Тьма. Выжить любой ценой

– Отпусти меня! – я оттолкнула его, а затем указала в сторону шлагбаума, – Я только что спасла тебе жизнь!

Я смешливо приподнял брови.

– Жизнь? – переспросил он, после же стал активно жестикулировать, – Девушка, Вы только что сбили на машине человека. Вы вообще понимаете, что творите?

– С ним все в порядке. – буркнула я, – Даже сознание не потерял.

– Сознание не потерял? – в голосе мужчины были нотки гнева.

Я кивнула, направляясь к своей машине. Но мужчина вновь остановил меня, схватив за локоть. Теперь злиться начинала я.

– Девушка, нельзя сбивать людей и покидать место преступления. – деловито произнес он, – Мне придется Вас задержать до приезда полиции.

Я закатила глаза и оттолкнула мужчину.

– Послушайте, только что этот мужчина, – я указала в сторону авто, – пытался совершить нападение на трех военных офицеров и неизвестно чем это ситуация могла закончиться. И судя по тому, что вы бездействовали, это не просто прохожий. А кто-то из своих или какой-то опасный преступник. И чем это закончилось бы никто не знает. Максимально кого Вы сейчас вызовете – это военную полицию, и уже будете разбираться дальше.

Я демонстративно отряхнула рукав.

– Скорость была маленькой, даже мой капот не помялся. Вряд ли я причинила вред здоровью преступника, рядом с которым бездействовали три офицера. Из всех вас я оказалась быстрее и смелее, та что стоит сказать мне спасибо и не хватать больше за части тела. – я скрестила руки на груди, наблюдая как меняется выражение лица мужчины с гнева на недоумение, – И поблагодарите, что я не буду писать большой пост о том, как бездействуют люди, которые должны нас защищать. Так что помогите мне убрать это безобразие с капота моей машины и я поеду дальше.

Мужчина несколько раз прокрутил что-то в голове, затем нахмурился и удивленно посмотрел на меня.

– Да кто ты такая? – спросил он.

И в этот момент я даже не могла подозревать, что моя жизнь теперь измениться раз и навсегда. И больше я никогда не стану прежней.

***

После душа мне действительно стало намного легче. От меня перестало так неприятно пахнуть потом, да тело чувствовало себя обновленным. За долгие месяцы пребывания без горячей воды, я совершенно забыла, как это чувствуется быть абсолютно чистым. Мышцы расслабились и когда-то ушибленное колено перестало давать о себе знать. Пока я сушила полотенцем волосы, мои мысли занимал страх того, что я могла привыкнуть к людям вокруг, горячему душу и ощущению защиты.

Никому нельзя доверять.

Тело непроизвольно сжалось, и я попыталась переключиться с удручающих мыслей. На кровати лежала аккуратно сложенная одежда, которая вероятно предназначалась мне. Потому что мои старые вещи я нигде не наблюдала. Я неторопливо подошла и взяла чистый комплект одежды. Это были темно-зеленые штаны и толстовка такого же цвета, а в самом низу лежала мужская футболка. Она была маленького размера. Поэтому практически идеально на мне села.

По крайней мере, я перестала выглядеть как бездомный. И пахнуть как бездомный.

Тем не менее я прекрасно понимала, что гостеприимство данного экипажа, с которым я еще не была знакома, могло закончиться в любой момент. Слишком много факторов, которые влияли на мой выбор сейчас. Для начала была непонятна истинная причина моего «усыпления» ночью. Что такое хотел спрятать от меня этот мужчина, что ему даже пришлось меня напоить снотворным. Помимо этого, загадкой оставалась и его ложь о своем происхождении. Неужели тьмы были недостаточно, чтобы перестать притворяться кем-то другим. Люди стали теми, кем были всегда. Только не позволяли себе раньше этого. Кто-то проявил лучшие качества, а другие вот явно лишились всех рамок.

Интересно, а кто были люди на этом борту?

Время нещадно уходило, и мне стоило поспешить выйти из этой комнаты. Ничто не должно было удержать меня на этом самолете, мой путь был иным. Я сделала глубокий вдох и медленно вышла из комнаты в другую часть самолета. Я оказалась в довольно светлом салоне, который никак не ассоциировался с самолетом. Скорее это было похоже на кабинет какого-то высоко почтенного чиновника. Светлые кожаные кресла, лакированный стол, роскошная обшивка стен. Именно тут и находились все члены экипажа. Их было четверо, все в форме с погонами и абсолютно разных возрастов.

Как мушкетеры.

Все они были разными и по возрасту, и по телосложению, кто-то был уже седой, а у кого-то были роскошные локоны. Но одно их объединяло – взгляд. Глаза полные отчаянья, но хранящие внутри какую-то слепую веру.

Во только во что?

Мужчины расположились на креслах, расставленных вокруг лакированного деревянного стола. Несколько шторок были опущены и внутри сохранялась довольно веселая обстановка. Они что-то горячо обсуждали или даже пытались решить какую-то задачу. Я беззвучно сглотнула, на мгновение вернувшись в роль той маленькой девочки, что приходила к отцу на работу. И на это мгновение внутри моего тела и сознания появилась приятная нега, развивающаяся чувством безмерного доверия.

В дальнем проходе стоял Капитан и серьезно смотрел на всех, словно осуждал каждое слово. Или возможно, он был далеко в своих мыслях, которые мучили его. Несмотря на некую отстраненность и даже неприязнь, я ощущала в нем нечто тяжелое. Что-то, что ломало его изнутри. Он заметил меня и его глаза заблестели, н махнул мне рукой, чтобы я подошла ближе. Но я не двинулась, а лишь стояла, как вкопанная на месте. Ноги стали ватными, а в районе солнечного сплетения неприятно защекотало.

– Мы тебя ждали. – сказал он.

И тут весь экипаж посмотрел на меня. Мне казалось, что я до этого момента чувствовала себя неловко, но нет. Именно сейчас пришло это яркое и гнетущее ощущение. И приятная нега испарилась без следа.

– Ну что же, проходи, – хриплым голосом произнес один из мужчин, – расскажи, кто ты.

Стало еще хуже. Желание поскорее сбежать отсюда усилилось, и я уже тысячу раз пожалела, что провела роковые несколько минут с тем дедом в аптеке. Меня качнуло, и я прижалась к стене, стараясь хоть так удержать равновесие. Капитан медленно прошагал ко мне. Он встал рядом и слегка приобнял меня за плечи. Мое тело сжалось еще больше. Хотелось провалиться сквозь землю, чтобы остаться одной.

– Не переживай. – сказал он, улыбаясь, – Никто тут тебе зла не желает.

– Капитан, да что ты с ней, как с ребенком. – громко сказал коренастый мужчина лет сорока, его глаза были глубокого голубого цвета, а рыжие волосы мягко зачесаны назад, – Я – «Командир». Я управляю этим самолетом и планирую отвезти всех нас в безопасное место.

Я кивнула, издав саркастическое «угу».

– Это штурман, – Капитан подхватил инициативу и указал рукой на улыбчивого мужчину, сидящего справа от меня. У него были карие глаза, светлые волосы и очень густые брови. На вид ему было не больше сорока пяти лет, хотя я точно не могла определить возраст, – он прокладывает наш курс.

Ваш путь. Я скоро отсюда уйду.

– Это инженер, – следующим Капитан представил невысокого мужчину средних с яркими зелеными глазами, его волосы покрывал роскошный слой седины, – а вон там, – Капитан махнул головой в сторону кабины пилотов на пожилого мужчину с густыми темными усами и проплешиной на голове, – Петрович.

– Петрович? – удивилась я, – Но как же «никаких имен»?

Капитан громко посмеялся.

– Петрович – он везде Петрович.

Мужчина вальяжно провел рукой по усам и улыбнулся во весь рот, поблескивая парой золотых зубов. Он напоминал милого дедушку, выпившего на семейном празднике.

– А ты кто? – его голос был сиплым, – Как тебя называть?

– Ну мы зовем тебя объект номер сорок семь. – сказал Инженер.

– Объект номер сорок семь? – спросила я и посмотрела на Капитана.

Тот скривил лицо и отвернулся от меня, делая вид, что внимательно рассматривает потолок. Я сжала зубы и толкнула его в бок.

– Я не объект. – обиженно заявила я, – Я человек. Давайте я лучше скажу, как меня зовут…

– Никаких имен! – строго возразил Штурман.

Я мгновенно замолкла и нахмурилась. Они точно больные люди, даже скорее всего менее нормальные, чем я. Еще не хватало, чтобы меня называли так, словно я была каким-то экспериментальным оружием.

– Тьма. – весело проговорил Капитан, вновь смотря на меня.

Видимо, потолок был уже не так интересен.

– Чего? – насторожился Командир.

– Тьма. – спокойно повторил Капитан, кивая на меня, – Она первая, кого удалось спасти и привести на этот самолет, и чтобы она осталась живой.

– Живой? – переспросила я.

Определенно тут у всех биполярка.

– К тому же, она хмурая какая-то. Вот пусть и будет тьмой. – Капитан словно не услышал моего вопроса.

В салоне повисла тишина. И я понимала, почему. Никто не хотел думать о страшном мистическом явлении, которое медленно уничтожало весь мир. Да и мне было как-то не по себе, чтобы меня называли в честь того, что убивает все живое.

– А что? – первым заговорил Петрович, – Мне нравится. Пусть хоть одна тьма будет приятной.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Капитан строго покачал головой. Мне хотелось послать всех, но я знала, что агрессия не поможет. Остальные согласно закивали и напряжение стало пропадать. Я даже немного расслабилась, пока в салоне не появился молодой парнишка лет двадцати в яркими зелеными глаза и детской улыбкой. Он был среднего роста и худощавого телосложения. Парень поднялся в самолет с улицы и удивленно посмотрел на всех.

– Там уже приготовили мясо и можно спускаться. – его голос мне был знаком, он приходил в ту часть салона, где сидели мы с Капитаном.

Я осторожно потянула Капитана за локоть, чтобы он наклонился ко мне.

– На улице? – прошептала я.

– Да, – ответил он, – Там еще наши ребята, которые были в этом городе. Мы перекусим, потом разведаем обстановку в городе и полетим на остров.

– Если будешь менее нелюдимой, – дружелюбно проговорил Петрович, – то мы поделимся с тобой нашими историями.

Я подняла глаза на Капитана.

– Истории не могут сблизить, а имена могут? – спросила шепотом я.

– Это Петрович, – шепнул Капитан, – не обращай внимание на то, что он говорит. Это не всегда что-то полезное.

Я небрежно кивнула и отпустила мужчину. Все в салоне засуетились. Они что-то стали громко обсуждать, по очереди направляясь к выходу. Но я не могла различить их слова, я просто их не слушала. Слишком много событий и странных людей в моей жизни появилось за последние несколько часов. Мне было абсолютно некомфортно находиться на этом борту и уж тем более делиться с ними своей историей. Казалось, я оказалась в длинном ночном кошмаре, и никак не могла проснуться. И начался он еще задолго до тьмы.

Выбор

Аэродром был огромен. Я только спустилась по трапу вниз и сразу же ощутила холодный осенний воздух. И несмотря на то, что по моим подсчетам должна была быть первая половина сентября, у природы были другие расчеты. Или же я просто обсчиталась, чтобы было совсем немудрено при данных обстоятельствах.

Потертый от времени асфальт местами имел довольно крутые разломы, а на некоторых участках площадки выглядывали небольшие полусухие травинки. То ли природа перестала цвести без человечества, то ли просто осень брала все в свои руки.

– Я думаю, что ты голодна. Поесть и пообщаться с людьми, можно там. – рядом со мной остановился Капитан.

Он указал рукой куда-то в дальнюю сторону аэродрома.

– Ну если ты конечно, вообще умеешь разговаривать без ехидства. – добавил он.

Я закатила глаза.

– Где мы? – уточнила я.

Я слышала, как он громко вздохнул. Мои расспросы видимо раздражали его.

– На одном из наших аэродромов, – неохотно ответил он, – мы остановились для дозаправки и захватим выживших в этом городе с собой.

– Куда?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Конечно же на остров.

Я ехидно хмыкнула.

– Ты действительно в это веришь? – с усмешкой спросила я, но по его взгляду поняла, что теперь точно попала в запретную тему, – Ты действительно в это веришь.

Теперь я точно знала, что Капитан был абсолютно уверен в спасительном месте, где нас ждали. Уголок земли, куда тьма не могла бы попасть.

Только меня уже никто нигде не ждал.

– Как будешь готова, подходи. – продолжил он, словно я и не спрашивала его про остров, – Я повторюсь еще раз, тебя тут никто не обидит. Только накормят вкусной едой, и возможно даже ты найдешь себе интересного собеседника.

– Я хочу уйти своей дорогой. – напомнила я.

Он демонстративно закатил глаза, а затем повернулся ко мне.

– Что ты сможешь одна? – нервно спросил он, – Ты даже выживала вместе с каким-то соседом, никогда не встречала мародеров. Ты не была в опасности, как ты будешь выживать одна?

– Какая тебе разница? – грубо поинтересовалась я.

Капитан замолчал и лишь отчаянно покачал головой. Я тоже нахмурилась и скрестив руки на груди, внимательно изучала его реакцию, пытаясь предугадать дальнейшие действия.

– Почему ты не даешь себя спасти? – его голос стал чуть спокойнее.

И тут внутри меня начал расти мощный поток гнева. Я знала этого мужчину всего пару часов. И большую часть из них он меня обманывал. Я до сих пор так и не выяснила, что это было за снотворное в чае и зачем он мне его дал. Я чувствовала в нем опасность, он словно отталкивал меня каждым своим противоречивым поступком.

– А с чего ты решил, что ты можешь меня спасти? – разозлилась я.

– Потому что меня этому научили. – ответил он, – Потому что мы люди, и должны держаться вместе, особенно в такие времена.

Я определенно точно не хотела с ним сближаться. Нет, времена моего доверия закончились давно и там же похоронены.

– Да Вы романтик, товарищ Капитан. – огрызнулась я.

Он ничего не ответил, лишь несколько раз открыл и закрыл глаза, вероятно пытаясь вернуть внутреннее спокойствие.

– Послушай, я действительно опоил тебя снотворным, но не для того, чтобы причинить тебе вред. А чтобы ты смогла поспать и твои раны затянулись. – его голос был сдержан и холоден, – Ты слишком нелюдима и это нормально для нынешних обстоятельств.

На какое-то время он замолчал.

– Я лишь хотел помочь тебе и не пугать тебя военной формой, потому и прикинулся обычным человеком. – продолжил пояснять он, – Это обычная помощь.

– И что мне теперь начать тебе верить? – дерзко заявила я.

Капитан строго посмотрел на меня.

– Ты хитрая девушка, – сказал он, – и я это прекрасно вижу. Ты умеешь многое менять местами в своих рассказах и врать о тех вещах, которые не хочешь говорить. Ты думаешь, я настолько глуп и это не замечаю?

Я не собиралась оправдываться. Хотя стоило отдать должное, Капитан сумел вывести меня из себя и испытала еле уловимые нотки чувства вины за ложь.

– Предлагаешь мне слепо доверять человеку, которого я вижу третий раз в своей жизни? – злобно выпалила я.

Глаза Капитана погрустнели.

– Нет, мне не нужно твое доверие. Если тебе хочется погибнуть, ты можешь это сделать в любой момент. – сухо ответил он, хотя я ощущала растущее напряжение в его голосе, – Но я просто прошу тебя поесть и немного отдохнуть, а дальше…

Он вновь замолк.

– Я хочу уйти. – как заведенная проговорила я.

– Наберись сил и…

– Я хочу уйти. – повторила я.

– Да иди! – крикнул он, полностью выйдя из себя, – Можешь идти прямо сейчас!

Капитан нервно провел руками по своим волосам, и сделал несколько вдохов. Затем уже более спокойно посмотрел на меня.

– Ты вольна делать все, что захочешь. – подытожил он, – И тогда, когда захочешь.

Капитан направился прочь от меня. В ту сторону, где, по его словам, была вкусная еда и приятная компания. А я осталась наедине со своими мыслями, страхами и сомнением дальнейшего пути. Наша беседа была крайне эмоциональной и не решила никакие проблемы. Наоборот, возможно создала их.

Выжить. Выжить любой ценой.

Поток прохладного воздуха немного привел меня в чувства. Я посмотрела под ноги, обнаружила там одинокий кленовый лист золотистого цвета. Он остановился у моих ног и не шевелясь ждал, когда я его возьму. Я неспешно наклонилась и взяла лист в руки, поднялась обратно. Расправив его в ладони, я внимательно стала изучать каждый его миллиметр. Тонкие веточки обрамляли его огромный жёлтый парашют, словно вены на человеческом теле. Он тоже был живой, возможно живее, чем я. Никогда не смотрела на это так осознанно, всегда не было времени.

А куда я спешила всю жизнь? Заработать денег и жить счастливо? А она начиналась в тишине и гармонии с миром или в количестве заслуг, которые я получила за годы непрерывной работы? И что? Где они сейчас и как помогают мне выживать?

Парадокс заключался в том, что, когда я остановилась и взглянула на мир, мира уже больше не было. Того мира, в котором я родилась, выросла, пыталась найти себя. Все мои старания исчезли вместе с тьмой, которая в целом-то и не делала ничего плохого. Может это была и не гибель всего живого, а спасение мира от гибели?

Кто знал…

Я еще раз посмотрела на листок, спокойно лежавший на моей ладони. Он не суетился и не пытался сбежать, он был прекрасен таким, каким создала его природа. Подул легкий ветерок и лист плавно покинул мою руку, уносясь в прекрасную даль.

Вольна делать, что захочешь. А была ли это настоящая свобода?

– Ты не первая, кого он так пытается спасти. – я услышала позади хрипловатый мужской голос.

Обернувшись заметила того самого Петровича. Он стоял возле меня и тоже внимательно наблюдал за тем, как кленовый лист удаляется от нас.

– Почему?

– Потому что верит, что может помочь всем, кто сейчас потерял себя и своих близких.

– Жуткий недостаток для военного. – буркнула я.

Мужчина подошел ближе и по-отечески положил свою руку мне на плечо.

– Или попытка справиться с потерей. – грустно сказал он.

Я повернулась к нему и удивленно посмотрела, не понимая, что он имел ввиду.

– Капитан кого-то потерял?

Мужчина нахмурился и качнул головой.

– Вся его семья осталась там во тьме. – поведал он, и мне стало жутко обидно за Капитана и мои слова в его адрес, – И с тех пор, каждый, кого он находит в городах, где мы бываем, становится его способом подавить боль.

– Он не говорил.

Мужчина усмехнулся.

– О таком не говорят. И не признаются даже себе. Слишком гордый. – грустно произнес он, – Или слишком больно.

Что-то екнуло в солнечном сплетении.

– Но почему же он так стремиться попасть на остров? – удивилась я, – Я думала, там его близкие, его семья. Зачем ему на остров?

Мужчина добродушно улыбнулся.

– Человек жив лишь тогда, когда во что-то верит. Во что-то хорошее и неразрушимое. – его голос был мягким и успокаивающим, – Он верит в остров и в то, что может спасти хотя бы одного человека. И пока он в это верит, он жив.

И несмотря на всю мою холодность, недоверие людям и Капитану, я почувствовала сильнейший эмоциональный порыв. Мне хотелось плакать, кричать. Обнять Капитана и сказать, что он справится. У него все будет хорошо. Дать ему то тепло, которое потеряла я еще до наступления тьмы. Потому я и чувствовала опасность от него. Капитан тоже страдал, как и я. Он мог понять меня и тогда мне пришлось бы стать с ним ближе. А это означало потерять и его тоже.

Потому что близкие уходят.

– А ты? – от эмоций меня отвлек Петрович, – Твоя семья тоже…

– Нет! – прервала его я, помотав головой, – Нет, они… Я одна уже давно. И это случилось задолго до тьмы.

Я осеклась, понимая, что где-то в глубине души, я тоже верила в этот остров. И в то, что кто-то мог меня там ждать. Видимо не так уж и не похожи мы были с Капитаном. Петрович тем временем доброжелательно посмеялся.

– Давай тоже будем верить в этот остров. – легко кивнул он, словно читая мои мысли, – Разочароваться мы всегда успеем, это легче и быстрее. А вот взрастить веру внутри себя – намного тяжелее.

– Только разочарование – это боль. – прошептала я.

Он долго молчал, вероятно подбирая слова, чтобы меня приободрить. Но мы оба знали, таких слов не нашлось бы в целом мире.

– Боль только, если ты разочаровываешься один. Потому что вся тяжесть последствий падает на твои плечи. – наконец проговорил он, – А если нас много, то это будет лишь поводом найти что-то новое во что верить. В этом и заключается понятие товарищества, ты можешь опереться на другого и разделить с ним последствия разочарования.

– Не думала об этом.

Вновь тишина наполнила пространство вокруг нас. Я не знала, что испытывала сейчас после разговора с Петровичем и новой информацией о Капитане. Да мне и не хотелось сейчас это понимать.

– Кто научил тебя защищаться? – спросил Петрович, я недоумевающе взглянула на него, – Я имею в виду твою стальную выдержку.

Я усмехнулась его словам, пытаясь скрыть истинную реакцию. Ведь он задел за живое, невольно заглянул в самые глубинные уголки подсознания, где сидела маленькая девочка. Малышка, которая уже с детства старалась быть сильной и смелой, чтобы отец гордился. Чтобы ее не посчитала обузой и не оставили в одиночестве.

– Моя дочь уехала от меня, когда ей исполнилось восемнадцать. – грустно поделился он, – Я знаю, что она удачно вышла замуж и счастливо жила до тьмы. А возможно и смогла попасть на остров.

На какое-то мгновение он замолчал.

– Мы с того дня и не общались больше. – продолжил Петрович, – Я понимаю ее и не осуждаю. Кому нужен вечно пьяный отец? Она всегда говорила, что служба мне дороже всего. А когда ее нет, то я нахожу счастье в бутылке… стоить с ней согласиться, так и было.

– Зачем Вы говорите это мне? – спросила я.

– Не знаю. – в его глазах вновь появилась легкая радость, – Мы же все встречаемся не просто так. Люди такие разные, когда им радостно и они так похожи в своем горе. Малознакомые люди могут стать самыми родными во время катастроф.

Я задумалась о его словах. Петрович в чем-то был прав – хоть его история и была совершенно иной, чем моя. Но та боль, которую испытывал он, была слишком мне знакома. Горе делает нас всегда уязвимыми и заставляет искать родственную душу, чтобы разделить это и не умереть от эмоционального порыва.

– Папа… – тихо сказала я, – Он всегда меня учил чему-то важному, и мне его так сильно не хватает сейчас.

Петрович понимающе кивнул.

– Он был военным?

Я сделала глубокий вдох, ощущая, как волна страха прокатилась по моему телу. Больше всего на свете я боялась показаться слабой и предать память отца. Слезы стали скапливаться у меня в глазах, а в горле появился знакомый ком.

– Твой отец бы очень гордился тобой, – уверенно заявил Петрович, – я бы гордился такой дочерью.

Я громко выдохнула, словно освобождая что-то колючее из моей души. Благодарно кивнула и стала быстро вытирать слезы, стекающие по щекам. Мужчина выдержал минутную паузу, а затем приобнял меня за плечи.

– Пойдем тебе стоит немного поесть. – заботливо предложил он, – Ты провела в кровати несколько часов с высокой температурой. И то, что ты сейчас здесь целая и невредимая – это заслуга твоего крепкого иммунитета и чуть-чуть заботы Капитана.

Еще одно очко в пользу доброты Капитана. Я посмотрела на Петровича и одобрительно кивнула ему, вызвав улыбку, поблескивающую золотом. Мы медленно направились в дальнюю сторону стоянки аэродрома. На небольшом периметре собрались человек двадцать, а в центре стоял импровизированный мангал. Он был сложен из разных кусков железных листов и скручен куском проволоки. Однако это не мешало мясу готовиться и наполнять мои вкусовые рецепторы приятным ароматом. Все что-то обсуждали, смеялись, рассказывали байки, словно и не было никакого вируса, уничтожившего планету.

Среди них был и Капитан, он сидел на каком-то ящике и внимательно наблюдал за остальными. В его глазах было столько тоски и боли, которую я не замечала до этого. Он был отрешен и вероятно думал о чем-то своем. И его нельзя было винить.

– Держи. – сказал Петрович.

Я повернулась в его сторону и увидела небольшую одноразовую тарелку с кусочками жареного мяса. Поблагодарив его, я взяла еду и продолжила смотреть на Капитана. Словно из всех выживших людей в этом места, лишь мы с ним были похожи. Его душа была ранена не меньше моей. А может даже имела более глубокий рубец. Но несмотря на это, он не стал избегать людей как я. Капитан начал их спасать, в надежде искупить свою вину.

Вот только ее не было.

Внезапно он поднял на меня взгляд, и я оторопела. Нас разделяло несколько метров, толпа веселых людей и яркие языки костра. Но на какое-то мгновение мне показалось, что он стоял возле меня. И мощная волна, забытого мной чувства, обрушилась на меня. Я ощутила себя в тотальной безопасности. Мысли совсем путались, и я уже не знала, где была истина.