду, и Сэдео приготовил чай, который все пили по кругу из одной чаши. После чего она налила чай каждому из гостей в отдельную чашку и оставила их.
– Возможно, история Змея будет полезна в твоих поисках, – заговорил Сэдео, взглянув на Лоренса узким карим глазом.
Холодный смех Мата резанул уши, как острая сталь.
– Или ему будет приятно рассказать ее в сто первый раз.
– Я был на большом турнире пять лет назад, – Змей начал говорить на английском так, будто язык ему сопротивлялся. – Его проводили тайно на одном из островов в Индонезии, и в нем участвовало больше полусотни бойцов. Уехали живыми всего три победителя, в том числе и я. Настоящая Метель Красной Сакуры бывает лишь раз в пять лет. – Опасный вид Змея наконец начал себя оправдывать. – За три дня я видел столько крови, сколько не видел за все годы участия в регулярных боях. Ею можно было окрасить все воды Сулавеси в красный цвет. И вот среди гостей турнира я замечаю мага с такой белой кожей, что при ярком свете она слепила глаза. Днем смотреть на него было невозможно, а вечером и ночью он не появлялся. Одно могу сказать точно: сильнее мне никого встречать не приходилось. К тому же он был так хорошо сложен, что скорее должен был быть участником турнира, чем одним из тех богачей, которые приезжают в качестве зрителей.
– Он был один? – не веря услышанному, спросил Лоренс.
Змей грубо усмехнулся:
– С ним не то что находиться рядом, на него смотреть было тяжело. Он показывался пару раз… – голос его вдруг прервался. Тогда он глубоко вздохнул и продолжил: – Один раз он появился вместе с женщиной: высокая, черноволосая дьяволица с темными, как грех, глазами – одна из трех победителей. Мне чертовски повезло, что я не вышел против нее в финале. Половину боя она идеально поддерживала маскирующие чары, исчезая прямо перед атаками. Невероятно!
Не сильно рассчитывая на ответ, Лоренс все же спросил:
– Имя?
– Никаких имен – правило Метели Красной Сакуры, – напомнил Мат, а его глаза опасно блеснули.
– Сэдео, ты тоже их видел? – спросил Лоренс, начиная считать, что рассказанное все-таки может быть правдой.
– Нет. Последний раз я был на большом турнире десять лет назад. Если бы меня спросили, видел ли я кого-то похожего, то ты был бы единственным, кого я мог бы назвать.
– Гремори. Так ее представили перед боем. Было в ней еще кое-что странное, – продолжал Змей. – Пока вокруг арены стоит защитный барьер, внутри тихо. Когда же его снимают, крики из толпы накрывают оглушающим ревом со всех сторон, – объяснил он и усмехнулся. – Так она испугалась, когда его сняли в первый раз. Сразу сбежала. И потом, как только заканчивался каждый выигранный ею бой, она прыгала прочь, словно не могла выносить шума.
– И никто из ее противников этим не воспользовался? – удивился Лоренс.
– Двое пытались, но все равно не выстояли, – мрачно объяснил Змей и встал из-за стола. – Наш бой через полчаса. Готовься, Белый демон.
Лоренс остался один. Сдвинув верхнюю часть формы с чаем, он открыл скрытую нишу. Внутри темно-красные сухие листья вспыхнули лиловым пламенем, и заструился едкий дым. Горький и ядовитый, он проникал в сознание и выжигал мысли, превращая их в тонкий хрустальный звон, звучащий посреди ночного тропического леса. Из его теней раздался бешеный барабанный бой, под который Лоренс вышел на арену храма.
Глаза следили за противником. На его руках блестели легкосплавные наручи с острым лезвием на внешней стороне, а татуировка змея, оплетающего торс, сияла лазурным светом, который все сильнее покрывал тело доспехом.
Окружение храма, погруженное в огненный полумрак факелов, скрыл прозрачный защитный барьер. Лоренс больше не слышал ничего, кроме барабанов и звериного крика бросившегося на него Змея. Лезвия засверкали вместе с ударами. Он парировал их посохом, используя энергию, которая красным всплеском врезалась в лазурь щита противника. Красно-голубые потоки магии хлынули в стороны и с громовым треском достигли защитного барьера. Вихри энергии разлетались в разные стороны, и они оба уворачивались от них. В этом бушующем световом урагане искры, высекаемые лезвиями о стальное изголовье посоха, казались пылью, а две их яростные фигуры – безликими тенями.
Змей прекратил обрушивать обжигающие вспышки магии. Началась вторая фаза боя, где вся энергия уходила на защиту, а атаки проходили только в ближнем бою. У Лоренса все еще оставалось достаточно сил, и его ярко-багровый доспех выдерживал удары. Он уклонился и сразу пригнулся, сбивая Змея посохом с ног. Противник поднялся прыжком и получил удар стальным навершием по незащищенному ребру. С болезненным ревом Змей всплеснул руками, лезвия выехали вперед, вспыхнув голубым светом. Его быстрые удары несколько раз достали до доспеха Лоренса. Приходилось избегать большинства выпадов, изматывать и выжидать.
Через полчаса магия была на исходе. Артефакт Змея потух, но он все еще мастерски блокировал атаки посоха. Лоренс подумал, что пять лет назад ни за что не смог бы противостоять ему на большом турнире. Выпад – и Змей наткнулся на красный столп энергии заряженного посоха, который и прикончил его на месте.
Обожженное тело рухнуло на песок арены, а вместе с грохотом барабанов раздались приглушенные крики толпы. Защитный барьер спал, и крики превратились в безжалостный опьяняющий рев. Наслаждение собственной мощью заставляло Лоренса дышать глубже, давая каждому вдоху насытить себя запахом абсолютного торжества жизни над смертью.
Глава 10. Яра
Захватившая Петербург жара раскаляла крыши и гранитные набережные, а измученные зноем улицы наполнил горячий ветер, заставляя мечтать, когда день наконец-то сменится вечером и легкая прохлада оживит город.
Яра сидела за столиком в баре, помешивая мелкий лед в стакане с сангрией, и наблюдала, как заходили посетители. Каждый раз, когда открывалась дверь, она искала знакомое лицо, но внутрь заваливалась очередная веселая компания, и шум становился все громче. Ее тонкие пальцы крутили длинные кудри золотистых волос, пока темно-карие глаза без стеснения рассматривали всех вокруг.
Через час ожидания солнечные лучи за окном из оранжевых превратились в красные и в баре стало уже совсем тесно. Она провела пальцами по краю толстого стакана, в котором остатки льда не хотели таять, словно наперекор удушливой жаре, и в очередной раз проверила оповещения. На экране загорелось: «Еще еду».
Она встала из-за столика и, протиснувшись в дальний конец помещения, быстро уткнулась в хвост очереди, ведущей к туалету. Оставшись стоять за девушкой с короткой стрижкой, Яра с интересом смотрела, как плечистый африканец из-за бара пришел на выручку прекрасным посетительницам дамской комнаты. Дверь перестала закрываться изнутри, не выдержав пятничный ажиотаж, и он быстро вжился в роль знойного швейцара, не упускающего случая завязать непринужденный разговор.
К стоящей впереди девушке с короткой стрижкой подошел высокий парень, необычно хмурый, с тяжелыми чертами лица. Но неожиданно незнакомец приветливо посмотрел на Яру и так легко улыбнулся, что она не смогла не улыбнуться в ответ. На нем была какая-то старомодная синяя форма, а из-за спины торчала длинная черная палка, похожая на большую трость.
– Нет, ты только подумай, – заговорила с ним девушка. – Из всех заключенных на первом уровне мне дали именно Рейна. Даже мой наставник отказался от него. Он там как зверь в клетке: будто чувствует, когда я прихожу, ходит следом, пока я проверяю капсулу. Каждый раз в дрожь бросает. Надеюсь, сегодня он хотя бы оделся, – закончила она и закатила глаза.
– Откажись и ты, – предложил парень, снова повернувшись к своей знакомой, а его улыбка погасла.
– Не могу, – резко ответила она. – Я давно жду вторую пару крыльев. Экзамены в отдел расследований я провалила. Егерь из меня никудышный, в отличие от тебя. Так что карьерная лестница в изоляторе для меня самая надежная. Придется терпеть.
– Я все еще страж. – Парень принял комплимент с благодарностью.
– Ну, это дело времени, – сказала она и махнула рукой.
– Если бы его посадили в тройку, как и должны были, никому не пришлось бы его проверять, – чуть погодя заговорил он, но их разговор прервал резкий неразборчивый голос, зазвучавший словно из невидимой рации, и парень быстро вышел из бара.
Яра еще постояла в очереди в заветную комнату, прежде чем дверь снова открылась. Придержав ее, она поторопилась пройти внутрь и случайно дотронулась до девушки с короткими волосами. Рука незнакомки оказалась неожиданно холодной. Закрыв за собой дверь, на мгновение Яра потеряла равновесие.
Шум стих. Тишина будто сдавила ее со всех сторон. Оглядевшись, она не поверила своим глазам. Под ногами плыли оранжевые облака, а горизонт был изломан заснеженными пиками горного хребта. Яра протянула руку вперед и коснулась чего-то невидимого и холодного, будто идеально чистое стекло. Пальцы со скрипом заскользили вниз. От высоты голова пошла кругом.
Резко отступив назад, она почувствовала, что за ней кто-то стоит, а обернувшись, увидела высокого мужчину в черных спортивных штанах. Его длинные темно-каштановые волосы были спутаны, нижнюю часть сурового лица скрывала густая неухоженная борода, крепкие руки и грудь – в странных татуировках. Он стоял в полуметре от нее, замерев, словно зверь перед прыжком, а во взгляде застыло что-то странное, от чего становилось жутко.
Яра вскрикнула и отступила к стене, забыв о заоблачной высоте, где, судя по всему, оказалась. Широкие брови незнакомца сдвинулись, и он болезненно моргнул, будто крик девушки причинил ему физическую боль, а потом скрылся за одной из деревянных стен.
От испуга дыхание сбилось. Глаза закрывались и открывались, в попытках очнуться от кошмарного сна. Когда стало ясно, что это не помогает, Яра огляделась: темный пол под ногами, прозрачные потолок и стены вокруг. Внутри было несколько деревянных перегородок, формирующих другие помещения, но ни одной двери, ведущей хоть куда-то. Она прошла вдоль стены и за проемом увидела матрас, лежащий на исчерченном полу. Выстроенные в ряды короткие царапины перечеркивали другие, более длинные.
Проходя дальше, она заглядывала в каждый проем, в попытках найти выход. Некоторые помещения были заставлены стеллажами с книгами, полками с дисками и жутковатыми картинами, краска от которых местами покрывала и стены, и пол. Одно из помещений походило на тренажерный зал с боксерским мешком в центре. Так Яра быстро обошла каждый угол, пока не оказалась в помещении, где остался незнакомец. Он сидел, скрестив под собой ноги, поглощенный чтением.
– Что это за место? – набравшись смелости, спросила она настолько тихо, что сама едва себя слышала, но резкий поворот лохматой головы вынудил ее снова попятиться. – Слушайте, – продолжила говорить она так кротко и мягко, как только умела. – Я совсем не понимаю, где я и что происходит, но очень надеюсь, что смогу вернуться в бар и заказать себе еще одну сангрию. Или даже две.
– Много лишней информации, – расставляя долгие паузы между словами, ответил он. – Мне и так ясно, что ты ни черта не понимаешь.
– А как ты сюда попал? Как здесь оказался?
Он промолчал, но не отвернулся.
– Может, хоть скажешь, как тебя зовут? – снова спросила она, потому что тишина пугала ее не меньше нового знакомого.
– Рейн.
Ее подбородок отъехал вниз, но Яра заметила это, только когда собралась снова заговорить.
– Та девушка… – Она водила руками в воздухе, не зная, в какую сторону указать, и в конце концов просто неловко сложила их на груди. – Та девушка с короткой стрижкой говорила про тебя? – Рейн не ответил, а она продолжила говорить себе под нос: – Ну и тупая же моя голова. Ему-то откуда об этом знать? Он же здесь сидит… как зверь в клетке. Ну да. Это точно он.
Дышать нормально почему-то не получалось. Яра расправила плечи, пытаясь набрать полную грудь воздуха. Избегая пристального взгляда Рейна, она посмотрела через стеклянную стену. Солнце скрылось. С востока тянулось ночное небо, и начинали вспыхивать первые звезды.
С трудом, но она пустила в ход дружелюбную улыбку:
– Как мне вернуться?
– В бар? – переспросил он, скептически рассматривая ее коротенькую белую кофту и джинсовые шорты. – Ты была там, где мужики пьют и орут, перекрикивая чертовски громкую музыку? – Так и не дождавшись реакции, он продолжил: – Я думал, ты из кондитерской сюда провалилась.
– Что? – растерялась она.
– Как называется тот бар? – Голос у него от природы был низким, почти рычащим.
– «Терминал», – немного задумавшись, ответила Яра.
– Там все такие же вкусные сэндвичи?
– Наверно, да… – Не в силах добиться ответа на единственный важный для нее вопрос, она вздохнула и опустилась на подушку у стены.
– Смотритель приходит раз в несколько дней. Когда она появится, ты сможешь выйти.
– Дней? – ошарашенно повторила девушка, но, вернувшись к чтению, заключенный больше не слушал ее.
Яра вгляделась в профиль его лохматой головы. Раскосые глаза снизу обрамляли неглубокие впадины, а сверху – широкие темные брови. Подступающую темноту вдруг задержал тусклый свет, тонкой линией загоревшийся по периметру комнаты.
– Мне стоит тебя бояться? – осторожно спросила она.
– Тебе стоит держаться подальше.
– Давно ты здесь?
– Пять лет.
– И все это время был один?
Рейн сидел неподвижно, но в каждой мышце его тела чувствовалось раздраженное напряжение.
Немного посомневавшись, стоит ли об этом спрашивать, Яра все-таки заговорила:
– Значит, это тюрьма. Из-за чего ты оказался здесь?
Он не сразу ответил. Звуки его голоса складывались из тихих хрипов, поэтому она не смогла разобрать слова.
– Прости, я не понимаю, – вслушиваясь, перебила его Яра.
– Проваливай! – резко сказал Рейн, и злость в его голосе с такой силой взяла над ним верх, будто он проиграл ей в тяжелой борьбе. – Найди себе место, чтобы я тебя не видел и не слышал!
Осторожно потянувшись руками к двум большим подушкам, она медленно взяла их и поднялась на ноги. Его ледяной взгляд выводил ее из комнаты, пока не потерял из вида.
Яра села у стены, через которую попала сюда, и с надеждой прислонила голову к черной поверхности. Стекло ответило гладким холодным прикосновением. Звезды молчаливо сверкали на темнеющем небосводе. Их было так много и буквально на глазах становилось все больше. Чем дольше она всматривалась в ночное небо, тем сильнее таяла реальность вокруг. Она легла на подушку, разглядывая дымчатый ковер из стелющихся под парящей тюрьмой ночных облаков, а потом не заметила, как крепко уснула.
Во сне дождь смыл страх. Смыл все мысли, чувства и воспоминания. Его капли летели сквозь нее, словно она призрак, затерявшийся в крае дождя, и Яра падала вместе с ними в непроглядную и глубокую темноту. Красные искры наполнили капли светом. Вода замерла. Огни понесли поток дождя вверх, превращаясь в теплый свет множества окон ночного города. Их бурное течение вытолкнуло ее на поверхность.
Она глубоко вдохнула, очнувшись от удушливого сна. День уже шел к вечеру и заполнил комнату ярким солнцем. Теперь тюрьма стояла на земле, окруженная лазурным океаном. У нее все еще оставались силы восхищаться, но встать с первого раза не получилось. Голова закружилась, и она села, чтобы отдышаться. Что-то с ней здесь было не так. Вторая попытка встать оказалась успешнее, и Яра дошла до соседнего помещения, опираясь на невидимую стену.
Из-за перегородки, где вчера она нашла зал для тренировок, доносились ритмичные электрические звуки, напоминающие удары. Она заглянула в проем. Рейн кружил вокруг зеленой человеческой фигуры, которая нападала, отвечала на его удары и уворачивалась от выпадов.
– Я же сказал тебе – не показываться! – крикнул он, прервав поединок и тяжело дыша.
– Прости, я помню, – стараясь сохранять ровный тон голоса, отвечала она, – но заключенным же положены прогулки?
Рейн схватил книгу, лежащую на скамейке у стены, и швырнул по направлению к девушке. Обеими руками Яра держалась за проем, чтобы крепче стоять на ногах, и книга упала на пол рядом. «Удары судьбы: как выдержать, чем ответить?» – было на обложке.
– Читай, если нечем заняться, – сказал он, возвращаясь к спаррингу с зеленой фигурой.
Дыхание становилось тяжелее, желание выйти наружу все нестерпимее.
– Тебе… отлично известно, что… манеры никогда… не входили в короткий… список моих… достоинств, – неожиданно и отрывисто заговорил Рейн, по-прежнему нанося удары.
Яра не нашла что ему ответить, а потом догадалась, что от нее ответа он и не ждал. Он говорил сам с собой.
– Мне правда нужно выйти. – Она задыхалась, но старалась говорить громче.
– Заткнись! – крикнул Рейн, и точный удар в голову зеленой фигуры заставил сознание погаснуть.
Веки стали свинцовыми, и Яра рухнула на пол.
Сначала она почувствовала колючую бороду и мокрые руки, потом соленый ветер и теплый песок, а когда открыла глаза, над ней склонилось бледное лицо Рейна.
– Черт, – выругался он.
– Прости. Не понимаю, откуда такая слабость.
– Почему ты постоянно извиняешься?
– Если бы ты видел себя со стороны, ты бы меня понял, – сказала она, и неловкая улыбка изогнула ее губы.
Он фыркнул так, словно в жизни ничего глупее не слышал, и сел, облокотившись на прозрачную стену. Чуть погодя он заговорил в уже привычной грубой манере:
– Мало того, что тебя здесь не должно быть, еще не хватало, чтобы ты откинулась в моей капсуле. Так ты маг или нет?
– Я… кто?
– Тебе следовало бы знать. Ни один человек не может жить в магическом измерении, а позвать смотрителя, чтобы тебя отсюда забрали, я не могу.
Мышцы на его широком лбу, с каким, кажется, можно бы решить любую задачу, напряглись. Обжигающе холодный взгляд зеленых, как северное сияние, глаз ждал ответа.
– Магическое измерение… – тихо повторила Яра его слова, которые ее почему-то смешили. – Не знаю насчет измерения, но я уверена, что ни один человек не сможет жить без воды, – громче сказала она, наблюдая за его серьезным и внимательным лицом, а потом не выдержала и звонко засмеялась, заставив эхо разливаться по пустынному пляжу. Она даже замолчала от неожиданности и снова рассмеялась еще веселее, давая выход накопившимся эмоциям.
Поморщившись, будто услышав в ее смехе что-то нездоровое, Рейн ушел в дом, а вернулся уже с бутылкой воды и едой. Взгляд его стал озабоченным и тревожным.
– Неплохо, – призналась она. На подносе, внутри контейнера с едой, лежали крупная речная форель и целая гора овощей. – Я почему-то думала, что заключенных так не кормят.
– Суть наказания заключается в исправлении. – Он открыл бутылку и передал ей. – Голодная смерть в процессе наказания могла бы помешать конечной цели.
– И как твой путь к конечной цели? – осторожно спросила она.
– Я прошел его в первую же неделю, – ответил он и собрался уходить, но Яра остановила его, схватив за запястье.
– Как мне понять, маг я или нет? – спросила она с дрожью в голосе, а его рука дернулась, ощутив эту тревогу.
– Моя капсула вытягивает почти всю энергию, но создать что-нибудь безобидное у тебя должно получиться.
– А если нет? – не отпускала его она.
– Ты все еще жива. Скорее всего, магия в тебе есть и уже созрела.
Неуверенность, с которой он говорил, вынуждала задавать все больше вопросов.
– Что значит «созрела»?
Рейн тяжело вздохнул, и Яра подумала, что так вздыхают только те, кому не доплачивают за сверхурочные часы.
– В каждом маге сила созревает в определенном возрасте, – снова сев, начал объяснять он, но в его голосе появилось пренебрежение. – Потом надо научиться пользоваться ею, соблюдая идиотские законы. Короче, есть место, которое называют Цитаделью, там тебя всему научат, когда вернешься.