Цена за общество

Над Рондой ассистентам пришлось помучиться. Ее тяжелые прямые волосы никак не хотели завиваться в идеально ровные локоны. Ушло два баллона лака, чтобы зафиксировать прическу на месте. Мы увидели Ронду совершенно другой: длинная шея, которую раньше она старательно вжимала в плечи, сейчас сделала ее на несколько сантиметром выше; круглые карие глаза стали еще больше, а румянец добавил миловидности.

Аманда сидела справа от меня, неподвижная, как мраморная статуя, и безразличная ко всему, что делали стилисты. Ее лицо не отражало ни малейшей эмоции, словно происходящее не имело к ней никакого отношения. Ее волосы уложили в высокий пучок, несколько прядей выпустили по бокам, мягко обрамляя лицо. Фиолетовая подводка сделала карие глаза глубже, а щеки покрыли ярким румянами, придавая жизни бледной коже.

Я смотрела на ее отражение, и в какой-то момент наши взгляды пересеклись. Мне захотелось улыбнуться ей, но что-то останавливало. Я ощущала одиночество, тяжело нависшее над ней, как плотная пелена. Мрачный груз произошедшего на крыше давил словно меня зажали в тиски.

Пришел черед примерки платьев. Мистер Гросси просил каждую девушку надеть свое и встать на подиум. А дальше он вместе с Каэлом корректировали детали, чтобы все точно село по фигуре. Наряды были одинаковыми: длинные в пол, на тонких бретельках, темно-серого почти черного цвета, из атласного переливающегося материала с жестким корсетом, который ассистенты старательно затягивали на талиях, выпуская весь воздух из легких. В них невозможно было дышать, не говоря уже о том, чтобы ровно ходить.

Пришла моя очередь. Жесткие вставки впивались в кожу в области ребер, тугая шнуровка не давала расслабиться, а подол волочился по полу и постоянно попадал под ноги. Поэтому не удивительно, что как только я подняла ногу на первую ступеньку, платье запуталось, и я полетела вниз, прямо на Гросси. В момент, когда я должна была упасть лицом в пол, почувствовала, как чья-то рука подхватила меня снизу и удержала от падения. Я подняла глаза и увидела Каэла, поймавшего меня в свои объятия.

– Ты в порядке, Талира? Не ушиблась? – Он улыбался, а его руки аккуратно поднимали меня на ноги.

– Не-а. – Я жутко смутилась, пока находилась в объятиях художника, который мило улыбался в ответ.

– Девушки, сейчас вы видели пример того, что бывает, если витать в облаках, – раздраженно начала Виктория. – Магистериум не оценит, если вы решите прилечь на пол во время Церемонии. Без устойчивости в ногах, вам будет сложно во Взрослом секторе.

– Да ладно тебе Вики, они первый раз в таких платьях. Поживут с твое и будут просто порхать на Балах, – иронично ответил Каэл, обнимая Викторию за талию.

Он назвал ее Вики? И при этом она не пронзила его холодным взглядом, а наоборот улыбнулась и словно смягчилась.

– Девушки, будьте аккуратны с подолами, шаги делайте маленькие и частые, и придерживайте слегка за край, тогда вы не споткнетесь о собственную юбку. – Виктория продемонстрировала как нужно ходить.

Я повторила попытку зайти на подиум. В этот раз все получилось идеально. Я стояла там дольше всех, пока Гросси, Виктория и Каэл обсуждали мой внешний вид. Потом дизайнер подошел ко мне ближе и сказал своим ассистентам:

– Добавим изумрудный фатин сзади, нам нужно больше контраста с волосами. У вас полчаса на это. Будем подавать твою «особенность» как преимущество, дорогая.

Гросси провел пальцами по белой косичке и противно прищелкнул языком.

Я спустилась с подиума, и мое платье забрали на доработку, а меня отправили сидеть на диване.

– Марта, зачем нам все это? Платья, прически? Зачем что-то обычное подавать как преимущество?

Учительница смотрела на меня несколько секунд, прежде чем начала говорить:

– Тали, в мире Взрослого сектора есть правила, и они отличаются от того, к чему вы привыкли в школе. Но некоторые вещи неизменны для всех. Если ты хорошо знаешь себя, свои сильные стороны и понимаешь, чего истинно хочешь, если умеешь пользоваться своими преимуществами, то ты быстрее придешь к успеху. Иногда, чтобы увидеть блеск небесной звезды за Куполом, нужно немного поменять угол зрения и она засияет еще ярче. – Марта провела рукой по белому локону.

В последнее время она все чаще говорила загадками.

Я прижалась к ее плечу, стараясь запомнить пряный запах одежды. Она всегда была и будет самым близким взрослым за все годы, что я прожила в Основном.

Глава 6.

Чем ближе была Церемония, тем сильнее волнение ощущалось вокруг. Воздух накалился настолько, что казалось, вот-вот разразится эмоциональная буря. Людей становилось больше. Они носили туда-сюда вазы с цветами, подносы с едой. Ассистенты Гросси несколько раз проверяли наши прически и макияжи. Мы с Кейси стояли у окна и смотрели на город, это был наш последний час в статусе жителей Основного сектора.

Я знала этот грустный взгляд Кейси. Она приезжала с ним после каждого Рождества, когда возвращалась из родного дома в школу.

– Он обязательно придет. Он не пропустит столь важный для тебя день.

Я протянула руку к Кейси, она в ответ сжала мою ладонь.

– Не ответил ни на одно мое сообщение, засранец. Возможно, даже не получил их. Не писал десять месяцев, – Кейси говорила с явной досадой. Я слышала дрожь в ее голосе от сдерживаемых слез.

– Кейси, я уверена, что Кайлан знает про этот день. Может, он просто занят. Он…

Я не смогла договорить, не смогла найти слова, чтобы оправдать долгое отсутствие ее брата. Мне не хотелось еще раз солгать лучшей подруге, убеждая, что все будет хорошо. Я не знала будет ли это правдой.

О том, что родители Кейси не приедут на церемонию, Марта сообщила за неделю. Они прислали электронное письмо на адрес школы, где обозначили, что их экспедиция не успевала вернуться к весне. Кейси сделала вид, что ей все равно, притворяясь, будто уже привыкла жить без опеки родителей, и давно вышла из возраста, когда они могут на нее влиять. Другое дело Кайлан. Он стал для нее опорой, когда те улетели в первую экспедицию.

Кейси было два, а Кайлану исполнилось семь, когда они впервые остались вдвоем. Конечно, они не жили одни в прямом смысле. В Реликте действовала система найма общественных гувернанток, на случай, когда родители заняты на важных жизнеобеспечивающих работах. Одна из таких помощниц была приписана к их семье. Исполняла она свои обязанности не особо увлеченно, и Кейси с братом большую часть времени были предоставлены сами себе. Кая определили учиться в Военную академию, а когда Кейси исполнилось четыре, ее отправили в нашу школу. Каждое Рождество Кейси ездила домой на неделю, где встречалась с семьей. Родители приезжали редко, поэтому брат стал для нее тем, кто всегда был рядом – поддерживал, защищал, заменял ту часть семьи, которая оставалась далеко. Каждый раз она возвращалась из дома вот с такими грустными глазами, какие я видела сейчас.

Кейси всегда светилась от радости, когда получала письма от Кайлана. Ее лицо тут же озарялось широкой улыбкой, глаза искрились, как у ребенка, который нашел под подушкой подарок. Она читала мне письма вслух и суетливо расхаживала по комнате. Голос ее подрагивал, когда она перескакивала с одной части письма на другую, пытаясь сразу передать все чувства, которые вложил брат.

«Кейси, я тут встретил одного курсанта, который умеет дразнить командира так, что его даже не ругают. Ты могла бы с ним посоревноваться в язвительности!» – читала она с восторгом, смеясь над тем, как брат описывал жизнь в Военной академии.

Кейси обожала рассказывать о брате – какой он красавчик и как ему невероятно шла форма.

«Знаешь, – часто добавляла она с легким укором в голосе, – Кай уже участвовал в нескольких Балах, и все еще не выбрал себе пару. Вот что за упертый! При его внешности, он может выбрать себе любую посвященную, но он, видите ли, пока не готов».

Даже не зная Кайлана лично, я чувствовала, как тепло его слов проникало в наш маленький мир. С каждым новым письмом симпатия к брату Кейси росла, и мне казалось, что он становился частью и моей жизни, незримо присутствуя рядом.

***

Мы стояли перед дверьми главного зала Церемонии и держались за руки, пока голос Лили не вырвал нас обратно в реальность сегодняшнего дня.

– Все готовы. Выходим. – Лили даже не взглянула на нас, лишь указала на открытую дверь.

Мы построились парами. Разговоры затихли, только редкое покашливание или шумное дыхание разрывали тишину. Напряженное ожидание было почти ощутимо, как невидимая пружина, готовая разжаться в любую секунду. По рукам бегали мурашки, и я почувствовала легкое напряжение в плечах и животе. Пальцы непроизвольно начали теребить край платья.

Двери зала Церемоний распахнулись, и меня ослепил яркий свет. Я рефлекторно зажмурилась и быстро заморгала, пытаясь отогнать белые пятна, что плясали перед глазами.

Мы сделали несколько синхронных шагов вперед, и оказались в невероятных размеров круглом помещении. Вокруг все сверкало серебряными и золотыми переливами. Потолки казались такими высокими, будто уходили на несколько этажей вверх. Зал освещали огромных размеров люстры с лампами-свечками, такими как я видела в коридорах, только в десятки раз больше. Изящные, кованые из металла птицы украшали основание люстр, вниз от ламп-свечей свисали прозрачные, как капли воды, нити бусин, которые создавали мерцающие блики на стенах. По центру располагался круглый подиум, похожий на тот, что был в комнате подготовки, только в несколько раз больше. По всему кругу протянулся стол с электронным дисплеем и встроенными внутрь серебристыми кнопками. Зал церемонии больше походил на античный амфитеатр, который я видела на картинках книг по истории. По кругу возвышались лавки, на которых сидели зрители. Перед подиумом располагались диваны с позолоченными ножками, покрытые изумрудной бархатной обивкой. На одном из таких диванов я заметила Каэла и Викторию. Они смотрели на нас и перешептывались.

На центральном диване сидели необычно одетые люди. Это представители из других выживших Реликтов. Женщины и мужчины в одинаковых костюмах. Их плечи покрывала плотная, асимметрично наброшенная накидка с высоким воротом. Она спадала плавной линией, скрывая одну руку и делая образ загадочным. Грудь украшала изысканная золотая вышивка в виде растительного узора. Глубокий бордовый цвет рубашки переливался мягким блеском под светом. Сбоку на широком кожаном поясе с металлической пряжкой болтался странный футляр. То ли оружие, то ли аксессуар. Издалека было сложно рассмотреть. Волосы у всех были одинаково темные и убраны назад. Их облик казался чуждым и в то же время завораживающим. Они словно прибыли из мира, где все было иначе, и я не могла отвести взгляд, пытаясь разгадать, что скрывается за строгими линиями и золотыми узорами.

Девушки из других школ уже стояли вокруг подиума. Большинство были в традиционных серых платьях, которые мы надевали на школьные и городские праздники.

– Пройти по кругу, подойти к центру и наклонить голову, плавный разворот и по парам к подиуму, – я бубнила под нос инструкцию, чтобы отвлечь себя от происходящего.

Кажется, что церемония собрала в этом зале весь Магистериум. Даже если среди них был Кайлан, нам никогда его не разглядеть в этой толпе.

Мы заняли свое место перед подиумом. Заиграла музыка всех городских праздников Реликта. Я никогда не понимала, как столь заунывные мотивы стали гимном города. Люди поднялись с мест, опустили головы, сложили руки перед собой в традиционный треугольник и хором запели. Зал наполнился звенящим гулом голосов. Когда музыка затихла, все сели на места, и на подиум поднялся Верховный Магистр с электронным планшетом в руках.

Магистр был среднего роста, крепкого телосложения, в стандартном сером костюме, который носили все члены Магистериума. На груди у него висел серебристый медальон с буквой «М». Ему было около шестидесяти. Вроде бы не молодой, но двигался очень энергично. Седые волосы пышной копной были уложены назад. Глаза совсем не поблекли, как это обычно бывало у стариков Реликта. Из-за искусственного изменения воздуха и скудного питания, в организме уменьшается какой-то гормон и после пятидесяти лет, глаза бледнели. У Магистра же они были на удивление ярко голубыми.

Он уткнулся в планшет, и на стенах включились большие экраны, на которых я увидела нас, стоящих вокруг подиума ровными рядами. Около тридцати пяти девушек. Это почти в два раза меньше, чем было в прошлом году. Дальше в динамиках раздался голос, а на дисплеях замелькали видео-картинки: кусочки с Церемонии посвящения прошлых лет и из жизни нашего Реликта.

Голос Магистра с воодушевлением рассказывал историю:

– Пять столетий назад, когда мир умирал во мраке, и человечество оказалось на грани исчезновения, в самый темный период мы обрели свет надежды. Тогда появился Источник, а с ним защита Купола, оберегающего нас от угрозы, что скрывается за его стенами. Это была первая надежда на спасение. Вкус второй надежды мы ощутили с рождением первого ребенка внутри Купола. Тогда была создана церемония Посвящения, которая призвана напомнить о великой миссии, которой мы наделены. Каждая из вас, дорогие девушки, сегодня станет частью этой миссии. Вы – надежда на будущее и продолжение жизни на Земле. Сила, которая живет внутри вас, способна возродить человечество и вновь подарить миру жизнь. День, когда избранные встают на путь посвящения: идеальная женщина, идеальная жена, идеальная мать – миссия, которая ответственным грузом ложится сегодня на плечи этих юных созданий. На церемонии, вы вступаете в ряды тех, кто берет на себя бремя ответственности за будущее. Пусть сила наших предков будет с вами, пусть ваши сердца будут наполнены решимостью и надеждой. И пусть каждая из вас познает, что в ее руках лежит ключ к восстановлению жизни на планете.

Речь Магистра встретили аплодисментами. Звучало и правда воодушевляющие, но я чувствовала, что это еще не все. Меня пугало каждое слово о великой миссии.

Магистр продолжил:

– Сегодня вы начнете путь к выполнению миссии. Каждая получит именной медальон, который станет ключом к первому балу.

На этих словах мы украдкой переглянулись с Кейси. Ее глаза светились счастьем.

– Медальоны создали, чтобы в обучении вы стремились к совершенству. За ваши достижения в учебе, спорте, работе, творчестве, вы будете получать ликты – это пропуск на первый бал. Чем выше ваша цена – тем дороже ваша ценность для Реликта. Ваши ликты – это наше будущее. Будьте благоразумны в развитии, выбирайте ту стратегию, которая станет трамплином в будущее, а не камнем на вашей ноге. Вы лучшее, что наш Реликт может дать этому миру, – Магистр с благоговением произнес последние слова, делая особенный акцент на трамплине в будущее. – И, как написано в послании первого Верховного Магистра: «Пусть цена за общество станет новой надеждой возрождения мира, пусть надежда подогревает веру в любовь, пусть любовь создает новую жизнь».

Все в унисон произнесли клятву, которую мы зубрили на подготовке. Мои губы двигались автоматически, а в голове кружился ворох мыслей. Кажется я начала складывать все пазлы тонких намеков, непонятных речей и грустных взглядов. Вспомнила слова Марты: «Яркая особенность, чтобы заплатить высокую цену за общество».

Я окинула взглядом трибуны, где сидели представители других Реликтов. Они перешептывались и делали пометки в планшетах, кивая головой в нашу сторону.

«Чем выше ваша цена – тем дороже ваша ценность для Реликта», – они смотрели на нас как на… Я боялась признаться себе в той мысли, которая застряла в голове. Мурашки побежали по спине. На миг дыхание остановилось, а все внутри сжалось. Сердце гулко ударило в груди, будто пытаясь напомнить, что мир еще существовал.

Я слушала речь Магистра, но уже не разбирала слов, ноги стали ватными, голова наполнилась гулом.

– Саванна, Саванна, тебе нужно уйти с ними, скорее… – голос позвал меня по имени. Замигали картинки. Бегу… Нет, меня несут на руках… Нет, снова бегу. Туннель. Тишина. Топот ног. Вижу, как настигает свет фонарей…

В этот мгновение я отчетливо услышала шепот Кейси:

– Тали, Тали…Тебе плохо? Что с тобой? – Кейси взволнованно смотрела на меня. – Ты побледнела.

– Нет, нет. Я в порядке, просто… просто дыхание перехватило от волнения.

Я поймала взгляд подруги и ее внимательное выражение быстро сменилось на счастливую улыбку.

Похоже, в ее мире все было так, как должно быть. Неужели она не поняла, в чем суть церемонии?

«Мы должны попробовать сбежать, мы должны попробовать», – неожиданная мысль окончательно вернула меня в реальность. Я на церемонии.

Магистр озвучивал имена участниц, и каждая по очереди выходила в центр подиума. На столе с серебристыми кнопками загорался яркий свет, и кнопка поднималась вверх. Магистр брал кнопку и яркий дисплей гас. Это медальон, такой же как я видела у Лили и Виктории.

Он выглядел как настоящее произведение искусства, и нес в себе символику Реликта. Сияющая зеленая кайма обрамляла круглый корпус, а по краям изящно тянулись резные цветы, выполненные с удивительной точностью. Их лепестки казались живыми, словно они только что распустились под утренним солнцем. В самом центре медальона светилась буква «М», а вокруг нее парили маленькие птички – искусно вырезанные фигуры, настолько детализированные, что можно было разглядеть каждое перо. Но вместо того, чтобы летать на свободе, птичек оплетали тонкие, почти невидимые линии, образующие причудливый узор. Они извивались вокруг них, словно невидимая клетка, что держала в плену. Этот образ тонко напоминал, что, несмотря на блеск и роскошь, свобода всегда имела свою цену.

Девушка наклонила голову и Магистр надел ей медальон. На больших экранах высветилась фотография и имя. На ее медальоне загорелась цифра сто. Девушка улыбнулась, Магистр нежно погладил ее по волосам, протянул руку, чтобы помочь спуститься с подиума, и трибуны взорвались аплодисментами. Моя голова снова наполнилась гулом, и я отключилась от происходящего. Гром оваций звучал где-то далеко, все вокруг казалось нереальным.

– Тали, тебя объявили, иди. – Кейси подтолкнула меня вперед к подиуму.

Я шла медленно, стараюсь делать маленькие шаги, все, как учила Виктория. Длинный шлейф платья так и норовил запутаться в ногах. Подойдя к подиуму, я мельком взглянула на экраны, где во весь рост показывали меня: растерянное лицо, нахмуренные брови, сжатые в тонкую линию губы. Я подняла взгляд к ступеням и заметила протянутую руку Магистра.

– Добро пожаловать, мисс Соул.

– Несомненно, это лучший день в году, Магистр Вейнрайт, – ответила я в точности, как нас учила Виктория, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности.

– Реликт ценит ваши стремления, – прошептал он сквозь улыбку так, чтобы слышала только я.

Я ухватилась за ладонь Магистра и поднялась в центр. Старалась не смотреть по сторонам и натянуто улыбалась. Грудь сдавило сильнее, словно невидимые руки еще туже затянули корсет, лишая воздуха.

Магистр объявил:

– Мисс Талира Соул, 16 лет, Основной сектор.

Мое лицо крупным планом показали на экране. Магистр подошел ближе и надел медальон со словами:

– Пусть цена за общество станет новой надеждой нашего мира, пусть надежда подогревает веру в любовь, пусть любовь создает новую жизнь. – И уже властно прошептал мне на ухо: – Улыбнитесь, мисс Соул. Все смотрят.

Я почувствовала, как холодный медальон опустился на грудь, как шея приняла тяжесть металлической цепочки, и увидела загорелась цифра сто. Я собралась сойти с подиума, как неожиданно по коже пробежала слабая вибрация и раздался глухой щелчок. Цифра на медальоне поменялась на двести. Я оглянулась по сторонам и посмотрела на Магистра, пытаясь понять, что произошло. В его глазах отразилось такое же недоумение, но он продолжил улыбаться.

– Подождите, мисс Соул. Кажется, произошел технический сбой, – тихо произнес Магистр, опустив глаза в планшет.

Я осталась на подиуме. Мой медальон крупным планом показывали на всех экранах. Зрители шептались, их голоса гудели как рой пчел в улье, разрастаясь в голове, словно эти пчелы уже вырвались наружу и заполнили все пространство. Напряжение медленно накатывало, поглощая целиком. Я пыталась зацепиться за чей-нибудь взгляд, найти точку опоры в море глаз, как вдруг заметила его – того офицера, что спас девушку на крыше.

Он сидел на диване, но даже в расслабленном положении излучал силу. Его пронзительный, неприлично прямой взор заставил сердце пропустить удар. Такой взгляд невозможно игнорировать. Я буквально кожей чувствовала, как его карие глаза проникали внутрь, разбирая меня на части. В его облике было что-то необъяснимое, завораживающее, словно он уже знал обо мне все. Я смотрела на него, будто он единственный, кто существовал в эту секунду.

– О, дорогие зрители, это вовсе не ошибка. Организаторы церемонии ввели новый критерий получения ликтов от спонсоров. – Магистр оторвал взгляд от планшета и подошел ко мне.

– Поздравляю, мисс Соул. Вы стали обладателем спонсорского вознаграждения за смелость. – Магистр перевел взгляд на зрителей. – Сегодня могло случится непоправимое, но эта прекрасная девушка помогла подруге. На балконе лопнуло стекло, и одна из наших участниц чуть не упала, но эта хрупкая посвященная, Талира Соул, вовремя заметила и спасла человека, – последние слова Вейнрайт произнес намеренно громко и тем самым подстегнул зал к бурным аплодисментам. А потом шепотом добавил: – Магистериум ценит вашу преданность и молчаливость, мисс Соул.

Он выразительно посмотрел на медальон, где светилась новая цифра.

Я слышала овации зала, но не могла осознать, что сейчас произошло. Они рассказали историю, которой не было. Скрыли правду и попытались купить мое молчание?

Магистр протянул руку, и я спустилась с подиума под пристальными взглядами участниц церемонии. Кейси смотрела на меня большими круглыми глазами. Я лишь пожала плечами, пообещав себе, что при первой возможности расскажу ей правду.

Я не заметила, как вручали остальные медальоны. Каждая девушка получила по сто ликтов. Только мой медальон светился цифрой двести, отчего я чувствовала себя неловко. За моей спиной перешептывались. На меня бросали косые взгляды. Кажется, это не лучшее начало жизни во Взрослом секторе.

Аплодисменты, выкрики из толпы, громкая музыка, и мы ровной колонной сделали почетный круг по залу. На экране запустили повтор церемонии. Счастливые, воодушевленные, спокойные лица, и лишь мое растерянное, разглядывающее цифру на медальоне.

Двери открылись, и мы вышли. Стало так тихо, будто в комнате просто отключили звук. Мы стояли в овальном коридоре. Церемония закончилась.

Кейси держала меня за руку. Я была готова прямо сейчас избавиться от неприятного груза на душе и все ей рассказать, но за спиной раздался бархатный мужской голос:

– Касандра Элейн Старлинг, это был ваш лучший выход в свет.

Кейси распахнула глаза от удивления и растянула губы в самой широкой улыбке, которую я у нее видела. Она обернулась и сорвалась с места.

– Кайлан!

Громкий смех Кейси разнесся эхом по коридору, так, что Виктория строго на нее шикнула.

Я обернулась и увидела, как в центре зала высокий темноволосый офицер подхватил ее в объятия. Их фигуры, кружились так быстро, что вызывали головокружение. Я замерла, узнав в брате Кейси того самого офицера, который несколько часов назад спас девушку на крыше.

– Смотри слюну не пусти на платье, Тали. Будет очень жаль, если испортишь его. – Я вздрогнула, когда рядом со мной оказалась Ванесса. – Симпатичный. Это тот самый брат Кейси? Удивительно, что в их семье есть такой красавчик.

Ванесса как всегда не упустила шанса, чтобы выдать ядовитую колкость.

– Тебе лучше уйти. Иначе я за себя не ручаюсь, – резко произнесла я и скрестила руки на груди, продолжая держать милую улыбку.

– У-у, я смотрю, геройство не пошло тебе на пользу? Все так же благородно защищаешь свою рыжую.

Ванесса, не дожидаясь ответа, прошла дальше по коридору, навстречу родителям. Это была годами выработанная манера – оставлять за собой последнее слово.

Я сжала кулаки и впилась пальцами в ладони, чтобы не вцепиться в ее идеальную прическу и не оттаскать на глазах у всех.

В детстве Марта разнимала нас множество раз. Если за Ванессой всегда оставалось последнее слово, то у меня в руках всегда был клок ее волос.

Кейси развернулась и потащила брата за руку прямо ко мне. Они приближались, а я чувствовала, как к щекам приливала кровь. Хотелось провалиться под землю, лишь бы избежать встречи.

– Кай, это моя самая лучшая подруга – Тали.

Я смотрела на Кая и не могла произнести ни слова, горло сковало, как во время ангины.

– Еще она немая. – Рыжая засмеялась, а я оторвала взгляд от восхитительной улыбки Кая и строго посмотрела на Кейси.

– Талира Соул, и я не немая, – зачем-то представилась полным именем.